—[Утренняя романтика]—

Теплое летнее утро, как обычно началось где-то в 7-8 утра. По крайней мере у Санкт-Петербурга. пока его возлюбленная, закинув руки и ноги на Александра, спала. Но поступил недовольный толчок в бок, когда северная Пальмира начал вертеться, стараясь выпутаться из крепкой хватки. Тарская наконец проснулась, и была недовольна тем, что её сон так нагло нарушили. Но, девушка всё же отпустила мужчину, давая ему возможностью, быстренько одеться, и уйти в ванную, а дальше на кухню. В последней уже сидел сонный Мурино, и поедал бутерброд с чаем. Александр кивнул ему, в качестве приветствия, а дальше сказал, хрипло и тихо. —доброе утро. — в ответ послышалось обыкновенное "Взаимно". Романов старший, подошёл к плите, доставая растительное масло, пару яиц и сковородку. Налив немного масла на сковородку, что поставил тот на плиту. Далее, он разбил два яйца, также выливая их на сковородку. Тем временем, он услышал за своей спиной шаркающие звуки шагов, а дальше почувствовал прохладные руки на своей груди, которые переплетали её, а дальше услышал приглушенный голос возлюбленной. —Доброе утро.. —Голос был всё ещё сонным. Горячим дыханием Турская опаляла загривок Романова. Татьяна всегда была тактильной, хоть и не часто это показывала. Да и Александр был тактильным, не меньше черноволосой. Одна из рук города на Неве, легла на руку сибирячки, беря её в свою, а дальше поднося к губам, целуя костяшки, а дальше отвечая на недавнее приветствие. —Доброе— ноготочки на правой руке Тюмени, аккуратно прошлись по впалому животу Питера, заставляя выдать тихий вздох, пока он уже начинал снимать с сковороды яичницу на тарелку. Когда она оказалась в тарелке, Северная Венеция выключил газ, разворачиваясь лицом к темноволосой, за что получил лёгкий поцелуй в скулу. Брюнет только заметил что шатенка в его рубашке. Из-за этого появилась лёгкая улыбка, на его лице, а дальше, последовал лёгкий поцелуй в лоб Тюмени, пока вторая рука, медленно ложилась на её талию, прижимая к себе. —Как спалось?—В общем не обращая внимание на Дениса, что сидел за столом, и наблюдал за родителями. —Прекрасно, а тебе? —Ответил Романов, касаясь своими губами, губы Турской, не давая ей ответить. Та охотно отвечала на поцелуй, выскользнув рукой, из руки Санкт-Петербурга, ложа на его щеку. Вот такое утро, у семьи турско-романовых..