Runway

      В аэропортах, как всегда, шумно. Люди бегут, толкаются, кричат… Вся эта суматоха немного нервирует. Чонгуку хочется в тишине и неспешно пройтись к стойке, ни с кем не столкнуться по пути на проверку безопасности. Два часа потратить на залипание на самолёты за панорамными окнами в зале ожидания (единственное, что ему нравится в аэропортах) и поскорее взлететь (единственное, что ему нравится в перелётах).       Самолёт, в котором он должен был лететь, улетел без него — проспал человек, с кем не бывает. Теперь вот торопиться некуда. Выспался и на второй рейс можно не бежать в спешке, боясь пропустить и этот. Повезло, что Япония близко и рейсов туда много, была бы какая-нибудь другая страна, всё было бы сложнее, а пропустить свадьбу брата нельзя.       Вся семья ждала, что Чонгук женится первым, но младший брат опередил.       Везёт же кому-то найти свою любовь...       Чон старший сколько бы не пытался, не складывается. В отношениях он чувствует себя более одиноко, чем без них. Может просто встречались не те или он ищет не там.       Как бы там ни было, он печалится по этому поводу редко. В основном, когда видит милых парочек, что дарят друг другу тепло, любовь, заботу и касания…       Любовь прекрасна. Её присутствие награждает воодушевлённостью, она спасает от недугов, дарит чудесные мгновения. Её хочется искать, хочется прочувствовать, хочется, чтобы взаимно, искренне и верно. Но жизнь сделала из него Вокульского в мире полным Изабелл и Старских*. И всё, что он может ощутить — огорчение, подобное отраве, которое он выплёвывает, бросая напоследок: — Farawell, miss Iza, Farawell!**       Он, конечно, под поезд, как Вокульский, бросаться не будет, просто махнёт рукой и уйдёт, не теряя больше ни минуты своего времени.       За вечными думами время пролетает быстро, и вот он уже стоит на бортовом трапе самолёта, где бортпроводники, широко улыбаясь, приветствуют всех пассажиров. Один молодой человек из экипажа, кажется ему знакомым, но сложно припомнить откуда. Чонгук часто летает, скорее всего видел его раньше на предыдущих рейсах.       Улыбнувшись в ответ и немного склонив голову в приветствии, Чон прошёл дальше, отправляясь на поиски своего места. Место у окна, которое предназначалось ему, оказалось занятым годовалым ребёнком. Мамочка, что сидела посредине, без лишних слов потянулась к малышу, чтобы пересадить того, но Чон лишь улыбнулся и спокойно занял место в проходе. — Спасибо Вам, — женщина благодарно растянулась в улыбке. — Это его первый полёт.       Чонгуку без разницы, где сидеть, если честно, ему главное на свадьбу успеть. Он и так планирует проспать весь полёт, пусть карапуз понаблюдает за облаками через иллюминатор. Для него это впервые — ему это доставит куда больше удовольствия, чем Чону, который бы закрыл иллюминатор, прячась от горячих солнечных лучей, что мешают спать. — Откройте шторки на иллюминаторах, пристегните ремни безопасности, снимите наушники на время инструктажа, надеюсь в полёте не будет трясти. Мы взлетаем, — раздался приятный басистый мужской голос.       И вот, то самое прекрасное мгновение, когда самолёт резко набирает скорость, несётся по взлётной полосе и взлетает. Все органы словно опускаются, сердце будто замирает, глаза сами собой закрываются, чтобы в полной мере прочувствовать взлёт, а губы растягиваются в блаженной улыбке.       Он бы, наверное, так и лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь лёгкой тряской в полёте, если бы амплитуда колебаний не увеличилась. Некоторые пассажиры получили несильные удары. Бортпроводники поторопились довезти тележку с продуктами до носовой части воздушного судна.       Пока что турбулентность едва ощутимая. Слегка трясёт, но ничего критического не происходит. Стюарды и стюардессы проходятся по самолёту, проверяя безопасность в салоне. — Уважаемые пассажиры, просьба всем пристегнуть ремни и оставаться на своих местах, — раздался в кабине голос капитана.       Буквально через минуту воздушное средство начинает трясти куда сильнее. Некоторые, не успев пристегнуться, начали биться головой о кресло впереди них, сопровождая всё громким матом.       Стюард Ким Тэхён, чьё имя Чонгук удачно подсмотрел на бейджике, передвигаясь по проходу, едва ли стоял на ногах. Самолёт кидало из стороны в сторону не позволяя нормально лавировать между рядами. Наблюдая за бортпроводником, Чонгук замечал, как менялось выражение его лица, он видел, что у Тэхёна проступает нескрываемое волнение. Тот осматривает всех пассажиров, окидывает взглядом закрытые полки с чемоданами и пытается успеть дойти до конца, чтобы обезопасить и себя, застегивая на себе ремень безопасности. — Наклонитесь к ребёнку, обнимите его так, будто укрываете собой, — скомандовал Ким близ сидящей женщине.       Его голос выдавал сильное волнение и стресс. Они на высоте десяти тысяч метров от земли, трясёт их умеренно. На ногах устоять не представлялось возможным. Очередная встряска спровоцировала сильное столкновение Кима с пассажиром.       Болтушка была настолько сильной, что добраться до конца самолёта в безопасное место не представлялось в данной ситуации возможным. В экстренных ситуациях при сильной турбулентности бортпроводникам разрешается сесть на колени пассажира, дабы обезопасить свою жизнь. Уведомлять и спрашивать человека на рейсе не против ли он, времени не было, поэтому Ким Тэхён резко выдохнул и забрался на колени незнакомого мужчины, что в непонимании уставился на него, но несмотря на это, сразу же обвил его талию руками, не позволяя улететь в проход и заработать сильные травмы головы и позвоночника. — Простите, — просил громко Ким, в надежде быть услышанным в хоре голосов. — Я не успею дойти до конца кабины, — сообщил тот, ощущая, как Чонгук сжал его в своих руках настолько сильно, что казалось, так и рёбра сломать можно.       У пассажиров рейса начинается сильная паника, когда самолёт начинает трясти безумно сильно, бросая из стороны в сторону. Кто-то начинает плакать, кто-то молиться, кто-то хватается за всё, что попадается на глаза, дабы получить как можно меньше ударов. Родители укрывают собой своих кричащих от страха детей. Чонгук, видя почти слёзные глаза стюарда, приподнялся, чтобы быть услышанным Тэхёном. Ему хотелось закрыть стюарда от всего, сделать так, чтобы его страх отступил, чтобы он почувствовал себя в более менее безопасной обстановке. Чонгук не отпустит, не позволит ему получить травмы, будет держать в своих руках до последнего.       Тэхён до побеления костяшек сжимал подлокотник, в надежде, что это поможет ему удержаться. Чонгук понимая, что Тэхён держась за подлокотник рано или поздно ударится либо о Чонгука, либо о кресло впереди, притянул его поближе, хотя, казалось, ближе уже невозможно. — Обними меня за шею настолько крепко, насколько сможешь, — кричал Чон, дабы Ким смог его услышать в какофонии ора.       Если Киму казалось, что пассажир сломает ему рёбра, то Чонгуку казалось, что стюард его задушит. Он держался за Чона, как за последнюю надежду на спасение. Спрятав голову в изгибе шеи незнакомца, Тэхён всхлипывал, повторяя: — Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… — Всё будет хорошо, — вторил ему Чонгук, надеясь, что это хоть как-то успокоит бортпроводника.       Чонгуку тоже страшно. До безумия страшно за жизнь, но некая ответственность за парня, так отчаянно крепко хватающегося за него, не позволяет собственным эмоциям взять вверх, наоборот, заставляет сохранять холодность разума. К тому же, насколько он знает, от турбулентности ещё никто не умирал.       С каждым новым порывом тряски, Тэхён жался к нему сильнее, Чонгук делал то же самое прижимая его к себе поближе. Все десять минут, что они прибывали в зоне турбулентности, Ким отчаянно искал в пассажире своё спасение... И нашёл.       Самолёт понемногу выравнивался, прекращая адскую тряску, а пассажиры рейса успокаивались сами и успокаивали своих детей. Плач и крики понемногу стихали. Было отчётливо слышно, как многие истерически, но всё же с облегчением выдохнули, понимая, что жить они будут.       Когда воздушное средство окончательно выровнялось и продолжило спокойное движение, Ким Тэхён ослабил хватку на шее, быстро утёр руками влажные щёки и, немного отодвинувшись, заглянул незнакомцу в глаза. В этих глазах хотелось раствориться. Они излучали тепло, спокойствие и нежность, в них не было и доли страха, который переполнял Тэхёна. Уголки губ, слегка вздёрнутые в улыбке, говорили о том, что всё закончилось и волноваться больше не о чем. Киму казалось, что, если вокруг будет всё рушиться, крушиться, разбиваться, то посмотрев в эти глаза, можно будет обрести покой даже стоя на пороге смерти. Они не просто дарили успокоение, эти глаза будто выбрасывали в мир, где нет ничего кроме умиротворения. — Внимание, это капитан, — раздалось в кабине. — Надеюсь, все целы и отделались только испугом. Обратитесь к бортпроводникам в случае, если вам необходима помощь.       Голос капитана вернул Тэхёна из транса, напоминая, что у него есть обязанности, как работника борт экипажа. Быстро проморгавшись, Ким, всё ещё чувствуя сильную хватку мужчины на своей талии, не отводя взгляда от глубоких карих глаз, тихим голосом обратился к незнакомцу: — Спасибо, что не дали покалечить себя и спасли меня от переломов. Опасность миновала, можете выпустить меня.       Чонгук, точно такой же, заворожённый человеком, разделяющим с ним одно пространство, не отрываясь от рассматривания парня, которого он всё ещё сильно сжимал в своих руках, не спешил его отпускать. Точнее, отпускать совсем не хотелось, но человеку нужно работать. — Простите, — также тихо произнёс Чон, ослабляя хватку, позволяя работнику уйти.       Стоило Тэхёну только подняться, как самолёт снова встряхнуло, и, если бы не сильные руки очаровательного пассажира, тот бы рухнул в проход, отбивая себе задницу. — Будьте осторожны, — просил человек запавший Киму в душу в тот самый момент, когда заглянул в его глаза. — Постараюсь, — скромно ответил стюард, пытаясь спрятать неловкое смущение.       Оставшийся полёт Чонгук обдумывал, что сделать, чтобы не потерять Тэхёна среди восьми миллиардов людей. Что сделать, чтобы увидеться с ним снова и не один раз? Попросить номер телефона? Вряд ли пройдёт — это запрещено. Пригласить на свидание? Навряд ли согласится... Попробовать стоит, конечно, но на успех Чон не рассчитывает.       В каком-то сериале он видел, что можно обратиться в полицию и таким способом найти человека. Вариант, конечно, рабочий, но, пожалуй, он останется на самый крайний случай.       Полёт закончился довольно быстро, а мягкая посадка, стала хорошим завершением, очень стрессового рейса. Пассажиры засобирались, желая поскорее покинуть самолёт и уехать избавляться от напряжения. Чонгук не спешил. Он хотел покинуть борт одним из последних, чтобы иметь возможность задержаться с Тэхёном подольше, выигрывая у жизни возможность спокойно поговорить с ним без снующих людей рядом.       Стюард выглядел довольно спокойным сейчас. Чонгук смотрел пристально, не отводя взгляда, чтобы не пропустить ни одного движения длинных ресниц. Дождавшись наиболее подходящего момента, Чон схватил ручную кладь и направился к провожающему всех бортпроводнику. — Позвольте попытать удачу, — серьёзно, но с улыбкой на устах, произнёс Чонгук, обращаясь к стюарду, который бесцеремонно заполнил все его мысли ещё с посадки на борт. — Можно взять Ваш номер? — Простите, — слегка поджав губы, бортпроводник заглянул ему в глаза, — Но нет. — Тогда можно пригласить Вас на свидание? — не унимался пассажир. — Ответ останется неизменным.       Тэхён сдержанно улыбался, подтверждая нулевую вероятность на удачу. Вот только Чонгук не из тех, кто так просто сдаётся. Сейчас он положительного ответа не получит — но это не приговор. Поблагодарив за прекрасный полёт, Чон спустился по трапу на твёрдую землю. — Мы ещё свидимся, Ким Тэхён, — произнёс он про себя, в последний раз окидывая взглядом самолёт.

***

      Свадьбу брат играл с широким размахом. Больше двухсот гостей присутствовало на церемонии бракосочетания. Огромное количество родственников, друзей, знакомых и совершенно незнакомых людей, что заполонили не только главный зал, но и террасу, балконы — спрятаться от давящего шума было негде.       Молодожёны счастливы. Новоиспечённая жена, как большая часть гостей, утирает слёзы от долгожданного и столь прекрасного события в её жизни. Гости обсыпают комплиментами, пожеланиями, подарками и цветами супругов с ног до головы. Соответствующая музыка добавляет церемонии атмосферности.       Как же быстро мы вырастаем. Смотря на Тэджуна, Чонгук вспоминает все те моменты из детства, молодости, взросления, которые им пришлось пройти вместе. Как они дрались и как стояли друг за друга горой, как поддерживали и как ругались, как прикрывали друг друга и как спасали друг друга от печали и бед… Смотря сейчас на брата, он испытывает небывалые счастье и гордость — тот вырос достойным мужем и создал свою собственную, законную семью.       Не выдержав душетрепещущего момента, Чонгук решил пойти подышать немного свежим воздухом. Свадьба практически подошла к концу: гости понемногу разбредаются по отелям и домам, родители делают множество снимков своих детей... Молодожёны попрощались со всеми, поблагодарили и уехали в аэропорт, отправляясь в медовый месяц, а Чонгук отправляется на балкон, чтобы побыть немного наедине с собой.       Смотря себе под ноги, а не вперёд, Чон бредёт опустевшими лестницами на открытую площадку, которую тот заприметил ещё в самом начале. Ночная Осака с этого балкона поражала своей красотой. Длинные аллеи освещённые ярким белым светом ночных фонарей; цветущие деревья Сакуры, что при дуновении ветра создавали дождь из лепестков и распространяли просто невероятный запах, который хотелось вдохнуть полной грудью и задержать там подольше; лёгкая прохлада не заставляла покрываться гусиной кожей, наоборот давала возможность остудиться после столь эмоционального дня и ночи; шампанское, что разбрызгивало свои пузыри, попадая в организм... Всё это заставляло расслабиться и окунуться в мир без забот.       Врезавшись в незнакомого человека, который спокойно стоял и рассматривал город, Чонгук сто раз успел закатить глаза от собственной нерасторопности. Вперёд нужно смотреть, а не в пол. Хрустальный бокал, который Гук не смог удержать в руке, с грохотом упал на паркет разбиваясь вдребезги. — Простите, — не поднимая головы, Чон рассматривал разбросанные осколки. Уловив неброский запах знакомого парфюма, Чонгук поднял опущенный взгляд, встречаясь с улыбающимися глазами Тэхёна. — Если это не судьба, тогда её вообще не существует.       Тэхён лишь тихонечко посмеялся с его слов и, сделав небольшой глоток вина, протянул свою руку для знакомства. — Ким Тэхён — человек, которому Вы сегодня чуть не сломали рёбра, — улыбаясь парировал тот. — Чон Чонгук — человек, которого Вы сегодня чуть не задушили.       Пустое пространство площадки заполнил задорный смех. Молодые люди, посмеиваясь, направились к краю балкона, дабы лучше рассмотреть Японию. — Теперь-то может дашь свой номер? — не унимался Чон, чем вызвал ещё больший смех парня напротив. — Мой ответ остаётся прежним. — А на свидание пойдёшь?       Тэхён посмотрел на Чонгука и задумался. Стоит ли согласиться сейчас? В самолёте невозможно было дать положительный ответ: во-первых — запрещено, во-вторых, рядом стояли другие сотрудники, которые могли на него донести. Хотя согласиться очень хотелось. И сейчас хочется, но Ким решает поиздеваться немного. — Мой ответ остаётся прежним.       Но и Чонгук не тот, кто так легко сдастся. Осмотрев ночной город, Чон оценил его и понял, что нужно что-то другое, что-то более сказочное. — В Париж летим? — улыбаясь предложил Гук, возвращая свой взгляд Тэхёну, который смотрел только на него. — Зачем? — Хочу, чтобы ты в меня влюбился.       Тэхён поражён, ошарашен и сокрушён. Что отвечать на подобные заявления, он не имеет ни малейшего понятия. Согласиться? Чонгук ему нравится, но они не знают друг о друге ничего. Отказаться? Но он не хочет этого делать. — А вдруг ты маньяк? — сощурив глаза, настороженно спросил Ким. — Нет, я просто одинокий человек, который увидев твои перепуганные глаза, наполнился желанием защищать тебя и заботиться о тебе. — Заправив выбившуюся прядь волос Тэхёна за ухо, Гук, с нежностью во взгляде, продолжил: — Я искал тебя на земле, а ты оказался в небе. — В небе было одиноко без тебя... — Среди людей тоже было одиноко без тебя, — подметил Чонгук и, приняв слова Тэхёна за положительный ответ на своё предложение, схватил его за руку и потащил к выходу из церемониального зала прямиком в аэропорт.       Жизнь слишком коротка, чтобы терять много времени ожидая каждой новой встречи, нужно использовать своё время на максимум, дабы потом не жалеть об упущенном шансе. Те, кто говорят, что спешить некуда в плане отношений, скорее всего просто не уверены в своём выборе, а фразы: «Нужно притереться», «Получше узнать друг друга», «Пройти испытание бытом» — не больше, чем просто отговорки. Даже спустя три года отношений, у вас найдётся много вещей в которых вы не будете сходиться и время никак на это не повлияет, а вот компромисс, умение разговаривать и слушать — окажут влияние. Получше узнать друг друга? Вы можете десять лет жить с человеком и думать, что вы знаете его от корки до корки, но это не константа. А быт — не такая уж и глобальная проблема, как о ней говорят. Куда хуже испытание доверием и прочностью отношений.       Ухватив своё счастье, которое заставляет сердце наполняться любовью, Чонгук не намерен расставаться с ним ни на секунду.

***

      Париж — город, где хочется любить, творить, наслаждаться, признаваться в чувствах и проживать одни из прекраснейших моментов в жизни. Если сюда приезжать, то только с любимым человеком — город тогда кажется совсем другим. В нём появляются новые краски, которые в одиночестве испытать не получится. Получив возможность от судьбы побывать здесь с Тэхёном, Чонгук не мог дождаться вечера, чтобы прочувствовать всё волшебство этого места на себе.       Вечерний Париж погружает в колбу романтики, мечтательности, чуда, эйфории и возбуждённости.       Гулять ночными улицами освещёнными фонарями среди домов застроенных в стиле Осман, пить горячий кофе и держать за руку человека, который заставляет сердце трепетать и пылать огнём влюблённости — мечты, которые сейчас становятся явью. Их разговоры не прекращаются ни на секунду, они узнают друг о друге даже незначительные мелочи. Рассказывают всё начиная с разбитых коленок в детском саду, заканчивая их эмоциями от кошмарной турбулентности, которая позволила двум одиноким сердцам обрести то самое прекрасное чувство, ради которого стоит жить.       Когда они дошли до Эйфелевой башни, которая, помимо того, что светилась жёлтыми огнями, она в миг начала сиять ещё белыми фонариками, придавая атмосфере особого волшебства. Остановив свой ход, Чонгук схватил Тэхёна за руки и повернул лицом к себе, ослепляя широкой и влюблённой улыбкой. — Я влюблён, — честно признался Чон, смотря в сияющие глаза Кима. — Единственный страх, это со временем растерять любовь, ведь земная любовь не может пылать без конца.       Освободив свои руки, Тэхён положил их на горящие щёки Гука и, притянув к себе, робко коснулся его губ своими. Углублять поцелуй не торопились, хочется сохранить то самое чудное, полное нежности мгновение. — Я бы на твоём месте не волновался об этом, — отстранившись, но всё ещё легко касаясь своими губами чужих, тихо, только для Чонгука, говорил Тэхён. — У нас с тобой любовь неземная…       Растворяясь в моменте, Чонгук поддаётся чувствам и с небольшим напором накрывает чужие уста своими, пропуская язык, сплетая его с Тэхёновым.

***

      Они смотрели друг на друга блестящими глазами, испытывая непередаваемо сильное желание касаться горячих тел, целовать, исследовать, оставлять красные отметины, зализывать не сильные укусы, дарить наслаждение и отдаваться без остатка.       Сократив расстояние, Чонгук приподнял подбородок Кима, не позволяя отвести взгляд, и коснулся губ, утягивая в глубокий и мокрый поцелуй. Присев на край кровати и потянув Тэхёна на себя, Чон заставил оседлать его бёдра. — Ты уверен? — спросил заботливо Гук, любуясь горящими глазами.       Чон завёл руку за спину и провёл по коже, поглаживая её, опускаясь на ягодицы. Другой рукой поглаживал прекрасное лицо. — Уверен, — прошептал Ким в губы, обвивая шею. Почувствовав, как рука, что поглаживала его кожу лица, опустилась вниз и его ягодицы сжали сильные мужские ладони, Тэхён продолжил: — Я хочу тебя…       Поцеловав подбородок Тэхёна, Чон опустился на шею, не сильно цепляя кожу зубами, оставляя слегка покрасневшие следы. Ким запрокинул голову, предоставляя больше доступа. Опустившись на ключицы, Гук поочерёдно поцеловал и укусил каждую из них. Тэхён жался ближе и негромко постанывал: от сильных рук, сжимающих его ягодицы и зубов, что не сильно покусывали его острые ключицы.       Откинувшись спиной на кровать, Чонгук потянул Тэ за собой и, подмяв под себя, навис сверху. Расставив ноги Кима пошире, Чон устроился между ними и, расстёгивая пуговицы одна за одной, неспешно избавлял парня под ним от одежды. Тэхён не оставшись в стороне, приподнялся и проделал то же самое с рубашкой Гука. — Так намного лучше, — улыбнулся Чон, оставляя поцелуй на зацелованных губах.       Вынув из кармана бутылёк смазки и откинув его на кровать, Чонгук расстегнул ширинку на штанах Кима, следом избавляя его от брюк и белья. Надавив на грудь Тэ, заставляя того лечь, опустился ниже, удобнее устраиваясь между ног. — Просто наслаждайся, — просил Чонгук.       Наклонившись к изнывающей головке, Чонгук обвёл языком и обхватил губами, посасывал её. Стоны Тэхёна становились более рваными. Понимая, что Киму нравится, Чон втянул щёки и, сжав чужие бёдра, медленно спускался по самое основание. — Гук… — произнёс на выдохе, точнее выстанывая от удовольствия, Тэхён.       Чонгуку просто крышу сносит от такого открытого и отзывчивого Кима. Активнее двигая головой, исследуя каждый миллиметр, Чон шаря руками по постели, пытался отыскать смазку. Выдавив большое количество холодной жидкости, Чонгук приставил пальцы к кольцу мышц и вошёл внутрь на одну фалангу, не торопясь и осторожно растягивая тугие стенки, постепенно добавлял второй палец. — Я готов, готов, — повторял Ким, желая ощутить большую наполненность внизу. — Войди уже.       Сбросив оставшуюся одежду, Чонгук вылил обильное количество смазки на руку, чтобы следом распределить её по изнывающему от сильного возбуждения члену. Приставив головку, Чон медленно вошёл на всю длину и навалился на Тэхёна сверху, позволяя тому привыкнуть к размеру. — Не думал… что ты такой… большой, — болезненно простонав, Тэхён всхлипнул и уткнулся в шею Чонгука, вдыхая запах его тела. — Скажи, когда будешь готов продолжить, — убирая взмокшие волосы с лица Тэ, Чонгук накрыл его губы своими, в попытке переключить его внимание.       Вылизывая язык Кима, Чон почувствовал, как ноги обвили его торс и, надавив пятками на ягодицы, просили начать двигаться. Чонгук входил без резких движений, боясь причинить дискомфорт или боль парню, который доверился ему. Разорвав поцелуй, Чон уткнулся носом в ключицу и, посасывая кожу, оставлял красные следы.       Срывавшиеся с уст Тэхёна звуки удовольствия, распаляли Чона сильнее и заставляли двигаться активнее, чтобы стоны Кима были громче. — Чон… Гук… — томно выдыхал Ким, подстраиваясь под толчки Чона, оставляя царапины на его спине. — Быстрее…       Вбиваясь резче, ускорив темп, Чонгук просунул руку между их телами и, обхватив член Тэхёна, начал активно надрачивать, стараясь быстрее довести до разрядки.       Услышав протяжный, громкий стон и почувствовав как Тэхён излился на живот, Чон, сделав ещё несколько рваных толчков, содрогнулся от накрывшего его оргазма и кончил следом, наваливаясь на Тэхёна всем своим весом. — Кажется, я видел звёзды перед глазами, — пытаясь отдышаться, говорил Ким. — Я польщён, — с достоинством произнёс Чонгук, устало улыбаясь от нахлынувшей истомы. — Теперь ты просто обязан взять меня замуж, — зарываясь носом в изгиб шеи, задорно произнёс Тэ. — Завтра пойду за кольцом. Не позволю никому отобрать моё счастье, — оставляя короткие поцелуе на коже, Чонгук осознал, что наконец-то обрёл свою любовь.