Он пришёл не один, на его руках был маленький ребёнок. На вопрос, откуда и как он появился, агент не отвечал. Только сказал, что теперь это их новый рекрут, осталось его воспитать. Никто не верил, что такой малыш когда-то станет достойным Фатуи…
***
— Эй, Беннет! Пошли, у нас собрание с Мондштадскими. — Уже иду, дядя Белояр! Мальчик застёгивает Глаз Порчи на пояс, накидывает куртку и сбегает по лестнице. Только он запнулся и скорее с неё кубарем скатился. Но потом он живо поднялся на ноги. — Я в порядке, ничего не болит! — оттарабанил он. — Не надо врать, больно. Но хорошо. Пошли. Беннет так говорил только из того, чтобы о нём не волновались. Ребёнок Фатуи привык к боли и уже не считал такое падение за боль. Ему было и больнее… Намного больнее. — Действующий магистр Джинн, мы хотим вам предложить нашу помощь в управлении. Мондштадт выглядит недостаточно защищённым. С помощью нашей помощи мы могли бы вам помочь. — Нет. Спасибо, но как послы из Снежной вы должны оставаться послами и не вмешиваться в управление нашим городом и тем более нашим регионом. — холодно и сдержанно ответила девушка. — Спасибо за вашу заботу. Беннет не издал ни слова, лишь смотрел на магистра и капитана кавалерии безжизненными глазами. Он боялся их, но прятал это за безразличием. Этому его учили Фатуи. Этому его учил его воспитатель Белояр. — Ух, видишь, Беннет? Мы всего-то хотим им помочь, а они нам противятся. Хорошо хоть они знают тон приличия и не просто так нас унижают. — Дядя Белояр… Почему они не хотят принять нашу помощь? Матушка Царица подарила нам чёткие и хорошие уставы, почему Мондштадцы не хотят хотя бы взглянуть на них? — Они… Привыкли жить вольно. Анемо Архонт распустил свой народ и покинул их, потому они считают, что свободны от любых законов других, более мудрых и милосердных Архонтов. — Но Матушка Царица лучше, верно? — Святая Царица естественно самая милосердная к своему народу. Когда-нибудь ты с ней увидишься, малыш. А пока надо принять лекарство. Беннет его ненавидел. Оно было горьким и от него трясло в течении получаса. Но его уверяли, что скоро он к нему привыкнет. Они сами принимали его без такой трясучки. Значит, правда можно привыкнуть. — Дядя Белояр… — Да? — Для чего это… Лекарство? — Оно помогает твоему Глазу Порчи лучше взаимодействовать с телом. — А кто его сделал? — Доктор Дотторе. Помнишь, я тебе о нём рассказывал? — Дядя… Доктор Дотторе… Я помню… — Вот и молодец. Пойдём. Пора ужинать и на вечернюю молитву. Больше всего Беннету нравилось читать и слушать молитвы. От их спокойного тона у него будто на душе становилось легче. Он поэтому старался научиться читать как можно раньше, чтобы самому читать молитвы. Утром, днём, вечером… Всегда, когда то требовалось.***
Беннет сидел и читал. И всё было бы хорошо, но этот чёртов шорох за спиной… Он вытащил из-под куртки парочку метательных ножей и закинул их за спину. И только когда закончил читать, то встал и вздохнул. — Отец, хватит меня провоцировать. — фыркнул Беннет. — Беннет, я бы ни в коем случае не пытался бы тебя отвлечь от благодарности Милостивой Царицы. — Но это не стали бы делать Мондштадтцы… — вздохнул Беннет и наконец «отпустил» своего воспитателя. — Верно. Спасибо, что понимаешь меня, мальчик мой. — Отец… Я всегда тебя понимаю. Что ты хочешь лучшего. — Раз ты закончил, то пора лекарство принять. Лекарство… Беннет знал, что к нему привыкнуть невозможно, но трясучка, правда, со временем проходит. И почему тебя заставляют высовывать язык при принятии лекарства, тоже становится понятно. Чтобы тебя тупо им не вырвало. — Какая же это… Мерзость… — думал Беннет. — Выглядит особенно противно… Ненавижу себя за это. Беннет давно принял то, что его ненавидят Мондштадцы. Он давно принял, что он сам себя ненавидит. Но с этим просто надо было жить. И единственное, что помогало ему хоть ненадолго, но чувствовать себя спокойно — молитва. И он старался это делать так часто, как только мог. Он верил в милость своего Крио Архонта и что она услышит его ничтожные мольбы. Он не хотел, чтобы ему мешали. Он не хотел, чтобы Белояр слышал, как Беннет себя принижает. Отец этого не любил и всегда пытался сохранить веру приёмного сына. Но, к сожалению, ребёнок уже давно умер внутри и просто жил дальше только из-за долга перед Святой Царицей. Вольфрендом. Лес, в который даже храбрые охотники не осмеливаются зайти. Это прекрасное место, чтобы приносить своё почтение Архонту. Но каждый раз за ним глядит несколько пар глаз. И сегодня их стало на одну пару больше. — Что тебе надо? — спросил Беннет, когда закончил свою молитву. — Уходи, прошу по хорошему. Но он не уходил. А стоило Беннету обернуться, как «шпион» спрятался в куст. Молодой агент подошёл к «убежищу» и опустился на землю. — Значит, по хорошему не хочешь? — тишина в ответ. — Хорошо, ладно. Ты сам напросился. Беннет ненавидел насилие, но иногда это было единственным решением. Он набросился на куст и повалил на землю своего преследователя. — Последний раз спрашиваю. Кто ты и зачем следишь за мной? Но увидев «шпиона» он немного смягчился. Под ним был испуганный парнишка, слишком растрёпанный, чтобы быть… Чьим-то. — Скажи хоть что-то. — вздохнул Беннет. Но парень не отвечал. Лишь испуганно смотрел на Беннета. Смотрел ему в глаза. Агенту стало неудобно и он слез с молчуна и поднял его, отряхнув от листвы и пыли. — Ладно. Может, ты потерял дар речи от испуга, что увидел агента Фатуи. Иди домой, парень. И пожалуйста, больше не попадайся мне. Усёк? Но он молчал и глупо хлопал глазками. Он… Не понимает его? — Хм… Ты меня понимаешь? — нет никакого ответа. — Если понимаешь — кивни. Неуверенно, но парень кивнул. Значит что-то он понимает. Но выяснять что и как времени уже не осталось. — Ладно. — снова вздохнул Беннет. — Просто… Уходи. И не приходи. Угу? С улыбкой молчун закивал. Видимо, он не понял, что его видеть не хотят. И Беннет встретиться с ним. Снова. И это правда произошло. Через три дня Беннет вернулся на своё место и там уже был тот странный парень. — Я же тебе сказал, не приходить. — тяжело вздохнул агент. — Что ты тут делаешь? Но в следующую секунду Беннет вспомнил, что его «собеседник» совсем не умеет говорить. Он и просто понять Беннета не может! Но прогонять его… Почему-то не хотелось. Пришлось читать молитву в его компании. А этот тихоня правда такой. Он сидел, смотрел в упор на агента Фатуи и молчал. Он иногда поднимал руки и пытался их сложить, как Беннет, но не понимал как это делается. Он злился, а вот Беннета это заставляло улыбнуться. — С тобой я точно не смогу читать спокойно. — после прочтения усмехнулся Беннет. — Ты хочешь так же сложить руки? Беннет показал как это делается и парень закивал. Попытался, но у него снова не получилось. Беннет взял его руки и показал снова. — Это делается вот так. Попробуй снова сам. Молчун посмотрел на Беннета. Потом снова на свои руки и попытался. Потом ещё. И ещё. Спустя много попыток у него получилось. Но какой-то радости в его глазах не было. Беннет решил его поддержать и погладить по голове. Но тихоня дёрнулся и зажмурился. — Эй, ты чего? — погладил его агент. — Я не собираюсь тебя наказывать. У тебя… Получилось. Сначала он открыл один глаз. Потом, удостоверившись, что Беннет его не собирается «ругать», сел ровно. и протянул ему руки. — Хорошо-хорошо. Я покажу тебе ещё раз. Смотри. Добавить «запоминай» он не решился. Не был уверен, что это будет уместно. Теперь у его «ученика» получалось лучше. И теперь он радовался. — Ну, мне пора идти. Развлекайся. — Беннет поднялся. — Я не приду долго. Надеюсь, не забудешь меня… Почему его это так волновало? Он не мог понять. Почему какой-то дикий малыш его вдруг заинтересовал? Он провозился с ним слишком долго и его будут допрашивать. Разве это стоило мимолётности того парня? Он, наверно, даже не вспомнит об агенте. — Беннет, ты задержался на своей «проповеди». Что ты делал? — Я? Ну, пришлось объясняться перед охотниками, что я забыл в том лесу. — Хм… — Белояр нахмурился. — Ты же говорил, что туда никто не ходит. — Да. Говорил. И я тоже был удивлён. Они сказали, что в лес убежал какой-то ребёнок и обвинили меня в том, что это я его заманил в лес. — Ты хоть их осторожно проучил? — вздохнул мужчина. — Я… Пытался. Они были точно в сознании, я могу гарантировать. — Тебе нужно быть чуточку… Милосерднее. Как Святая Царица. Понимаешь, Беннет? — Извини, отец. Но иногда… Они так сильно раздражают. — Мы должны быть к ним терпеливы. Они не привыкли подчиняться заповедям, сын мой. Прошу, будь к ним добрее. Беннет вздохнул и извинился. А хорошая у него ложь получилась. И даже проверить это было можно. Когда он возвращался, то увидел, как двое охотников несли троих на своих плечах. Они были достаточно побиты. Можно было сказать, что это было рук Беннета и он чист, как первый снег. Но тот парень… Он сильно засел в голове Беннета. Иногда даже отвлекал от работы, что заставляло хмуриться Белояра. Но агент пытался, честно! — Привет, молчун? — пришёл на своё место Беннет. Он был там. И видимо немного задремал, так как стоило подать голос, как он поднялся и протёр глаза, зевая и показывая ряд… Клыков. — Ты меня ждал? Ты помнишь меня? — не переставал удивляться агент Фатуи. Парень кивнул. Он с сонной моськой улыбнулся и сложил руки, как учил Беннет. И сложил хорошо с первого раза. Неужели он… Тренировался всё это время? — А… Мо… Лодец? — не знал как реагировать Беннет. — То есть, погоди. Ты это помнишь? Ты… Старался всё это время? Он снова кивнул. А потом задумался и… — Да… — хрипнул он. Беннет был в неописуемом шоке. Он говорит?! Он научился говорить?! Его… Кто-то научил?! — Ты… Говоришь? — Да? — непонимающе склонил голову парень. — М… Значит, не умеешь. — Да… — Прошу, перестань. Он замолчал и виновато опустил голову. Агенту стало вдруг почему-то стыдно. Он присел рядом. — А ты… Хочешь научиться говорить? — он усердно закивал головой. — Ты можешь сказать. Это слово ты умеешь говорить. — ДА! Он прокричал почти на ухо, Беннет чуть не оглох. Но что поделать, видимо он на свою голову нашёл себе ученика. Это было тяжело, пришлось даже позабыть о молитвах Беннета. Но он не жалел. Почему-то, но эти «уроки» с парнем приносили больше успокоения, чем монотонное чтение молитвы. Он стал заметно счастливее и эти косые взгляды горожан почти его не волновали. В страшную и противную реальность его возвращало принятие лекарства. Каждый раз, когда приходило время, он чувствовал себя отвратно. Он ненавидел это действие и считал это… Грязным делом. Почему? Он не мог сказать. Но ему казалось это унизительным. — Бе… Бен… Ни? Из очередного «забвения» его вывел голос его знакомого. Он… Произнёс его имя? — Погоди, что ты сказал? — Бенни? — Ты… Меня по имени назвал? — Бенни! Его имя… Оно было жуть как искаверкано, но… Звучало так мило. Его никогда и никто так не звал. «Бенни» даже улыбнулся. — Спасибо… Очень приятно. Но я так до сих пор твоего имени не знаю. — Ррр! — рыкнул парень. — Что? — не понял это действие агент. — Ррр! — повторил бывший молчун. — Это… Твоё имя? — он радостно кивнул. — Звать тебя «Р» как-то… Слишком просто. Давай я придумаю тебе человеческое имя? — Да. Беннет задумался. Оно должно быть лёгким, чтобы его «друг» смог его произносить. Думал долго и наконец придумал. — Тебе нравится имя Рэй? — Рэй? Рэй… Рэй! — Значит нравится. — Рэй! Рэй, Бенни! Беннет рассмеялся. Он напоминал Беннету его самого в детстве, когда тот выпытывал из Белояра, как читаются слова. Рэй делает успехи. И… Он очень милый ученик. — Мне надо идти, Рэй. — Долго?.. — Долго. Не знаю, как ты это запомнил, но долго. Рэй опустил голову… А потом подполз и обнял агента. Такое действие было совершенно непонятно. Ну, до тех пор, пока Беннет не почувствовал, как его укусили за руку. — Ай! Рэй, мне больно! — Рэй. Бенни. Рэй. — Что? Рэй взял укушеную руку и облизнул её. Потом прижал к своей груди. — Ты хочешь сказать… Что я принадлежу тебе? — Рэй не понял. — Точнее, ты меня… Пометил собой? Рэй кивнул. Это было совсем уж странно. Зачем ему это делать? До этого он спокойно его отпускал, а теперь… Это почему-то смутило. — И зачем? — Бенни. Рэй. — Я не твой! Мы просто случайные знакомые! — Бенни — твой! Рэй! Это бесило и теребило что-то тёплое внутри холодного агента Фатуи. Он высвободил свою руку и тяжело вздохнул, потирая укушеное запястье. — Не твой. Если ты хочешь сказать, что кто-то твой, то это называется — мой, моё. — Бенни мой-моё? — Бенни мой. — Бенни… Мой? Тепло. Такое странное и приятное тепло… Для того, кто рос в атмосфере вечного холода… Беннет не мог понять почему это происходит. Он просто кивнул на повторение Рэйя и поднявшись на ноги поспешил уйти. У него был жар, он на ватных ногах дошёл до отеля Гёте и только переступив порог, упал без сознания. Проснулся он поздно вечером. Рядом был Белояр и лекарь. Стоило Беннету открыть глаза, как мужчина вздрогнул. — Сынок?.. Ты в порядке? У тебя что-то болит? — Голова… Немного болит… Но так всё хорошо… Прости, что заставил тебя беспокоиться, отец… — Ничего-ничего, главное, что ты цел. У тебя на запястье следы от укуса… Ты с кем-то подрался? — Я шёл из Вольфрендома… И проходил мимо деревни. Там играли дети и один из них в меня врезался и чуть не упал. Я поймал его, чтобы ему не было больно, а он испугался… И укусил меня за руку. Потом они начали звать родителей… — Они слишком дикие… — вздохнул Белояр. — Но… Ради нашей Святой Царицы мы должны продолжать бороться с их ересью. Потерпи немного, мой мальчик. Мы справимся с этим и ты больше не пострадаешь. — Лекарство… Отец, надо лекарство принять… — Нет-нет! Ты сегодня был в бреду, да ещё и много других лекарств принял. Сегодня ты не будешь его принимать. — Какое облегчение… — подумал Беннет. — Не придётся сегодня быть как- Белояра вдруг позвали. Точно, вечерняя молитва! Но даже её Беннет пропустит из-за своего состояния. Почему… Почему он не грустит? Почему он не чувствует того опустошения, когда ему не удавалось участвовать или даже просто слушать проповедь? Что с ним вообще происходит… Ему хотелось восполнить то, что он не прочитал проповедь вместе со всеми вчера. Он тихо вышел из лазарета, но вдруг услышал разговор. — Вчера укусил. Скотина ведь. — Он мог тебе занести заразу. Или чего хуже, «сухую смерть». Надо волков немного сократить в численности. — Эй, эй! Ты чего! А как же наш «серый волчок за бочок»? Да и они же естественные санитары леса. — От того, что нескольких особей не станет, ничего не случится. Мы тоже, если ты не знал, контролируем численность наших волчонков. — Волки… Где волки — всегда есть Рэй. — вдруг осознал Беннет. Ему надо было бежать и предупреждать своего… Знакомого. Но его остановил лекарь. — Беннет, ты в порядке? — Я?.. Да, просто голова ещё немного кружится. Можно я пойду подышать свежим воздухом? — Нет. Сначала я должен тебя осмотреть. И только потом, когда ты примишь соответствующие лекарства, ты можешь пойти. Это растянулось на целый час, если не больше. Беннет хотел бежать, но из-за лекарств он чувствовал себя только хуже. Но даже с такой «болью» он спешил к Рэйю. — Ну и пусть, мальчишка сам напросился! — Нет! — рявкнул знакомый голос. В плечё агента Фатуи воткнулся метательный кинжал, а следом и он упал на землю от удара. Парня, что защищал волка, заслонил Беннет. — Беннет, что ты творишь?! — разозлился Белояр. — Уходи. — достал меч Беннет. — Уходи я сказал, чего стоишь столбом?! Рэй не знал, что делать. Он испугался и был очень рад видеть Беннета. Но в этот раз он понял слово «уходи». Он поднял раненого волка и убежал. Точнее, унёс волка подальше и спрятался в кустах. Смотрел и слушал. — Как ты посмел, — Белояр ударил Беннета по лицу. Так звонко и сильно, что он упал, прикрывая нос, с которого потекла кровь. — поднять оружие на соотечественника?! Беннет, как ты просто посмел подумать об этом?! — Он… Не выбирал семью. — Что? Говори чётко, если решил оправдываться, как ничтожный раб! — Он не выбирал, где ему родиться и с кем жить! — начал кричать молодой агент. — Не он выбрал жить с волками! Не он выбрал быть под покровительством Архонта, которому плевать на людей, что живут на его земле! Родившись он в Снежной, Святая Царица не упустила бы этого из своего взора. Но если так случилось, то мы не смеем убивать то, что он считает семьёй! Это всё равно, если бы горожане напали на тебя, отец! Я не стал бы жалеть их… Белояр сочувственно вздохнул и помог сыну подняться, обнимая его. — Беннет… Ты отчасти прав. Мы поступали, не смотря на обстоятельства. Но в тебе всё ещё говорит ярость… — Отец, я правда пытаюсь… Но моё терпение на исходе. — Тот мальчик. Ты знаешь его, раз так решил защищать? — Он вечно путается у меня под ногами, когда я прихожу читать проповедь. Я его не знаю, лишь то, что он живёт с волками. Если бы Беннет знал, что Рэй его слышит, он бы не стал так говорить. Просто бы сказал, что не знает его! Рэй почувствовал, как внутри него что-то начало царапать. Да так больно, что он тихо начал плакать от этой боли. Беннет его презирает. Беннет его ненавидит. В тоже время Беннет уговорил отца, чтобы он остался по своим обычным делам. Он стал звать Рэйя, но его «ученик» не выходил. — Рэй? Рэй, выходи! — он наконец наткнулся на него в кустах. — Рэй? Почему ты плачешь? Но Рэй вздрогнул и хотел убежать, если бы Беннет его не схватил за руку. — Плохой! Бенни плохой! Рэй верил! Бенни не мой! — Рэй, не неси чепуху, я твой! — Злой! Беннет не выдержал. Он дёрнул парня на себя и поцеловал его. Рэй затих, прижимаясь к агенту. Он не понимал что происходит… А вот Беннет терял последний рассудок. Это безумие вызвано тем теплом, что ему навевает Рэй. Из-за него теряешь голову, ты готов предать всё. Но так хочется это тепло. Больше этого тепла. Оно такое приятное, оно такое родное… Не жалко сойти с ума, цепляясь за него всеми пальцами. — Бенни?.. — Прости… Прости меня, Рэй, я дурак. — Беннет уткнулся головой в его плечё. — Прошу, не думай, что я не дорожу тобой… Мне нужно так было сказать, прошу. Я не хочу тебя оставлять. И не смог бы, даже если бы хотел… Рэй его обнял. Беннет сделал что-то странное, но это действие уняло боль. Больше не скребло в груди. Наоборот, это было приятно… Этого хочется ещё. Больше. — Бенни дурак… Но Рэй прости Бенни. — Спасибо, что прощаешь… — Бенни… Ещё. — Хм? Что ты хочешь? Рэй взял его руку и легонько прикупил большой палец. Беннету снова становится слишком жарко. — Ты… Хочешь ещё… Поцелуй? — Ещё. Хочу. У агента рухнули ноги. Сознание поплыло, но последнее осознанное действие он успел сделать. Осторожно взять лицо Рэйя и притянув к себе, поцеловать.***
Как долго Беннет будет врать, что он уходит, не чтобы встретиться с тем, кто его хоть ненадолго, но заставляет чувствовать себя живым? Столько, сколько потребуется. Потому что Беннет готов терпеть боль от тренировок и ужасное самочувствие после лекарства, чтобы снова увидеть радостные алые глаза. Чтобы снова услышать своё искаверканное, но уже ставшее таким родным, имя. Беннет каждый раз ждёт момента, чтобы запустить руки в волосы Рэйя. Они такие мягкие и пушистые… Совсем как шерсть у волков. — Бенни? — Что такое, Рэй? — Борей… Хочет видеть. Борей? В памяти Беннета сразу всплывают истории Мондштадцев, про Лупуса Бореалиса, которого простые люди зовут либо Андриус, волчий лорд, либо просто Борей. Такое «приглашение» показалось немного странным, но он его принял. Беннет впервые встречался с божеством так близко. Но от Борея, пусть он и Хранитель Северных ветров, не было какой-то смертельно холодной стужи. Беннет чувствовал холод везде в отеле Гёте, но от самого Хранителя веяло лишь лёгким холодным ветерком. — Значит, ты и есть тот человек. — наконец подал голос Борей. — Я агент Фатуи. Моё имя Беннет. — поклонился парень. — Но я выражаю почтение лишь потому, что вы божество. — Слышал от Барбатоса, про вас. Грязный народ. — Беннет нахмурился. — Но интересно, что забыл там ты. — Я? — поднял голову Беннет. — О чём вы? Я вырос с ними! Они моя семья! — На которую ты с лёгкостью пошёл, защищая моего ученика? Того, кто к тебе не имеет никакого отношения? Беннет молчал. То, что он говорил Белояру было ложью. Почему он защитил Рэйя было загадкой. Он не мог понять, почему он так привязался к нему. Почему с ним он чувствует себя живее. — Я не Архонт Барбатос. Я тем более, не божество людей. Но даже я вижу, что это не твое место. — Почему вы так считаете? — Твоя душа говорит за тебя. Она тепла и требует свободы. Она хочет быть собой, а не тем, кем ты её представил. Мондштад, это место для твоей души. Беннета это разозлило. Его единственный Архонт — Святая Царица, покровительница Крио. Его пытается научить божество, которое никогда не видели настоящего Архонта! — Я прошу простить мою грубость, но мой Архонт — единственная и милостивая Царица, которая обращает внимание на свой народ, а не бросает его, как Анемо Архонт. — Барбатос правда ленивый Архонт. — усмехнулся Хранитель. — Но он всегда со своим народом. Настолько близко, что они даже об этом не подозревают. — И он позволяет жить так? Своему народу? Разве Рэй достоин жизни, какая у него есть? — Он даёт людям свободу. Истинную свободу. Почему-то, но Беннет не смог возразить. Он не мог принять то, что ложь об Анемо Архонте была правда ложью. И вдруг… Он чувствует что-то странное. Как будто все его устои рухнули за секунду. Почему? Почему он усомнился в величии Матушки Царицы? Почему он… Верит тому, кто заключил договор с Анемо Архонтом? — Не смею утверждать… Но вы хотите, чтобы я отрёкся от Святой Царицы? — Она требует себя так звать… — вздохнул волк Севера. — Нет. Ты должен сам за себя решать. В этом и заключается истинная свобода. Свобода, за которую погибло столько людей. Свобода, которую долго оплакивал Барбатос. — Прошу простить мою дерзость. Но я хочу уйти. — Иди. Надеюсь, ты найдёшь правильный ответ на свой вопрос. — Рэй, я хочу один побыть. Не ходи за мной. — Рэй попытался за ним пойти, но Беннет взбесился. — Хватит! Оставь меня хотя бы на день! Беннет дёрнулся и не заметил, как у него выпали часы на цепочке из кармана. Рэй их поднял и прижал к себе. — Ты хочешь его спасти? — Ррр… — Но ты не можешь его заставить. Пойми. Ведь истинность свободы в том, чтобы человек сам себя определял. Как ты. — Фр-р. — Сейчас у вас обоих происходит перелом в жизни. Если ты решишься уйти, то это будет твой выбор. Рэй промолчал, сжимая часы. Он не знал, что ему делать. Не понимал, не имел представления… А вот Беннет взрывался от ненависти. Он потерял веру. Он больше не верил в милость Царицы… Но это его и бесило. Всю его жизнь. Всю его чертову жизнь он верил в то, что «Святая» Царица самый милостивый Архонт. И он хотел в это верить и дальше. Но… Почему он поверил, почти что вражескому божеству? Как он просто посмел ВЛЮБИТЬСЯ в человека, который чуть ли не его враг? Влюбится… Он никогда не чувствовал этого и только так он может описать свою привязанность к Рэйю. Не потому, что его можно научить жить так, как привык Беннет. Именно потому, что Рэй другой. Именно потому, что он свободно может чувствовать всё, что только хочет. Рэй не ограничен ни в чём, это та свобода, которую подарил ему Анемо Архонт. И это та свобода, которой лишился Беннет. Однажды Белояр говорил, что у Беннета случится выбор. И он просил выбрать правильно. Правильным Беннет считал остаться верным Царице. Перестал он верить или слепо следует за ней, теперь уже не важно. Он верен ей до конца своей жизни и это «правильное» решение. Лекарство подавляло его человеческую сущность, он чувствовал себя пустой куклой. Но только так, только лишившись человечности он может быть «правильным». Только так он может быть идеальным агентом. И только так он может быть подданным Святой и Милостивой Царицы. Его глаза снова отражают безразличие, он потерял периферийный слух. Он слышит лишь то, что ему нужно. Он видит только то, что ему дозволено. Он не видит больше ничего. И не должен увидеть впредь.***
Лишь однажды он вновь услышал и увидел то, что ему было запрещено. Лекарство закончилось и перед сном он его не принял. В эту слабую защиту и ударила… Свобода. Свобода, которую преподнёс бард. Беннет не понимал их, но сейчас он вслушался в эту балладу. Песнь о Драконьей Свободе… Что может быть более глупое? Но почему-то он продолжает это слушать. Почему-то, но он хочет увидеть того, кто это играет. Венти, вечно пьяный и слишком для этого молодой бард. Почему именно он стал таким любимым народом Мондштадта? Из-за того, что он более всех ленив? Из-за того, что он показывает всем, что значит быть «истинно свободным»? Беннет не мог понять и понял бы вряд ли, не вмешавшись в это сам парнишка. — Не мог и представить, что когда-то буду играть для Фатуи! — рассмеялся он. — Я могу сыграть что-то тебе знакомое. Мотивы Снежной он знал с самого появления у агентов. Но были они ему далёки. От них веяло диким холодом. Холодом, что прорывался в самую глубь твоей души и замораживал её. Этот мотив заставлял тебя лишаться жизни. Этот мотив лишал тебя свободы. — Нет, пожалуйста. — прервал его Беннет. — Это не подобает вам. Вы Мондштадтовец. Вы должны прославлять свою страну. — И вовсе не так. Барды на то и рассказчики. Они собирают все истории и рассказывают их, не зависимо от того где и кто они. Важно то, что в их историях живёт жизнь. И не важно где и когда она была. Важно то, что о ней стоит помнить. Ведь, это и есть дар Свободы, верно? — Ты… — удивился Беннет. — Я? — бард рассмеялся. — Я бард Венти! Ни больше, ни меньше! Беннет фыркнул. Он хотел пойти домой… Но почему-то ноги понесли его снова в лес. Он не хотел этого, но что-то его туда вело. И более того, эта случайная встреча с Рэйем… Именно случайная, так как парень по привычке спрятался. — Рэй, у тебя ведь мои часы? — Да. У меня. — поднялся Рэй. — Но не отдам. Моё. — Эти часы не твои. Отдай. Рэй отрицательно мотнул головой и прижал к себе часы. — Рэй, не провоцируй. — Нет! — сильнее сжался Рэй. — Не отдам! — Зачем тебе мои часы? — Напоминание… Напоминание о Бенни… — И зачем? Зачем тебе это? Тебе так нравится себе больно делать? Ведь мне плевать теперь. Мне всё равно на тебя. — И пусть… Рэйю тоже всё равно. Ему было не всё равно. У него глаза были на мокром месте. Почему это так расстраивает? И почему Беннет не может оставить его? Почему он не может его просто забыть? Просто оставить? Что не так… Рэй подходит и обнимает его. И сопротивляться этому нет желания. Нельзя… Это нельзя, ведь решение уже принято… Нельзя чувствовать, надо просто умереть… Просто… Просто это закончить!.. Но как? Как?! Как остановить это безумие?! Это безумие… Никак иначе.***
— Беннет, хочешь что-то сказать? Он не мог никому сказать, но Белояр знает его. И знает слишком хорошо. — Я?.. Ну… Не думаю, прости… — Я вижу, что у тебя что-то случилось, сынок. Расскажи, я помогу тебе. — Я… Правда? Отец, не могу больше… Беннет доверял… Не тому человеку. И пусть он думал, что это просто его потеря веры, оказался он просто дураком. — Бенни! — Рэй слишком доверчив, если верит, что Беннет пришёл, чтобы встретиться. Он без всякой боязни обнимает его. Решение было не тем… Не тем, что можно так легко принять. Что можно так легко исполнить… Но он обязан… Обязан… — Беннет, сынок мой. Иногда нам приходится терять то, что нам дорого больше всего. Но он… Он не для тебя. Ты другой и он никогда не сможет стать хоть немного достойным тебя. Он отвлекает тебя от великой цели… Убей его. И всё пройдёт. Будет больно, невыносимо больно, но лишь в начале. Я помогу тебе справится. Мы поможем тебе справиться. И тогда ты сможешь осознать величие Святой Царицы. Ты сможешь познать её настоящую и неоценимую милость. Рука трясётся. Рэй думает, что Беннет плачет из-за того, что они поругались и старается успокоить. Но не выходит. Его уже не успокоить. Ничто его уже не успокоит и не вернёт в нужное русло… — Бенни… Борей сказал, что может отпустить. Рэй может человеком быть. Как Бенни. Поможешь… Человеком стать? — Неправильно… — Не… Неправильно? — НЕПРАВИЛЬНО ВСЁ ЭТО! Это была секунда. Даже, скорее доля секунды. Беннет отталкивает от себя Рэйя и не в силах больше терпеть эту невыносимую боль дёргает рукой на себя. По сути, всё закончилось. По сути, он не будет долго страдать. По крайней мере, не должен. Беннет надеется на то, что он его забудет. Надеется больше, чем стоит. Он не хочет понимать, что так легко закончить эти страдания невозможно. И что если ты должен идти и страдать, то под руку с Архонтом. Это тепло в его груди всегда было с ним. Оно ждало часа вырваться наружу и наконец этот шанс предоставился. В кромешной темноте появился свет. Маленький, тёплый и пугливый. Но этот свет был знаком Беннету. Его душа. Его настоящее желание. Его истинный Пиро Глаз Бога. Не игрушка, что даровала Царица. Не ложь, которая была с ним столько лет. Это всё чистая правда, рождённая истинной свободой. Свободой, которую ему даровал сам Архонт. «Ведь, это и есть дар Свободы, верно?», — слова не барда, а Барбатоса. Хранителя и узника Свободы, что он даровал этим землям. Этому народу. Он отдал жизнь за это. И это и есть истинное милосердие к народу. Это высшее проявление любви.***
Было больно. Что-то щипало на груди и Беннет пытался это скинуть. Не выходило. Он попытался открыть глаза. Снова не получилось. Но это жжение становится слишком больным… И он резко просыпается. Вскакивает и обратно падает, хватаясь за голову. Неизвестно теперь, что болит сильнее, голова или грудь. — Осторожнее, ты навредишь себе! — слышит Беннет голос девушки. — Лежи… Вот так… Спокойно, я хочу тебе помочь… Он видит знакомые блондинистые хвостики и запах благовоний. — Ты… Тот пастор из Собора? — Барбара. — спокойно отвечает она. — Да, это я. Ты меня помнишь? Она легко усмехается, а Беннет чувствует себя на месте Рэйя. Рэй… А где он? — Ты… Не знаешь, со мной был парень… — Тот, что шуганный и в лесу с волками живёт? Его все знают, он городская легенда. Но увидеть его в живую было удивительно. — Он… Ушёл? — Да, ушёл. Но сказал, что придёт ещё. Видимо волнуется о тебе. Рэй волнуется… Он пересилил свой страх перед людьми, раз Беннет ещё жив… Ради него… — Почему ты мне помогаешь? — Ты ранен! Как я могу тебе не помочь?! — Но я… Ведь не поклоняюсь Анемо Архонту… — Не важно, чей ты последователь. Главное, чтобы ты был жив и здоров. Это первое правило Свободы. Ты не должен упускать в беде человека. И не важно кто он. Если ему нужна помощь, то по возможности ты должен её предоставить. — Откуда это?.. — Просьба Милостивого Барбатоса. Просьба? Это не заповедь, не устав, это… Просто просьба? — Почему тогда ты ей следуешь, если это просьба? — Барбатос никогда не правил Мондштадтом. После того, как тиран Декарабиан был свергнут, он был в печали, что потерял своего друга. Он погиб за свободу. И потому Барбатос решил, что никогда больше не подвергнет людей этому. Он заключил договор с Андриусом, чтобы тот не заморозил людей своим холодом. Он даровал людям чистое небо и тёплые дни. Он отдал всё, что мог, как новорождённый Архонт и впал в длительный сон. Люди алчны и снова захватили власть, лишая сами себя свободы. И снова Милостивый и Всепрощающий Барбатос вернулся. Он спас людей от тирании аристократии и подарил Свободу, которую мы сами у себя отняли. Он не вмешиваться в нашу жизнь лишь потому… — она замолчала. — Почему? — Скажи, ты… Считаешь, что Свобода, даже дарованная Богом Свободы, может таковой быть? Беннет молчал. И не потому, что он не хотел влезать в это. Он правда задумался. — По мнению Барбатоса — нет. Поэтому он не управляет Мондштадтом. Но он всегда следит за нами. И если мы снова совершим ошибку, он нас спасёт. Потому что он нас любит. И мы его любим всем сердцем за то, что он не смотря ни на что готов нас оберегать. Пусть мы не будем его чтить как божество, но он всё равно рядом с нами. Всегда. В шёпоте ветра и в песнях бардов. Песнях бардов. Он усмехнулся от слов девушки. Она в него верила, как последователь. Она видела в нём божество. И всё равно, как и все жители Ветреной страны, говорила о нём, будь он простым смертным. Что он ленив, что он умеет чувствовать и плакать. Это было правдоподобно… Но Беннет старался не верить. — Тебе нужно остаться, пока рана не заживёт. — Мне нужно идти… — Не нужно. Уже обо всём было договорено. Тебе нужен отдых. Беннет надеялся вернуться. Надеялся вновь услышать от Белояра выговор. Снова получит наказание и запереться. Но его не пускали, его будто специально мучают. — Твои раны слишком долго затягиваются из-за яда в крови. Яд? В его крови? Он глупыми глазами уставился на пастора в недоумении. Он… Не мог быть отравлен… — О чём ты… — Яд, о котором я говорю, не вызывает никаких влияний на жизненную энергию. Наоборот, её становится слишком много в твоём теле. И именно поэтому твои раны не могут долго затянуться. Яд это потому, что ненормально иметь внутри себя столько энергии. Она медленно, но разрушает твоё сознание. Мы не Архонты и не Боги Истоков, чтобы спокойно переносить столько энергии. Простого смертного она сводит с ума. Беннет с детства принимает это лекарство. И только сейчас он узнает от врага, что это яд. Что это несовместимо с жизнью. Ведь если человек теряет рассудок, он теряет и жизнь. — Я… Я должен пойти… — К сожалению, это невозможно. — Тогда прошу! Мне нужно увидеть Белояра! Девушка молчала. Потом со вздохом встала и ушла из лазарета. Вернулась не скоро, с Белояром и лекарством. Она оставила их поговорить. — Вот какие лекарства… — осмотрел повязку Беннета мужчина. — Очень глупые… — Отец! Я- — Она наверно много лжи тебе наговорила. Верно, сын мой? — он покачал головой. — Тот парень оказался слишком диким, раз ранил тебя твоим оружием. — Не он… Это я себя пытался убить. — Сам?! — удивился Белояр. — Беннет, почему?! Нежели ты так рано решил встретиться со Святой Царицей?! — Нет… Нет, я просто… Больше не могу… Я не верю, отец… Я не верю в Царицу… — он смотрел, как Фатуи обходит койку. — Прошу. Дотторе, что он создал? — То лекарство, которое надо принимать. Оно помогает взаимодействовать с Глазом Порчи. — Это не лекарство, это яд! Отец, прошу, хватит его принимать! — Не смей перечить! Тебе забили голову ложью! — Это звучит правдивее, чем сказки, про Царицу! Белояр отвернулся. Он долго стоял и молчал. — Беннет… Почему ты им веришь? — Не знаю… Но мой Глаз Бога доказательство того, что я жил во лжи… — Глаз Бога… — мужчина тихо рассмеялся. — Ты оказался очень смелым, раз тебя заметили боги… Раз позволили тебе попытаться уйти. — О чём ты?.. — Они ведь правы. Все в Мондштадте правы. И про яд, та девушка говорит правду. Глаз Порчи потребляет слишком много жизненной энергии. Потому Доктор Дотторе придумал яд, что заставляет вырабатывать больше энергии. Но это яд. И люди с ума сходят от него. — Почему… Ты об этом не скажешь? — Не многие об этом знают. А те, кто знает, решаются молчать. Нам нужны рекруты… Нам нужны люди, что будут слепо верить. Потому что никто из нас не верит в Царицу. Она холодна и жестока, она мечтает стать царицей мира. Это глупо. Это жестоко. Но мы не можем ей противится… — он обернулся к Беннету с обречённой улыбкой. — Но ты смог. Ты смог уйти и боги даже обратили на тебя внимание. — Почему… Не уйдёшь ты? — Мне слишком поздно что-то менять. Я попусту не успею исправить всех своих ошибок. Но у тебя есть ещё шанс. Помнишь, я просил сделать тебя правильный выбор? — Ты… Не просил меня слепо верить? — Я надеялся, ты будешь и дальше верить. — Белояр усмехнулся. — Но это было бы правильно, если бы этого хотел ты. Что ты хочешь, сын мой? Беннет долго молчал. Сейчас он думает над настоящим правильным выбором. Он должен быть тем, каким хочет его услышать именно Беннет. — Я… Хочу уйти. — Уходи. — закрывает глаза Белояр и медленно уходит. — Спасибо, что смог меня разоблачить, Беннет. Мне даже легче стало, после стольких лет лжи. — А ты? — Я уже сказал, сынок. — он последний раз остановился и с улыбкой повернулся. — Мне уже поздно уходить. Но, прошу, можешь обещать мне, что ты поправишься? — Я… Обещаю. Белояр кивнул и ушёл. Уйти из Фатуи сложно, но когда Беннета отпустили, на него смотрели косо только люди. Ни один из агентов его не помнил. Даже Белояр. У Беннета особо не было вещей, поэтому и забирать то было нечего. Теперь ему надо заслужить доверие людей… Это будет тяжело. Но, по крайней мере, у него есть один, кто его ждёт. — Бенни! Ты цел?! — Всё хорошо, Рэй. Всё хорошо… — У тебя… Другой… — Это? — прикоснулся к артефакту на шее Беннет. — Это настоящий Глаз Бога. Не та фальшивка, что у меня была. — Хорошо?.. — Это хорошо, Рэй. И мне нужна твоя помощь. Я больше не агент Фатуи, мне нужно показать людям, что я не хочу им вредить. Поможешь мне? Рэй закивал и крепко обнял его. — Бенни… Теперь останется со мной? — Конечно. Теперь я останусь с тобой. — Бенни… Можно… Поцелуй? Можно. Можно, это больше не причинит никаких неудобств. Это больше не будет Беннета сводить с ума. Ну, может немножко, но это всегда происходит, когда ты рядом с тем, кого ты любишь. Когда вы близко и касаетесь друг друга с особой нежностью и осторожностью. Беннет запускает руки в растёпанные пепельные волосы и наклоняется к лицу любимого. — Конечно… Прости, что столько произошло. — Нормально… Рэйю тоже помогло. — Да? — Пока буду с Бенни… Научусь быть человеком… Хочу с тобой быть. Человеком научиться быть. Он такой милый… И Беннет обещает ему помочь. Обещает быть рядом.На несколько минут их разговор прерывается…