День рождение Тсукасы.

Стон. Снова стон. Такие тяжёлые ахи, охи и вздохи. Акито как будто скулит, наслаждаясь чувствами внизу, и еле дышит от температуры, что сейчас витает в комнате. Два парня не могут отвести взгляд от друг друга. Шинономе не помнит как это случилось. Вот ещё недавно он не хотел идти сюда, но после долгих просьб Аояги, все таки пошёл. Потом говорил вместе с Тойей возле праздничного стола, напиваясь вином и всем чем только можно, в большом доме, который снял Тсукаса для его дня рождения. Позже отошёл поговорить с Руи. А уже сейчас он прогибается под последним, смотря на довольную улыбку этого чеширского кота. Иногда ему хотелось врезать по этой наглой морде, когда он видел эту несносную улыбку, но сейчас почему-то не хочется. Хочется впиться обветренными губами в эти ненасытные, покусанные до крови губы. Хочется прикрыть глаза и наслаждаться тягучей сладкой пыткой, что внутри завязалась как тугой узел. Хочется выкрикивать только его злосчастное имя и срывать себе голос стонами. — Шинономе-кун, вам, я так вижу, нравится это, – лёгкий смешок срывается с его уст и доносится теплым звуком к ушам младшего парнишки. — Камиширо, – от смущения он отворачивает глаза от других глаз напротив, — прошу, не смотри на ме-... — ему не дают резким толчком договорить, выбивая последний воздух с легких, который и так еле туда поступает. Этим движением семпай попадает прямо по точке икс. Ох, да, наконец-то Руи нашел её. — Какой ты красивый когда смущаешься, смотри на меня, – по щеке прилетает смазанный поцелуй. Тут же завидев маленькие капельки слёз, что образовались на глазах рыжего, он легонько вылизывает их, сразу после этого целуя эти чудесные веки, вгоняя Акито в ещё большую краску. — Милый, повернись ко мне спиной, – принимающий сразу же выполняет приказ и оборачивается. В этом ему даже немного помогают, аккуратно придерживая за руки. — Умничка, какой послушный, – облизав покрасневшую мочку уха, он опускается ниже – к шее. Припадая к ней, он жадно кусает и тут же зализывает свой след, как бы извиняясь за это, но ему нисколько не жаль, наоборот, хорошо от этого. Так он метит Акито своим. Идя ещё ниже, к спине, он делает мокрую дорожку поцелуев параллельно запуская свои руки к чувствительной груди. Сжимает каждый из сосков, после сразу отпускает и щелкает по ним, повторяя все эти приятные действия до полного затвердевания бусинок. Дальше балуется ими, не забывая и вдалбливать бедного парня все жёстче и жёстче буквально в постель. Слыша все эти надорванные крики-стоны, что адресованы его личности, он просто не может ими насладиться. Ему приятно слушать разную музыку, но эта – не сравнится ни с чем. Потому что изучать такие пошлые звуки для его ушей – сплошное удовольствие. Ведь это предназначено только ему и никому больше. Он никогда не позволит ещё кому-либо слышать эту симфонию. — О мой дорогой Шинономе, ты похож сейчас на грязную шлюшку. Мне это так нравится, – любуясь видом сзади, где его взору предстает картина с мокрой, зацелованной и искусанной спиной, он уже готов отдаться всем богам за эту красоту, сделанную лично ним. Начиная повертать младшего лицом к себе, он даёт ему понять чтобы тот и сам перевернулся. Ведь Камиширо не может пропустить это чудесное видовище, где красный, весь в слезах, еле дышащий Акито хочет внимания от Руи. Он припадает к нежным губам рыжего, и сначала посасывает то верхнюю, то нижнюю губу, незамедлительно кусая её до крови. После проводит язычком по ряду ровных зубов, а за тем следует долгожданный контакт двух языков. Они не могут оторваться друг от друга, пытаясь показать все свои чувства и ощущения, что они испытывают в этот прекрасный момент. Они пытаются отдать каждому себя. — Р-Руи, молю, помоги мне кончить... – Акито смотрит так, будто это его последняя просьба в этой жизни. Просьба, обращённая именно к старшему. Просьба, которая сводит каждого из них с ума. Рука Камиширо тут же послушно ложится на всё ещё колом стоящий чужой член, поглаживает легко, выводя маленькие узоры, как будто играется с набухшей от ощущений головкой. От одного лишь прикосновения можно полностью прочувствовать как же сильно он пульсирует, сразу понятно: долго хотел внимания к себе. Аккуратные ручки начинают водить то вверх, то вниз, иногда водя пальчиками в лёгком темпе, постепенно наращивая его. Почти доходя до оргазма, фиолетововолосый тут же убирает руку, как бы играясь с принимающим. Дальше сжимает мошонку, и так на протяжении нескольких раз. Не проходит и полторы минуты времени, как Акито с выдохом чужого имени кончает в руку другого парня, начиная всем телом сильно дрожать. Теплая жидкость растекается по пальцам, но никто из них отвращения от этого не чувствует, наоборот, им даже очень приятно. — Руи... – скуля, он говорит это из последних своих сил на одном дыхании, после чего сразу же обмякает в руках другого, отключаясь от утомления. Другой делает ещё несколько быстрых толчков, которые попадают по простате, затем кончает внутрь, наполняя Шинономе своей спермой. Эти ощущения были просто... Незабываемые. Он даже никогда не думал, что этот рыжий парнишка, что мирно посапывает сейчас, когда-то вот так будет прогибаться под ним. Беря горячую и мокрую ладонь, нежно целует её, а вслед за ним такой же невесомый поцелуй прилетает в краешек губ. Он осторожно слезает с него, лишь бы не разбудить своего крепко спящего партнёра, и убирает самую главную часть всего этого бардака после них. Ложась в теплую кровать рядом с Шинономе, он наконец-то может себе позволить обнять Акито, обвив свои руки на талии и сплетая их ноги.