Солнце взойдёт

- Хей, привет, Какаши! Ты решил, когда тебе будет удобно? - Рин неожиданно подскочила в коридоре. Какаши почти испугался. Он уже и забыть успел про то, что пообещал ей помощь. - Да, если хочешь в ближайшее время, то я смогу завтра после уроков. Если не получится, то можем в конце недели или на выходных встретиться. - Нет, завтра мне подойдёт. Не люблю откладывать в долгий ящик, - девушка лучезарно улыбнулась. - Ну ладно, мне пора бежать, пока! И спасибо ещё раз, что согласился помочь! - она помахала рукой и поскакала дальше, и Какаши заметил ждущую её фигуру в конце коридора. Затенённый силуэт выглядит достаточно жутко, чтобы заставить усомниться в правильности своих действий. Наверное, стоит как-то дать понять Рин, что Какаши ни в чём подобном не заинтересован. Хотя как это сделать? Да и вдруг её это заденет настолько, что она сама же своего парня на Какаши и натравит, чтобы проучить? Твою мать, Какаши, во что ты ввязываешься! И почему строить взаимоотношение с людьми так сложно? Слишком много неизвестных, слишком много переменных, из-за чего складное уравнение с небольшим количеством подходящих значений не просто не складывается, а летит в пизду. Какаши обнаружил, что завис посреди коридора, уставившись в его конец с опустевшим проёмом, ведущим к лестнице. Ученики расходятся быстро. И ему задерживаться нечего. Какаши проснулся с тяжёлой головой без какого-либо желания куда-нибудь идти. Пока он вечером крутился на кухне за плитой, голову получилось опустошить, но вот после перед сном тревога снова накатила. Какаши пытался уговаривать себя успокоиться, ведь ничего ещё не случилось. К тому же договорились с Рин они пока только об одном занятии, а дальше он и сам может отказаться, сославшись на то, что ему не хватает времени. Идеальная же отмазка, он и дистанцироваться сможет, и девушку не обидит. Вот только в голову то и дело лезут взгляды из прошлого. Безразличные к явной несправедливости, презрительные и злые. Иногда с насмешливой яростью, когда у Какаши уже не было сил отбиваться, и противник упивался собственным превосходством. Вот и проснулся с деревянной головой. Крепкий кофе на завтрак и прохлада утреннего осеннего воздуха помогли лишь чуть-чуть. Всё равно сонный весь день, отсиживается на занятиях, односложно отвечает однокласснице, решившей подсесть к нему, чтобы развязать общение. Какаши, конечно, предупреждает её, чтобы не вызвать каких-либо подозрений или обидеть, но девушка, разумеется, всё равно недовольно поджимает губы каждый раз, когда её лучшая улыбка проходит мимо, а Какаши своим ответом обрывает беседу. Спать хочется дико, Какаши даже думает отменить занятие с Рин, но после лёгкого перекуса во время длинной обеденной перемены становится полегче. - Мы можем занять этот кабинет, здесь сейчас не будет уроков и нам не нужно искать место, - заявляет Рин. - Учитель только попросила, чтобы мы оставили доску чистой и заперли, когда будем уходить. Какаши кивнул, доставая учебник и блокнот, который использует как черновик. - Ты вроде разбитый весь день ходишь, так что, думаю, я не зря подготовилась, - девушка с хитрой улыбкой достаёт термос и контейнер с печеньем, домашним, по всей видимости. - Только ты не подумай ничего такого, это всего лишь взятка! Какаши усмехается искренне нелепой шутке и почувствовал, как исчезает напряжение, которое он и не заметил за день. Исчезло оно, однако, ненадолго. Дверь приоткрылась и в неё заглянула голова с коротко стриженным ежом чёрных волос и уткнулась в Рин чёрным взглядом, найдя искомое. - Рин, я тебя искал. Ты не идёшь домой? - чёрные глаза невольно стрельнули в направлении Какаши ожидаемо недоверчиво, ощупали предложенные не их владельцу угощения, нахмурились тёмные брови. - Я договорилась с Какаши, что он мне поможет с математикой. Я же говорила тебе. Можешь идти без меня. - Ладно, - после непродолжительной паузы сообщил Обито, но не исчез из проёма. Будто как только он уйдёт, в кабинете произойдёт именно то, чего он ждёт и боится, а потому невольно продолжает ощупывать взглядом присутствующих и их принадлежности, задерживаясь на Какаши с особенно ядовитым недоверчивым оттенком. - Я тогда пойду, вечером созвонимся, - кивнул и улыбнулся натянуто, давая понять, что улыбка адресована лишь Рин, бросая на Какаши последний взгляд уходя, удостоверившись, что получил зрительный контакт, отчего последний чуть не вздрогнул. Дверь захлопнулась. Какаши покосился на Рин, ожидая хоть чего-то, но девушка выглядит совершенно спокойной. Если только слишком отрешённое лицо не считать выражением подавленной тревожности. Но это уже будет мнительностью, поэтому Какаши постарался расслабиться, перетаскивая стул и ставя его перед партой, чтобы сесть напротив. Какаши старался вспоминать Минато и использовать его слова, потому что это именно то, что работало на него и сам не заметил, как погрузился в роль учителя достаточно глубоко. Рин слушает с интересом, так же сосредоточена на процессе. Решает задачи по очередной теме, пока Какаши ненавязчиво заглядывает в её тетрадь, следя за ходом мыслей, но ход мыслей обрывается злобной каракулей, Рин вздымает руки к потолку. - Аааа, не понимаю, чёрт побери! - переводит взгляд и направление рук, как будто собирается схватить Какаши. - Почему, когда ты всё делаешь, всё выглядит так просто, а у меня какая-то хрень? - Какаши наблюдает настороженно как эмоции на лице девушки переливаются из досады и раздражения в разочарование и усталость. Она вздыхает, не получив ответа, тянется за печеньем. - Давай я ещё раз объясню принцип без примера, а пример ты сама постараешься решить, попутно мне объясняя шаги решения. Так будет проще понять сам алгоритм. - Да, только сначала нужно передохнуть, голова пухнет. И как у тебя всё это так просто выходит? - Какаши пожимает плечами. - Я определённо гуманитарий, - снова вздох и тишина. Она опускается на парту корпусом, подкладывая руки под голову. Какаши смотрит в окно, наблюдает за плывущими облаками, пытается проассоциировать форму. В голове так легко и пусто, что он почти не чувствует напряжения от тишины. - Давай хоть поговорим о чём-нибудь, не связанном со школой, - Какаши снова пожимает плечами, Рин недовольно хмурится. - Ну, мы же едва знакомы, у нас много историй и тем, которые можно рассказать или обсудить. Вот какие, например, у тебя хобби? Я танцами занималась, но пришлось приостановиться, чтобы не отвлекали от подготовки к поступлению. В детстве на пение ходила. А ты? Какаши задумывается подбирая слова, но ненадолго, чтобы не выглядело неприлично: - Раньше ходил в секцию на боевые искусства, играл достаточно много в компьютерные игры, ездил на олимпиады по математике, иногда звали на физику. Сейчас времени ни на что нет, так что максимум в свободное время читаю, - он переводит наконец взгляд на Рин, усмехается от её выжидающей моськи. Очевидно, она больше надеется послушать, нежели рассказать самой. - Тебе перечислить список литературы или игр? - Не знаю, просто звучишь как сухарь и ведёшь себя так же. Общаешься фактами. И как тебя только девушки терпят, - Какаши снова пожимает плечами. Он понимает, что Рин не пытается его обидеть, скорее просто расстроена, что её попытки наладить контакт разбиваются об Какаши. - Ну не принято в нашем обществе с девушками обсуждать драки да игрушки, учёбу ты не хочешь, остаются книги. Хочешь расскажу, как Эру Илуватар сотворил мир? - Рин зависла с приоткрытым ртом. - Толкин. Властелин колец, Хоббит и это вот всё, - на лице девушки появилось понимание. - А вот вдруг я хочу! - Рин шлёпнула ладошкой по столу. Теперь настал черёд Какаши зависать. - Бесполезно. Я сам ни черта не понял и дочитать не смог, запутался в персонажах и бросил на трети. Отрывочное чтение подобной литературе не способствует. Рин снова приуныла, легла на парту совсем, вытянув руки вперёд. - А почему ты пошёл на работу? - Рин спросила, после продолжительного молчания. - Деньги нужны. Собираюсь поступать в столицу. Там они определённо лишними не будут. - Я тоже думала летом куда-нибудь устроиться, прошедшим, в смысле. Но родители отговорили, сказали, мол, потянем, а ты лучше отдохни, ещё наработаешься, - она замолчала, растирая едва заметную помятость на бумаге. - Тебе тяжело? - Бывает, - Какаши задумчиво водит по краю листа ручкой. - Но пока сложно судить, я в том кафе работаю только с первого сентября. В предыдущем было иногда прям пиздец. Когда смену закрываешь поздно, домой еле тащишься злой и голодный, а опекун засвинячил всю кухню, пытаясь приготовить что-то кроме макарон или пельменей. Тогда прям руки опускаются. - Ты сирота? Какаши кивает, понимая, что наверное не стоило вдаваться в подробности. Теперь жалостливых взглядов не избежать. Он поднимает голову и видит, что девушка покраснела и поджалась. - Прости, я, наверное, залезла совсем в личное. - Ничего, - тяжесть тишины уже тревожит сильнее, свербит, требуя разрядки. - Ты же меня не заставляла говорить. Может, продолжим? Девушка неуверенно кивнула, всё ещё хмурясь и теребя пальцами ластик. Но занятие продолжилось, атмосфера постепенно разрядилась, а Рин снова сосредоточилась на своей проблеме. Так прошло ещё полтора часа и оба решили, что пора расходится. Уже дома Какаши приходит сообщение от Рин. "Прости ещё раз, если затронула неприятную тему. Но занятие с тобой реально помогло. Ты хорошо объясняешь. Можешь позаниматься со мной ещё как-нибудь?" Какаши напрягся. Никогда не умел читать все эти девичьи сигналы. Скорее от того, что они ему и не интересны вовсе. "Не подумай ничего такого. У меня есть парень и я правда пытаюсь подтянуть математику перед экзаменами". Пришло вдогонку. Вроде отлегло. Ну, Какаши ничего не остаётся кроме как надеяться, что это правда. Пусть так и будет. "Хорошо, но тебе придётся запастись печеньками". "Ахаха, хорошо!" - Хей, Какаши, спасибо ещё раз тебе огромное, - Рин резко подскакивает, лучезарно улыбаясь и ловя недовольный взгляд новой соседки по парте Какаши (скорее всего, соседки ненадолго, недовольна она не только из-за Рин). - Я половину задач решила только потому что ты мне во вторник это объяснял. - Не за что, - Какаши улыбается в ответ. - Я хочу тебя попросить позаниматься со мной ещё. - Сегодня? - Было бы неплохо, но у меня сегодня дела сразу после школы, так что как в прошлый раз не получится. Не хочешь созвониться вечером в каком-нибудь скайпе? И место искать не нужно, - девушка за партой стрельнула глазами из-под нахмуренных бровей сначала в Рин, потом с якобы тихим цоканьем в сторону Какаши и принялась собирать вещи. Рин так и продолжила улыбаться, даже не обратив внимания. - Окей. Напиши тогда, как освободишься. Тогда и решим по формату. - Хорошо, - девушка кивнула и в приподнятом настроении вышла из класса. А Какаши флегматично наблюдал, как медленно его соседка собирает вещи, очевидно пытаясь обратить на себя внимание. Получив желаемое, она скинула последний учебник в сумку и злобно посмотрела Какаши прямо в глаза. Не получив реакции, просто ушла, видимо, обсуждать с подругами, какой этот новенький плохой-нехороший. Неважно. Какаши уткнулся лицом в поставленные на парту руки. Он и не обратил внимания, что на него злобно таращилась не только девушка, имени которой он даже не запомнил. Оповещение телефона звучит не вовремя. Как будто назло, когда нужно и уследить за плитой и рук не хватает. И градус раздражения повышается почти до вскрика с этим злосчастным сигналом, требующим к себе внимания. К чёрту, потом. Какаши снижает огонь, накрывает сковородку крышкой, возится с овощами и грязной посудой, которая ещё понадобиться. Джирайя заглядывает на кухню, но решает не мешать, взглянув на сосредоточенного нахмуренного Какаши. И вот наконец, снимается последняя проба, огонь выключается совсем, Какаши с облегчением вздыхает, но на глаза тут же попадается оставшийся после готовки ворох грязной посуды. Руки опускаются. Наверное, в подходе Джирайи к быту есть какая-то житейская мудрость, которой Какаши ещё не понял. Но сейчас он точно не будет с этим разбираться. Позже, или вообще завтра. Экран телефона загорается и Какаши вспоминает, что совсем забыл о договорённости с Рин. На ходу в комнату быстро печатает, что был занят, просит прощения. Влетает, садится за стол, открывает ноут. - Привет, прости ещё раз. - Ничего, я совсем недолго ждала. Тебе как будет удобнее? - девушка улыбнулась с экрана. Какаши поморщился от перспективы, но всё-таки включил камеру, попытался выглядеть приветливо, а не заёбанно. - На самом деле, даже идей нет. По-хорошему, достаточно будет, если я смогу видеть, как ты решаешь. - Я могу попробовать прикрепить телефон и включить камеру. Сейчас, секунду, пойду её поищу, - девушка встаёт из-за стола, давая возможность Какаши рассмотреть милые шортики, которые были бы, пожалуй, слишком короткими для прогулки. Какаши отворачивается. Рин бы запала в душу или куда-нибудь глубже с её гибкой складной фигуркой и лёгким характером. Но нет. А намёки Какаши устал считать и надеяться, что это всего лишь случайности. Девушка вернулась, ковыряясь в чём-то вне поля зрения камеры. - Так, я сейчас с телефона перезвоню, чтобы ты видел тетрадь. Надеюсь, меня будет слышно. - Окей. - Вот чёрт, у меня никогда не получалось решать этот тип задач так легко! Какаши, ты просто чудо. - Я просто объяснил тебе алгоритм решения. В этом нет ничего сложного, если понять суть. - Скажи это нашей математичке, - хмыкнула Рин. - Мне кажется, после занятий с тобой, у меня не будет вообще никаких проблем на экзаменах, а ещё полгода назад мне ставили три за старания. Какаши не нашёлся, что ответить, но это не потревожило собеседницу. - Я тебе сейчас опять с компа перезвоню. Звонок прервался и тут же зазвенел новый. С экрана вместо тетрадки на Какаши снова смотрит и улыбается Рин. - Правда спасибо огромное, буду должна. Кстати, тебе как удобнее заниматься: в школе или вот так? - Да мне без разницы, - "хотя, конечно, лучше онлайн, чтобы твой благоверный не одаривал меня испепеляющим взглядом" Какаши тактично опустил. - Хорошо, - девушка кивнула, а потом задумчиво уставилась куда-то вниз, чуть нахмурилась. - Какаши, а можно вопрос? Я, возможно, опять лезу в личное, но всё-таки. Какаши напрягся, но кивнул. - У меня в группе на танцах ещё летом девочка рассказывала, что у них парень из параллели перевёлся из-за того, что его загнобили из-за того что он, ну, - девушка замялась. - Из-за того, что он гей. Я и не проводила параллели, пока ты не сказал, что ты сирота. Мало ли людей переводится из школы в школу, у нас не настолько маленький город, - Рин подняла взгляд на экран и, видимо, выражение лица Какаши её напрягло. - Ты не подумай ничего такого! Я не имею ничего против и не собираюсь никому рассказывать, если это так. Мне просто будет проще с тобой общаться, не думая о том, что ты пытаешься меня склеить или о том, что я что-то делаю, что ты можешь принять за флирт. А, чёрт! Прости, что лезу не в своё дело, можешь не отвечать. Какаши вздохнул, переводя дыхание. Твою мать, в его стройном (на деле нихрена не таковом) плане он совсем не учёл, что люди вообще-то могут общаться и делают это за пределами своего круга. И на кой чёрт он вообще что-то ей рассказывал? Не разоткровенничался бы, это было бы просто подозрение, как сама Рин сказала, не настолько маленький, мало ли школьников переводится. А сейчас, пусть даже начни настаивать он на обратном, она может в любой момент уточнить его имя у этой своей подруги. Но с другой стороны, Рин почему-то вызывает доверие. Хрен знает почему. Может как раз своей правильностью, но при этом не доходящей вроде до абсурда. Рассказал же он ей уже что-то ни с того ни с сего. А может просто устал скрываться и прятаться. - Да, - сорвалось в тишине, отчего Рин даже дёрнулась, вперив взгляд в монитор, а Какаши захотелось дать заднюю от этого знакомого чувства, но уже поздно. - Это скорее всего про меня рассказывала твоя подруга, - он остановился, вглядываясь в выражение лица девушки. - Ты же не скажешь никому? - Нет! Конечно, нет, - Рин встрепенулась. - Ты же не просто так это скрываешь. Какаши кивнул, пытаясь хотя бы отложить накатывающую панику. - Я тогда пойду. Уже поздно, мне завтра на работу. - Доброй ночи и, - девушка замялась. - Прости ещё раз. Звонок закончился. Какаши закрыл крышку, чувствуя, как от эмоций ком подступает к горлу, а слюна приобретает металлический привкус. Но вместо паники накатывает гнев. Какаши зол на Рин с её неуместными вопросами, на эту девку, которая лезет со своими россказнями, которые её совсем не касаются, лишь бы языком почесать, на себя за глупую доверчивость, которую он не смог изжить. От злости хочется смести всё со стола к херам собачьим, разбить кулаками в кровь. Как будто легче станет. Но легче не будет. Остаётся давить непрошенное внутри глубокими вдохами, то и дело срываясь в оскал. Сожаление, что не соврал вовремя с не понимающей ухмылочкой, и страх перед тем, что может быть, накатывают постепенно. Какаши на автомате выполняет положенные перед сном процедуры, ходит по квартире, сжимает кулаки, ловя себя на очередном прокручивании вечернего диалога в голове, а внутри нарастает мягкое и склизкое чувство тревоги. Он перекатывается на другой бой, лицом к холодной глухой стене, спиной ко всему миру за окном, укрывается с головой одеялом, как будто это способно защитить от того, что и так в нём. Время тянется медленно, пока Какаши пытается выкинуть из головы настойчивые образы прошлого и ненужные параллели с настоящим. То и дело перед глазами всплывает Асума, который стал презрительно холодным в один момент, но мозг растягивает воспоминание, показывает движение каждой лицевой мышцы, дорисовывает, если нужно, и заботливо сравнивает с выражением лица Рин, конечно же, находя общее. Какаши жмурится сильнее, прижимает руки к голове. Он устал и хочет спать, но тревога давит изнутри, мешая любой попытке отрубиться, заставляя ворочаться и вызывая неуместные защитные реакции, не способные ни от чего защитить. Зачем он, чёрт побери, сказал правду. Какаши зевает, заваривая в чашке свой утренний кофе, хотя уже за полдень. Проворочался полночи, а теперь полдня будет чувствовать себя разбитым, охрененная перспектива. Но при свете дня на относительно выспавшуюся голову отгонять паршивые мысли стало чуть проще. Какаши хмурится, пытаясь продумать алгоритм действий, если в понедельник всем всё будет известно, не замечает, что моет кружку уже по второму кругу. Так же не замечает и присматривающегося к его действиям мужчину за спиной. - Тебя что-то тревожит? - от руки на плече Какаши вздрагивает. - Нет, просто задумался. - Так задумался, что ворочался всю ночь? Какаши кивнул неуверенно. Джирайя подошёл к окну, открыл форточку и закурил. - Как бы ты не ненавидел Сакумо, ты на него чертовски похож, - Какаши поморщился от сравнения, что не укрылось от хитрого взгляда, но возражать не стал. Он мне той же фразой отвечал и в 90-ые, когда к нему пришли за фирмой. И позже, когда твоя мать заболела. - Я никогда не поступлю так же безответственно, как он. - Как знать, - Джирайя отвернулся к окну. Тактичностью он никогда не отличался. - Сакумо не был плохим человеком. - Да, он всего лишь выпилился, оставив несовершеннолетнего сына на произвол судьбы, - Какаши почувствовал едкий гнев, подступающий к горлу. - Он бы сделал это раньше, не будь у него тебя. - И как, - Какаши пытается не скатываться в обвинения и плевки желчью, но знает, какую картину вызовет этот небольшой диалог под веками. - Как это должно мне помочь?! - Никак. Зато сможешь выплеснуть эмоции, - снова затяжка, снова взгляд вдаль в подёрнутое серой дымкой небо. - Порода у вас что ли у Хатаке такая? Если так и будешь продолжать всё в себе держать, то либо пойдёшь по стопам отца, либо сердце не выдержит, либо, - Джирайя нахмуренно покосился на пустую бутылку известного бренда на столе. - Впрочем, третий вариант опустим. Какаши покосился туда же, не зная, что ответить. Хочется кричать, что он другой, что сильнее и никогда не поступит так же. Но Джирайя хитро и тепло ухмыляется, как только он может, будто читает его мысли и приговаривает про себя, что он-то об этой жизни что-то да знает. А Какаши постепенно утопает в воспоминаниях о том, как нашёл отца. И всё так чётко, будто это было вчера. Бледный и холодный в красной воде. Какаши опустился тогда на кафель, не веря глазам и не понимая, что чувствовать. С такого ракурса было видно только руку, свисающую за бортик ванной да макушку опущенной головы. Как будто и не случилось ничего, как будто не рассчитал со временем, через которое подействует снотворное и уснул в ванной, в этом нет ничего страшного. Нет же? Пока Какаши стоял, потупив голову, Джирайя успел докурить, подойти и накрыть шевелюру рукой, отчего Какаши невольно попытался спрятаться. - Я всего лишь хочу тебя предостеречь. Твой отец был хорошим человеком, но всегда пытался справиться в одиночку. Тебе не обязательно делать так же. Если я не помогу, то хотя бы выслушаю, - он улыбнулся своей широкой улыбкой, потрепал небрежно всё ещё растрёпанные после сна белые лохмы. Какаши кивнул неуверенно. Джирайя решил, что на сегодня нравоучений хватит, вышел, оставляя Какаши наедине с собой. Он ведь прекрасно понимает, что задел за живое одним упоминанием Сакумо. С таким ведь не смиришься. Но Какаши правда нужна встряска. И уж точно после неё не должна следовать жалость или что-то подобное. Оттолкнёт же. Молодежь совсем гордая пошла. Хотя был ли сам Джирайя в молодости другим.