Музыка пустых

– Сразись со мной. – Не хочу. Я привел фрасьена в достаточно просторное помещение в стенах моего дворца под куполом для того, чтобы начать тренировку, о которой говорил Айзен-сама. Единственный способ хоть как-то заставить ее превысить тот уровень, на котором она сейчас – это довести тело и душу до предела. Именно в минуты критической опасности, душа пробуждает весь свой потенциал. Ее ответ просто не уместен – я все равно выполню все, что мне приказали. – Твои желания ничего не значат, – я делаю несколько шагов по направлению к ней, – Как бы то ни было, это не изменит того, что неизбежно случится. Доставай свой меч и атакуй, а если ты этого не сделаешь, начать придется мне. Клодия по-прежнему стоит и смотрит на меня исподлобья. Как низко она пала. В прошлый раз она атаковала без лишних слов, со всей возможной энергией, беспощадно, как настоящий пустой. А сейчас? Мне было бы стыдно, будь я на ее месте. Я бы хотел вернуть себе утраченные возможности, тем более что есть шанс это сделать. Я думал, что ее характер будет несколько более жестким. Тем хуже для нее. Эта женщина – мусор. Перехожу в сонидо и, оказавшись сзади нее, ударяю ногой с разворота. От удара женщина отлетела к стене, пробила ее насквозь и осталась лежать неподвижно на полу. Она даже не пыталась увернуться. Может быть, просто не успела. А теперь даже не пытается подняться, хотя я знаю, что удар был недостаточно сильным, чтобы сломать ей позвоночник, лишив возможности двигаться. Я прекрасно рассчитал силу, чтобы не нанести тяжелых травм. Неужели я ошибся? Исключено. Она просто не хочет подниматься. – Можешь не притворяться. Поднимайся. Ее тело по-прежнему не двигалось, но женщина ответила: – Не хочу. Затем она слегка приподняла голову и посмотрела на меня. Я сразу понял, что ей намного больнее, чем я мог бы предположить. Все-таки она стала очень слабой. Но было еще одно обстоятельство: она улыбалась. Тогда я продолжу, делаю один молниеносный шаг в направлении арранкара. От следующего удара по животу, женщина по инерции проехала по полу пол зала. Удар был такой силы, что пол вокруг растрескался. Я все это время смотрел на ее лицо и видел, как оно исказилось от боли, изо рта полилась кровь, но арранкар вновь улыбнулась, едва ли не борясь со смехом, когда боль немного унялась. Только мазохистки мне не хватало. Делать нечего. Я продолжил избивать ее, нанося удары все стремительнее. Жалкое зрелище. Никогда не видел арранкара, который был бы полностью лишен воли к сражению, даже не начиная его. Если бы Клодия с самого начала знала о моих намерениях убить ее, я бы еще мог понять это поведение. Учитывая огромную разницу в силе, это было бы, с одной стороны, логичным поведением, но пустые, как правило, сражаются до конца даже в безнадежных ситуациях. Поведение этого Вастер Лорда полностью выбивается из всего ожидаемого. Я уже сомневаюсь в том, что она получает наслаждение от боли. Нет, Клодия его не получает. Вот уже какое-то время она не улыбается, а пытается изо всех сил сдержать крик при каждом следующем ударе. Зажмуривает глаза от боли, но настоящие слезы все равно текут по щекам. Но самая большая перемена произошла в самом взгляде: если раньше женщина глядела насмешливо, то сейчас как будто о чем-то умоляла. – Почему?.. – Почему что? – я останавливаюсь прямо перед нанесением следующего удара. – Почему… ты… не убьешь меня?.. – Клодия тяжело вздыхает перед каждым словом, – ТЫ ЖЕ МОЖЕШЬ ПРОСТО УБИТЬ МЕНЯ! – наконец ей удается собрать достаточно сил для того, чтобы выкрикнуть это. Еще один удар, а точнее уже в который раз просто пинок по трепещущей плоти. – Убей… меня… – О чем это ты? – Пожалуйста… убей… меня… – Убить? Нет, я этого не сделаю, пока не получу соответствующего приказа. Или ты забыла? – Н-но ведь… – она приподнимается от пола, руки у нее дрожат от перенапряжения, – какой в этом смысл? Я... я же ничего не могу сделать, я же теперь обречена… У меня нет сил, чтобы встать. Я больше не могу так жить! Быстрее убей меня!!! – Раз так, то ты не оставляешь мне другого выбора, – достаю правую руку из кармана, вынимаю меч из ножен и подхожу. Клодия снова улыбнулась, глядя на то, как я заношу занпакто для удара. Теперь эта улыбка не вызывающая, а именно радостная. Она хочет, чтобы я ее убил. Даже так: она хотела этого с самого начала. Молниеносный, тщательно рассчитанный удар рассекает вдоль левую руку. Кожа разошлась, обнажая мускулы, брызнула ярко-красная кровь. Первая рана от моего занпакто, скоро появятся новые. Я уже сломал арранкару несколько ребер, повредил мягкие ткани, по всему телу наливаются синяки. Ее эмоции сменяются как никогда быстро. Радостное предвкушение избавления от всех мук сначала сменяется удивлением. Женщина отводит взгляд в сторону от моей руки, за движением которой она жадно наблюдала, и смотрит на свою руку. Удивление, а точнее неверие своим собственным органам чувств заглушают боль. Инстинктивно пытается пальцами правой руки соединить края, но это без толку, рана слишком протяженная. – Мне придется бить тебя мечом. Мои слова вызывают совершенно другую реакцию. – НЕТ!!! – этот вопль эхом отражается от стен. Клодия движется при помощи сонидо пусть и неуклюже, но, тем не менее, достаточно быстро, чтобы убраться как можно дальше от меня. Преследую ее, но арранкар ускоряется, делает большие шаги. Даже когда я перерезал ей путь, она успела сменить траекторию и увернуться. Неплохая скорость, достойная уровня Вастер Лорда. Я преследую шаг за шагом, наношу удар, чтоб подсечь ноги, но Клодия ускорилась еще быстрее. Это был предел ее сил, и она преодолела его, находясь на грани. В релизе я бы догнал, но теперь она начала опережать мои шаги. Однако это мой дворец, полагающийся по статусу, и я знаю здесь каждый уголок, знаю, что женщина загоняет себя в тупик. Стоило мне зажать ее в угол, я подумал, что арранкар проломит толстую стену. Но в конец, обессилев и обезумев от страха и боли, женщина медленно сползла по стене к моим ногам и, закрыв лицо окровавленными руками, зарыдала. Как глупо. Элементарное наблюдение за ней позволило предсказать такой поворот. Мне надо было довести ее душу до предела, и эта задача выполнена. Я бы силой заставил арранкара сражаться со мною, даже если бы она потеряла сознание, привел бы в чувства и продолжил бы. Даже если бы она лишилась конечностей, я бы приказал пришить их и начал бы снова. Все прошло, как задумано. Женщина нашла в себе силы заговорить в тот момент, когда с трудом могла дышать. Это был своего рода сигнал: ее тело уже решило продолжать бороться, хотя сознание все еще этого не понимало. Я подхожу к Клодии, убирая меч в ножны, наклоняюсь. Она пытается отстраниться, оттолкнуть. Но сейчас у нее нет сил. И только одно слово «нет, нет, нет…» и слезы. Это некрасиво, особенно для арранкара, подобного ей. В результате женщина вжалась в угол спиной ко мне. Надо перевязать рану – из нее вытекает слишком много крови. В моем дворце у слуг нет ни лекарств, ни бинтов, потому что я в этом не нуждался до сего «дня». Ни слова не говоря отрываю от ее некогда белоснежной майки узкую полоску ткани, которая послужит бинтом. Женщина по-прежнему продолжает рыдать, уткнувшись в стену. Вся дрожит. Но осознав, что я забинтовываю руку, она развернулась, села более-менее спокойно, лишь иногда тихо всхлипывает. Чтобы нормально перевязать приходится еще несколько раз разорвать ее одежду, обнажая верхнюю часть тела. Клодия пытается прикрыться здоровой рукой – какой неуместный стыд. – Сиди спокойно и не вертись. Не пойми меня неправильно: мне твое голое тело совершенно неинтересно, но приходится забинтовать, дабы остановить потерю крови. Кажется, женщина уже успокоилась и понемногу пришла в себя, раз так реагирует. Но самое главное в другом. Если сравнить тот уровень реацу, который был у Клодии до позорного избиения с тем, что есть сейчас, то разница очевидна. Всплеск энергии при превышении предела сил ее душой оказался неожиданно низким, а рост уровня реацу начался, когда я бил ее ногами, мотая по всему залу. Обычно все должно быть наоборот, но разве этот случай обычный? Анализируя возможности Вастер Лорда до того, как Ичимару ее практически убил, анализируя все, что случилось после этого, вывод напрашивается сам собой. Клодия – энергетический вампир. Она впитала часть нашей реацу еще в горах, и смогла увеличить свою мощь прямо во время боя. Может быть, смогла бы прикончить Сексту в итоге, хотя поначалу Джаггерджаку ее атака была по боку. Все эти четыре дня Клодия, безусловно, впитывала окружающую в воздухе духовную энергию как губка, но только очень и очень медленно. Но за время «тренировки» она поглотила больше реацу и быстрее. Могу с уверенностью сказать, что она поглотила всю реацу, что я вложил в удары. Пока что эффективнее вступать с арранкаром в бой раз за разом, а не ждать пока она будет напитываться окружающим фоном. Но не удивлюсь, что в будущем вампиризм усилится и станет таким же быстрым как до ранения. Вопрос в том, может ли Клодия контролировать этот процесс? Похоже, что нет. Когда дело было закончено, я поднялся, заставив женщину подняться следом. Она потупила голову, не выдержав моего взгляда. – Если ты впредь не хочешь повторения всего этого, тебе придется сражаться со мной. А теперь идем. Теперь она ведет себя еще отвратительней, чем раньше: охает, тяжело и судорожно вздыхает, придерживается рукой за стены, еле плетется позади, в общем, изображает из себя страдалицу или умирающую. Хватаю ее за руку и силой веду за собой, а иначе мы и за час не доберемся. Женщина быстро подстраивается под мой шаг, догоняет и, проявляя верх наглости, облокачивается об меня, чуть ли не повисает. Она совершенно не умеет вести себя подобающим образом. – Ты самый жалкий арранкар из всех, что мне приходилось видеть, – и едва ли это преувеличение. Я бы не стал тратить на подобный мусор даже минуту своего времени, но раз господин Айзен приказал, то я сделаю все, зависящее от меня. Мне кажется, ее бесполезно избить еще раз, это не принудит женщину к нормальному поведению, остается только холодно добавить, – Иди нормально. – Но как я могу идти нормально, если ты такой большой молодец, что избил меня до полусмерти? – в ее голосе чувствуются насмешливые нотки. Так и напрашивается на еще одну трепку, но я решил игнорировать все ее провокации. Когда женщине надоест ломать комедию, сама успокоится. Похоже, мне предстоит то еще задание – иметь у себя во фрасьенах столь невыносимую особу. – Раз ты уже можешь веселиться, то и идти сможешь, – я грубо отбросил Клодию в сторону двери в ее комнату. Уже пришли. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Теперь придется идти к Заэлю, чтобы взять у него быстродействующие медикаменты. Необходимо, чтобы к «утру» она более-менее восстановилась для новой тренировки, если это вообще можно называть таким словом. – Оу, я тебя уже жду, Улькиорра, – когда я вошел, Заэль развернулся ко мне на своем кресле и сразу же скривился от отвращения, увидев мои окровавленные руки и одежду, – Ты бы хоть в порядок себя привел, у меня тут все стерильно. Жду, когда мне подадут, чем стереть с себя кровь. Не люблю мельтешащих слуг, но так и думал, что Октава предоставит мне чистые салфетки, хотя мы даже не в лаборатории, а всего лишь в одном из кабинетов. От чистой одежды я отказался, и тогда Заэль спросил: – Как все прошло? – А разве ты не знаешь? – Верно, верно, – он приторно улыбнулся, – тебе удалось достигнуть определенных… результатов. – Дай мне что-нибудь, что залечит ее раны. – Прямо-таки дай? – Пожалуйста, дай медикаменты, – все так же спокойно отвечаю я. Этот тип тоже любит строить из себя невесть что. – Как приятно, когда тебя вежливо просят, не так ли? Тебе бы стоило поучиться хорошему обращению. И с ней тоже. Знаешь, я могу подсказать, как сделать весь процесс гораздо более приятным… – он облизнулся, продолжая все так же улыбаться. – Обойдусь без твоих советов, – и грязных намеков, но это я продолжил уже мысленно, оставшись стоять все с тем же непроницаемым выражением на лице, вот только руку протянул в ожидании того, чтобы получить от Октавы то, зачем я здесь. – Как тебе будет угодно, – он так и не прекратил улыбаться, но взял со стола небольшой ящик и протянул мне, – вот тут ампулы. Вкалывать в вену и ждать несколько часов. Помогает быстро, но только не от слишком серьезных повреждений, так что сильно не увлекайся. Да кстати, – он задержал свою ладонь на ящике, когда он уже был у меня в руке, – как бы тебе самому через некоторое время не потребовалась медицинская помощь… Хотя, о чем это я? Ты же быстро регенерируешь. Когда я вернулся, в комнате Клодии не горел свет. Но это не имело никакого значения, так как я прекрасно вижу в темноте. Женщина лежала на своей кровати, укрытая одеялом, и спала. Она уже успела за это время вызвать кого-то из прислуги, чтобы ей сделали нормальную перевязку и смыли кровь. Хорошо – не придется самому об этом заботится. Все слуги обучены базовым медицинским навыкам, уж больно часто мало-мальски значимым обитателям Лас Ночес требуется починка, если они еще живы. А слуг здесь никто не считает. Ставлю ящик на прикроватный столик, открываю, достаю шприц, разработанный специально для того, чтобы он мог проколоть йеро арранкар, затем беру одну из ампул и наполняю шприц прозрачной жидкостью. – Ты все-таки пришел… – ну вот, проснулась, а я уже подумал, что обойдется без лишней мороки. – Лежи спокойно и дай мне свою руку. – Здесь темно, – в ее голосе прозвучала совершенно неуместная капризная нотка. – Молчи и просто делай, что я говорю. Она медленно высунула пока еще неповрежденную руку из-под одеяла и вяло протянула ее мне. Горячая – у нее жар. Прикладываю иглу шприца к вене, которую мне отчетливо видно в темноте на ее бледной коже. – А как же дезинфекция? Я же могу заразиться чем-нибудь и умереть! Или ты хочешь вколоть мне не лекарство, а яд? – она попыталась изобразить возмущение. Именно попыталась потому, что я уже понял, что все это игра. Но ради чего? – Не мели чепухи, – я проткнул иглой кожу и стал вводить медикамент. – Если это дал тебе Заэль-Апорро, то это плохо, – продолжала тем временем она, – я о нем много всякого слышала. Жуть. – Опять ты чепуху говоришь. Может, она просто в бреду от высокой температуры. Я вынул опустевший шприц, придержал пальцем место укола буквально несколько секунд и понял, что оно затянулось. Почти как моя регенерация. Клодия сжала мое запястье. – Ради чего это все? – она так ясно взглянула на меня, и тон ее голоса сделался серьезным как никогда до этого. Я молчал. – Я просто хочу жить спокойной жизнью. Разве так сложно понять, что мне никто и ничто не нужно. Воздух, чтобы дышать есть, а до недавнего времени была свобода. Мне ведь совершенно не хочется участвовать во всем этом. Я хочу остаться в покое, чтобы никто меня ни к чему не принуждал, не раздавал приказы. Я хочу делать только то, что мне нравится, а не воевать ваши глупые войны ради вашей глупой власти. Я мечтаю, чтобы все забыли о моем существовании. Скажи вот, равнодушный Улькиорра, – она усмехнулась, – ради чего ты каждый день находишь в себе силы встать с кровати и идти исполнять очередной приказ? – Тебя это не касается, – отрезал я. Откровенностей от меня не жди. Мне нет никакого дела до ее желаний, всей ее жизни и даже смерти. Есть только один, кому я предан, так как в нем нет страха, и он силен, и я уважаю это по-своему. А этот арранкар слишком слаба и глупа. Мусор. - Я сначала была сильной, и думала, что вся тупорылая биомасса пустых испугалась моей силы и убралась подальше, но нет – я ошибалась. Потом оказалось, что я даже в немощном состоянии нужна Айзену живой. Теперь я думаю, что проще самой умереть и покончить с этим бредом. – Ты должна стать сильной, – она скривилась недовольно и убрала пальцы с моего запястья, – именно этого от тебя хочет господин Айзен. – На хрен Айзена, на хрен всех, – женщина перевернулась на бок, дабы больше не смотреть на меня. – Даже не думай, что ты умрешь так легко, – я понял, что этот арранкар совершенно не боится смерти, в отличие от многих других пустых. Я бы мог ее уважать за это, ведь сам тоже не боюсь смерти. Я бы умер без всяких сожалений, если бы кто-то победил меня в поединке. Но она боится боли, боится, что ее будут долго пытать. И поэтому она лишь мусор, хотя когда-то вознеслась до ранга Вастер Лорда. Убрал шприц в ящик и сказал, – Тут полно сброда, который мечтает тебе голову размозжить при первом же случае. Но никто не посмеет этого сделать пока ты мой фрасьен, и пока Айзен не прикажет уничтожить тебя. Я прослежу, чтоб ты не наделала глупостей. Твое оружие я тоже заберу и буду хранить у себя, так что даже не мечтай о самоубийстве. – Завтра ты опять будешь мучить меня? – Только если ты откажешься во всем этом участвовать, – я видел, как она съежилась под одеялом при этих словах, – Я рассчитываю на то, что завтра ты продемонстрируешь все, на что способна твоя высвобожденная форма, – с этими словами я взял ее занпакто и вышел из комнаты.