Ты яблоки воруешь?

Блондин, уставший, неспеша открывает низенькую калитку, утопленную в зарослях кустарников и дикого винограда, что своими витьеватыми петлями растекался по забору, и входит на участок. На улице кипит разная жизнь: где-то вдалеке парень ловит гул газонокосильки, что жужжала уже, порядком, не первый час, по ветвистым раскидистым деревьям гулял юркий летний ветер, совсем безобидный, не мерзлячий и неспешный, где-то на ветвях сливового дерева пели свои льющиеся, словно ручеек, песни соловьи, из тихой трели переходя в высокие щебетания, которые в паре с летним ветром играли летнюю какофонию самого лета. Вроде бы: слушаешь все эти концерты каждый год, но каждый раз, как до ушей доносятся мягкие пения певчих птиц, каждый раз и по-новому ощущаешь себя свободным. Блондин ступает на газон и босяком идёт по подстриженной траве: она довольно колючая наощупь и щекочет пятки, из-за чего парень делает шаги шире, сокращая расстояние до дома. Сам дом выглядел по-настоящему уютно: белые доски, аккуратные оконные рамы, маленькая веранда с тремя ступенями и посаженные в висящие горшочки садовые цветы, что веревочкой цеплялись за крышу веранды и зелёными тонкими лозами ползли по ней. Марк почти перешагивает сразу три ступени, распахивая входную дверь настеж: сейчас хотелось как можно скорее освободить руки от наполненной апельсинами корзины. Блондин заходит на кухню и почти роняет на пол корзину, довольный проделанной работой. Затем снова выходит на улицу, садится на ступеньку и задирает голову к верху, щурясь от солнца, наблюдая за тем, как летний ветер, нагнав жару, неспеша сдувал последние пятна легких облаков. Прямо у забора росло яблоневое дерево, что своими красненькими яблоками сильно контрастировало с голубым летним небом. Яблоки на дереве сами уже давно созрели, еще с середины июня, однако собирать их парню хочется меньше всего. Да и сил особо-то в такую жару не прибавляется, наоборот — хочется только упасть в раскидистую тень плодового дерева и забыться вместе с ветром. Самым тихим и, кажись, спокойным местом парню сейчас казалась эта тень под яблоней, ветви которой настолько распущены, что даже перерастали за границы участка, за забор. Ветви так и наклоняются за деревянный забор, будто напрашиваясь, чтобы с них сорвали пару наливных красных яблок, тем самым избавив ветки от тяжести плодов. Но перед своей же усталостью Марк ничего сделать не может: его хватает только на то, чтобы ступать на скошенную колючую траву снова, минуя растущее и уже свободное от своих рыжих плодов апельсиновое дерево со стоящей рядом стремянкой, и неуклюже лечь под яблоню, макушкой прислоняясь к стволу. Парень слышит, как над головой зелень снова зашумела, дрожа от ветра, повинуясь его ленивым порывам. В тени яблоневого дерева хорошо: на кожу не ложатся знойные лучи жаркого солнца, по одежде и волосам время от времени прогуливается тот самый ветер, что обычно приносит с собой запах скошенной травы и приятной сырости, по закрытым векам бегают тенюшки от листьев, и все это так приятно ощущается, что Марк был бы даже не против задремать в этом уютном месте. Прямо под яблоками, в окружении заботливой раскидистой тени. Парень делает глубокий вздох и.. За забором слышатся тихие шажки по траве, и одну из ветвей тянут в попытке сорвать пару — а, может, и десяток — яблок, от чего слышится шумный шорох листьев, и Марк буквально вскакивает с места, тут же заглядывая за забор. — Какого черта? — скорее удивленно, чем строго кричит блондин, и, перед тем, как выйти за границы участка, встречается со взглядом одного мальчишки в комбинезоне и зелёной рубашке, в руках которого уже покоилось два яблока. Его рука так и застыла на одном из ещё не сорванных плодов, а взгляд лишь на секунду застыл в испуге. Парни глядели так друг на друга с полсекунды перед тем, как парнишка в комбинезоне совершает резкое движение, таки срывая третье яблоко с ветви, и бросается наутек. Гнаться за ним, конечно, Марк смысла не находит, но все же выходит за пределы своего участка, замечая, что воришка обернулся. — Хэй, — возмущённо окликает того Марк, касаясь калитки, — Это мои яблоки! Мальчишка остановился, взял одно яблоко в руку и, задрав его, как бы повертел им в воздухе, ловя на красной кожице яблока блики летних лучей. — Было ваше, стало наше! — все, что кричит парнишка перед тем, как победно откусить "свое" яблоко, продолжая свой путь. Все, что остается Марку — это захлопнуть за собой калитку и заправить прядь выбившихся волос назад. Оказывается, мальчишку звали Тоби. И, как далее понял блондин, этот парнишка совершенно неладен, резок и неожидан. Нередко Тоби можно было увидеть вместе с его другом — Томми, что, если честно, еще более непоследлив, чем сам брюнет. Они частенько проходили — или даже, скорее, проносились — мимо участка блондина, и каждый раз парень видел одну и ту же картину: Томми, что чаще всего выступал инициатором в любых их прогулках, шел немного впереди, неся в руках пару рыжих плодов апельсина, что хорошо сочетались с его кудрявыми белокурыми волосами. Тоби же всегда шел следом, но не отставал и, как думал Марк, всегда заглядывался на свисающие через забор ветки яблони, будто пытаясь выцепить среди листвы ещё пару сочных красных фруктов. Но как только блондин думал, что Тоби снова попытается совершить пакость, парнишка всегда быстро уходил, догоняя Томми. Что же он, совсем дурак, чтобы срывать яблоки на глазах "хозяина" второй раз? *** Марк встал рано. Обычно он привык подниматься с постели к двенадцати, однако сегодня нежданно негаданно проснулся в десять. Сегодня небо с самого раннего утра покрывали густые облака, что текли по голубизне, словно песок — в песочных часах. Поэтому на кухне парня не встречают яркие теплые лучи, обычно запрыгивающие к нему погостить. Оттого неразобранные в корзине апельсины не казались такими ярко-огненными, оттого ветер через открытые окна слышится чаще. Блондин достает из полок зелень и быстрыми движениями посыпает ту на яичницу, после укладывая ее на тарелку. Затем достаёт с верхних полок чай и заливает кипяток в деревянную кружку. Марк по-прежнему ещё не знает: противен ли все-таки цитрусовый чай или нет? После завтрака блондин решает выйти за пределы своего участка и навестить апельсиновую рощу. Она небольшая, парень сам это знает, но зато деревья там почти такие же, как и яблоня, стоявшая у его забора: такие же невысокие и раскидистые. Сегодня солнце не жжет глаза, лишь пугливо прячется под густыми серыми облаками, что, как думал Марк, не предвещали никаких осадков в виде мороси или еще чего по-хуже. Поэтому парень смело берет с собой тоненький блокнот с еле наточенным карандашом, надеясь увидеть рощу в одиночестве. Под апельсиновыми деревьями совсем хорошо. Жара, хоть и слабая, не касалась кожи парня так обозленно горячо, солнце, скрытое в небе, не заставляло парня щурить глаза и ограждать себя рукой от навязчивых теплых-теплых летних лучей, тонкие струйки ветра постоянно прокладывались где-то мимо парня, даря коже ощущение легчайшей, почти призрачной прохлады. А если уж совсем коротко: Марк просто наслаждался походами в эту рощу. Парень задрал голову — над его макушкой посаженные в пару рядов апельсиновые деревья тянули свои продолговатые ветви к небу, к солнцу, к летнему теплу. Среди их остреньких темных листьев с голубыми пятнами неба сильно контрастировали рыжие пятнышки созревших апельсинов, гладкая корка которых ловила на себе бледные блики. Рука Марка легла на чистый лист бумаги и карандашом начала выводить очертания ветвей деревьев. При рисовании апельсинов парень немного заштриховывал фрукты, чтобы немного выдвинуть их из общего рисунка на передний план. Жаль, что акварелью парень писать не умеет — иначе бы из его карандашного наброска вышел бы настоящий пейзаж с темными листьями и огненными апельсинами. Марк любуется полученным рисунком с полминуты, как затем в его глаза бросается тот самый брюнет, что однажды прикарманил себе три яблока с его, Марка, участка. Тоби еще, похоже, не заметил присутствие блондина, поэтому тихонько, будто боясь нарушить тихий сон апельсиновой рощи, подходит к одному из деревьев, вставая почти на цыпочки, чтобы дотянуться до висящего фрукта. Парень правда только сейчас замечает, что для подростка Тоби правда выглядит низким — блондин бы дал ему сантиметров сто шестьдесят шесть, не больше. Затем блондин продолжает вглядываться в парня дальше, вдруг осознавая, как бы это было красиво — иметь в своей коллекции набросков рисунок низенького парня, что пытался дотянуться до апельсинового фрукта. И Марк, сглотнув всю накатившую его неловкость, подаёт голос: — Погоди, — резко говорит блондин, шустро переворачивая лист. Тоби вздрагивает, отдергивает от апельсина руку и ищет источник голоса, натыкаясь на сидящего под одним из деревьев парня. — Опять ты? Что же мне теперь, и апельсинов нельзя сорвать? — Марк думает, что Тоби почти сдерживает возмущающий смешок, но лишь мотает головой и держит карандаш так, будто вот-вот уже готов рисовать. Хотя, собственно, так оно и было. — Нет, я не об этом, — парень на мгновение затыкается, подбирая слова, — Ты можешь встать в ту позу еще раз? Тоби хлопает глазами и только сейчас замечает в руках блондина карандаш с блокнотом. Марк мог бы предположить, что вид брюнета казался заинтересованным. Только спустя пару десяток секунд Тоби, будто вкопанный, решается неловко протянуть руку апельсинам ещё раз, переводя непонятливый взгляд на Марка. — Эту? — Да, точно. Только, эм, не смотри на меня, хорошо? — Марку хочется улыбнуться при виде этих непонятливых голубых глаз напротив, — А то рисунок будет выглядеть глупо. Тоби промолчал, лишь повернул голову кверху, будто смотря на растущие над ним апельсины, и старался делать как можно меньше движений. Блондин же вздохнул, повертел карандаш в правой руке и шустро начал бегать стержнем карандаша по листу бумаги. Вот, из-под его руки уже вырисовывались очертания ветвей и листвы, заштрихованные апельсины, что парень старался рисовать быстрее, чтобы скорее добраться до самого-самого: небольшой руки брюнета, что все по-прежнему висела под самым плодом одного из апельсинов. Дальше Марк взял более мягкие штрихи: рисовал тёмные пряди парня, его нос, подбородок, шею. Дальше более свободными движениями набросал и одежду Тоби: уже привычные лямки комбинезона, накинутую сверху растянутую клетчатую рубашку, ее воротник. Отдалив рисунок, Марк правда пришёл в удивление, поняв, насколько хорошо получился набросок. — Покажешь хоть? — уже хихикая, подаёт голос Тоби, что, заметив как его перестали рисовать, таки дотягивается до фрукта, подбрасывая тот в воздух. Блондин кивает, подзывает парня к себе, и тот, потирая апельсин об рубашку, садится рядом. К нему в руки ложится небольшой блокнот, на открытой странице которого Тоби увидел самого себя, нарисованного карандашом. Мальчик вглядывался в рисунок еще долго, но не касаясь его — смажет все карандашные линии. — Это очень красиво, — тихо, изумленно говорит Тоби, решаясь пролистать еще пару страниц. Блондин и не против, но только брюнет загибает страницы слишком неаккуратно, из-за чего они ложатся друг на друга несколько смято. Марк осторожно вырывает скетчбук из рук Тоби, загибая страницы так, чтобы они не загибались. — Это круто, чувак, — комментирует мальчишка, остановившись на рисунке голубей, которых хозяин блокнота пытался запечатлить на листе бумаги. И, Тоби должен признать, получились наброски довольно живыми. Апельсины зашуршали над их головами особенно громко, качая на своих ветвях рыжие фрукты, затихая лишь тогда, когда Тоби поднимается на ноги. — Мне пора, — резво, но тихо говорит он, взлохмачивая свои тёмные волосы. На переднем кармане комбинезона Марк только сейчас замечает вышитую черно-желтыми цветами нитей пчелку и уже не пытается сдержать улыбки (хотя под маской ее, к сожалению, не видно), — Еще увидимся.. — Марк, — отзывается блондин, откладывая блокнот на траву. — Марк, — повторяет брюнет, пальцами ног щипая мягкую траву, — Я Тоби, — блондин уже знал имя парня, но все равно кивает, наблюдая за тем, как взлохмаченные каштановые волосы парня снова растрепались из-за нового потока ветра, что такими же резкими движениями привел в беспорядок и его волосы. Тоби, кажется, тоже это замечает и почти хихикает, — До встречи, Марк. Мальчик поспешно убегает за пределы рощи, и блондин все смотрит ему вслед, из-под ветвей деревьев разглядывая, как мальчик усаживается на свой велосипед и вскоре совсем пропадает из виду. — До встречи, — все, что роняет Марк, прежде чем его тихие слова утопают в шорохе листвы. *** После того случая в роще Марк стал чаще встречаться с Тоби, и тут уж теперь и неясно: случайно ли происходят их частые встречи или просто оба парня привыкли видеться среди апельсиновых деревьев почти каждый день — Марк особо не задумывается над этим. Тоби рассказывает Марку множество историй. Связанных между собой и совершенно спонтанно произошедших. Смит рассказывает о грозе, о поле, о журчащей там тонкой дорожкой речке, о красивых цветах и пчёлах, и блондин каждый раз слушал парня, как музыку — также живо, внимательно, с тихим восторгом, искрящимся в его серых глазах. Когда Тоби что-то рассказывает, он всегда смешно начинает поднимать ладонь выше, к ветвям апельсинов, лежа в густой траве в тени фруктовых деревьев. Его ладонь иногда мягко скользит по воздуху спокойными и мягкими движениями, когда он рассказывает о чем-то спокойном, а иногда и яростно сжимается в несильный кулак, выражая весь "огонь" рассказа. В их общении Марк бы выделил три основных "факта" о брюнете. "Хотя на самом деле их гораздо больше", — думает как-то раз блондин. Первое: оказывается, Тоби переехал за город еще шесть месяцев назад, и теперь живет здесь со своими родителями и двумя сестрами. Старшие родственники довольно часто оказываются в отъезде из-за работы, от чего нередко многие обязанности сваливаются на плечи брюнета, но тот, боясь ответственности, часто убегал с Томми в поле или в рощу, из-за чего его сестрам приходилось справляться с делами по дому самостоятельно. Второе: Тоби довольно неплохо играет на пианино. Он рассказывал, что, будучи еще в городе, учился играть на пианино по своему желанию, чтобы "наигрывать ту самую прикольную мелодию из андертейла". Брюнет также вскользь упомянул об игре на укулеле, но затем следом добавлял, что на пианино у него все же получается играть лучше. Третье: брюнет как-то объяснил, что не любит переписываться в соц сетях из-за своей "проблемы". У Тоби наследственная дислексия, что в детстве часто ставила его под удар, и в школе у брюнета были проблемы с учебой. В письме Тоби допускает совершенно глупые ошибки, когда переписывается, и иногда его не мог понять даже Томми, с которым парень, оказывается, дружит не так уж и давно. "Всего пять месяцев, а такой крепкой дружбы, как у нас с Томсом, ни у кого быть не может", — парировал как-то брюнет, сидя с Марком среди апельсиновых деревьев, по дольке съедая небольшой апельсин. Волосы Тоби прядями падают ему на глаза и сползают на его вечно розовые щеки, щекоча их, и ловят на себе мелькающий свет летнего солнца между листьями. И Марк честно борется с собой каждый раз, чтобы не дотронуться до этих мягких каштановых волос и заправить мешающие прядки за ухо — чтобы не мешались. — Зачем ты тогда украл у меня яблоки, — спрашивает Марк совсем беззлобно. Ему, скорее, просто хотелось узнать, почему Тоби решил взять яблок именно с его участка. Парень кладет в рот последнюю дольку, морщась: последняя долька оказывается особенно кислой, и, прожевав, сцепляет руки в замок, кладя их на свои колени. — Лани очень любит яблоки, а наша яблоня даёт свои яблоки только к осени. Я и не стал медлить и позаимствовал пару у тебя, — пожимает плечами Тоби, глядя на рядом лежащего парня, — Ты же не против? — одна из его лямок совсем по-детски сползала с его плеча, из-за чего накинутая поверх рубашка-распашонка сама загибалась, также слезая с плеча, — К тому же, — во взгляде брюнета блондин ловит опасный огонек и уже боится обжечься, — Мне хотелось позлить местного красавчика. Тоби заливается смехом, валясь на спину, когда замечает потерянный взгляд друга, но вот самому Марку что-то совсем не смешно. Слова так и застряли в горле, пульсируя вместе с прыгающим сердцем, так и не давая парню выкрикнуть злобное "идиот!", хотя злобы-то, как таковой, на Тоби и не было. Он просто милый восемнадцатилетний подросток с глупыми замашками на флирт, чему тут злиться-то? *** Марк заходит за Тоби, чтобы снова пойти с ним в рощу и снова пересчитывать висящие на низеньких деревьях апельсины и в итоге сбиться со счета и сорвать пару себе домой. Парень подходит к самой калитке и уже хочет позвать брюнета, как замечает, что тот сам появляется на балконе второго этажа. Через яркую листву стоящего у балкона дерева блондин не замечает сразу, что в руках брюнета лежало что-то светлое и отдаленно напоминавшее камеру. Смит почти облокачивается животом на перила сооружения, наконец приближая аппарат к себе. Марк пытается вспомнить, как называется этот аппарат у Тоби в руках, но в итоге совсем теряется, когда его глаз резко коснулась яркая вспышка, и хозяин аппарата, хихикая, опускает ту к своей груди. — Спасибо, что попозировал, — дразнится брюнет с балкона, пытаясь засучить правый рукав большой, блондин бы даже сказал огромной, рубашки, боясь уронить предмет. Марк вздыхает и терпеливо ждет, пока Тоби спустится вниз, к нему. — Попросил привезти полароид, — держа фотоаппарат на уровне своих глаз, имитируя движение снимка, Тоби широко улыбается, и Марку в какой-то момент даже становится стыдно, что он позавидовал полароиду, потому что тот является причиной такой яркой улыбки брюнета, — Жаль только, что зелёного цвета не нашелся, — на мгновение улыбка Тоби меркнет, но это только на миг, а затем все встает на свои места: все вокруг для блондина отходит на второй план, когда губ брюнета касается прежняя яркая улыбка, — Теперь я смогу все снимать! И ты не будешь исключением, big man. Затем Тоби прикрепил к полароиду ленту и повесил себе на шею, чтобы было удобнее носить аппарат. Вдвоем они идут к излюбленной апельсиновой роще и по дороге встречают Томми. Из кармана шорт у него выглядывала рыжая корка апельсинов — было ясно, что белокурый возвращался из рощи; на переносице приклеен новый пластырь, а его правая коленка только начала заживать после не самого удачного падения с велосипеда. Томми радостно приветствует Тоби и пожимает Марку руку, предлагая всем втроем съездить в поле, находящееся неподалеку от рощи. Из рассказов Тоби Марк уже наслышался о поле и ехать туда почему-то не очень-то и хочет, предпочитая отправиться в уже родную рощу и сесть под одним деревом, уже по привычке вырисовывая профиль Тоби. Возможно, парень просто не хочет туда идти из-за Томми, так как встречи с этим несносным парнем блондин буквально может перечесть по пальцам, но решает оттолкнуть эту мысль. И все же соглашается. Все договариваются встретиться у рощи через десять минут. Когда Марк подъезжал на велосипеде к тропе, ведущей в рощу, замечает стоящих у деревянного заборчика Томми с Тоби, что, похоже, приехали на место встречи немного раньше, чем планировалось. — О, а вот и суженный приехал, — хохочет Томми, и блондин замечает, как уши Тоби краснеют, — Ну что, поехали? — парень шустро усаживается на велосипед и раскручивает педали. — Поехали, Марк, — говорит Тоби, следуя по следам Томми, что остались на высокой траве полосками от колес. Марк торопливо раскручивает педали и садится на велосипед, догоняя парней, езжая с ними вровень. Наконец, Томми с Тоби пересекают невысокий каменный забор, что со всех сторон оброс диким виноградом и белыми цветочками, оплетая нагретую днём каменную плитку. Блондин выезжает за границы забора следом, от которого в поле и вправду вела узенькая дорожка. По ушам свестит ветер и гуляют крики парней, что оставляли на мягкой траве дороги от своих колёс. Они вдвоём отпускают руль и едут без рук, удивительно долго держа равновесие при езде по траве, и Марку становится несколько стыдно, когда он вспоминал с каким трудом учился управлять велосипедом с одной рукой и, сказать честно, так и не отучился данному "приему" настолько хорошо, чтобы кататься с одной рукой на руле по полю. Но он попытался. Троица почти одновременно бросает велики где-то в пушистых зарослях травы и заваливается на небольшой склон, позволяя мягкой зеленой траве окутать их руки и ноги. Тоби делает снимок того, как Томми пытался уложить рыжее пятнышко солнца у себя на ладони, смеясь, и фотография выглядывает из фотоаппарата через секунду, тут же оказывать в руках любопытного голубоглазого парня, что с каждым мгновением ждал, когда снимок проявится. Под маской было душно, русые прядки волос расползались по траве, и зеленые ворсинки оставались в густых волосах. Все трое глядят на небо и щурятся от солнца, пытаясь сосчитать количество плывущих над ними облаков, однако больше пяти счет так и не дошел. Пока Марк видел в одном из нескольких облаков очертания короны, Томми пытался отобрать у Тоби полароид, захотев сделать снимок самим, на что второй громко протестовал, ссылаясь на то, что фотопленка у фотоаппарата не бесконечна. И именно тогда, в тот вечер, блондин думал, что именно так оно и должно быть: в поле, после катания на велосипедах, после того, как опробовал скоростной свистящий ветер на вкус, после того, как проводил почти розовое закатное солнце до его последнего луча, наблюдая за тем, как Тоби, зачарованный снова хватался за фотоаппарат и делал снимок розового, словно сладкая вата, неба. *** Марк сидел в своей комнате и уже почти проваливался в сон, почти роняяя ноутбук со своих колен, когда на его телефон приходит сообщение от Тоби, и парень откладывает устройство с ног, заходя в месседжер. По сути своей, сообщение "могу ли я остаться у тебя на ночь?" должно вызвать у блондина хотя бы немного вопросов. И Марк правда задается ими, но мысленно, не сообщая о них брюнету. Честно сказать, парень не был готов привести к себе в дом гостей в основном потому, что ему нужно хотя бы прибраться, но сообщение, снова вызывающее у блондина еще с десяток вопросов, все же доводит ответ до "конечно, буду ждать тебя". Следующее сообщение, гласившее "я подумал что было бы здорово провести дружескую ночевку в тобой" полностью добило парня, и написать в ответ "нет" Марк посчитал бы полным бесчеловечием. Тоби благодарит Марка с глупой ошибкой, вместо "спасибо" написав "срасиьо", из-за чего получатель невольно бросает на это тихий смешок, лениво поднимаясь с постели. Где там его маска? Марк, конечно, совсем не ожидал неожиданной ночевки в его доме с Тоби, но почему-то сама мысль о том, что брюнет правда хотел бы провести больше времени с ним, невольно заставляла блондина глупо улыбаться. Это же будет просто дружеская ночевка, верно? Пока парень прибирался в доме, успел найти недавно потерявшийся рисовальный блокнот и, открыв страницу на рисунке с Тоби, тепло улыбнулся воспоминаниям, что, по сути, произошли не так давно. Все же это классно – думает Марк – ощущать поток тёплых эмоций от одного только рисунка, набросанного неряшливыми и быстрыми линиями карандаша. Через десять минут парень встречает брюнета у калитки, вместе с вечерним мраком загоняя его внутрь. Тоби яро приветствуют яблоня и стоящее неподалеку апельсиновое дерево, плоды которого уже были собраны. Пройдя по тропинке, брюнета встречает и дом, что вечером смотрелся по-особенному уютно: мягкий свет на веранде, одиноко стоящие столик с двумя стульями, висящие на веревочках горшки с цветами. Марк запускает ночного гостя внутрь и закрывает за ним дверь. — Я особо не ждал гостей, — неловко поясняет блондин, чеша затылок, — Поэтому в доме немного неубранно. Смит смотрит по сторонам, бегает глазами по интерьеру кухни и деревянной столешнице, замечая стоящую рядом корзину, заполненную огненными плодами апельсинов, что сейчас тихонько дремали в полумраке кухни. Сейчас их рыжая — Нет, нет, все отлично! — тараторит следом парень, медленно шагая за хозяином дома, — Наоборот это я должен извиняться за то, что ворвался к тебе домой так поздно! Просто я подумал, что было бы круто — провести ночевку с тобой, понимаешь? — Марк тихо хмыкает на такой ответ, ощущая приятное покалывание тепла на щеках, заводя Тоби на второй этаж. Блондин устроил Смиту место в маленькой гостиной на втором этаже, находящейся напротив его комнаты, достав из шкафа пару подушек и серое тонкое одеяло, чтобы брюнету не было жарко ночью. Однако большую часть времени Тоби все равно проводил в комнате друга, педпочтя смотреть с ним какие-нибудь сериалы с ноутбука. После просмотра между ними повисло молчание, и довольно странно — думает Марк — ощущать это молчание с Тоби, ведь обычно он привык слушать от него множество рассказов, которыми затем упивался уже после их встреч, через окно в его комнате пересчитывая плывущие над его домом облака. Посреди ночи они решают выйти на улицу, проведать спящих яблоню и апельсиновое дерево, почувствовать в воздухе влажный запах росы и проведать спящие облака. Тоби стоит посреди участка, чуть поодаль от яблони, и смотрит наверх. Смотрит и прокусывает нижнюю губу, потому что день сегодня был пасмурным и совсем не солнечным. Пугливое солнце — совсем боится туч, гром и грохот. И прячется. Тоби понимает солнце — тоже бы спрятался в своей комнате под одеялом, закрыв окно, чтобы не слышать природных стихий. Тёмное ночное небо один за другим кутают волны облаков, но тучи ли это или обычные облака брюнет понять не может: в темноте ночного неба все кучерявые странники темнеют тоже, скрывая своё настоящее обличие за мраком. Но темноты брюнет не боится. Он боится того, что она может скрывать за собой. Его голубые глаза ночью тоже не выглядят голубыми, светлая толстовка — не такой уж и светлой, а розовые щеки — не такими алыми. Тоби думает, что ничто не сможет заставить его перестать бояться грозы, как позади себя слышит чьи-то шаги. Смиту не нужно оборачиваться — он итак знает, кто решился выйти на улицу ночью тоже. Марк встает рядом и почти сует в руки Тоби кружку с чаем. Тепло, исходящее от жидкости, незамедлительно согревает руки брюнета, обдавая теплом и остывший летний воздух. В руках у Марка тоже покоится большая кружка, но содержимое ее уже остыло, но, несмотря на это, блондин все равно казался довольно теплым, согретым. Тоби все еще ждет от неба подвоха, разглядывает нависшие под звездами облака пристальней, хочет согнать подозрение со звезд и слушать, что будет ему шептать погода. Но тёмные облака лишь молчат — разве им нужно себя раскрывать? Марк следит за взглядом друга и натыкается на облака тоже, теперь так же, как и брюнет, пытаясь понять: облака ли это или тучи? Чашка в руках медленно начинает терять присущее ей тепло, впитываясь в держащие ее ладони. Небо густеет от тучевых облаков, звёзды совсем исчезли из виду, пугаясь дождя. Только лишь круглая луна, смелая, выглядывает где-то из-под воздушных масс, бросая на землю сырые тусклые пятна света. Они нехотя освещают разбросанную по траве росу, спящие листья яблони и апельсинов, закрадываются в мягкие волосы Тоби и остаются неярко сверкать там. Ветви, убаюканные тихой ночью, мертвой жизнью застыли на месте, отталкивая от своих листьев теплый свет, горящий на веранде, скапливая в молодой листве влагу. Тоби не знает, сколько он уже так стоит, разглядывая тёмные облака с остывающей чашкой в руках, но ощущать рядом с собой присутствие Марка было необыкновенно приятно. Брюнет не знает, что это за чувство, но оно согревало его щеки не хуже тёплого напитка в его руках. Дождь спустился на землю необычайно легко, тихо, почти предсказуемо. Он ложился на траву, смешивался с росой, стучал по листьям деревьев и охлаждал почти остывший чай в руках брюнета. "Все же это тучи" — думает Марк, наблюдая за тем, как Тоби продолжает разглядывать небо. "Все же, оказывается, я гей" — думает Тоби, не прекращая ощущать назойливого тепла на щеках, что приятно покалывало кожу, заставляя ту розоветь. — Пойдём в дом? — мягко зазывает брюнета Марк, уже полностью допив свой напиток, и Тоби будто полностью выныривает из туч, очнувшись лишь тогда, когда услышал возле себя тихий сиплый голос блондина. Чашка потеряла своё тепло полностью. Марк же замечает, как Тоби выпрыгивает из своих мыслей, и уже ведет его домой за руку, снова опасаясь "потерять" Смита в его же мыслях, открывая им обоим дверь. — В первый раз вижу тебя таким задумчивым, — говорит Марк, вместе с Тоби разглядывая стучащий по стеклу дождь. Сквозь туманные низкие тучи из неба в их комнату глядела тусклая седая луна, что своим неярким свечением освещала тёмные облака вокруг себя. — Просто луна сегодня необычайно красивая, — первые пару секунд Марка правда кажется, что в этой фразе нет никакого подтекста и тайного значения, но глядя на игривые голубые глаза напротив, парень лишь неловко сглатывает и чувствует, как его щеки горят. Тоби подпирает подбородок ладонью, продолжая разглядывать друга под тусклым светом луны, хихикая. Марку кажется, что таких глубоких голубых глаз больше нигде и ни у кого не увидит. Брюнет лишь снова заливается тихим смешком, из лежачего положения меняя позу и подсаживаясь к холодному, покрытому водой, стеклу ближе, аккуратно укладывая руки на широком подоконнике, сплетая пальцы друг с другом, — На самом деле я просто захотел увидеться с тобой ещё раз, вот и решил написать. ты же правда не против, что я остался, да? Блондин мягко мотает головой в отрицательном жесте, прикрыв глаза. — Нет, все в порядке, — Марк не замечает, как заводит руку на затылок и неловко перебирать густые прядки меж своих пальцев, — Я всегда рад видеть тебя. А затем Марк и вовсе выпадает из мира, когда через тонкую ткань маски ощущает прикосновение чужих тёплых губ. Это даже поцелуем назвать было трудно — скорее детским чмоком, но для обоих это действие, совершенное брюнетом, было таким неописуемо неожиданным, что хоть об стенку бейся. Тоби, поняв, что только что сделал, тут же закрывает рот руками и пугливо смотрит на блондина в ответ: ну и что он натворил? Когда Марк озадаченно глянул на брюнета в ответ, Тоби тут же осыпался извинениями и неряшливыми словами о том, какой он идиот и дурак, что ему не стоило совершать таких резких движений и что он вообще может уйти, если блондину не комфортно находится с ним после этого, но Марк, если честно, его особо не слушал — через маску удивительно четко чувствовался этот неожиданный теплый жест, тепло от которого Марк не мог прочувствовать полностью. Да и куда этот идиот пойдёт в такую-то погоду да ещё и ночью? Поэтому когда Тоби, наконец, неловко замолк, удерживая взгляд на своих руках, лежавших на его ногах, Марк осторожно приближается к нему, оставляя между их губами несколько жалких миллиметров. Воздух, разделявший их друг от друга, был настолько тощим, что то и дело пробивался под каждым тихим вдохом брюнета, что старался дышать как можно тише и осторожней, будто боясь спугнуть наставший момент. Вдруг! — спугнет Марка своими неловкими движениями или ещё что, и вся атмосфера, тягучим медом расплывашаяся между ними, пропадёт? Однако опасения парнишки быстро сходят на нет: блондин, налюбовавшись пугливым видом брюнета, одним движением спускает маску к подбородку и по-настоящему касается губ Тоби своими, пробуя тепло чужих губ. В целом — этот поцелуй отличался от первого лишь тем, что он был без маски, но порозовевшее до ушей лицо Тоби надо было видеть! — Вау, — тихо, одними губами, шепчет тот, кончиками пальцев проходясь по своим губам, словно поцелуй, оставленный Марком, был осязаем. Блондин же тихонько хихикает с реакции.. друга? натягивая маску на лицо. Все остальное время они просидели в компании друг друга в абсолютной тишине, ровно до того момента, пока небо не окрасилось в утренние золотисто-голубые оттенки, освещая тёмную тусклую комнату Марка несмелым голубым светом, перебивая теплый свет настольной лампы. Ближе к одиннадцати проснулись оба, позавтракали апельсинами с тостами, намазанными шоколадной пастой, Марк заварил Тоби кофе, себе — чай с бергамотом, а ближе к часу брюнет-таки решился вернуться домой. Парню не было грустно отпускать Тоби — все равно ещё встретятся, но приходить к нему в гости почаще все же предложил. Брюнет лишь шире улыбнулся и, кивнув на предложение, вышел за пределы калитки, махая рукой в знак прощания. Марк скромно махнул в ответ. Весь оставшийся день парень никуда не ходил и решил провести время в своей комнате, заодно и немного прибраться в доме: разобрать, наконец, корзину с апельсинами (коих стало по-меньше из-за того, что Тоби брал по две штуки через каждые три часа, что было только на руку Марку — меньше разгребать придётся), навести порядок в своей комнате, полить каладиум и каллизию, перестирать все пледы. С приходом Тоби в дом все вещи в помещении будто ожили и перестали казаться захламлённым домашним интерьером, и это как-то странно ощущалось самим парнем. Под самый вечер все цветы в доме были щедро политы, пледы висели на веревке на веранде, а комната блондина теперь была полностью избавлена от пыли. Даже корзины на кухне больше не стояло, как и ее содержимого. В этот же вечер Марку на телефон приходит сообщение от незнакомового, что спамило его имя раз по десять. Было не трудно догадаться, что ему писал Томми. Как только Марк входит в чат, собеседник перестаёт писать одно и то же слово и, наконец, сообщает получателю кто ему пишет. Сообщение "Табс оставался у тебя на ночь?" почему-то заставило Марка почувствовать себя несколько стыдно: он будто бы признавался белокурому в каком-то нехорошем поступке. Будто бы то, что он разрешил Тоби остаться у себя, было плохим поступком. Но быстро отогнав нагнавшие его голову мысли, блондин даёт положительный ответ, и Томми сразу начал набирать текст. "Он писал мне раньше что хотел бы остаться у тебя на ночь", — пишет Саймонс, — "И знаешь, мне все ясно", — когда Марк прочел строчку, набранную собеседником, его голову утопили мысли о том, что возможно Томми как-то догадался о том, что сейчас происходит между ним и Тоби, и, возможно, эта догадка, посетившая светлую макушку Томми, не слишком-то его и обрадовала. Вдруг Томми разочаровался в них? Или, что ещё хуже, подумал, что больше не будет нужен им? Тоби бы точно расстроился, узнай он о том, что его лучший друг больше не захочет с ним общаться. Но все мысли смело, словно ветром, когда Марк взглянул на новое сообщение. "Решил украсть у меня лучшего друга, а? >:0" — тут Марк уже облегченно вздыхает и усмехается с сообщения, решая, что отвечать на это ничего не стоит. Но все же догадавшись, что Томми ждет от парня какой-либо реакции, блондин набирает забавное "и в планах не было", добавляя и то, что единственным, кто был настроен на ночевку, был именно Тоби. И ведь по сути это было правдой — Марк ещё не заводил с Тоби диалогов, касаемых того, чтобы кто-то из них ходил друг к другу домой, оставался на ночевку и прочее, но все же Смит сам пошёл на этот шаг. В какой-то момент блондин правда удивляется такому быстрому развитию отношений между ним и брюнетом, если вспомнить, что первая их встреча отстоялась на краже яблок с участка блондина. Из мыслей парня выводит очередное сообщение от Томми. "ага конечно, это так в твоем духе" — пишет Саймонс и заметно долго ничего не пишет, продолжая сидеть в сети. Может, тот правда подумал, что Марк собирается украсть у него Тоби? Тогда наигранный юмор Марка лишь усугубляет ситуацию, ведь Томми мог подумать совершенно не в том ключе, и тогда великой друже троих парней настанет горький конец! Марк быстро берет дело в свои руки и набирает текст с оправданиями, ясно давая собеседнику понять, что не собирается рушить их дружбу, не собирается никого красть и тому подобное, отправляя сообщение. Поняв, что его сообщение было отмечено за прочитанное, Марк со спокойной душой выходит из сети. *** Спустя день нежданной ночёвки Марка начали тревожить мысли о том, почему Тоби не появляется на улице. Он не появлялся уже как день, что, порядком, совершенно не было на него похоже, ведь он всегда бежал куда-то на рожон, всегда был на виду, проводил время в роще, как обычно съедая по два-три апельсина. Серьезно, этот парень вообще кроме кофе и апельсинов что-нибудь ещё ест? На второй день Марка по-тихоньку начали съедать не самые приятные мысли по поводу того, почему Смит не выходит на улицу. Вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг он убежал куда-нибудь, и его с глухой надеждой уже второй день ищут родители и сестры, а блондин об этом даже не знает? Но самая дурная мысль, мешающая Марку спокойно думать, заключалась не только в этом. Главной занозой была именно та страшная и противная мысль, что, может быть, после того поцелуя Тоби просто перестал общаться с ним. Решил прекратить их общение, поняв, что ему был противен тот поцелуй, что Марк оказался не таким, каким его представлял себе Тоби. Все это так давило на плечи Марка, что однажды он уже был готов собраться со всеми своими силами и направиться в дом брюнета самим, чтобы хотя бы убедить себя в том, что тот цел и здоров. Что он вообще дома. Это всяко лучше, чем самоубиваться из-за глупых, возможно даже не свершившихся, мыслей. И Марк на самом деле так поступает: устав размышлять на такую нехорошую тему под своей яблоней, парень все же решается пойти и разузнать все лично. Все же знакомство с родителями Тоби — не так уж и страшно, верно? Но пути назад парень уже не видел, когда стоял прямо перед забором дома его друга. Через невысокое деревянное препятствие Марк разглядывал стоящий напротив него двухэтажный, покрашенный в вишневый цвет, дом и, честно, только сейчас заметил, как уютно был обустроен участок Тоби. К дому была пристроена большая деревянная веранда, обрамленная простенькими невысокими перилами — блондин бы сказал, что они ему где-то по живот. На пристройке миленько стояли высокий журнальный столик, на поверхности которого в прозрачном горшочке сидел завязанный ленточкой букет тюльпанов — Марк, конечно, нисколько не разбирается в цветах, но не узнать тюльпаны он не мог — и пара стульев. Перед верандой широкой площадкой была выложена плитка, на которой с обеих сторон от входа в широких горшках сидели множество разных-разных растений: от мала до велика, и все они казались блондину ухоженными, живыми — не то, что цветы, стоявшие в его комнате, это точно. С правой стороны веранды на ее перила оперались длинные ветви яблоневого дерева, зелёные плоды которого ещё маленькими незрелыми крапинками осыпали яблоню. Закатное солнце за спиной парня как-то по-тёплому приятно освещало весь участок, купая его в золотом – почти рыжем – свете лучей. Но, отложив приятное впечатление о месте в сторону, Марк-таки решается войти на участок, аккуратно прикрыв за собой калитку, проходя через цветочные заросли на веранду, встав у двери. Может, все же не стоит? Может, с Тоби на самом деле все в порядке, и он не выходит на улицу, чтобы разобраться в себе после случившегося между ними? Конечно, может, это и так, — думает Марк, рассматривая пол под ногами, — но развернуться и уйти обратно парень уже считает насмешливой идеей: пришел? так будь добр закончить свое дело. Парень неохотно соглашается со своими мыслями и набирает в лёгкие побольше воздуха и стучит в дверь три раза. Пару секунд Марка встречает лишь тишина: парню даже показалось, будто в доме и вправду никого нет — все разбежались, оставив этот милый, окрашенный в вишневый цвет, дом в одиночестве. Однако спустя еще пару секунд по ту сторону двери слышатся шаги, и дверь, что, оказывается, была не заперта, открывается. На пороге стояли не родители Тоби, не он сам, и даже не его младшая сестра — Лани, а довольно взрослая девушка с таким же цветом глаз, что и у Тоби. Девушка была одета по-настоящему по-летнему: майка на тонких лямках да короткие джинсовые шорты. Марку даже стало несколько неловко смотреть на открытые части тела девушки, и тот стыдливо заводит взгляд за нее, внутрь помещения, но заметив недоумение на лице напротив, поспешил с объяснениями. — Эм, привет? — отличное начало, — Я Марк, друг Тоби, — после этих слов сведенные к переносице брови девушки смягчились и теперь казались менее растерянными, чем секундами ранее, — И я хотел бы узнать, дома ли он. Просто я не видел его какое-то время, что на него немного не похоже, поэтому решил навестить? — под самый конец блондин совсем замялся. Ему будто было крайне непривычно употреблять в речь последнее слово. Как будто оно несло совершенно другое, не принятое в обществе, значение, из-за чего Марку показалось, что его уши краснеют. Девушка простояла в дверях с полсекунды, как затем, будто снова разглядев парня перед собой, наконец подала голос: — Так это ты тот самый Марк, о котором Тобс рассказывал, — ого, Тоби рассказал своей семье о нем? — Я Тиаджан, страшная сестра Тоби, приятно познакомиться, Марк, — парень впервые видит в глазах девушки искорки радости и дружелюбную улыбку, из-за чего улыбается сам, хотя под маской Тиаджан этого и не видит, — Можешь входить, я сообщу Тоби о том, что ты пришел, — мягко сказала девушка, впуская Марка в дом. Что ж, это не родители Тоби, но хотя бы старшую из сестёр он теперь знает. Тиаджан проводила парня до кухни, предложив чая, от которого Марк мягко отказался, и ушла наверх, чтобы позвать Тоби. Хм, значит он все же дома, это уже заставило плечи блондина расслабиться, поняв, что добрая половина его переживаний была напрасна. Через пару секунд со второго этажа слышатся быстрые-быстрые шаги, и Марк замечает, как виновник всех его переживаний спускается — нет, почти слетает — с лестницы и, найдя парня стоящим на кухне, неожиданно бросается к нему в объятья, чуть не сбивая того с ног. Блондин же, очнувшийся в крепких объятьях спустя пару секунд, неловко кладёт свои руки Тоби на талию, кладя подбородок тому на макушку. — Марк, тебе правда не стоило, — тихо говорит Смит куда-то в футболку друга, но Марк лишь мотает головой, не жалея о своём приходе. Они, наконец, отцепляются друг от друга и неловко отводят взгляды. И как обычно Марк поздно замечает интрерьер, обустроенный вокруг: небольшая, но и не совсем маленькая, кухня, выполненная в приятных кофейно-персиковых тонах, стоящая напротив плиты столешница, покрытая приятной деревянной поверхностью, на которой стояла корзина с фруктами и тостер. Зона кухни плавно соединялась с большой столовой, где, конечно, стоял тёмный деревянный стол. В общем и целом, довольно уютно. — Может, пойдём ко мне? — неловко спрашивает Тоби, обращая узучающий взгляд друга на себя. Марк согласно кивает и следует за брюнетом на второй этаж. Тоби открывает дверь в свою комнату, впуская гостя, и Ранбу тут же утопает в тусклом рыжем свете закатного солнца, что тонкой струйкой выглядывал из-под полуприкрытых штор за окном. У Тоби в комнате был небольшой, будто свойственный для него, беспорядок: криво заправленная кровать, разбросанные на ковре, прямо у кровати, подушки и лежавший рядом закрытый ноутбук, зарядка от которого гибкой змеей тянулась через маленькую комнату хозяина, к письменному столу. Радом со столом стояло фортепиано, на верхней полке которого сидел светильник в виде белой уточки, с двумя глазками-бусинками и желтым клювом. На столе стояла остывшая чашка то ли с чаем, то ли с кофе — не имеет особого значения. На стекле окна Марк смог разгядеть пару бумажных пчелок, что Тоби, похоже, вырезал и приклеил сам. — Прости за беспорядок, — неловко говорит брюнет, убирая с ковра ноутбук, — Я просто не ждал гостей, — и улыбается. Улыбается так, что эту улыбку хочется взять и никому не показывать. Хранить где угодно: под подушкой, в шкафу под полками, в столе — лишь бы оставить себе. — Не беспокойся об этом, — успокаивает того Марк, ощущая под ногами мягкую поверхность ковра, — Почему ты не выходишь на улицу? — Марку не хочется рассказывать Тоби о том, как он переживал о нем, думал, что тот решил все забыть о них и прекратить общение. Тоби стыдливо опускает взгляд, словно ребёнок, что натворил какую-нибудь глупость, и отвечает: — Мои родители узнали о моем не самом скрытном побеге к тебе и посадили на домашний арест, — ворчливо бормочет брюнет, — Это не надогло, уже завтра, думаю, я смогу выйти, так что не беспокойся об этом, big man. Они плавно перестроились на кровать. Марк не планировал оставаться у Тоби дома, но смотря на то, каким ободрённым тот казался, парень был вынужден остаться. Просто другого пути он не видел. Или не хотел видеть — одно другому не мешает. В какой-то момент по двери раздаются несколько стуков и обе пары глаз устремляются на проход, в котором показывается Тиаджан. — Тоби, я уезжаю в город, а ты останься дома, хорошо? Родители с Лани должны будут приехать через сорок минут, — девушка ловит недовольный взгляд брюнета и смотрит на брата почти так же, только более укоризненно, — Что ты так смотришь? Сам виноват, что смылся из дома и никому не сказал об этом, — блондин оборачивается на друга и невольно хихикает, глядя на недовольный взгляд голубых глаз. Тиаджан продолжила: — Как раз займёшься делом, пока сидишь под арестом. Иди собери груши с помидорами на заднем дворе, — девушка чуть задумалась, после добавляя, — О, и развесь белье, — закончив "отчитывать" брата, девушка прикрывает дверь и спускается вниз. В ответ Тоби лишь обиженно фыркает и падает на колени Марка, улыбаясь ему самой мягкой и милой улыбкой. — Я все равно знал, что не отверчусь от домашних дел, — тихо говорит брюнет, распуская мягкие прядки волос по ногам друга. Тоби устало поднимается с колен Марка и почти сползает с кровати, поправляя сползшую с плеча лямку комбинезона. — Спасибо за компанию, boss man, мне правда приятно, что ты пришёл навестить меня, но мне пора заняться делом, — вздыхая, сообщает Тоби. — Я могу помочь, — просто отвечает блондин, пожимая плечами, — Пока ты на домашнем аресте, делать мне особо нечего. Тоби обдумывает предложение и ясно улыбается, соглашаясь на помощь. Они оба спускаются вниз, на кухню, Смит достает из полок две корзины для сбора и они вдвоём выходят на задний двор. — Я собираю груши, томаты – на тебе, — мягко командует Тоби, заходя в сад, и Марк кивает, выхватывая из рук брюнета одну из корзин. Сказать честно, участок Тоби удивляет блондина все больше и больше. Оказывается, за домом находился нескромный зеленый сад, что был обвит узенькими тропками, ведущими в разные стороны: одна — к низеньким грушевым деревьям (плоды грушевых деревьев висели так низко, что их можно было сорвать с расстояния вытянутой руки), другая — к растущим кустарникам черники, что голубенькими огоньками выглядывала из-под листвы, третья — к помидорам и другим овощам. Тоби указал на растущие кусты помидоров, а сам отправился к грушам, осторожно проходя по одной из узеньких, обложенных камнем, дорожек, стараясь не задеть какую-либо растительность, скрываясь за стоящей на развилке тропинок яблоней. Итак, Тоби нехотя принимается за работу: закатив рукава широкой клетчатой рубашки по локоть, брюнет принялся одну за другой срывать салатовые плоды груш, аккуратно складывая их в корзину у своих ног. В какой-то момент Марк замечает, как срывает со стеблей последние помидоры и, аккуратно положив те к остальным в корзину, невольно перебрасывает взгляд за ветви яблоки, переключая своё внимание на низкого парня в комбинезоне, что вяло, но не без осторожности срывал с низеньких деревьев грушу за грушей. Тоби всем своим видом кричал, что не собирался заниматься сборами, не собирался выходить на задний двор, к саду, и собирать все созревшие овощи с фруктами; каждое его движение было нерасторопным, вялым. Марк был бы уверен: не был бы Тоби один дома, точно свалил бы всю сборку на сестёр, удрав в апельсиновую рощу с Томми или в поле с ним, Марком. А сами груши будто насмехаются над брюнетом, закрадываются в тенях листьев дальше и растут на высоких ветках, там, где Тоби достать до них становится труднее. Марк наблюдает, как Смит недовольно вздыхает, с упрёком глядя на высокие груши, и тянется обеими руками к высоким зелёным ветвям, вставая на носочки. Его ноги щекочет зелёная высокая трава, до его запястий касаются молодые листья дерева, а гладкая кожица груши все никак не ложится парню в ладонь. А Марк все сидел в зарослях помидоров и неотрываясь следил за попытками Тоби достать эти злые, высокие груши, что, будто капризничая, не давали себя сорвать. И честно, Марк только сейчас вдруг замечает, насколько этот парень низок. Насколько у него маленькие запястья и короткие руки. Насколько нелепо на нем смотрится эта огромная безразмерная рубашка, что беспорядочными складками ложилась на плечи и руки Тоби. Насколько, оказывается, у этого брюнета красивый профиль: кудрявые, витиеватые волосы, аккуратный нос, пухлые губы и тонкая прямая шея. От лучей закатного солнца волосы Тоби отражали на себе рыжий свет, касались его розовых щёк и сплетались на шее. Вот пальцы Тоби снова удачно натыкаются на спрятанный плод фрукта, и тот победно срывает грушу с верха, ладонью встряхивая свои каштановые волосы. На каком-то моменте Марк чувствует, что его уши позорно горят, а под маской становилось совсем жарко, отчего блондин склоняет голову к низу, приводя дыхание в порядок, унимая красные, горящие жаром, щеки, приводя себя в порядок. Угораздило же его влюбиться в этого мальчишку. Они управились довольно быстро: если бы Тоби делал все в одиночку, это бы заняло у него полтора-два часа, а с двумя парами рук они управились и за сорок минут. Как раз к приезду родителей Тоби развешивал последнее белье на веревку. *** С того дня прошла неделя. За эту неделю произошло множество хороших вещей: Тоби, наконец, смог разъяснить всю случившуюся ситуацию родителям, и теперь Ранбу считается в семье брюнета чуть ли не постоянным гостем; на днях из города приехал Томми со своими старшими братьями — Уилбуром и Техно, которых Марку удавалось увидеть, когда парни втроём забегали к Томми за колой; и блондин наконец научился ездить на велосипеде с одной рукой, оттачив этот приём донельзя хорошо, однако пробовать кататься без обеих рук ещё не решался. Хотя Томми с Тоби говорят, что это временно. Вечер. Марк бы сказал, что сейчас где-то пять часов, хотя летние дни обманчивы, и сразу так и не скажешь, сколько сейчас конкретно: пять вечера или уже два часа ночи. Марк с Тоби выбрались в поле с волейбольным мячом сразу после того, как солнце прикатилось в зенит. После того раза, как Тоби вскользь упомянул о том, что хотел бы попробовать сыграть в волейбол, блондин так и не упускал случая уезжать с брюнетом в поле на велосипедах и тренироваться с мячом там. Что же он, зря привозил его с собой? — Старайся держать руки выше, чтобы верхнюю подачу было легче принять, — советует Марк, подбрасывая брюнету мяч. Смит кивает и полностью сосредотачивается на летящем в его руки мяче, стараясь отбить его достаточно хорошо, чтобы Марку удалось принять его подачу. Мяч летит под самым небом, и Тоби уже почти на автомате подставляет руки для верхней подачи, отталкивая мяч в противоположную сторону, туда, где стоял Марк, — Хорошо, — подмечает блондин и принимает кинутый пас, ловко оттолкнув мяч верхней подачей. — Играете в волейбол без нас, голубки? — небрежно бросив велосипед в траву, слышится крик Томми, и парни оборачиваются. Спустя некоторое время к игре решают присоединиться и Томми с Уилбуром, что хоть и поначалу не был вовлечён в игру, сейчас старался отбивать мяч как можно лучше и точнее, что, несомненно, радовало Марка и раздражало Томми. Парни подавали пасы друг другу с заметным прогрессом, учитывая, что профессионально в волейбол умел играть только Марк, несмотря на то, что занятия он уже давно бросил. Но, несмотря на хорошую игру, некоторые пасы Томми были настолько резкими и быстрыми, что Тоби (ну, и остальным, конечно же) далеко не всегда удавалось отбивать их, и мяч больно отскакивал от рук в траву. Брюнет всегда смотрел на место, которым неудачно отбил очередной пас Томми, и по его спине пробегали мурашки от того, насколько это все-таки круто — отбивать подачи других людей, не давать мячу коснуться земли, продолжать ход игры. — Твою мать, Томми, — откликается Уилбур, поднимая мяч с травы, подбрасывая его Марку, — Перестань это делать. Никто из нас не может принять такие подачи. — Ой, а кто это тут сопли развёл, — парирует Саймонс, прослеживая, как после Марка мяч приземляется в руки к Тоби, и тот отправляет пас белокурому. Пока парни были по уши заняты игрой, совсем не заметили, как небо над полем постепенно потемнело, накрылось слоем синих густых туч, что на горизонте казались синее моря. Хотя, может, так оно и было. Вскоре поднялся и сильный ветер: воздушные потоки гуляли по полю с таким порывом, что никто из парней не мог нормально подбросить мяч, чтобы продолжить игру. Четверка обратила внимание на синий, потемневший горизонт только тогда, когда где-то далеко, за деревьями, по небу пробежалась секундная вспышка хвостатой молнии, что своим ярким свечением будто расколола небо на две части. — Оу вау! — громко вскрикнул Томми и вырвал мяч из рук Уилбура, снова пытаясь подбросить мяч. И у него правда выходит: мяч летит к Тоби, что все это время хмуро сверлил место, где совем недавно появилась молния, и поздно понимает, что мяч летит в его сторону, из-за чего успевает лишь запоздало наклониться, избежав удара, — Ох, Туббо! — снова кричит Саймонс, ощущая, как новый прилив ветра врезается в его лицо, приводя его кудрявые блондинистые волосы в беспорядок. — Я переброшу, — неловко подаёт голос Тоби, поднимая мяч с земли, — Томми, лови. — О, уж я-то поймаю, bee boy, — хохочет белокурый и принимает пас. Спустя какое-то время парни и вправду забывают про висящие над их головами синие свинцовые тучи и снова окунаются в игру, пока на небе не вспыхивает ещё одна резвая вспышка, от которой плечи Тоби снова вздрагивают, и тот устремляет взгляд к уже потемневшему небу, хотя и знает, что еще одной молнии взглядом не поймает. Но после этой вспышки следом слышится громовой ленивый грохот, раскатами проходясь по грозовым тучам. Когда ветер стал нескончаемо часто сбивать подачи и уносить мяч дальше от хода игры, парни все же решили поехать домой. Когда Томми с Тоби на перегонки вновь мчались к выходу из поля, к каменному ограждению, за их спинами сверкает очередной хвост молнии, что на этот раз побежал по небу шире обычного, заставляя парней одновременно крикнуть, истерично смеясь под громкий, более резвый, грохот грома, опасливо вжимая голову в плечи. якобы старясь укрыться от грозы. Когда же все доехали до апельсиновой рощи, ливень полностью накрыл всех четырёх парней с головой, да так, что Тоби даже не смог доехать до своего дома — его участок находился дальше всех его друзей, поэтому Тоби пришлось завернуть к Марку, чтобы переждать грозу. В его руках, завернутый в его же клетчатую рубашку, лежал многострадальный блокнот Марка, которой блондин взял с собой, чтобы после игры порисовать пару набросков. Но непогода испортила парню все планы, а ледяной грозовой дождь мочил обложку скетчбука с новой и новой силой. Тогда Тоби буквально решил взять дело в свои руки и спрятать хрупкий, пугливый дождя, блокнот в своей клетчатой рубашке, дабы избежать намокания страниц. Марк, конечно, выступал против: боялся, что брюнет простынет под дождём, но тогда Тоби больше волновала ценность и сохранность этого блокнота, нежели чем своего здоровья. Когда парни подъезжают к дому Марка, Тоби с Томми прощаются, обещая друг другу скорое продолжение незаконченной игры, и брюнет торопливо забегает на крыльцо к Марку, что намокшими холодными руками боролся с закрытой дверью. Они сидят у блондина в комнате, напротив друг друга, рассматривая у друг друга каждую черту лица. Их волосы до сих пор влажные из-за грозы, а промокшая одежда висела в ванной, высыхая. Марку пришлось постараться, чтобы отыскать в своем гардеробе одежду, хотя бы немного подходящую под размер Тоби, однако ничего, кроме старой футболки и шорт, не нашлось. Конечно, эти вещи все равно были безразмерно велики брюнету, однако это во всяком случае было гораздо лучше, чем сидеть в мокрой одежде. В их руках сидели горячие чашки с чаем, что спасали их от холода, где-то рядом валялся серый теплый плед, которым пару десятков минут назад парни укрывались, спасаясь от дрожи. Когда они допивают последние глотки, за окном, через густые, широкие и неряшливые серые тучи на горизонте вспыхивает яркая полоска заката, загораясь теплыми рыжими и розовыми цветами. И смотрелось все это так, словно сами тучи уже устали прятать за собой яркий тёплый свет закатного солнца, поэтому оставили золотому солнечному диску кусочек неба, которое солнце потратило на закатные краски. Рыжий свет тут же накрыл комнату блондина с головой, заставляя обоих парней чуть прищуришь глаза, чтобы свыкнуться с нежданным вечерним закатом. Тучи, будто обожженные закатом, растерянно мнутся назад, уступая солнцу больше и больше места, и в конце концов совсем исчезают. И только сейчас, оторвав взгляд от окна, Марк понимает, насколько близко к нему сидел Тоби. Кажется, они сидели дальше друг от друга, верно? — Ты не думаешь, что мы сидим слишком близко друг к другу? — озвучивает свои мысли блондин. Но Тоби молчит. С ним молчит и горящий закат, и резвые вечерние лучи, и засыпающие во дворе яблоня с апельсином. Вместо ответа брюнет лишь протягивает к лицу Марка руку, подцепляет край тёмной маски и тянет ту вниз, к подбородку, замечая, как ткань аксессуара цепляется за щетину. Марк правда не знает, почему не остановил парня, почему не отвернулся, не отвел взгляд, почему вообще продолжал сидеть так близко к этому парню. Этот парень ворвался в его жизнь совершенно неожиданно, спонтанно, почти грубо: тот день, когда Тоби осмелился выкрасть у него яблок, Марк забудит ещё не скоро. Этот парень ворвался в его сознание и сердце почти также, как при их первой встрече: неожиданно, спонтанно, но не грубо. И что же этот парнишка делает с ним сейчас? Сидит напротив него, аккуратно высматривает его черты лица и не отталкивает от себя. Притягивает, заставляет пододвинуться к его лицу еще ближе, вкусить запретный плод снова и, наконец, поцеловать его ещё раз. Хочет ли этого сам Марк? Черт, да. — Не-а, — отвечает брюнет и смешно морщит нос, видимо, стараясь сдержать ухмылку. Марк берет брюнета за подбородок и мучительно долго тянет его к себе, чтобы закатные лучи солнца опутали их в своём золотистом свечении одновременно. — Могу я? — в последний раз мнется блондин, и Тоби тихо вздыхает, чуть закатив глаза. — Да поцелуй ты меня уже.