Одна бессонная ночь на двоих

Холодная осенняя ночь опустилась на замок несколько часов назад, а принцессе Рубин не спалось. Она тёрла глаза и ворочалась, считала овец и смотрела в потолок, но всё безуспешно — сон никак не шёл. На улице бушевала гроза и лил дождь — казалось бы, заберись под медвежью шкуру, заройся в неё, оставь открытым только нос для дыхания и наслаждайся. И всё же Рубин не могла сомкнуть глаз. Темнота вокруг сгущалась и давила на неё. В груди поселилось противное тяжёлое чувство, которое не предвещало ничего хорошего. Обычно девушка испытывала нечто подобное, когда назревала какая-нибудь катастрофа. Вдруг Солярис опять стащил у кухарки пару булочек, а она нажаловалась на него Ониксу? Отцу было бы не жалко хлеба, но из-за того, что это совершил именно дракон, повелитель разбушевался бы так, будто пропали не булочки, а целая сокровищница. Как бы Рубин не пыталась, отношения двух дорогих её сердцу людей никак не могли прийти в норму. Порыв ветра переменил направление капель дождя и те хлестнули по стеклу окна в спальне. Рубин вздрогнула. По спине пробежали мурашки. Это просто дождь, подумала она про себя и глубоко вздохнула, как её учил Солярис. — Не давай страху завладеть тобой, — наставлял дракон. — Если испугаешься, то считай, что сама вырыла себе могилу. Рубин была не из пугливых. И всё же из-за неприятной тяжести в груди, трудного дня и дурной погоды ей никак не удавалось прийти в себя. Подтянув медвежью шкуру к подбородку, принцесса пугливо смотрела в окно. Удивительно, она находилась достаточно далеко от земли, но что-то умудрялось отпускать тени, блуждающие по каменному полу, устеленному коврами. Рубин прикрыла глаза, вновь начав считать прыгающих через деревянную ограду овец. В мыслях она представляла, что животные не просто прыгают, а выполняют разные кувырки, подобные тем, что Солярис иногда вытворял в полёте. Интересно, где он? Должно быть, с Кочевником пропадает, подумала Рубин. Отношения этих двоих казались ей досадной ошибкой богов, потому что строились они исключительно на взаимных подкалываниях и безграничных шутках. Пару раз девушка опасалась, что Солярис откусит Кочевнику голову, будучи в своём первозданном виде. В то же время Кочевник не оставался в долгу и пару раз угрожал дракону расправой по всем меркам уличных драк — грязно и без уступок. Матти только подшучивала над ними двумя, а также над Рубин, которая всегда оставалась в стороне, не рискуя быть втянутой в конфликт двух взрослых но не совсем зрелых мужчин. Но даже несмотря на все препятствия, с которыми ежедневно сталкивались Солярис и Кочевник в общении друг с другом, великая сила дружбы побеждала. Выражалось это в том, что Кочевник начал знакомить Соляриса с культурой простых людей из города, где никто не был обременён рамками, в то время как дракон периодически катал его над лесами и лугами. Романтика, не правда ли? Мысли о друзьях прервал вой за окном и усилившийся дождь. Рубин поёжилась. Интересно, что… БАМ. В стену прямо рядом с её окном что-то с треском врезалось. Принцесса подскочила в постели. Нащупав под подушкой маленький топорик, подаренный Гектором несколько недель назад. Ей ещё не доводилось использовать его, но кажется момент настал. Аккуратно убрав медвежью шкуру в сторону, Рубин опустила ноги на пол и бесшумно встала. Даже кровать не скрипнула. Сделав несколько шагов и приготовив топор, принцесса всмотрелась в пространство за окном. Там было практически ничего не видно. В комнате Рубин так же было темно. Быть может, мне показалось, начала раздумывать девушка. Мало ли, что могло врезаться в стену замка. Наверное, это была птица? Точно, птица! Выждав ещё несколько секунд, Рубин с облегчением выдохнула и уже собиралась возвращаться в кровать, как вдруг за окном сверкнула молния и перед стеклом она увидела огромную когтистую лапу. Отшатнувшись вглубь комнаты, девушка прижала топорик к груди. Быстро задышав, она лихорадочно думала о том, что делать. Вновь вспомнив о наставлениях Соляриса, глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Если это был дракон, то в Дейрдре мог быть только один, посмевший врезаться в стену рядом с её спальней. Набравшись смелости и душевных сил, Рубин подошла к окну. Присев на каменный выступ, на котором лежало несколько мягких подушек, девушка прислонилась к стеклу и осмотрелась. По ту сторону была непроглядная темень. Новая вспышка от молнии позволила Рубин рассмотреть следы когтей на выступе перед окном. Они могли принадлежать только одному дракону, Солярису. По крайней мере, ей хотелось в это верить. Теперь принцесса могла не бояться. Встав с выступа, Рубин подошла к огромному сундуку, на котором лежало несколько лучин. После того, как одна из них загорелась, в комнате воцарился приятный теплый полумрак. Тени всё ещё не давали девушке чувствовать себя спокойно, и всё же теперь ей было намного спокойнее. И почему она не догадалась зажечь лучину сразу? Поставив единственный источник света в небольшую вазочку, девушка взяла её за круглую ручку и вновь подошла к окну. Огонь плясал в отражении стекла, но не позволял что-то рассмотреть. Внезапно раздался стук, тихий и слегка неловкий, будто гость не хотел беспокоить хозяйку спальни. Рубин вернула лучину в вазочке на сундук, надела длинную шерстяную накидку, скрывавшую ночное платье, а затем открыла окно, повернув несколько ручек в раме. Придуманные Гектором замки были для неё настоящим спасением в жаркие дни лета. Стоило ей распахнуть окно, как в комнату задул ветер, приносящий капли дождя. Рубин поёжилась, но уже от кусачего холода. В спальню буквально ввалился Солярис, с громким «Ой!» плюхнувшийся на ковры, как мешок с картошкой. — Солярис?! И хотя она знала, что никто другой не позволил бы себе так ворваться в комнату к принцессе (пусть она и сама открыла ему), но избежать вопроса с нарочито обвинительным тоном было невозможно. Дракон закашлялся, пока Рубин закрывала окно. Обернувшись к новоиспеченному гостю, девушка обнаружила следы крови на его руках. — Что с тобой произошло? Упав рядом с ним на колени, принцесса взяла его лицо в свои ладони. И какого же было её удивление, когда вместо выражения страданий и боли она увидела улыбку. Солярис беззастенчиво улыбался ей, демонстрируя свои белые зубы. — Ты даже не представляешь, как я рад, что Гектору пришло в голову установить эти штуки, — сказал он, указывая когтистым пальцем на окно, из которого он так неожиданно появился. Рубин сложила руки на груди, недовольно смотря на него. — Ты вообще-то разбудил меня! — заметила девушка, рассматривая непривычно улыбчивого дракона. — В жизни не поверю, что тебе удалось заснуть под такой гром, — фыркнул Солярис. — Здесь не слышно практически ничего, — парировала она. — Тогда я сомневаюсь, что ты проснулась от моего неудачного приземления на… — На стену около моей спальни? О да, я прекрасно тебя слышала, — продолжила Рубин, перебивая его. Солярис пожал плечами и сел. — У тебя есть что-то заживляющее? — спросил он, осматривая комнату принцессы. — С каких пор тебе требуются травы, чтобы восстановиться? — Отвечать вопросом на вопрос — некрасиво, — Солярис поднялся с ковра. Рубин закатила глаза, после чего последовала за ним и прошлась к другому сундуку, уже менее украшенному и небольшому. Открыв его, она принялась рассматривать надписи на банках и склянках, любезно созданных Ллеу на экстренные случаи. Найдя нужный бутылек, принцесса не глядя протянула его Солярису. Поблагодарив её, он уселся на каменный выступ у окна, смахнув все подушки на пол, и принялся капать заживляющее масло себе на руки. — Где ты умудрился получить эти ссадины? — кивнув на его пальцы, спросила Рубин. — Не поверишь, но знакомство с жизнью простого народа оказалось не настолько радостным, как мне могло показаться, — икнув, ответил он. Солярис что, пьян? Нагло обхватив его подбородок пальцами, принцесса развернула лицо Соляриса на свет, чтобы ей было лучше видно. — Я не буду спрашивать, что именно Кочевник тебе показывал, но скажу, что твоё лицо пострадало не меньше. Как оказалось, опьянённый дракон хуже восстанавливался. Рубин узнала об этом совершенно случайно пару дней назад. Протянув руку, она забрала баночку с маслом от дракона и принялась капать его на пальцы, а затем аккуратно наносить на ссадины около бровей и носа. — И кому показалось забавным устроить драку посреди ночи? — уточнила Рубин. Солярис посмотрел на неё, как бы говоря: «Будто ты сама не догадываешься?» Разумеется, это мог быть только Кочевник. — Какие глупые вопросы я порой задаю, — проворчала Рубин. — Вот-вот, — усмехнулся Сол. Закончив ухаживать за его лицом, девушка вернула ему баночку и уселась на кровать. Они какие-то время молчали: Рубин молчала, наблюдая за драконом, пока тот заканчивал со своими руками. Его пальцы, заканчивающиеся острыми черными когтями, обрабатывали раны с умелостью лекаря, Рубин невольно этим залюбовалась. Она пришла в себя только когда заметила, что Сол смотрит на неё. Смутившись, девушка мгновенно перевела взгляд на огонь. Её щёки покрылись румянцем. Солярис молчал, как бы делая вид, что ничего не произошло. Это была обычная практика. — Прости за вторжение, — сказал дракон спустя пару минут. — Не хотел тебя будить. — Я не спала, — быстро ответила принцесса. — Я… не могла уснуть из-за темноты за окном и в комнате. Солярис понимающе кивнул. — Я могу остаться, пока ты не уснешь, — тихо сказал он. — Теперь в твою комнату никто не может зайти… даже Оникс. Рубин замерла. Она и не думала, что Сол успел где-то об этом узнать. Последний разговор с Ониксом был полнейшим кошмаром, если не считать его завершения. Они разругались в пух и прах из-за того, что принцесса вступилась за своё личное пространство — постоянное присутствие прислуги или Матти лишало её хоть какой-то самостоятельности. — Что из меня за наследница, если я даже не могу сама убрать за собой после учёбы?! Ей понадобилось добрых пятнадцать минут, чтобы понять, какую именно фразу нужно было сказать, чтобы Оникс её услышал. Слава богам, она додумалась. После этого по ночам девушка была предоставлена самой себе. Матти должна была прийти к утру, чтобы помочь ей со сборами, а затем проводить к учителям, где Рубин так же оставалась без сопровождения. В комнате она могла находиться одна. И это тоже далось ей с трудом: правителя нужно было убедить в том, что замок — прекрасное решение для её проблем. Она могла запираться на ночь, чтобы провести время в одиночестве, а охранник не должен был стоять под дверью всю ночь и ловить мух. — Он может сюда войти, — ответила Рубин, поворачиваясь к Солярису. — Я обещала его пускать, чтобы он мог убедиться, что я не занимаюсь здесь чем-то… — Неподобающим? — подсказал Сол. — Именно, — улыбнувшись уголками губ, ответила принцесса. Солярис несколько долгих секунд смотрел ей в глаза. Они блестели от света огня. У Рубин защекотало в животе от непонятного волнения. — Ложись в постель, — приглушённым голосом сказал Сол. — Что? — глаза девушки округлились. Солярис медленно встал, оставив баночку с маслом на каменном выступе. С грацией кошки он подошёл к Рубин, из-за чего та слегка откинулась назад, подставив руки, чтобы не упасть. Руки Сола расположились по обе стороны от её бёдер, но на почтительном расстоянии. — Я сказал, — наклонившись к её лицу так, что между ними оставалось меньше двух дюймов, — чтобы ты ложилась в кровать. Его голос перешёл на шёпотом. Непонятное чувство в животе усилилось, по телу принцессы пробежали мурашки. Возникло ощущение, будто на ней не было никакой одежды — взгляд Соляриса скользнул по её плечу, скрытому шерстяной накидкой. — Отвернись, — потребовала Рубин, вскинув голову. Дракон улыбнулся, а затем рывком оторвался от постели, развернулся и уставился в стену. Принцесса скинула лишнюю одежду, а затем забралась под шкуру, укутавшись до самой шеи. Солярис, спросив разрешения, повернулся и запрыгнул к ней на кровать. Та опасно скрипнула и слегка пошатнулась. Устроившись под боком у принцессы, дракон прошептал «Спи», после чего обнял её. Через несколько минут Рубин крепко уснула.