Десять рейсов

Апокалипсис начинается, когда Мэтт с ребятами сидят в кино, и очередной голливудский монстр на экране буднично с упоением крушит «Золотые врата». Слышатся выстрелы, взрывы и надрывающийся в наушниках рок у кого-то позади них. Хорошо, что в сумке оказалась X-box – сеанс выдался не таким уж и скучным. - Мэ~тт! Оторвись хоть на пару часов от своего «сокровища»! – голос дает осечку раньше, чем хакер поворачивается, и даже сквозь очки чувствуется прибивающий к месту взгляд. Для него – редкость, но у всех случаются дни мрака, и Линда возвращается к незатейливому сюжету. - В предсказуемом конце света нет ничего интересного, Лин. Но консоль все-таки прячет. Не из ложной вежливости или интереса. Просто в доме Вамми осталось кое-что куда более важное. Уж его-то в сумке не протащишь. Что он там думал о предсказуемости? Сигарета кончается так внезапно, что Мэтт уже полминуты курит фильтр, и перестает лишь потому, что Ниа небрежно сообщает об этом. Мысли ссыпаются в левый висок с тихим шорохом падающих на пол деталей пазла. Дживас всерьез подумывает о том, чтобы связать сзади слишком длинные рукава уже давно не белой пижамы местного гения. Обнаружившаяся в пачке «Mild seven» перевернутая сигарета – странная примета удачи – кажется издевкой, и Мэтт рассеянно грызет попавшийся под руку карандаш. У древесины вкус табака и сгрызенной в мясо щеки. Разношенные тапки бросаются под ноги, а у Мэтта слова кончились, чтобы нормально выругаться, и рядовое «fuck» тоже спотыкается на языке, так что он молча садится на край чужой кровати. И даже его наметанный глаз далеко не сразу замечает недостающие вещи. Из тумбочки тянет шоколадом, хотя от запасов напарника остался только ворох разноцветной фольги. Разношенная черная кофта Мелло чернильным пятном валяется на подушке – можно закрыть глаза и на две минуты соврать себе, что ничего не случилось. Представить, что это просто очередная вспышка и сосед по комнате и жизни вернется: под утро, с красными глазами, пропахший библиотечным архивом, превратившийся в сборник цитат неизвестных криминалистов… Сигнал к ужину космолетом возвращает его на землю. И нет парашюта, чтобы смягчить падение. Впрочем, хакер и не такое пережил, что уж там. «Не о чем убиваться, парень. Тебя ждут Кира и новенькая приставка в общем зале», - хмыкает и почти верит самому себе. Идеалы дома Вамми все же более стойкие, чем не смываемые пятна шоколада на его одежде. - Дживас, Майл… - Роджер стоит в проеме, плечом к косяку, как застенчивая девочка на первом свидании. Мнет какие-то бумажки и простые слова. Мэтт и не думал, что к нему снизойдут с официальными сожалениями и заверениями. У его негласного номера были свои преимущества. Он поднимает глаза, ожидая застать хлопающего, словно рыба, немым ртом директора, но запоздало вспоминает: не на того напал. И вся злость ссыпается туда же – в острую точку над левой дужкой очков. - Знаю, Роджер. Знаю. Мэлло ушел. Десять рейсов, в каждом из которых мог оказаться напарник, умещаются на каком-то чеке: больше писать не на чем. Он так и вышел из приюта – с полупустой сумкой через плечо и ноутбуком подмышкой. Мэтт все еще сбит с ориентиров и просчитывает пути до Токио, запивая осадок табачного вкуса паршивым кофе из автомата. Дым стоит у Адамова яблока, пробкой не пуская наружу некстати всплывший день первого столкновения с информаций о Кире… Первого столкновения лбами с Мелло – и… черт, кто бы заткнул эту память! На восьмом Мэтт сдается: в конце концов, это же Мелло, вряд ли он сразу отправится в самое пекло. Темперамент не отменяет гениальности. Следующий автомат, с жизнерадостным женским голосом и стершимися циферками на кнопках, только что не смеется в голос, весело подпрыгивая и издевательски выбрасывая вместо заказанной марки яркую пачку «Lucky Strike». Так что он уже не удивляется, когда переворачивает чек и видит на нем билет из кинотеатра. Просто открывает ноутбук, чтобы заказать билет. США - так США. Хорошо, что в сумке лежит X-box.