«Я должен знать, из-за чего это происходит!»
Столько раз сталкивался с проклятыми, но на такое никто не жаловался. А может, он просто не помнит. Будет страшно, если состояние ухудшится, и окажется, что от этого не избавиться. Тэнэ знал о невероятно быстром сердцебиении, что для проклятых является нормой, тем, к чему они со временем привыкают. Только у Дэмона всё не совсем так, в какие-то моменты его проклятие начинает сходить с ума, а с пульсом творится что-то невообразимое.«Что же мне делать с тобой Келлерман?»
Иногда Кениг сам не замечает как теряет связь с реальностью, стоит ему задуматься о подобном. Вечерний свежий воздух сочится из открытого на проветривание окна. Кружка горячего чая с ромашкой с каждой минутой стынет. Обеспокоенные голубые глаза напротив стремительно прожигают его.«Дэм?! Чёрт, почему он так на меня пялится? Он что-то сказал, а я всё пропустил потому, что был в себе? Что уже произошло?»
— Вот думаю, на что ты надеешься, когда так таращишься на бедную кружку чая уже минут пять. — Келлерман нарушает тишину, выражается улыбаясь, что уже даёт повод успокоиться. — Не преувеличивай, я просто немного задумался над кое-чем важным, — вернувшись в реальность, отвечает он. — Давай уже, гений, пей, остынет, а все полезные свойства ромашки разбегутся, испуганные твоим испепеляющим взглядом. — улыбка всё не сходит с его лица. Довольный своими подъёбами, он плюхается на кровать рядом с Тэнэ, одним взглядом давая понять, что от него хочет. Быстро бросает взор на кружку и на губы, и так несколько раз. — Какой же ты остроумный, Келлерман. — выдыхает, принимаясь пить еле тёплый ромашковый чай. — Сочту за комплимент, Кёниг. — откидывается на стенку, и спустя небольшую паузу уже серьезно спрашивает. — А над чем ты задумался, может, стоит поделиться, а не забивать свою и так больную голову «важными» мыслями? — Я всё никак не могу выкинуть из головы эту дрянь, связанную с твоим проклятием. — следуя примеру «друга», принимает такое же положение. — Ты про то, что моё сердце иногда хуярит как не в себя? — Дэм опускает взгляд. С одной стороны, ему приятно, что Тэнэ переживает за него, но с другой, не слишком ли много он на себя берёт? — Думаю, у этого есть закономерность, пусть я пока и не знаю какая. — потирая виски выдыхает Кёниг. Ничего не может быть просто так, Тэнэ это знает, но вот чем можно объяснить такое поведение организма? Волнение? Быть может страх? Он судит по себе, всегда, когда ему страшно, его сердце отбивает больше сотни ударов в минуту. Если уж это страх, тогда чего Дэмон так боится? Случалось ли с ним подобное, когда Кёнига не было рядом? Тэнэ не привык загоняться, но в случае с Келлерманом это будто бы необходимо. В голове слишком много мыслей, он скоро сойдёт с ума, но почему-то эта перспектива не кажется плохой. Кёниг готов хоть каждый день сходить с ума, если виной этому, его друг. — Возможно, я знаю причину, но боюсь сказать. — голос Дэма вновь звенит в ушах словно будильник посреди ночи. — Что-то не так? — опасливо спрашивает он. — Не знаю, она кажется такой глупой и странной. — Келлерман отводит взгляд, пытаясь смотреть на что угодно кроме своего товарища. — В каком это смысле?«Он стесняется меня?»
— Если это связано с тобой, к тому же, это одна из гипотез, значит, имеет смысл и очень важно. — чутка напористо, как бы предупреждает Кёниг — Я не знаю, Тэнэ, стоит ли... — Дэмону неловко говорить об этом, и Тэнэ это замечает. — Дэм, я доверяю тебе в полной мере, поэтому, прошу, и ты доверься мне. — молвит он со всей искренностью — Сука, в жизни не подумал бы, что будет так страшно что-то сказать. — Я бы мог сказать «не хочешь — не говори», но слишком переживаю по этому поводу. Мысли о том, что тебе плохо, не дают покоя, а ещё больше жрёт моя беспомощность. Блять, Дэмон, мне кажется, что я скоро свихнусь. — Похоже, он наговорил больше, чем требовалось, но это даже на пользу. Почему-то внезапная речь придала Дэмону смелости. — Ты мне нравишься, Кёниг. — он всё ещё боится — Знаешь, я осознал это совсем недавно, но моё сердце будто бы знало об этом с самого начала.«Как мне на это реагировать?! Кажется, я ждал этих слов так долго, но понятия не имею что с этим делать. Ты убьёшь меня Келлерман!»
— Скажи что-нибудь или нахуй пошли, твоё молчание нихуя не помогает, я уже чувствую, что совершил самую огромную ошибку в жизни, зная, что это не правильно и мерзко, я смог пересилить себя и... — Идиот... — Тэнэ дрожащей рукой хватает Дэмона за запястье. — Ты то молодец, таблетками закинулся, но у меня пульс пиздец как подскочил. — он касается груди, а у Кёнига сердце бьётся не хуже, чем у проклятых, пусть он и обычный человек. И тут же будто ошпаренный отрывает её. — Вот, что ты со мной делаешь.«Похуй, что будет, я так давно хотел это сказать.»
— Думаешь, мне не страшно? Эти чувства не отпускали меня почти всё время нашего общения, я как-то свыкся, ведь боялся потерять то, что было. Мне очень нравилось с тобой дружить, но всегда хотелось чего-то большего, пусть и знал, что это невозможно. — по спине пробегает тысячи мурашек, только Тэнэ не планирует замолкать. — Последнее, чего я хотел — чтобы ты считал меня отвратительным, после того случая я буквально заковал себя в кандалы.Похоже, настал тот момент, когда они оба потеряли контроль.
Дэмон резко приближается, овладевая потрескавшимися губами. Тэнэ не верит в происходящее. Это сон, мираж, или он сошел с ума в конце концов. Он прижимает его настолько крепко, насколько вообще возможно. Страх от того, что всё это не взаправду, мешается с невообразимым наслаждением от неумелого, но в то же время чувственного поцелуя Келлермана. Чуть сбавив хватку рука Кёнига медленно скользит по позвоночнику, приближаясь к шее. Гладит её кончиками пальцев, да так нежно и трепетно, что Дэм не сдерживается. Сладкий поцелуй разрывается, а с разгорячённых губ слетает первый стон. Этот звук очень нравится Тэнэ, и, не упуская такую возможность, он приковывает всё внимание к чувствительной зоне. Одаривает своим сбившимся дыханием, от чего его возлюбленный вздрагивает. Он хочет большего и берёт от этих мгновений всё, что хочет. А кто же ему запретит? Впиваясь в шею Дэмона словно вампир, он целует, казалось бы, каждый сантиметр. Больше ничего не нужно. Только Келлерман. Только он. Его стоны, которые лучше всего дают понять, что Кёниг делает всё правильно. — Т-Тэнэ... Я... — голова еле соображает. — Да, всё хорошо? — шепчет он, поднимая полный любви взгляд, на того кто никак не может покинуть его сознание. — Всё в порядке...люблю тебя, Тэнэ.