Падший ангел

Жизнь — это самое ценное, чем обладает каждый человек, но ежедневно рискует потерять. Иногда мы даже можем наблюдать за тем, как она медленно угасает внутри человека, даря ему вечный покой. К сожалению, не все люди умеют по–настоящему ценить свою жизнь, однако перед самой смертью все же понимают, как же сильно ошибались. И неизменно только одно — эта участь ожидает абсолютно всех от мала до велика. Кто–то предпочитает жить в быстром темпе, изо дня в день гонясь за новыми ощущениями и яркими моментами, а кто–то наоборот — сидит и не рыпается. Как говорится — каждому своё. Кроули всегда отчаянно скрывал свою любовь к людям, считая это ничем иным, как слабостью. Ему нравилось жить среди них, нравилось наблюдать за их развитием и восхищаться, словно маленький ребёнок, однако он не на шутку боялся привязаться к кому–то из–за такого малого количества времени, отведенного им для жизни. Другие демоны, в отличие от него, были куда более кровожадными и жестокими в своей сущности, поэтому частенько устраивали различные набеги на род людской, упиваясь их беспомощностью. Кроули же, предпочитал устраивать какие–нибудь безобидные пакости или еще больше искушать каких–нибудь глупцов, которым и так была предназначена дорога в Ад после смерти. В нем все–таки было нечто особенное, чего не было у остальных нежитей. Он не до конца потерял ту частичку доброты и милосердия, что так упорно таилась в его тёмной демонической душе. Возможно, он не слетел с катушек как остальные лишь потому, что до сих пор помнил свое пребывание на небесах в далеком прошлом. Кроули не особо нравилось вечерами копаться в своих воспоминаниях, но иногда некоторые отрывки сами всплывали в голове, не давая покоя. Он скучал по белым крыльям за спиной, скучал по небесам. Порой казалось, будто его изгнали совсем недавно, а именно, вчера, с корнем вырвав крылья и бросив вниз навстречу неизвестности и, вероятно, страданиям. В Аду Кроули встретили ровно так же, как и когда–то на небесах — с холодным равнодушием. А слёзы, что так шибко лились из его некогда небесно голубых глаз, вызывали у всех лишь отвращение. Тело падшего ангела было искусно изувечено — множество синяков, гематом и кровь, внезапно хлынувшая из сломанного носа. Единственная оставшаяся одежда была безжалостно изодрана в клочья, становясь похожей на простой кусок ткани, кое–как скрывающий наготу падшего. Длинные рыжие волосы запутались в колтуны, так и умоляя всем своим видом о том, чтобы по ним прошлись гребнем и привели в порядок. Он выглядел жалким и совершенно беспомощным как никогда прежде, глотая вновь подступившие слёзы или же размазывая их вместе с кровью по лицу. Спина болела просто ужасно — вскоре на месте ран от вырванных белых крыльев должны вырасти новые, но уже черные, как смоль. К тому же, данный процесс будет далеко не самым приятным. Пребывание в Аду изо дня в день постепенно угнетало Кроули, однако он старался всячески игнорировать свой внутренний мир, исполняя различные поручения. Новоиспеченный демон уже и забыл, когда последний раз видел солнечный свет или просто дышал свежим земным воздухом, но никто не собирался потакать его хотелкам или выслушивать нытье по этому поводу. К слову, Кроули и не был интересен кому–либо, ибо он чаще всего держался где–то в стороне и вдалеке от любопытных глаз, не желая привлекать внимание к своей персоне. Лорд Вельзевул иногда могла снисходительно отнестись к своему подчиненному, одаривая его порцией похвалы и даже разрешала работать одному, дабы лишний раз не подвергать его стрессу. Больше всего Кроули тосковал по беззаботным полётам где–то в облаках, пока его рыжие волосы развивались на ветру, принося своему владельцу волну нескончаемого удовольствия. В Аду же, подобных развлечений не наблюдалось. Да и некогда было развлекаться — работы по горло. Хоть демонам и ангелам по сути не нужен был сон, Кроули частенько уставал настолько сильно, что засыпал прямо за своим рабочим столом во время написания очередного отчёта, однако сон его длился не долго из–за постоянных кошмаров. Однажды демон пришел к выводу, что стесняется и даже ненавидит свои змеиные глаза. Всякий раз, когда он смотрел в зеркало, то испытывал отвращения от своего же отражения. Однако эта проблема решилась довольно быстро — он стал носить солнцезащитные очки, сквозь которые было практически невозможно разглядеть его, как он считал, изуродованные глаза. Остальные в Аду сочли это странным или даже смешным, но Кроули откровенно плевал на их мнение, ибо как такового дресс-кода здесь не предусматривалось. Иногда он сталкивался в тёмных коридорах с Хастуром, перекидываясь с ним парочкой слов. Тот относился к Кроули с некоторым презрением и недоверием, считая его рыжеволосым ублюдком. В один из таких дней он решил в наглую расспросить о том, почему же Кроули пал, однако в ответ получил лишь долгое молчание и быстрые шаги, несущие своего обладателя куда угодно, только бы больше ни секунды не оставаться там, под пристальным взором глумящегося над ним демона. Истинную причину своего падения знал только он один и распространяться об этом у него не было никакого желания. Это слишком интимно. Самым лучшим и приятным времяпровождением демон считал свои вылазки на Землю. В основном он предпочитал нежиться где–нибудь на солнце в облике змеи, отдыхая от сырости и зловония, которые на постоянной основе окружали его в Аду. К сожалению, ему редко выпадала возможность свободно разгуливать по Земле, но на то он и демон, чтобы немножечко схитрить и незаметно улизнуть на прогулку. Иногда он позволял себе мимолетную слабость — общение с людьми. Так получилось, что его очень любили дети и всегда искренне радовались, когда Кроули рассказывал им какие–нибудь занимательные истории из жизни, завуалированные под сказки. Когда же дети разбегались по домам после очередной увлекательной истории от демона, тот предпочитал отправиться ближе к центру городка, дабы «нечаянно» наткнуться на какую–нибудь таверну и вкусить немного здешнего вина для поднятия настроения. Кроули никогда не жаловался. Это, можно сказать, было не в его стиле. Хоть падение и являлось для него весьма болезненным событием, но он, по крайней мере, старался особо не унывать, ища во всем свои плюсы и выгоду. Да и других вариантов у него попросту не наблюдалось. *** — Мне жаль, — честно признался Азирафель. — У вас в Аду и правда не сладко. Кроули горько усмехнулся, поднимая взор своих змеиных глаз на ангела: — У вас в Раю тоже далеко не все в порядке. Азирафель пропустил колкость демона мимо ушей, все еще проникаясь его трагичной историей. — Спасибо, что поделился этим со мной, — ангел не без труда улыбнулся, пытаясь немного подбодрить собеседника. — Не представляю, какого это — не чувствовать крыльев за спиной. Наверное, ужасно больно не только физически, но и морально. — Верно, — коротко ответил Кроули. — Особенно тяжело было в первое время. В особенности, из–за столь резкой смены обстановки и окружения. Белокурый понимающе кивнул, подходя ближе и прижимаясь к груди демона, пытаясь заключить его в объятия. Кроули несколько смутился от столь резкого порыва со стороны ангела, но не стал никак это комментировать, молча запуская руки в кудрявые волосы и тут же ощущая их невероятную мягкость. Он был готов раствориться прямо здесь и сейчас в этом по–детски невинном, но все же не лишенном некоторой хитринки ангеле, который дарил ему всю свою любовь без остатка ни смотря ни на что. Азирафель был и правда особенным ангелом. Он был особенным для него. Он был его личным раем, которого ему так не хватало все эти мучительные тысячелетия. Безусловно, Кроули вряд–ли когда–нибудь сможет забыть всю ту боль, когда–либо пережитую после падения и в целом за всю жизнь, однако если рядом будет этот комочек света и истинного милосердия, то он перенесет любые невзгоды. — Ты прекрасен и без белых крыльев за спиной, Кроули, — как бы невзначай сказал ангел, вдыхая излюбленный запах розмарина с нотками чего–то кисло–сладкого, напоминающего цитрус. Новый одеколон демона был и впрямь хорош.