Чернетка.

— Льюис, благодарствую. Постарайся передохнýть, ты отлично потрудился сегодня. — Да, скоро пойду к себе, — младший брат не может сдержать улыбку от похвалы старшего из-за чего старается поскорее отвернуться к окну и взглянуть за пределы особняка Мориарти. Солнце совсем недавно скрылось за линией горизонта из-за чего небо окрасилось в нежно-персиковый плавно переходящий в голубой цвет. От чего-то именно эти два цвета полюбились Льюису. Может, из-за закатов проведенных рядом с Уильямом на крышах неиспользованных зданий около пятнадцати лет назад, а, может, из-за сочетания оттенка кожи Уильяма и его лучшего костюма, но все же. Мужчине определенно приходились по душе именно эти два оттенка отчего уже более минуты не мог оторвать взора от завораживающего явления природы. Как символично, не так ли? Каждый новый день заканчивается, будь он хорошим, или плохим, неважно, все когда-нибудь заканчивается. От сией мысли хочется спрятаться БЕТА: ПИЗДЕЦ ОНО РАБОТАЕТ Я ВАХЕРЕ куда подальше. Мориарти конечно понимал, что все завершится, и бесконечная любовь брата, и его похвала, и… все. Из мыслей его вырвало ощущение, будто кто-то за ним наблюдает. Без своих инстинктов и предчувствий он давно бы бездыханно лежал в канализации самой безлюдной части Лондона. Льюис осмотрел владения Мориарти из окна, но не заприметив ни одной живой души, обернулся и наткнулся на немигающий взгляд старшего взгляда. В этом взгляде не было ничего. Так Уильям смотрел лишь после очередной утомляющей миссии, что не оставила старшему сил даже на простой диалог. Порой Льюис хотел отказаться от всего лишь чтобы брат мог отдохнуть и взваливать на себя все беды этого мира. Но не все наши желания сбываются, особенно с таким небеспокоящимся о себе старшим братом. — Брат, тебе тоже стоит набраться сил перед завтрашним днем. Могу я помочь расслабиться? — Парень хотел для Уилла только лучшего отчего был только рад пожертвовать парой минут свободного времени дабы удостовериться, что брат не доводил себя до состояния полного истощения, а давал телу отдых. — Льюис? Ах, да. — Взор мгновенно переменился от пустого к наполненному нежностью и любовью, или же так казалось истощенному мозгу мужчины. — Ты что-то сказал? — Да, все ушли в свои комнаты, не желаешь дать телу отдохнуть? — Ах, точно. Все ушли, и я сейчас пойду вздремну, не стоит переживать. — Он было уже собрался выйти из гостинной дабы подняться в свою опочивальню, но что-то остановило его, Уилл развернулся и внезапно для них обоих сказал, — Льюис, я так благодарен за то, что ты рядом, в безопасности и все еще не отвернулся от меня. Спасибо, надеюсь мы будем вместе еще долго. Он повернулся на каблуках лакированных туфель и ошарашенный собственным откровением поспешил прочь оставляя младшего братца один на один с его бешено стучащим сердцем что так и норовило покинуть грудную клетку. Что только что произошло? Брат рад, что он рядом? Он не мешает, а приносит облегчение старшему своим присутствием? Разве это так? С тех самых пор когда они совершили свое первое «идеальное преступление» брат не давал младшему заданий, не подпускал близко к планам и всячески пытался держать его на расстоянии, а все ради чего? Льюис не знал. Но новость о том, что Уильям благодарен ему за пребывание рядом отдалась теплой волной по всему телу. Такое случалось и раньше, даже не раз. Впервые он ощутил это когда брат сидя подле него по окончанию операции в доме Мориарти ласково поцеловал его в чело. А потом улыбнулся — теплой и любящей улыбкой. В тот момент у Льюиса перехватило дыхание, старший и раньше мог невзначай поцеловать брата дабы показать свою привязанность. К тому же ранее такие прикосновения были чем-то обыденным, привычным, что не должно было заставить сердце биться быстрее. Посему белокурый списал такую реакцию тела на послеоперационный период. Однако с годами таких количество таких ситуаций только увеличивалось. Что-то внутри, рядом с его слабым сердцем начало пробивать себе путь к поверхности еще тогда, тринадцать лет назад, что-то, что не поддавалось логическому объяснению. Льюис много раз слышал, читал о чём-то подобном, но факт того, что он ощущал это рядом с родным братом пугал, ведь это так неправильно. Тем более, что любил его как брата и был счастлив рядом. В детстве все прикосновения казались такими невинными и непорочными, но с возрастом множество семей отказывались от от таких проявлений привязанности к родным людям так как они приобретают другой смысл. К счастью для Льюиса, или нет, для них двоих это осталось нормой, пусть даже и не на людях, они показывали как сильно дорожат друг другом через касания. Но со временем эти прикосновения сошли на нет из-за плотного графика, людей вокруг и