Первый день рождения

      Небо только начинало передавать утренние краски, расцветая где-то у краешка востока. Ярко жёлтый, красный и голубой сталкивались с синевой ещё ночного неба. Воздух был слегка влажным и абсолютно не походил на тот, что тяжелым туманом окружал Чжун Ли в Китае. Он будто закручивал твое тело в странный и неизвестный, куда-то ведущий тебя танец, заполняя душу бурями из эмоций. Удивительный Московский воздух.       Чжун прилетел в Россию, а именно в столицу огромной страны. Восьмичасовой перелёт дался как целое испытание, а психологическое давление, которое мужчина испытал во время полёта, можно было назвать полноценным тестом на прочность или обозвать хард-шоу с китайского телевидения.       Впервые за долгие годы Чжун Ли выехал из страны не по рабочему вопросу. Он не брал с собой бумаги, рабочий телефон, ничего, что хоть как-то могло его натолкнуть на мысли о компании и труде.       Оставив своего заместителя управляться со всеми делами, он смог выдохнуть. Посвящая эту неделю только себе и своему личному счастью, тем самым выполняя задания по освобождению своего тела из оков нестерпимого трудоголизма. Жить с ним каждую минуту для мужчины становилось невыносимо, а потому подобные побеги из загруженного Пекина ради себя, ради кого-то более близкого, чем деловые партнеры, ради одного русского рыжего парня, который уже на протяжении года крутит его душой как хочет, помогали подобно дорогому лекарству.       Выйдя из аэропорта, не было видно ни одного знакомого лица, вызывая у Чжун Ли еще большую улыбку. Единственный кто встречал его после этого изнуряющего перелета, была черная машина такси, которую он как продуманный человек вызывал заранее. Этот факт наверняка обидел бы каждого человека, который соглашался на какое-то путешествие ради кого-то одного, но тут совершенная другая история.       Причиной прилета стал особо не примечательный праздник в жизни людей, пока он не касается их самих. Некоторые его даже не отмечают, и таким же правом хотел воспользоваться Тарталья. Спокойно забыть о своем дне рождении и порадовать себя любимого только вкусным ужином и может быть бутылочкой пива, а может и бокальчиком игристого вина. Но не в этот раз, по крайней мере, Чжун Ли хотел сделать так чтобы этого не произошло.       В одном из многочисленных разговоров по видеосвязи Тарталья даже рассказывал о том как с радостью взял бы недельный, а то и месячный отпуск, ради того чтобы провести день рождения в Китае и в компании Сяншэня. Такой расклад кареглазый мужчина просто не мог допустить, а все из-за уже купленных билетов в Москву. Пришлось откровенно врать, рассказывать про внезапную командировку, неизвестно в какую страну. Разочарованное лицо Тартальи было настолько удручающим, что Чжуну нужно было перебарывать себя, применять всю силу воли, что неподъемным грузом валялась по карманам его организма, дабы не испортить сюрприз.       Вообще путешествие имело кучу тонкостей, чтобы не дай бог в рыжей макушке не зародилась открывашка для плана Чжун Ли. Начиная от замысловатых вопросов и заканчивая просьбами к маме Тартальи, чтобы та не проговорилась о подарке и сюрпризе, зная из рассказов того же парня насколько длинным порой бывает ее язык.

***

      Мужчина пытался максимально тихо пробраться в квартиру, с замиранием сердца поворачивая ключ в замочной скважине. Воздушные шары, букет цветов из прелестных белых и оранжевых лилий в купе с большим пакетом сильно усложняли задачу, создавая не нужный шум. Каждый ненужный шорох мог загубить сюрприз. Учитывая чуткий сон Аякса.       Пройдя в квартиру, разуваясь в коридоре и закрывая за собой дверь парень выдохнул, понимая что дело осталось за малым — довести собственного парня до истерики. Мужчина на носках прошел в спальню, дыша через раз боясь каждого шороха. Благодаря вечным разговорам он мог позволить себе знать эту квартиру лучше, чем свою собственную, поэтому он с легкостью мог открыть дверь с особым видом закрывания. Называется такой вид «сломанный». Приоткрыв межкомнатную дверь, яркий утренний свет слегка слепил, вызывая легкую боль в глазах.       Окно было раскрыто нараспашку, пропуская в комнату прохладный, свежий воздух. Зрелище было удивительным. Аякс лежал на кровати с открытым ноутбуком, с книгой на другой части двуспальной кровати, некоторые бумаги лежали на полу, вероятнее всего улетев с рабочего стола из-за ветра.       Чжун не мог не улыбаться, видя это чудо. Щеки непроизвольно краснели, а мысли прямо кричали сдерживать глупую улыбку и смех.       Он ждал встречи в живую с ним сразу после того как Тарталья улетел из Китая. Он скучал, хоть и совсем не развалиться от грусти помогали частные переписки и звонки, но это абсолютно не сравниться с чувствами, когда ты можешь видеть его, слышать, как бьется его сердце не с разницей в пять тысяч километром, а пряма здесь и сейчас, буквально в паре шагах от тебя.       Чжун коснулся руки Тарталья, нежно поглаживая ней и переходя на рыжие локоны, как тогда перед его уходом, вытаскивая такими действиями его из сна.       Парень слегка вздрогнул, резко садясь на кровати, опираясь на локти. Два голубых глаза были застелены пеленой. Непонятное ворчание еще ничего не разбирающего Тартальи вызывало смех и легкое жжение где-то в груди. Кто к нему прикасается? Кто это? Сон? Закрыв и открыв глаза, улучшая видимость, его глаза расширились как только он смог разобрать образ. Сначала брови были сведены к переносице из-за гнева, потом поднимались в шоке и так по кругу пока Чайлд наконец не понял, что от сна сейчас остались только воспоминая. ОН улыбнулся краешком губ в ту же секунду с грохотом улетая в радость, жмурясь, шипя, пища, почти будя своим криком соседей.       — Чжун! — накидываясь на мужчину с объятиями, буквально вскрикнул Тарталья. Руки крепко зацепились за шею. Внимание рыжего было абсолютно сведено с таких вещей как букет цветов, воздушных шариков и всего остального, что не имело для него ни какой разницы, выводя на передний план Чжун Ли, — Господи я сплю, —выходя из смеси радости и шока, бормотал парень не веря в происходящее.       — Нет не спишь, — губы растекались в счастливой улыбки нежной, такой ласковой и доброй, заставляя мурашки пробежаться по спине рыжего несколькими волнами. А как тут можно не улыбаться, как тут можно вообще держать себя в руках, когда буквально твоя мечта прикоснуться, обнять, почувствовать чужой запах осуществляется по щелчку пальцев, выкручивая чувства на максимум.       — Стой, да нет! Нет! ты не мог, — шепотом щебетал Чайльд утыкаясь в шею Сяншэну, пытаясь дышать. Хотя бы дышать.       — С днем рождения! — его зажали в объятиях, как будто видят в последний раз в жизни, как будто он вот-вот раствориться, а сам именинник откроет глаза в пустой холодной квартире. Снова растворяясь в работе, в шуме тусклого города.       — Боже! Ты как в квартиру попал? Почему не сказал, что прилетишь? А твоя командировка? — он тараторил, отстраняясь и прижимаясь через секунду, — Я сейчас задохнусь, дай мне минуту — сказал Тарталья, драматично хватаясь за сердце. Его дыхание и в правду участилось, а судя по тому как быстро колотиться его сердце, вот-вот начнется тахикардия. Смех, звуки приближающейся истерики от счастья, лицо выглядело таким смешным и красным от ушей до кончика острого носа. Он хватался за каждую ниточку касаний, до конца убеждаясь, что это не сон, не галлюцинация и даже не чья-то глупая шутка. Чжун Ли думал, что он скучал, но видимо он и близко не стоял с этим перевозбужденным рыжиком, у которого даже слегка тряслись руки.       — Все хорошо?       — Сяншэнь, — Тарталья выглядел как самый настоящий ребенок, который радовался щенку, первому в его жизни, подаренного на рождество еще существующим Санта Клаусом. Ему было плевать на букет, на шарики, на подарки. Его главный подарок в жизни сидел перед ним. Настоящий. Первая встреча после почти года разлуки. — Ты не представляешь как мне сейчас хорошо.       — Я как раз могу представить, — усмехнулся Чжун Ли, все же поймав руки своего парня и перекладывая в них букет и подарки. Наконец заметив подарки, букет цветов и до жути красное от смущения лицо Чжуна, улыбка, уже не такая возбужденная, как пару минут назад, прописалась на лице парня. Потянувшись к нему ближе губы коснулись щек, а потом и носа. А затем, уже накрывая и чужие губы, позволяя рукам блуждать по собственному телу.       — Ты прилетел сюда ко мне ради, — слегка помолчав и задумавшись находя лишь один правильный ответ, с которым мужчина либо соглашается либо летит обратно, — ради Меня?       Согласный кивок головы отвечал на вопрос, ставя галочку на фоне дополнения к уже идеальному настроению Тартальи.       Его очень настойчиво завлекли в поцелуй. Беря инициативу в свои руки он углубил поцелуй, буквально стоня от такой банальности как соприкосновение языков, краснея еще пуще, хотя казалось бы, куда еще сильней. Холодные трясущиеся пальцы, наученные опытом, сначала расстегивали черный пиджак, забираясь под рубашку, чувствуя как его губы буквально до крови за закусывают, слизывая высыпавшуюся кровь. ***       — Так как ты ко мне домой попал? — разглядывая подарки, спрашивал Тарталья, вытирая мокрые волосы, белым махровым полотенцем, поворачиваясь к зачинщику этого мероприятия.       — Твоя мама дала мне ключи.       — А твоя командировка?       — Я солгал, — честно ответил Чжун, в сопровождении нежной улыбки вставая с постели прижимаясь со спины к почти обнаженному телу проходясь по оставленным пятнам языком.       — Пиздец — выразился по-русски парень, не в силах переходить на английский от такой информации и нежностей одновременно.