Дураки

Чунмен ассоциируется у Криса со стихийным бедствием. Наводнением, если быть точным. Почему? Потому что он, омега, пахнет морем. Ненавистным морем, которое китаец просто на дух не переносит. Крис встретил Чунмена в салоне красоты, когда тот делал маникюр, попутно ругаясь с мастером, что ему больше подойдет ярко красный лак, нежели прозрачный. Тогда Крис понял, что первую плотину внутри него уже смыло. - Ву Ифань или Крис. - Что? - Меня зовут Ву Ифань или, если хочешь, можешь звать меня Крис. Я, по-национальности, китаец, и не знаю, зачем говорю тебе это. - Я бы сказал, что меня зовут Ким Чунмен, но, почему-то именно сейчас, я бы хотел сказать тебе кое-что иное. - И что же? - Ты меня не интересуешь. - Почему? - Потому что меня, просто-напросто, тошнит от твоего запаха. Кофе - это яд. Тогда Крис понял, что и вторая плотина уже начала трещать по швам. Он вдохнул аромат омеги глубоко, от чего в области легких начался пожар. Их как будто разъедало, заставляя покрываться уродливыми пузырями. Прислушиваясь к своим ощущениям, Крис понял, что это именно то, чего он так ждал. Это его истинная пара. Тот, с кем альфа должен разделить всю свою жизнь. Но, кое-что привело его, Криса, в ужас. Его не привлекал запах Чунмена, как обычно говорится во всех историях, услышанных блондином от друзей, он не терял рассудок от мелодичного голоска милой омеги, его тошнило. Да, в самом настоящем смысле, его тошнило от приторного запаха моря, который шлейфом следовал за Чунменом. Крис подносит руку к горлу и сжимает посильнее, пытаясь спасти самого себя от этой ужасной пытки и рвотных позывов. Ком застревает в горле, когда встречает препятствие в виде сжатой на горле руки, и потихоньку сходит на нет, когда альфа разворачивается и медленно покидает салон красоты. Воздух на улице прохладный, морозный, а Крис все равно ощущает присутствие моря рядом. Крис любит рисовать. Ему нравится каждый раз марать руки в разноцветной гамме различных цветов и создавать на холсте свою личную нарисованную музыку. Он душу вкладывает в рисунки, он эмоции свои передает тому, что хотел бы видеть. Но, только вот, Крис рисовать не умеет. Он калякает и малякает, но не творит. Он как-то друга своего нарисовал, так тот обиделся. Альфа знает, что его рисунки никому не нравятся, поэтому он рисует море, серо-желтое море с какими-то красными разводами. Потом, на бессознательном уровне, он топит кисточку в баночке черной краски и пишет, во весь этот гребанный холст пишет, Ким Чунмен. Крис приходит в тот же самый салон красоты, на все сто уверенный, что снова найдет тут своего омегу, и решает, окончательно потопить вторую плотину. - Это что? - Это подарок. - Вот это вот подарок!? Да ты меня даже не знаешь! А вдруг, я не любитель живописи, особенно такой, страшной и любительской. - Тут написано твое имя. - Почему? - Потому что ты тоже страшный и воняешь на любителя. Крис даже не удивляется, когда его творение бросают на пол и с визгами топчут ногами. Крис даже не удивляется, когда ему отвешивают звонкую пощечину. Он лишь на автомате заносит руку для ответного удара и замирает. Дыхание становится шумным и сбитым, а глаза готовы просто вывалиться из глазниц, потому что на него, так же затравленно смотрит Чунмен. Омега неверяще разглядывает занесенную для удара руку альфы и что-то пытается прохрипеть, но из горла вырывается только что-то похожее на ст-ра-ш-но. Ничего не говоря, Крис опускает руку и быстрым шагом покидает салон. Сейчас в Сеуле глубокая осень и на улице постоянно идут дожди. Крису не очень хочется сидеть дома, поэтому он, собрав все необходимые для отдыха вещи, отправляется на море. Там приятно, там уютно. Чунмен - тоже море. Но, он не расслабляет, ни греет, ни вызывает приятную негу от уюта, от моря Чунмена тошнит. Две плотины уже полностью пали под натиском ненависти к омеге, осталось ещё три. Сейчас, Крис отдохнувший и бодрый, отправляется в тот самый салон, где снова хочет разрушить парочку барьеров. - Не подходи ко мне! Я тебя боюсь! - Почему? - Потому что в прошлую нашу встречу, ты чуть не причинил мне боль! - А хочешь, сейчас я сделаю тебе в разы больнее? - Не хочу. - А я сделаю. Ким Чунмен, выходи за меня замуж? На свадьбе все радуются и поздравляют молодых. Родители Криса и Чунмена мило щебечут о дальнейшей судьбе их детишек под тихое сопровождение дорого вина. Друзья то и дело орут "Горько!", а омега уже чуть ли не плачет, скрывая глаза за длинной вишневой челкой и поджимает губы. Его сейчас вырвет, Крис это сразу замечает. Запах альфы слишком сильно забивает нос кофейным ароматом, давит на виски тупой и первая слеза скатывается по щеке вниз, огибая раскрасневшуюся щеку и молнией слетая с подбородка вниз, где разбивается об сжатые на коленях кулаки с прозрачной, немного отливающей мрамором кожи. Все думают, что это счастье, Крис знает, что это ненависть. Плотина пала, а желание проблеваться, у них, теперь уже как у узаконенной браком и законом пары, взаимно. Ночью, омега принимает таблетки, которые впихнули ему родители как Криса, так и его собственные, и насильно вызывает течку. Искусственную, ненастоящую, блядскую, как и их с Крисом симпатию, течку. Альфа как будто с цепи срывается, подминая Чунмена под себя и с силой сжимая в кулаках вишневые пряди волос, от чего омега заходится громким криком. Ему больно, он теперь принадлежит Крису. Все как в старые времена: омега нужна лишь для того, чтобы рожать детей и сохранять семейный очаг, а альфа - просто Бог и царь. Крис двигается грубо, резко и больно, постоянно пытаясь войти как можно глубже. Смазка, которая выделяется благодаря искусственно вызванной течке почти не спасает от болезненных ощущений, от чего омега кричит, рвано дышит и имитирует удовольствие, хотя, на самом деле, его рвут на две половины, и, зная их с, уже теперь, мужем "симпатию" друг к другу, альфа нежнее уж точно не будет. Чунмен протискивает свою руку между их с Крисом телами, и осторожно касается пальчиками своего члена, сразу же задавая руке тот же самый ритм, как и у альфы. Крис кончает первым и тихо рычит, утыкаясь влажным, покрытым испариной лбом шеи Чунмена и, вот оно, омега заходится громким стоном и бац, через девять месяцев у их новоиспеченных молодоженов появится наследник. - Переключи. - Нет, я хочу посмотреть футбол. - А я не хочу смотреть как потные и запыхавшиеся уроды бегают по огромному полю за каким-то сраным мячом! Меня от них тошнит! - Как и меня от тебя. - Ох, взаимно, дорогой! Переключи! - Нет! - Я сказал тебе!... Не успевает Чунмен и слова больше сказать, как его с силой ударяют по лицу, от чего вишневоволосый путается в ногах и со всего маху падает на стеклянный столит, который тут же разваливается, трещит по швам и осыпается крупными каплями. За окном дождь. - Примите мои соболезнования, мистер Ву. Внутри Криса уже нет плотин. Все они обрушились за одну секунду. Он теперь тень. Ни живой, ни мертвый. Со всех уголков Кореи и Китая на него сыплются письма, пропитанные фальшивой печалью и сожалениями. - Ты ест хочешь, солнце? Крис работает в фирме отца. Крис зам.директор и владелец более половины акций компании. Он богат, ему все дозволено, но письма все так же приходят и не дают нормально вздохнуть. - Хочешь прогуляться? На улице замечательная погода! Там тепло и солнечно. Милый, улыбнись мне? Криса больше не тошнит от моря внутри Чунмена. Крис по уши влюбился в этот с ума сводящий запах, который не дает ему покоя, преследуя всегда и везде. - Я клянусь тебе, что мы переживем все несчастья. Обещаю, что сделаю тебя счастливее всех на свете. Я буду стараться ради тебя, ради нас. Я люблю тебя, Ким Чунмен. Ну, умоляю, скажи хоть слово? Крис стоит на коленях и обнимает Чунмена за тонкую талию со слишком сильно выпирающими ребрами. Проводит руками вдоль острых костей позвоночника и топит серую футболку в слезах. Чунмен тогда потерял ребенка. Чунмен тогда потерял себя вместе с ребенком. Чунмен умер, и от него осталась лишь красивая молчаливая оболочка с пустыми посеревшими глазами, исцарапанными в кровь руками и прозрачной кожей, через которую видно каждую венку, которая разгоняет красную, темно-алую кровь, но тело от этого живее не становится. - Солнышко, - альфа встает с колен и, обхватив большими ладонями хрупкое безжизненное лицо, шепчет в самые губы. - А чем я пахну? - Кофе, - совсем-совсем тихо шепчет омега и неморгая смотрит куда-то сквозь Криса. - Я люблю кофе.