Химические чудеса.

— Ты чего встал? — непонятно откуда донёсся хрипловатый раздражённый голос. Всё вокруг было заполонено болью, но не резкой, прицельно пронзающей, а удушающе обволакивающей. Хотелось сжать голову руками, в надежде утихомирить это тошнотворное ощущение, но я не чувствовала своего тела. Возможно, я не до конца проснулась: боль вывела разум из спасительного сна, но сонный паралич ещё не отпустил. Хотя, даже если смогу прийти в себя, всё равно неясно, что сделать, чтобы погасить эту боль. А в голове не было ничего, кроме попыток найти способ избавиться от этого ощущения. — Здесь кто-то есть, — ответил другой голос. И голоса казались знакомыми, но напрягать память, чтоб понять, сил совсем не было. — Кто? — уточнил первый голос. Кажется, удалось пошевелиться и я, наконец, поняла, почему не чувствовала своего тела — оно заледенело до немоты. Видимо, инстинктивно я попыталась завернуться в одеяло, но вокруг было так холодно… — Эй! — второй голос оказался совсем близко, что-то рядом зашуршало, невыносимо ударяя по ушам. Кажется, я застонала, но и от этого звука стало больно. — Ты в порядке? — позвал второй голос совсем близко, и я снова застонала. — И кто это? — раздражённо потребовал хриплый голос. Меня что-то коснулось где-то в районе плеча. Я, наконец, мутно ощутила свои руки и, закрыв ладонями лицо, нажала пальцами на виски. Было настолько плохо, что от боли подкатывала тошнота, и хотелось только одного — чтобы всё это прекратилось. Но я не знала, что для этого сделать. — Похоже, это девушка. Кажется, ей плохо, — сообщил близкий голос. Мне хотелось заткнуть его, чтоб не вонзался в мою голову раскалённой спицей, но из-за боли я даже не могла сформировать в голове хоть одно слово, не говоря уже о том, чтобы произнести его. Мир вокруг дёрнулся, и я потеряла опору. Потом стало ещё хуже из-за того, что я не могла понять, как расположено моё тело, чтобы сжаться, в попытке защититься от боли. Но, наконец, боль стала очень медленно отступать, а вместо неё стали возвращаться нормальные ощущения своего тела. Я поняла, что вишу в воздухе примерно горизонтально земле, а опорой мне служат тёплые руки под спиной и коленками. Меня несли на руках довольно аккуратно и я благодарно прижалась к источнику тепла. Всё ещё немного подташнивало, голова тупо ныла, но я, наконец, начала погружаться в спасительный сон и даже разговор моего спасителя со вторым хриплым голосом мне не помешал. Когда я проснулась, голова совсем не болела, но во рту было сухо, да и общее ощущение было, будто пришибли пыльным мешком. Состояние похожее на похмелье, только была уверенность, что я ничего не пила. Глаза удалось разлепить и перед ними предстала совершенно незнакомая комната. Подо мной — кровать, на мне — мой плед. А он-то тут откуда? И где «тут»? Я стянула его с себя и заметила, что с моими руками что-то не так. Даже сразу понять, что именно, не получилось — просто сидела и пялилась на собственные ладони, силясь осознать, что видят глаза. Шоковое состояние медленно сходило под учащённое дыхание и сердцебиение. Что со мной?! Наконец-то картинка начала проявляться. Это были бинты! Выдохнув полной грудью, я стала оглядываться, в отчаянной попытке найти ответ, я заметила у шкафа стоящее боком к кровати зеркало. Вскакивая с кровати, запнулась и буквально повалилась на пол, но тут же вскочила, игнорируя боль, и доковыляла до зеркала. Сколько в него пялилась, не помню. Кажется, мозг не сразу смог соотнести отражение с восприятием себя самой. Но когда, наконец, второй приступ изумления отступил, стало ясно, что я в порядке. То, что отражалось в зеркале, напоминало людей только… Себя я не любила, одни минусы. Хотя в глубине сознания маячило чувство узнавания. Глаза по строению человеческие, коричневая радужка. Зрачок был соответствующий. Глаза обрамляли ресницы, лицо белое. Нос… Маленький нос, что можно еще сказать о нем. Уши, я поправила волосы, дабы рассмотреть их получше рассмотреть. Обычные уши, вроде целые. Они нервно подрагивали. Моментами это было так непривычно, будто на голове шевелилось нечто инородное. Живот, надеюсь не прострелянный. Странное пятно, но кожа на ощупь однородная. Хотя на фоне всего остального эта «странность» незначительна. Может, это всё сон? Хотелось бы, но что-то мне подсказывало, что это вполне реальная реальность. Может, я попала в осознанный сон? Где перенеслась на другое место? А потом была похищена? Но тогда почему на этом теле моя одежда? Даже мой черный чокер, с украшением в виде серебряной звёздочки на шее — мне он явно идет. Мои чёрные джинсы с объёмными карманами по всей длине, и мой спортивный чёрный бюстгальтер, теперь скорее похожий на короткий топ, всё ещё на мне. Футболку ведь я сняла, когда пришла домой… Воспоминания о недавних событиях всплыли в голове и я ухватилась за них, в надежде отыскать объяснение происходящему.

***

— Ай! — пискнула я, когда какая-то угловатая каменюка, по цвету напоминающая уголь, упала мне прям на ногу. Если б не кроссовок, мог бы быть перелом. Машинально наклонилась и подняла неизвестный объект, чтобы лучше рассмотреть. Но понятней от этого не стало. Держа камень в ладони, обернулась. Эта часть парка была безлюдна, и только знакомая фигура парня отдалялась. Неужели, это Иан! Мало того, что он стоял, опёршись спиной о дерево, и наблюдал, как его «подружки» надо мной издеваются (он даже не дрогнул, когда одна из них вылила мне на футболку остатки своего томатного сока), так теперь, будто ему было мало, он пытался кинуть в меня камнем? За что он так со мной? Повезло, что не пришиб — камень-то тяжёлый. Чёрный, будто обугленный, булыжник не тянул на метеорит из-за своей формы. Все эти почти острые выступы непременно сгладило бы прохождение атмосферы. На глаза навернулись слёзы и я, опустив голову, побрела домой. Не хотелось рыдать на глазах у посторонних. Дома, скинув кроссовки и бросив грязную футболку в стирку, побрела в свою комнату. В такие моменты мне особенно не хватало родителей. Они бы могли выслушать и посочувствовать, согласиться со всеми гадостями, что я бы сказала про этих стерв. А папа пообещал бы «начистить рыло» за этот дурацкий камень. В каком-то драматическом порыве я притащила булыжник домой. Наверное, как напоминание о том, какой Иан придурок. Положив каменюку на стол, возле фото родителей, я ещё раз пожалела, что их нет рядом. Никакая денежная компенсация не уменьшит горя утраты. Шёл уже второй год после авиакатастрофы, в которой они погибли, и иногда мне даже казалось, что я снова смогу стать счастливой. Но не в такие дни. Заснув в рыданиях, проснулась ещё затемно. Покрасневшие от слёз глаза и тяжёлая голова просили поспать ещё, но хотелось в уборную и пить. Умывшись и добыв в морозилке мороженое, я прибегла к старому и надёжному способу хоть немного поднять настроение. Последние пару месяцев меня очень увлекала группа «Stray Kids «. И в них я постаралась найти утешение. Поедая мороженое перед экраном компьютера, я внимательно смотрела видео за видео, изо всех сил стараясь представить себя в роли популярного мембера. То одного, то другого. Иногда мне почти удавалось поверить, что я и сама пережила эти события. Сладкое и увлекательное действительно помогли. Я позабыла об окружающих людях, хороших и плохих, и от души сопереживала жителям этой «Вселенной». На экране хмурый, но обворожительный парень, достал свое главное оружие, свой голос. Предчувствуя, что будет дальше, встав с места, я драматично повторяла движения, стараясь изобразить максимально похоже, синхронно с Минхо на экране произнесла: — Show, show, show. И как будто задохнулась, подавившись вздохом. Закашлявшись, я уселась на место, а потом, ощутив приступ усталости, откинулась на спинку компьютерного кресла. Плотнее укуталась в плед, которым всегда укрывалась во время долгих ночных сериальных запоев. Накатила лёгкая тошнота и на виски будто стало что-то давить. Предчувствуя приступ головной боли, видимо, вызванный пережитым нервным напряжением, я выключила комп.

***

А дальше? Кажется, под гнётом головной боли я даже до кровати не добрела, заснула прямо на стуле. А теперь я здесь… В той же одежде, в которой была в тот вечер. Обернувшись обратно на постель, снова увидела мой плед поверх чужого постельного белья. «Минхо!» — прозвучал собственный голос в голове. Я даже нервно хихикнула. Да ладно, это всего лишь магия музыки. И как это могло сработать? Из-за пледа?! Кажется, назревала истерика: к глазам подступили слезы. Я вернулась к кровати, осторожно ступая по ковру, как будто и не моими ногами. Мой плед всё ещё пах домом. Я тоскливо вздохнула, накинула частичку нормальности на плечи и уже хотела присесть на край кровати, но тут же подскочила, ощутив что-то странное. Третий приступ испуга прошёл уже гораздо легче. Просто замерла и провела рукой по обеспокоившему месту. «Ладно… Ладно… Лишняя конечность лучше отсутствия нужных», — успокаивала себя я. Потом, ощутив смутное волнение, ощупала грудь и заглянула в нижнее белье. Нет, всё нормально — тело в порядке. Интересно, что с руками? «Боже, но что же со мной?» — мысленно вопрошала я. Но он не ответил. Снова скинула одеяло, вернулась к зеркалу и теперь изучала себя со спины. Правда, стоило мне повернуться, тут же забыла про длиннющие волосы. «Это ещё что?» — снова мысленно ужаснулась я. Правда, уже гораздо спокойней. Наверно, адреналин стал покидать кровь и потихоньку накатывала усталость, притупляя ощущения. Вполоборота стоя у зеркала, я потянулась и ощупала волосы. «То ли ангел, то ли бронтозавр», — вспомнились слова из какой-то песни. На проверку волосы оказались плотными, видимо были грязными, густыми, русыми и гибкими. Уже не так удивляло нахождение таких волос. «Шоу сегодня покидает», — всплыл в голове голос «злодея», — «Минхо.» Опять Минхо! Разве может быть такое, что я — попала к нему? Но как? Я снова закуталась в своё одеяло, уселась на кровать и, обхватив свои колени, так и просидела, раскачиваясь и пялясь в одну точку. Не знаю, сколько времени прошло к тому моменту, когда меня отпустило, но я вдруг заметила, что в комнате темнеет. Неважно что происходит — сидя на одном месте, я ни в чём не разберусь! Для начала надо понять, где я. Может, это просто какой-то эксперимент учёных и я на секретной базе, типа Зоны-51? Или меня и вправду похитили. Выглянув в окно, я увидела только крону дерева и кусок темнеющего неба. Так, небо вполне нормального цвета для вечера, дерево, судя по форме листьев — а… Так, ладно, пока всё указывает на Землю. Но нельзя быть уверенной, что это не иллюзия. Вдруг меня похитили пришельцы. Оглядев ещё раз комнату, я приметила две прикроватных тумбочки, комод и шкаф, но все они оказались абсолютно пусты, будто комната была нежилой. А потом моё внимание сконцентрировалось на двери. Ручка выглядела вполне по-обычному. Я аккуратно повернула её и дверь приоткрылась. Затравленно выглядывая в коридор, я была готова к нападению кого угодно в любой момент, но всё было тихо. Неприметный коридор, ковёр на полу и тот же умирающий свет дня через зашторенное окно. Прислушиваясь, подождала еще пару минут и, ничего не услышав, решила, что пора выходить. Но потом вспомнила про свой плед — единственная память о доме. Вернулась, накинула его на плечи и затравленно сунулась в коридор. Ковёр под голыми ступнями ощущался холодным. Пахло яичницей и, на удивление, у меня заурчало в животе. Но я проигнорировала чувство голода — сейчас не до этого. В коридоре было три двери и спуск лестницы. Из одной двери я пришла, а за двумя другими могло таиться всё что угодно. Первым делом подкралась к окну, постоянно прислушиваясь. При этом я ощущала, как пробегает дрожь. Это чувство грозило вновь вернуть в пережитую панику и я изо всех сил старалась его подавить. В зоне слышимости было тихо, только отдалённо что-то позвякивало и где-то шумела вода. Звуки были такими привычными, домашними, что даже не вызывали беспокойства. Отодвинув тёмно-синюю шторку, выглянула в окно. Непримечательная улица с простыми жилыми домами на той стороне дороги внушали надежду — может, всё обойдётся? Может, всё нормально? Но обыденное зрелище почему-то заставило почувствовать себя потерянной, оторванной от всего мира. Наверно, там, в этих домах, живут нормальные люди самой обычной жизнью. А я здесь один на один с этой странной болезнью, превращением в нечто несуществующее. Затем я по очереди открыла двери. За одной в полутьме прорисовывалось что-то знакомое. Довольно быстро я поняла что к чему, и облегчённо выдохнула — это была ванная. Я даже нашла на стене самого простого вида выключатель и включила свет. И вправду, ничего необычного. Уже хотела выключить свет, но вспомнила про бурчание живота. Неизвестно, что ждёт меня впереди — надо быть готовой ко всему. Я заперлась в ванной. Облегчение принесло облегчение. Моя руки и ополаскивая лицо, я сообразила и, набрав воду в чистые ладони, напилась, вытеревшись своим пледом — полотенца не обнаружилось, даже вешалки для них не было. Зеркало оказалось передней дверцей шкафчика, и я заглянула за него. Никакой бритвы или лекарств. Несколько новых зубных щеток и какой-то тюбик. Я схватилась за него как за источник знаний. Но марка зубной пасты была мне незнакома и это ни о чём не говорило. Ватные палочки, какая-то щётка. Я подумала, что такой можно расчёсывать волосы, как у меня. Мыло, жидкое мыло, неизвестная мне марка шампуня. «Подходит для всех типов волос», — прочла я в инструкции. Марка шампуня была мне незнакома. Хоть какая-то наводка. Но всё равно ничего не понятно. Не став зацикливаься на помещении, я вышла из него. Взор устремился на дверь рядом. За второй дверью было тихо. Там оказалась комната, похожая по устройству на ту, где проснулась я. Даже постельное белье было смято. Только на прикроватных тумбах стояли лампы: на одной из них были электронные часы, простые прямоугольные. Они показывали «18:47». Вечер. Ещё на тумбе лежала белая перчатка. Одна. Левая. На другой тумбе лежала книга — какие-то приключения дракона. Закладка, которой служил обрывок салфетки, отмечала триста двадцать восьмую страницу из четырехсот семидесяти пяти. В тумбочках ничего, кроме коробки салфеток и крема для рук, не обнаружилось. Стоило обернуться к комоду, как мой многострадальный разум снова подвергся испытанию. Чувствуя гулкие удары в груди, я смотрела на три рамки с фотографиями. Запечатлённых на них я знала! Но…разве это может быть правдой?