Подсолнух

      У Джовхара всегда всё под контролем. С тех пор как умерла мама, забота о семье легла на плечи старших сыновей и дочери. Он с Дагизой старались заменить младшим родителей, пока отец работал целыми днями, и у них получалось. К счастью, большинство уже были подростками, а самую младшую Марем готовили к школе. Однако их семья справилась без всякой помощи.       Потом отец ошарашил всех новостью о том, что он женится на другой. Слишком быстро пронеслось мимо него лето, а вместе с ним свадьба и переезд мачехи к ним в дом. Джовхару просто не дали отдышаться. Но он, как старший брат, встречал новых жителей.       Мачеха вела себя с ними приветливо, постоянно улыбаясь, но она не получила ничего в ответ. Дети, смотря на Дагизу, держались ровно и холодно, и попытки брата усмирить их не достигли результата. Хотя он сам не горел желанием знакомиться.       Затем что-то жёлтое и шумное вывалилось из машины, на которой привезли скудные вещи новой жены. Джовхар с подозрением посмотрел на веснушчатого блондина, держащего в руках яркую сумку и гигантскую игрушку.       — Это и есть наш брат Гоша? — мягко поинтересовался Асад, стоявший за спиной.       Что?...       Безумное нечто поселилось в свободной чистой комнате, и тем же вечером пространство нельзя было узнать. Цветастые плакаты, множество детских игрушек, книги самого разного размера, куча блестящих безделушек выбили землю из-под ног старшего. Тот даже забыл, что приходил звать братца на прощальный ужин с родителями, после которого те уезжали в медовый месяц.       Мачеха всплакнула, обнимая единственного сына, и что-то слёзно просила у пустоты, отчего Вика растрогалась, а Дагиза упрямо закатила глаза. Когда новый брат сел на голую землю, а не зашёл в дом, ему захотелось повторить за сестрой.       Джовхар очень ответственный, потому через два часа он снова вышел на улицу. Гоша сидел на том же месте и, не отрываясь, смотрел в даль. От прикосновения он вздрогнул и повернул голову, чтобы посмотреть, кто это.       Старшему показалось, что тот похож на подсолнух.       — Пошли, холодно уже, — сказал он строго.       Тот вдруг улыбнулся.       — Хочешь анекдот расскажу? А ты мне разрешишь посидеть ещё десять минуточек.       — Нет, — сухо прозвучало в темноте, и они поплелись назад.       Подсолнух вообще у брата вызывал недоверие. Спал он с ночником, чего не делала даже Марем, вставал впритык, но успевал позавтракать и одеться, в школе, по рассказам Касима, шумел на уроках и молчал на переменах, после занятий играл в мяч в спортзале, пока не гнали, обедал быстрее всех, а затем ложился спать, чтобы вечером, наскоро выучив уроки, бежать кататься на велосипеде. Он смотрел только мультики, по выходным запирался в комнате на несколько часов, во время частых осенних гроз ночевал у младшенькой сестры, а по воскресеньям неведомым образом проникал ко всем жильцам в спальни и оставлял пирожные.       Работающих и учащихся старших братьев мельтешения напрягали, но пока те никому не мешали. Правда, в один день Хани пожаловался на постоянно пропадавшее из холодильника молоко, однако сразу выяснилось, что Гоша подкармливает бездомных котят на заброшках. Асад с сочувствием отсчитывал капли успокоительного для старшего, пока Вика жаловалась на ужаснейшие анекдоты, что он рассказывал по дороге в школу.       Да уж...       Затем, под конец осени, младший стал с грустным видом смотреть в телефон, периодически вздыхая. Спрашивать у него не хотели, наверняка очередные еноты берут кого-то в заложники ради лайков. Однако Джовхар, разобрав множество непонятных отказов в почтовом ящике, решился спросить о случившемся.       — Я на работу хотел устроиться, — ответил тот, пытаясь разделить хлопья в тарелке на шоколадные и медовые, — у меня же рюкзак порвался, а починить никак.       Со вздохом старший протянул ему пачку наличных.       — Не пытайся больше стать комиком, лучше обратись ко мне.       Когда начались осенние каникулы, он с радостью отправил младших в гости к деду Бархадуру. Джовхар, после сдачи очередного проекта, уже готовился открыть бутылку спиртного с Кареном, но внезапно позвонившая Дагиза прокричала в трубку что-то насчёт похищения, и старший тут же рванул в деревню.       Оказалось, что подсолнух сдружился с местными цыганами и "поехал прогуляться" с ними до речки, но так как кататься верхом он не умел, то его закинули на лошадь и привязали верёвками для надёжности.       В машине притихший Гоша слушал гневные ругательства старшего брата, которому пришлось забрать некоторых домой. Впереди также сидел Хани, а вместе с младшим — Асад и Дагиза, и с первым он играл в кмень-ножницы-бумага, за что получил щелбан уже от сестры.       — Джовхар! — одновременно закричали остальные братья.       Фура на встречной полосе резко начала заворачивать, преграждая проезд их транспорту. Старший вывернул руль в бок, и автомобиль круто съехал с трассы, но избежал аварии.       — Все живы? — раздался голос сестры, и остальные удручённо промычали что-то, обозначавшее "да".       — Надо же так ездить! Без поворотника и сигнала! — кричавший Хани осёкся на полу-слове и повернулся назад, потянув за собой водителя.       Гоша, прижавшись к Асаду, всхлипывал и глотал слёзы, а затем и вовсе разрыдался в голос, крепко обнимая попавшего под руку человека, спрятал мокрое лицо в чёрной футболке брата.       — Он просто испугался, — проговорил Хани водителю, — не злись.       А Джовхар злился. Но не на подсолнух, как думали пассажиры.       Старший вышел на улицу навстречу шумахеру фуры, который собирался извиняться, но вместо разговора получил хороший удар в солнечное сплетение. К сожалению или к счастью, но никто не препятствовал этому, больше занимаясь рыдавшим Гошей.       — Можем ехать, — спокойно сказал Джовхар, садясь в машину. Дагиза кивнула в сторону беспокойно сопящего брата, поэтому тронулись они осторожно.       Никто не понял как, но этой ночью то и дело вздрагивавший подсолнух преудобно устроился на кровати самого старшего, и, к удивлению, хозяин спокойно лёг на полу. Разумеется, через несколько часов его разбудила неожиданная сдавленность. Открыв глаза, он увидел брата, прижимавшегося к его лицу, но постоянно морщившего нос от колючей бородки. Плед, который принёс Асад, благополучно лежал в другом конце комнаты.       Джовхар попытался достать тот, но пробурчавшее "я щас расскажу шутку" заставило его лечь обратно.       — Гоша? Ты чего сегодня так испугался?       — Я не испугался, я понял, что игра, которую я хотел установить, вышла только на приставке.       — Не ври.       — Не вру!       Младший насупился и в отместку укусил того за палец, пока брат пытался убрать пушистые кудряшки от лица.       — Гоша!       Подсолнух с обидой, но в честь мира, обнял старшего, а Джовхар, не без усталых вздохов, ответил тем же.