Be together

«Твою ж мать!» - думает Чонин, получив ногой по заднице от Сехуна. Все бы ничего, если бы удар не пришелся ниже намеченной точки, а получить по яйцам даже в самом страшном сне никто не захочет. Боль так быстро распространяется по телу, что даже на миг останавливается дыхание. Чонин сильный и гордый для демонстрации своих слабых мест (да и не только его, но и всего мужского пола в целом), поэтому, не показав, насколько все серьезно, просто прикусывает нижнюю губу, чтобы заглушить неприятные ощущения, и, прищурившись, через секунду продолжает по-прежнему мило улыбаться. - Итак, чтобы вы потом не подрались, пусть теперь Кай ударит Сехуна! – говорит ведущий, и Чонин, собрав свои последние силы, становится позади макнэ. Раз, два, три – и Сехун получает полный чувства мести пинок в ответ. Пытаясь попасть по тому же месту, по которому ранее пнули его, Чонин немного промахивается, ударив ступней ему по бедру. В отличие от Чонина макнэ не собирается скрывать свои ощущения и сразу же хватается за ушибленное место. Все участники группы, не задумываясь, подскакивают к нему, чтобы помочь, и только танцор стоит в стороне. «Месть местью, а ему все равно не будет так больно, как мне», - эгоистично думает Чонин, скрестив руки на груди. До конца шоу он делает вид, что ничего не случилось, так же шутит, веселится со всеми. Сехун уже было решил, что все обошлось, ведь сотворив мимолетную глупость, он получил вполне справедливое наказание. Собственно, и обижаться-то не на что. - Хён, подожди, - кричит макнэ вдогонку выходящему из студии Каю. Обращение звучит довольно громко, так, что все участники группы оборачиваются, исключая того, кому оно адресовано. Далее следует еще не одна попытка макнэ завязать разговор, но Чонин не обращает на него внимания. Словно тот пустое место, что непременно начинает задевать чувства младшего. Не объяснив в чем дело, просто прекращает общение, тут уж любой начнет себе придумывать самые разнообразные причины молчания. «Ладно, наверное, задумался о чем-то важном», - Сехун успокаивает себя, когда в очередной раз Чонин проходит мимо, игнорируя его присутствие. Вопреки всем надеждам макнэ, за целый день и вечер Чонин к нему так и не обращается. Сехун то и дело старается обратить на себя внимание, рассказывая несуществующие истории из жизни, издеваясь над хёнами, шлепая их по всем местам, каким только возможно, дразня их, но все бесполезно. Все реагируют, поднимая общежитие с ног на голову, но только Чонин потягивается, демонстративно обращаясь ко всем: - Я спать! – дает понять, что в доме должна образоваться идеальная тишина. В ответ лишь слышится недовольное мычание. У Сехуна появляется чувство, что его друг словно сошел со страниц детской сказки «Снежная королева», такой же холодный и бесчувственный. Примерно через десять минут ускользнув от толпы, О следует за Чонином. Прежде чем войти, парень, собравшись с мыслями, стучит в дверь, чтобы в очередной раз не провиниться. Но, к сожалению, никто не отвечает. Войдя в комнату, Сехун видит лежащего на кровати друга, уже накрывшегося одеялом по пояс, при этом отвернувшегося к стене. В летнее время в общежитии невыносимо жарко, поэтому в майках почти никто не спит, и Чонин не является исключением. Он делает вид, что уже уснул, выдохнувшись после тяжелого дня съемок. Единственное, что его выдает, - это бра, все еще горящее над кроватью. - Хё-ён, - тянет макнэ, медленно подходя ближе к кровати. – Ну, хён, - снова повторяет, - я ведь знаю, что ты не спишь… - Чего тебе? – бурчит Чонин, понимая, что его рассекретили. - Что-то случилось? – спрашивает Сехун, присаживаясь рядом на край кровати. - Все отлично, - все также монотонно слышится в ответ. - Тогда почему ты целый день не обращаешь на меня внимания? – интересуется макнэ. - Оу, тебя это задевает? – саркастично отвечает Чонин, вспоминая, в каком приподнятом настроении пребывал макнэ всего несколько минут назад. - Очень, - честно признается тот. – Я не хочу, чтобы это продолжалось дальше… - Я вообще-то сплю, - говорит Чонин, намекая на то, что уже пора прекращать разговор. - Чонин-хён, скажи хотя бы, из-за чего все это началось, - настоятельно просит макнэ, кладя свою руку на оголенный локоть парня, вызывая у него мелкую необоснованную дрожь по телу. - Отстань, - стряхивая чужую руку с себя, отказывается признаваться тот. - Это все из-за шлепка, да? - спрашивает Сехун, но ответ лишь молчание. – Но ведь ты меня тоже ударил, и я думаю, что мы все-таки в расчете… Резко обернувшись к младшему, Чонин тем самым пугает его: - В расчете мы будем только тогда, когда я тебе что есть дури между ног ударю! Ясно?! Большими глазами Сехун растерянно смотрит на танцора, который от злости готов съесть его. - Неужели я попал по… - Да, именно туда ты и ударил! – подтверждает предположение и снова отворачивается. - Прости меня, хён, - тихо произносит Сехун, полностью осознавая масштаб своей вины. Макнэ ложится рядом с Чонином, осторожно обнимая его со спины. В этот момент в комнату входит Кёнсу, сонно потирая глаза. - Оу, ясно, сегодня я сплю на диване, - глядя на парней, До делает выводы, что из-за их болтовни он вряд ли сможет уснуть, как это было раньше не один раз. Кёнсу забирает со своей кровати подушку, одеяло и снова покидает комнату, захлопывая за собой дверь. - Хён, давай завтра ты меня ударишь, а? – улыбаясь, спрашивает Сехун, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. – Чонин, повернись, пожалуйста, ко мне, а то разговаривать с твоим затылком мне не очень весело, – почему-то умозаключение Кёнсу и сказанные Сехуном слова выбивают из Чонина всю серьезность, и он просто начинает смеяться. - Ну просто невозможно дуться на тебя больше дня, - признается Чонин, переворачиваясь на другой бок. Он уже сам не может молчать то ли от того, что самому надоело, то ли уже просто не может обходиться без общения с Сехуном. Он привык к нему, привык, что макнэ всегда рядом, улыбаясь, помогает забыть все плохие мысли. О смотрит на Чонина черными, но очень ласковыми глазами, когда тот, повернувшись, практически упирается своим носом в его щеку. Сехуна никогда раньше не посещали мысли, что Чонин может быть настолько привлекательным, но сейчас, когда между ними расстояние в пару сантиметров, макнэ ловит себя на мысли, что парень интересен ему не как друг, а скорее как мужчина. Пухлые, сочные губы кажутся такими желанными, что впившись в них, можно почувствовать вкус самой спелой вишни. Странно, но, даже находясь на таком крохотном расстоянии, Чонин не отводит взгляда и даже не отодвигается, а будто ждет каких-то действий со стороны Сехуна. Словно загипнотизированный, О закрывает глаза и слабо касается губ Чонина. - Что ты делаешь? – улыбаясь, шепчет старший, плавно поднимаясь и садясь на постели. - Не знаю, - Сехун, пожимая плечами, выдыхает в ответ и тоже садится. Ранее сухие губы становятся влажными, когда О проводит по ним языком. Внимательно следя за непроизвольными жестами макнэ, Чонин неожиданно понимает, что хочет припасть к уже порозовевшим губам. Прикасаясь подушечками пальцев к белоснежной коже на шее, Чонин притягивает Сехуна к себе, вовлекая в сдержанный поцелуй. Он сам не понимает, что делает, но желание попробовать, каково же все на вкус сильнее каких-либо предубеждений. Сехун накрывает своей ладонью руку Чонина, ведя ею от запястья к плечу, ощущая тепло кожи, тонкие волоски и даже самую маленькую родинку. На секунду оторвавшись от губ, не на шутку будоражащих сознание, Чонин делает шумный вдох, после чего утопает в новом, более чувственном поцелуе, подаваясь всем телом вперед. Сехун тонкими пальцами спускается по загорелому торсу вниз, на миг останавливаясь на ребрах, словно пересчитывая их, и заведя руку за спину, прижимает обнаженное тело к себе. Прокрутив все в своей голове и подчеркнув самое важное, Чонин понимает к чему идет дело и оставляет легкий поцелуй на шее Сехуна. Тот, запрокинув голову, тяжело выдыхает, открывая себя для новых более нежных ласк. Не останавливаясь и не пропуская ни единого участка кожи макнэ, Чонин продолжает его целовать, одновременно расстегивая пуговицы на голубой рубашке. Раскрываясь одна за другой, крохотные капельки демонстрируют подкаченное тело, вид которого так сильно кружит голову. Как только рубашка падает на пол, оголенная грудь начинает сводить с ума, поэтому Чонин, не задумываясь, ведет горячим языком от шеи к ключицам, оставляя после себя влажную дорожку и редкие красные отметины на коже. Теребя одной рукой уже затвердевший сосок макнэ, Чонин слегка покусывает второй, вынуждая Сехуна тяжело и сбивчиво дышать. О готов кончить от одной лишь мысли, с кем он находится сейчас и что делает. Мысли в голове перемешались, поэтому Сехун уже сам не знает, мечтал он когда-нибудь о таком или нет, но сейчас он точно понимает, что жалеть о содеянном никогда не будет. - Хён, приляг, пожалуйста, - говорит Сехун, когда Чонин отстраняется от него. Чонин ложится, упираясь локтями в мягкую подушку, продолжая следить за действиями Сехуна. Тот, откинув мешающее одеяло, усаживается у его ног, чуть разведя их в стороны. Рассматривая смуглое тело Чонина, Сехун ладонью накрывает его член, заметно выпирающий через ткань темно-синих трусов. Машинально проведя языком по губам, парень начинает осторожно касаться кончиками пальцев члена Чонина. Затем, ощутив эрекцию, стаскивает боксеры вниз и бросает их на пол. Рассудок Чонина мутнеет, когда он замечает, какими глазами смотрит на его член Сехун, отрывисто дыша и медленно склоняясь к нему. Обхватывая ладонью возбужденный член Чонина, макнэ обводит горячим языком влажную головку. - Хён, скажи, а куда я тебе ударил? – глядя на Чонина, начинает облизывать член. – Сюда? – целует в районе уздечки. – Или сюда? – спрашивает Сехун, спускаясь чуть ниже. От хриплого голоса макнэ Чонин чувствует, как тянет внизу живота и как кровь приливает к члену, делая его все тверже и тверже. Сехун продолжает водить языком по всей длине, останавливаясь лишь для того, чтобы снова уточнить, куда он попал, ударив ногой во время шоу. - Я не хотел делать тебе больно… - Я знаю, - на очередном выдохе отвечает Чонин, сжимая в руках простынь, когда Сехун вбирает член полностью. Осветленная челка становится влажной от ритмичных движений головы О, сосредоточенного только на том, чтобы доставить как можно больше удовольствия Чонину. Заглатывая член с каждым разом все глубже, Сехун заключает его основание в кольцо, медленно двигаясь. Наблюдая за макнэ, так сексуально втянувшего щеки, Чонин ловит себя на мысли, что разрядка уже близка, поэтому, приподнявшись, он останавливает Сехуна, нежно проводя ладонью по белобрысой макушке. - Се, хватит, - говорит Чонин и притягивает его к себе. Вовлекая в пошлый развязный поцелуй, Чонин без раздумий стаскивает с макнэ легкие шорты вместе с трусами, сразу же накрывая рукой его стоящий член. Сделав пару резких движений по всей длине, он тянется к верхнему шкафчику своей тумбочки, чтобы найти хоть какой-то увлажняющий крем. Наконец найдя нечто похожее, Чонин открывает банку и зачерпывает содержимое. Размазывая крем по рукам, он подносит влажные пальцы к промежности Сехуна, слегка нащупывая тугое кольцо мышц. Макнэ расслабляется настолько, насколько только может себе это позволить, принимая палец. Сжимая рукой бедро парня, Чонин слышит его тихий стон. Но стон вырывается вовсе не из-за проникновения, а из-за чего-то другого. Растягивая узкие стенки изнутри, старший наблюдает за тем, как соблазняюще Сехун закатывает глаза от блаженства, одновременно подаваясь навстречу. Снова надавив на бедро, Чонин улавливает еще один стон. - Повернись, пожалуйста, - шепчет Чонин, на что макнэ незамедлительно следует просьбе. Как только Сехун оборачивается, Чонин замечает алый отпечаток на его бедре, оставшийся от удара. Оказывается, удар на программе не был слабым, как ранее он думал, - макнэ тоже здорово досталось от него. Осознав свою вину, Чонин проводит языком по красной коже на бедре, перемещаясь к ягодице. - Что ты делаешь? – недоумевая, спрашивает О. - Зализываю раны, - отвечает, продолжая массировать пульсирующую дырочку уже двумя пальцами и целуя каждый сантиметр нежной кожи. - Хё-ён, - протяжно просит Сехун, - я уже готов, - понимая, что больше не может терпеть. Вспомнив, что где-то в сумке есть припасенный на всякий случай презерватив, Чонин тянется рукой под кровать, быстро шаря по карманам сумки. Достав заветную вещицу, зубами рвет упаковку, затем берет резинку и раскатывает ее на своем члене, добавляя немного крема из банки к уже имеющейся смазке. Чонин притягивает к себе за бедра Сехуна, упираясь членом ему в промежность. Чуть надавив на колечко мышц, головка тут же скрывается из виду, заставляя обоих задержать дыхание от ярких чувств, одного – от дискомфорта, второго – от ощущения сдавливающей узости, отправляющей разум куда-то в небо. Первый толчок – и с губ макнэ срывается громкий стон, наполненный желанием. В комнате становится невыносимо жарко от быстрых движений, капельки пота одна за другой стекают по лицу Чонина, приземляясь на влажную кожу Сехуна. Прогибаясь в спине, О прислоняется к Чонину. Чужая рука тут же ложится на требующий внимания и ласки член, начиная водить по всей его длине, в то время как хозяин руки нежно целует Сехуна за ухом. Несколько толчков друг другу навстречу, и оба кончают - Сехун изливается в руку Чонина, а Чонин, не выходя из макнэ. Обессиленными падают на кровать, грудь каждого вздымается от тяжелого дыхания. Использованный презерватив отправляется на пол. Голова начинает кружиться, а в комнате витает запах секса. - Хён… - Мм? - Не обижайся больше на меня, ладно? - Не буду… - отвечает Чонин, наблюдая за Сехуном, подперев голову рукой. - Давай всегда будем вместе, а? - Будем, - произносит, невесомо целуя его в щеку.