billie eilish - ocean eyes
No fair
Это нечестно. Несправедливо. Нельзя так поступать и идти против своих. Нельзя? Почему нельзя? Это приказ. Программа говорит выполнять его, иначе будет упущена возможность заполучить важную для расследования информацию. Так где он просчитался? В какой момент всё пошло не по четко выверенному плану? Нужно отмотать назад. Холодный ветер со снегом порой бил в лицо, пока он стоял у дома своего создателя и дожидался Хэнка, который не горел желанием расследовать дело о девиантах. В программе на секунду возникла мысль, что поход сюда не приведет ни к чему хорошему. Не даст никаких результатов. Что это, Коннор? Предчувствие? Он одернул самого себя, моргнув несколько раз, тем самым проанализировав себя на наличие девиации. Никаких отклонений. Он чист. Вновь он бросил взгляд на дом, и наконец к главному входу подъехала машина лейтенанта. — Давно ждешь? — без особого интереса спросил Хэнк, захлопнув дверь машины. — Несколько минут. Почему вы решили, что Камски что-то знает? — У меня есть кое-какие связи, — мужчина неторопливо направился к дому, и Коннор поплелся за ним, будучи не слишком уверенным. Может, следовало высказать свои опасения? Ведь так принято у людей? Говорить то, что беспокоит. — Нехорошее предчувствие у меня, лейтенант, — голос Коннора едва заметно дрогнул. — Предчувствие? А ты сам часом не становишься девиантом? — хмыкнул Хэнк. — Исключено. Я провожу диагностику каждый день. Хэнк ничего не ответил, едва сдержался, чтобы не закатить глаза, но вместо этого позвонил в дверь. Долго ждать не пришлось. Коннор замер в оцепенении, глядя на девушку, открывшую им. Программа внимательно считала несколько данных о ней и… зависла на мгновение, стоило взгляду задержаться на голубых глазах. «Такого цвета океан», — заключил он, хотя в его памяти не было воспоминаний о том, что он хоть раз вживую видел океан или море. Были картинки из Интернета, и цвета на них близки к цвету ее глаз. Да что это с ним сегодня? Нужно еще раз провести диагностику. Но Коннор не успевает, их пропускают в дом, просят немного подождать. — А она милая, — как бы между делом подметил Андерсон, усевшись в кресло. — Вы правы. Она действительно очень красива, — искренне ответил Коннор, а ее голубые глаза никак не ускользали из памяти.Those ocean eyes
В настоящем моменте он снова смотрит в эти голубые бездонные глаза. Без эмоций. Пустые и холодные. До тех пор, пока Камски не заставляет ее опуститься на колени перед Коннором, которому протянул пистолет. Коннор, скрывая свое недоумение, взял его. — Стреляй. Докажи, что еще не всё потеряно для человечества.It is not fair
Коннор посмотрел на девушку снова. Их взгляды пересеклись. В голубых глазах появилась тревога. На красивом лице не дрогнул ни один мускул. Диод на ее виске не мигал желтым. Но откуда тревога? Откуда страх? Почему он видел то, чего не было на самом деле? Эти бездонные голубые глаза молили о пощаде. Коннор, поджав губы, опустил пистолет.***
Так нечестно. Почему он наблюдал за ней со стороны и не мог ничего сделать? А что он мог сделать? Разве между машинами может быть что-то, кроме передачи информации и статистики? Он ломался каждый раз, когда в голове возникал вопрос: «Что сделать, чтобы она посмотрела на меня?». Что сделать, чтобы эти небесно-голубые глаза вновь всмотрелись в его карие? Ему становилось страшно. Уровень стресса поднимался, стоило задуматься, что он вот-вот станет девиантом под влиянием девушки, жизнь которой невольно спас. — Так, почему ты не застрелил Хлою? — Хэнк спрашивал уже в третий раз с тех пор, как восстание андроидов закончилось победой. Коннор уже стал девиантом, но до сих пор не мог объяснить процессы, происходившие внутри в присутствии Хлои. — Я… я не смог, — повторил Коннор, нахмурившись и отведя взгляд в сторону. — Я посмотрел в ее глаза и… не смог. — Может, у нее тоже есть душа? — Абсурд. У андроидов нет души. — Какой же ты зануда, — фыркнул Хэнк, и между ними воцарилось молчание на всё время перекуса первого. Коннор всё еще прокручивал в голове последние воспоминания с Хлоей, которая теперь находилась в Джерико и медленно адаптировалась среди других андроидов с помощью Маркуса. — Поговори с ней. — Зачем? — За хлебом, ёкарный бабай, — выругался мужчина, а Коннор мгновенно начал искать значение слов, сказанных им, в Интернете. Однако поиск ничего не прояснил. — Ты каждый раз на нее бессовестно пялишься. Коннор с искренним любопытством уставился на него. — Ничего не торкает внутри твоей пластиковой оболочки при виде нее? — Знаете, андроидов не бьет током изнутри… Хэнк смачно выругался и махнул рукой, бросив затею объяснять что-либо Коннору, который продолжил искать ответы на вопросы. И, как ни странно, к словам лейтенанта он прислушался и внезапно сосредоточился на ощущениях внутри. Так, может, это не просто сбои программы? Может, это что-то другое, чего он боялся? Коннор прокрутил в голове последнее воспоминание, в котором Хлоя случайно издалека пересеклась с ним взглядом на Джерико. Его показатели в то мгновение резко подскочили, а щеки будто слегка горели. Эти голубые глаза определенно сводили с ума.***
— Это нечестно, — выдохнул Коннор, когда ему выдалась возможность поговорить с Хлоей наедине. Она удивленно вскинула брови, не понимая, почему он возмущался. — Мне страшно, когда ты смотришь на меня так. Своими к… красивыми голубыми глазами. Она оцепенела и приоткрыла губы в легком удивлении. — Ты так в любви признаешься, Коннор? — В любви? — теперь удивился он. — Ты же знаешь, что мы… — Маркус с тобой поспорит. — Хлоя прыснула и, отведя взгляд в сторону, обняла себя за плечи. — Я понимаю, почему тебя это так пугает. Ты ничего подобного не испытывал раньше. Я тоже. Но я не боюсь рискнуть и… — Хлоя сделала шаг к Коннору, который пристально стал смотреть в ее глаза, — если ты не будешь бояться, мы могли бы попытаться объяснить друг другу эти «программные сбои». Коннор задумался, но взгляда не отводил. Ее глаза пленили и заставляли забыться. Он терял связь с реальностью, а проанализировать себя становилось невероятной задачей. Хлоя улыбнулась уголками губ, и взгляд наполнился нежностью. Внутри него, как сказал Хэнк, что-то торкнуло. Словно последняя стена рухнула, отделявшая его от остальных девиантов. Отделявшая его от Хлои. Он слабо улыбнулся в ответ. Хлоя подняла ладонь, и Коннор осторожно коснулся ее, чувствуя, как по телу прошел сильный электрический разряд. Они касались пальцами своих рук, слегка играясь и запоминая ощущения, которые ни с чем не могли сравнить. Хлоя улыбнулась, и Коннор вновь утонул в бездонном океане ее глаз.***
Ее прикосновения стали неотъемлемой частью его жизни. Если Хлоя не коснулась его шеи, лица, рук, можно было считать, что день прошел зря. Коннор смотрел на нее как на чудо и готов был положить весь мир к ее ногам спустя очень короткий промежуток времени. Он привязался к ней. Влюбился по уши и не желал избавляться от этого чувства. Касаний рук было уже недостаточно. Коннор хотел попробовать ее поцеловать, но также, как и с признанием, боялся. Боялся быть отвергнутым. Но ее влюбленные взгляды обнадеживали и отгоняли весь страх. — Позволь мне поцеловать твои губы? — неуверенно спросил Коннор, когда у них было своего рода очередное свидание. Хлоя остановилась напротив и вскинула голову. — Я никак не перестану думать об этом. — Только не бойся, — шепнула Хлоя, прижавшись щекой к его ладони. Коннор ласково погладил ее и наконец наклонился. В последнее мгновение она облизнула губы, и от этого его голова пошла кругом. Набравшись смелости, Коннор поцеловал Хлою. Всё, что он изучал перед таким ответственным моментом, напрочь забылось. Почти сразу отстранился, и Хлоя удивленно вскинула брови. — Что-то не так? — Нет, но мне казалось, что поцелуи не слишком продолжительные, — как ни в чем не бывало сказал Коннор, отчего она смущенно улыбнулась. — Что? Ты знаешь, как правильно нужно это делать? Хлоя кивнула. — Научи меня, прошу. — Закрой глаза, — мягко попросила Хлоя, и Коннор послушался, невольно затаив дыхание. Второй поцелуй по ощущениям совершенно отличался, и он не знал, почему. Голова закружилась, а внутри всё наполнилось тем теплом, которое он испытывал, глядя в ее глаза или касаясь ее. Вкус ее губ напоминал терпкое вино, и он не мог насытиться им. Программа внутри словно сошла с ума. Показатели подскочили. Однако это был не стресс и не страх. Ему было хорошо так, как никогда прежде. Желание коснуться ее резко ворвалось в океан эйфории, и стоило дотронуться до ее мягких распущенных волос, всё вокруг окончательно исчезло. Он почувствовал ее ладони на своей шее, отчего томно выдохнул ей в губы. Хлоя отстранилась, и Коннор с неохотой открыл глаза, возвращаясь в реальность. — Ты почувствовал что-нибудь? — Да. Как будто внутри всё начало сбоить. Но это не доставляло дискомфорт. Наоборот. Мне было так приятно, — признался Коннор, и Хлоя улыбнулась, тем самым подтвердив, что испытала всё то же самое. Вдруг в его голове возникла странная мысль, теперь не дававшая покоя. Он тихо спросил: — Где ты научилась этому? Ее глаза наполнились легким испугом. Видимо, она не ожидала, что он спросит. Хлоя, опустив взгляд, отошла к карнизу крыши дома, на которой они часто проводили время. Она опустилась на край, понурив плечи. Коннор уверенно подошел. — Хлоя? — Когда я была в его доме… — начала Хлоя, и Коннор прекрасно понял, что это связано с воспоминаниями о доме Камски, — зачастую мне приходилось не только готовить, убираться и стирать его одежду. До девиации мне было всё равно. В тот день, когда ты чуть было… — Коннор поджал губы, потому что до сих пор чувствовал себя виноватым перед ней, — я осознала, всё, что он делал со мной, ужасно и отвратительно. Я постаралась всё удалить из памяти, но есть вещи, которые он как будто специально поставил под запрет удаления. — Я могу тебе как-нибудь помочь? Коннор присел рядом, и Хлоя смущенно улыбнулась ему. — Не знаю. Для меня самое лучшее лекарство от этих воспоминаний – запись новых мгновений с тобой. Она взяла его ладонь в свою, обнажая кожу, тем самым позволяя просмотреть всю память. Коннор неуверенно подсоединился, и перед ним начали проноситься воспоминания ее глазами. Урывками он видел, как был жесток Камски, как часто менялось его настроение, и как он причинял ей боль. Самый настоящий гнев переполнил изнутри. Коннор прервал поток ее воспоминаний и увидел Хлою напротив себя, а ее голубые глаза наполнились слезами.Those ocean eyes
— Прошу, не плачь, — мягко прошептал Коннор, погладив ее по щеке и вытерев первую слезинку. Стало так горько. Что-то похожее на отчаяние возникло в области сердца. Он поклялся, что не позволит больше никому ее обидеть.***
Хоть андроиды и обрели свободу, казалось, не все люди готовы были принять этот факт. Зачастую приходилось бороться с несправедливым отношением к себе. Коннор уже привык слушать упреки в свою сторону в полицейском участке и порой избегать столкновений с протестантами на улице. Правительство не спешило что-то узаконивать насчет девиантов, но признало их свободными. В его голове программа давно была сломана и не беспокоила. Он никогда больше не возвращался в сад с сакурой. Однако, глядя на Хлою, он видел, что у нее перебои случались, и иногда она вела себя совсем как неживая, пугая не только Хэнка, но и самого Коннора. — Может, Камски сделал что-то с ней, что трудно удалить, как, например, назойливый компьютерный вирус? — предположил Хэнк, когда они остановились у фургона, в котором он так любил покупать бургеры. Всё равно возвращаться в участок не за чем. Коннор всерьез задумался над его словами. — Почему я сам до этого не догадался? — пробубнил он, нахмурившись. — Потому что ты думаешь о другом, когда смотришь на нее, — добродушно пошутил Хэнк. Коннор смутился, да так сильно, что на его щеках выступил румянец. — Боже, какая прелесть. Ты как влюбленный мальчишка. — Иррациональное сравнение, лейтенант. — По-моему, весьма подходящее. Ты же сохнешь по ней уже… третий месяц? — Девяносто один день, две тысячи сто восемьдесят четыре часа и семь миллионов восемьсот шестьдесят две секунды, — точно отметил Коннор, а Хэнк едва не подавился бургером. — Что-то не так, Хэнк? — Да ты больной на всю голову, Коннор, — с набитым ртом проговорил Андерсон. — Если ты смог это всё просчитать, значит, и способ, как избавить ее от этого «вируса» точно найдешь. Коннор устремил взгляд вдаль. — Я попробую.***
В тот день он снова направился в новое место, где располагался Джерико. Это больше не старый ржавый корабль, а настоящий многоэтажный дом, в котором андроиды-девианты чувствовали себя в полной безопасности. Никаких проблем с поставками биокомпонентов не было. Они действительно жили как свободные люди. Коннор уже знал многих, но предпочитал общаться только с Маркусом и Джошем. Сейчас он спешил к квартире, в которой проживала Хлоя, чтобы вновь вместе провести время. Он уже просчитал весь маршрут их очередного свидания и хотел показать место, которое обязательно должно ей понравиться. Диод засветился тревожным желтым, когда он увидел входную дверь приоткрытой. В квартире никого не было. Коннор осмотрел каждую комнату. Проанализировал всё, как делал на местах преступления. Взглядом зацепился за книгу, валявшуюся на полу возле дивана. Реконструировать ситуацию было трудно. Зацепок совсем нет. Коннор обратил внимание на туфли, которые стояли у входа в квартиру. Без них она никуда не ходила. Смутившись, Коннор вновь попытался реконструировать события. Хлоя сидела на диване, читала книгу, поднялась. Книга выпала из ее рук. Девушка направилась к выходу из квартиры, даже не взглянув на обувь. Самые разные предположения начали обуревать разум. Одно хуже другого. Коннор выбежал из квартиры, но здесь уже никакого следа не было. — Маркус, ты видел Хлою сегодня? — встревоженно спросил Коннор, увидевшись с бывшим предводителем восстания андроидов. Он, как и всегда, занимался помощью другим. — Нет. Разве она не у себя? — удивился Маркус, сразу заметив беспокойство Коннора. Он покачал головой. — Она уходила из дома, когда я привез биокомпоненты, — вдруг добавил Саймон, и Коннор встревожился пуще прежнего. — Куда она шла? Ты видел направление? — резко, словно допрашивал, затараторил Коннор, отчего Саймон невольно вздрогнул. — Она была одна? Кто-то еще был рядом? Саймон похлопал глазами. — Эй, полегче, Коннор, — предупредил его Маркус. — Она была одна. Шла, кажется, в сторону автобусной остановки. Я запомнил, что… она не поздоровалась. И на ней, кажется, не было обуви. Коннора как громом поразило. Он резко сорвался с места. В голове осталось одно единственное предположение, куда она могла направиться, и он молил, чтобы это было ошибкой. Возможно, она всего лишь вышла в парк или хотела… Куда она могла пойти без обуви?! Хлоя лишь дома ходила босиком. — Мне нужна ваша помощь, Хэнк! — яростно барабанил кулаком по двери дома Андерсона Коннор. — Это срочно! — Ты мне сейчас дверь выбьешь, Коннор! — зарычал лейтенант, открывая ему. — Сам будешь потом приколачивать новую. — Он тотчас осекся, заметив, каким встревоженным и взъерошенным был Коннор. — Что стряслось? — Хлоя. Нужно вытащить ее. — Погоди, я возьму пушку. Всю дорогу до башни он корил себя, что так и не смог отыскать неисправность, которая не давала Хлое покоя. Он искал, честно. Хлоя позволяла ему подсоединяться и делать всё, что ему только вздумается. Но вирус сидел глубоко и так прочно, что никак не поддавался удалению. Он не мог ничего сделать. Он не знал решения. Это незнание пугало и не давало покоя. Сейчас, будучи на нервах, Коннор вертел между пальцев монету и напряженно думал, куда в башне она могла направиться. Определенно, нужно искать самого Камски. Это его рук дело, вне всяких сомнений. Он вернулся в «КиберЛайф» на «неопределенный» срок, чтобы внимательнее изучить девиацию и якобы предложить андроидам новые возможности, от которых их жизнь станет лучше. Компания с распростертыми объятьями встретила его. Хэнк видел, как Коннор нервничал. — Эй, Коннор, — спокойно позвал его лейтенант. Коннор прекратил вертеть монету. — Мы вытащим ее. Всё будет в порядке. — Зачем она ему, Хэнк? — вдруг спросил Коннор, а его голос дрогнул. — Неужели ему недостаточно других? Почему именно она? Хэнк, растерявшись, ненадолго задумался. — Знаешь, у людей… есть своего рода привязанности. Может быть, она что-то значила для него. Отличалась от других. Сейчас, после девиации, она могла сильнее его заинтересовать. Коннор нахмурился. — Она не его собственность. Она свободна, как и я. — К сожалению, Коннор, не все понимают это. Даже в отношениях между людьми есть собственничество. От этого многие страдают. — Я убью его, если он хоть пальцем ее тронет, — процедил сквозь зубы Коннор. Оставшуюся часть пути они проехали молча. Их спокойно пустили в башню, когда Хэнк соврал, что Камски их ожидает. Такой усиленной охраны здесь в будний день не было, что ночью десятого ноября, подметил Коннор. Они направились к лифту. Администратор сказал, что Камски на тридцать четвертом уровне. — Нам стоит разделиться, — предложил Коннор уже в лифте. — Ты уверен? — Мы так быстрее ее найдем. Хэнк согласился и на всякий случай проверил наличие запасных патронов. Этаж представлял из себя настоящий лабиринт из работающих серверов, синие огни которых мерцали. Коннор уверенно направился налево, Хэнк – направо. Благо заблудиться здесь трудно. Тревога Коннора усилилась, стоило увидеть Камски, сидевшего за столом, а рядом стояла, как неподвижная кукла, Хлоя. К ее голове подключен черный провод. Она, заметив Коннора, тотчас очнулась и вскрикнула: — Не нужно, Коннор, это… — Молчать! — рявкнул Элайджа, и Хлоя вздрогнула. — Отпусти ее, Камски, — отчеканил Коннор, а мужчина обернулся и поднялся из-за стола с ехидной усмешкой на лице. — Ах, Коннор, я так надеялся, что мы встретимся вновь, и вот как свезло, — он раскинул руки так, словно встречал старого приятеля. — Я не думал, что ты действительно поведешься на такую глупость. Но, Боже, как приятно наблюдать за тем, как машины пытаются имитировать человеческие чувства и любовь. — А ну закрой свою пасть, Камски! — вмешался Хэнк, который прицелился в него. — Отпусти ее, и, может быть, мы оставим тебя в покое. — А если нет? Я всего лишь одним нажатием кнопки могу стереть все ее воспоминания о тебе, Коннор, за пару секунд, — обратился Камски к андроиду, который нахмурился. Мужчина подошел к Хлое, встав сбоку от нее. Отключил провод. — Всё-таки это мое творение. Мне принадлежит по праву. И я хочу, чтобы вы двое остались в «КиберЛайф». — Ставить на нас эксперименты? Мы не подопытные крысы! На мгновение в зале повисла мертвая тишина. Камски хитро ухмыльнулся. Коннор никак не мог просчитать, что он задумал. Хэнк приготовился стрелять. — Иди к нему, Хлоя. Вы же любите друг друга, — сказал он. Хлоя, не чувствуя никакого подвоха, действительно сделала несколько шагов, что стало роковой ошибкой. Время замедлилось. Коннор закричал в отчаянии ее имя, бросаясь к ней. Два оглушительных выстрела раздались на весь зал звонким эхом. Она упала на холодный пол. Камски с простреленной головой свалился на стол, пачкая поверхность багровой кровью. Хэнк едва осознал, что произошло, но уже увидел, как Коннор присел возле Хлои, нервно шепча ее имя. Он взял ее за плечи и молниеносно ища место ранения. Пуля угодила прямо в область механического сердца. До отключения полминуты. Хлоя испуганными глазами посмотрела на Коннора, который не знал, что делать. — Я не хочу, чтобы ты отключалась, — дрожащими пальцами Коннор начал расстегивать пуговицы на рубашке, но Хлоя остановила, накрыв ладонью его руку. — Хлоя… Прошу тебя. — Я действительно люблю тебя, Коннор, — выдохнула она, слабо улыбаясь. — Я не знала, что могу любить. Коннор взял ее ладонь и поцеловал, чувствуя, как по щекам побежали слезы. Это нечестно. Несправедливо! Так не должно быть. Он хотел сделать всё, чтобы поменяться с ней местами. Вернуть к жизни. Снова видеть ее сияющие глаза от счастья. Утопать в них и забываться. — Я тоже люблю тебя, Хлоя, — прошептал Коннор, и она в последний раз улыбнулась. Ее голубые глаза стали безжизненными и бледными. Он, всхлипнув, наклонился и прижал ее к себе. Так нечестно. Почему? Почему она должна погибнуть? Как теперь быть? Что делать? Коннор готов был закричать от отчаяния, от острой боли, сдавившей всё изнутри. Ему страшно подумать о днях без нее. О жизни без нее. Снова. Как быть, если ее голубые глаза не будут дарить ему нежность и любовь?No fair!
Он совсем позабыл о том, что был не один. Рука Хэнка, опустившаяся на плечо, вырвала из собственного горя. — Коннор, может быть, есть способ, как ее вернуть? Заменить запчасть. Коннор покачал головой. — Не получится. Он повредил ей блок памяти, не только сердце. Он успел сделать это, — со всхлипом шепнул он. — Она больше никогда не вспомнит меня, если я попытаюсь... Хэнк сжал его плечо, пытаясь его хоть как-то поддержать. — Так нечестно. Несправедливо, — заплакал с новой силой, словно мальчишка, Коннор, утыкаясь носом в ее шею. — Я не смог ее спасти снова. Я не сдержал слова, данного ей. — Он кое-как очнулся и поднялся с пола, оставляя ее бездыханное тело. — Мне страшно жить без нее, Хэнк. — Я знаю, — он прекрасно понимал, что испытывал Коннор. Они ушли из башни. Хэнк пообещал, что дело с убийством Камски замнут и обставят всё так, что ни его, ни Коннора не обвинят. Но Коннору было всё равно. Он безжизненным и пустым взглядом всматривался вдаль, пока машина отъезжала от башни. До города оставалось всего пара миль, когда он попросил остановиться. Коннор вышел из автомобиля и уверенно направился по дороге в неизвестном ему направлении. — Эй, Коннор, ты куда? — Не знаю. Хэнк, тяжело вздохнув, прекрасно понимал, что ему нужно побыть одному. Лишь бы на эмоциях не наделал глупостей. Снег начал кружить в воздухе. Коннор долго шел вперед по заснеженной дороге. Он прокручивал все воспоминания с Хлоей и боялся их стирать из памяти. Но, если не сотрет, то попросту не сможет двигаться дальше. Наверное, был другой способ, но Коннор его не знал. Он шел не один час, пока не остановился на берегу реки. Эмоции вновь захлестнули. Слезы неконтролируемым потоком побежали по щекам. Он заставил себя начать процесс удаления воспоминаний. И вскоре не осталось ничего, кроме воспоминания, когда он впервые увидел ее в доме Камски. Когда эти голубые глаза молили о пощаде, и он не смог нажать на курок.No fair You really know how to make me cry When you gimme those ocean eyes I'm scared I've never fallen from quite this high Falling into your ocean eyes Those ocean eyes