Общее.

      Йосано и Дазай не могут работать вместе. Офис для каждого из них — минное поле. Только вот мина одна и постоянно передвигается по этому самому полю. Йосано старается не выходить из своего кабинета, сотый раз на дню переставляя коробочки с медикаментами из места в место, а Дазай старается не обращаться к доктору без крайней нужды.       Если же получается так, что обстоятельства сводят пару в одном месте, то оба застывают, как завороженные. Они смотрят друг другу в глаза, играя в своеобразные гляделки, выжидая, кто из них сдастся первым. Всё Детективное агентство замирает в такие моменты, кажется, перестаёт дышать. Абсолютно каждый в офисе уверен, что Дазай и Йосано — влюбленные, которые по какой-то причине не могут признаться друг другу. И только Дазай и Йосано знают горькую правду.       Они — копия Мори Огая друг для друга.       Йосано слишком похожа на босса Портовой мафии внешне. Тот же цвет волос, форма глаз, цвет радужки. Иногда девушка улыбается точно такой же улыбкой, неосознанно воспроизводит движения и ужимки, подсмотренные в детстве у Мори.       Дазай слишком похож на босса Портовой мафии внутренне. Те же безжизненные глаза, фальшивый смех и тысяча масок. Иногда парень использует точно такие же слова и интонации, которыми орудует Огай.       В гляделках всегда проигрывает Йосано. Ей сложно долго смотреть в ледяные черные озёра, наполненные битым стеклом и острыми лезвиями. Девушка сдаётся в тот момент, когда воображение начинает любезно стирать лицо Дазая, заменяя его на лицо Мори.       Дазай смотрит до последнего. С каждой такой игрой замечая больше схожести с бывшим боссом. Он продолжает смотреть вслед доктору даже тогда, когда она круто разворачивается на каблуках и отправляется в противоположную от Осаму сторону.       Детективное агентство снова начинает дышать, двигаться, перешептываться. Особенно слышен голос Наоми, быстро говорящей что-то своему брату.       Йосано и Дазай не могут работать вместе. Если получается так, что враг застаёт их в неожиданное время и в неожиданном месте, то они снова начинают играть в игру, но в отвратительно специфическую — самопожертвование. У каждого из них будто звучит в ушах «спаси от пули, возьми удар на себя, не дай пораниться». Дазай прикрывает Йосано своим телом, Акико лезет вперёд, подставляя грудную клетку под дуло автомата.       И оба совершенно не боятся, ведь чем ты ближе к смерти, тем больше шансов выжить.       После таких «приключений» они сидят в порванной и безнадежно испорченной одежде, опираясь спинами друг на друга. Оба тяжело дышат, тихо шипят от усталости и закусывают губы, чтобы не проронить ни слова в такой слишком интимный момент. Сидеть они могут долго. Когда сердцебиение успокаивается, а адреналин перестаёт жечь вены, детективы встают. Сначала встаёт Дазай, поправляя свой плащ, а затем Йосано, опираясь на любезно подставленную ладонь. Пальцы у Осаму всегда холодные, а бинты, иногда доходящие до их самых кончиков, неприятно щекочут кожу.       Иногда Дазай заказывает девушке такси, а иногда провожает до дома. Если приезжает такси, то бывший мафиози запоминает номера машины моментально. Врач случайно узнала об этом факте, когда оставила в такси свою куртку, а Дазай быстро нашёл ту самую машину с курткой внутри по номерам на знаке. Как бывший мафиози узнал о том, что Акико оставила в машине куртку, для девушки до сих пор одна из загадок, на которые она вряд ли получит ответ.       Если же случается так, что Дазай провожает Йосано до дома, то они молчат всю дорогу. Просто неспеша идут рядом, иногда сталкиваясь плечами и моментально за это извиняясь. Врач всегда предлагает кофе или чай своему спутнику из вежливости. Спутник из вежливости отказывается. Начинается игра в гляделки, в которой Акико вновь проигрывает. — Надо начать вести счёт, — Единственное, что роняет парень, немного наклонив голову вбок.       Девушка хмыкает и закрывает дверь прямо перед носом коллеги. Сначала она согласится на счёт, а затем Дазай предложит играть на желание, чтобы было веселее.       И она вновь согласится.       Без особых раздумий и поиска причинно-следственных связей. Просто кивнёт, подписывая, возможно, смертный приговор.       Только вот Осаму всё никак не может встретиться со смертью.       Куникида буквально вваливается в офис с Дазаем на руках. Осаму весело машет рукой, которой не цепляется за шею коллеги. Доппо чертыхается, говорит про то, что бывший мафиози должен будет оплатить ему химчистку. Дазай же говорит, что Куникида вряд ли понесёт окровавленный костюм в химчистку, ведь это вызовет много вопросов. Танидзаки, вставший из-за своего рабочего места, спрашивает что случилось. Осаму отмахивается, говоря, что какие-то недалёкие убийцы из Портовой мафии прострелили ему колени. Куникида интересуется где Йосано, а Ранпо, не отвлекаясь от приставки, отвечает, что девушка пьёт кофе в кафе на первом этаже. Танидзаки растворяется на лестничной площадке так же быстро, как сахарная вата тает в воде.       Доппо, продолжая причитать и отчитывать коллегу, заносит его в больничную комнату и аккуратно укладывает на металлический стол. Дазай даже не морщится от боли, весело улыбаясь и напевая какую-то известную только ему песню. Бывший учитель математики лишь удивляется его выдержке и оповещает о том, что идёт мыть руки и оставляет Дазая на руки подходящего врача. Стук её каблуков слышен даже из коридора.       Когда Йосано заходит в полумрак комнаты, Осаму морщится, впервые с момента получения ранения. Девушка, кажется, поправляла волосы перед тем, как зайти в комнату, ведь отросшая челка так некстати задержалась на макушке. — Когда ты заходишь в комнату, мне всегда кажется, что заходит он, — Делится впечатлениями Дазай, когда врач закрывает дверь и щелкает замок. — Когда ты смотришь на меня своим нечитаемым взглядом, мне всегда кажется, что он смотрит на меня, — Девушка подходит к изголовью кушетки, опирается на её края руками.       Они смотрят друг на друга долго, будто впервые видят. — Ты его копия, — Звучит одновременно, тихо, еле уловимо. — Что случилось? — Отстраняется Йосано, делая вид, будто ничего не произошло. — Его шайки подкараулили меня в подворотне около офиса, — Дазай внимательно следит за тем, как девушка неспеша снимает перчатки. — Прострелили колени, ещё посмеялись, когда я упал. — И оставили тебя в живых? — Акико вопросительно наклоняет голову, роняя каскад своих темных волос на плечо. — Думаю, что это был «сюрприз» от моего бывшего коллеги, — Хмыкает мафиози, вспоминая вихры рыжих волос.       Врач говорит, что ей всё понятно и скидывает с себя белоснежную рубашку. Дазай, как настоящий джентельмен, почти не смотрит на точёную фигуру своей знакомой. Почти не заглядывается на острые ключицы, впалый живот и такую манящую к прикосновениям талию. Сейчас, при свете операционной лампы, кожа девушки напоминает мрамор — такая же белая и холодная на вид. В целом Дазаю часто казалось, что их врач сделана из самого твёрдого мрамора рукой прирожденного мастера. — Йосано-сан, — Осаму видит отблеск скальпеля в тонких пальцах. — Скажи, что ты чувствуешь сейчас? — Представляю его, — Голос Акико такой же стальной, как предмет будущего убийства в руках. — Каждый раз, когда ты лежишь на этом столе и смотришь на меня его взглядом, мне доставляет двойное удовольствие твоё лечение.       Дазай хмыкает, задерживая на губах легкую улыбку, прикрывает глаза. Стук скальпеля о металл оглушает. Йосано молча сажает Дазая, снимает с него пальто, жилетку. Аккуратно, словно боясь сделать больно, она расстегивает рубашку и, убрав последний элемент одежды, укладывает пациента обратно.       Когда теплые пальцы проходятся по бинтам, скрывающим множество шрамов на молодой коже, по телу Дазая будто пускают электрический ток. — Ты сам себя перевязываешь? — Спрашивает врач, продолжая оглаживать слои бинтов. Пострадавший молча кивает. — А ощущение, будто опытная медсестра.       Уголок губ бывшего мафиози дёргается. Он явно воспримет это как комплимент. — Дазай-сан, — Голос врача мягкий, как тёплое одеяло. — Посмотри мне в глаза, — До парня доносится аромат терпких духов и кофе.       Противостоять такой просьбе, тем более от такой девушки, довольно сложно, поэтому детектив без раздумий распахивает глаза. Впервые с момента их знакомства, Осаму видит глаза Йосано — грустные и задумчивые. От этого тяжелого взгляда мурашки бегут по коже, врезаясь в марлю бинтов. — И не закрывай их, — Звучит как приказ.       Острое лезвие в одно мгновение перерезает сонную артерию, выпуская наружу струю крови. Йосано, сделав шаг назад, чтобы не испачкаться в крови пациента, продолжала смотреть в черные омуты. Осаму же, полностью поглощенный рассматриванием её глаз, не обращает внимания на открытое кровотечение. Умирать Дазаю давно не страшно.       Лишь в момент, когда тело становится абсолютно ватным, а перед глазами темнеет, воображение бывшего мафиози опять заменяет Йосано на Мори. На того обезумевшего и окровавленного Мори, только что убившего предыдущего босса Мафии.       Звучит голос Йосано, комнату наполняет свечение и множество прекрасных бабочек. Дышать становится легче и кажется, что той невыносимой боли в коленях никогда не существовало. — Насладилась? — Без какого-либо плохого подтекста спрашивает спасённый, а в ответ получает уставшую улыбку, как положительный ответ на свой вопрос. — Всегда рад помочь. — Меня из раза в раз удивляет твоё доверие в такие моменты, — Врач протягивает коллеге пачку влажных салфеток. — Я же даю тебе умереть, ты прекрасно это знаешь, но ты до последнего остаёшься спокойным. Почему? — Во-первых, — Парень садится, открывает салфетки. — Я знаю особенность твоей способности, — Осаму краем глаза замечает, как девушка слегка морщится, явно вспоминая, почему появилась эта «особенность». — Во-вторых, приятно умирать в компании прекрасной и почти обнажённой девушки.       Акико роняет рубашку на пол. Она смотрит на собеседника, впервые видя в нём Дазая. Этого явно поломанного, отгородившегося ото всех парня, который прошёл через эмоциональную мясорубку. Йосано с детства видит ему подобных, поэтому ей не составляет труда рассмотреть хотя бы обложку этой книги. — Дурак, — Фыркает она, быстро поднимая рубашку с пола. — Ого! — Неожиданно вскрикивает Дазай, даже театрально выпуская окровавленную салфетку в свободное падение. — Свершилось! — О чём ты? — Девушка, застегивая рубашку, подходит к коллеге. — Наш диалог наконец-то состоит больше, чем из двух предложений, — Лукаво улыбается бывший мафиози.       Акико непонимающе хмурит брови, несколько раз моргает, а затем заливается громким хохотом. Дазай продолжает смотреть на врача, всё меньше замечая его черты, всё больше разглядывая Йосано.