***
Она плакала. Долго плакала. Грудь сжималась в тисках, а горло сдавливало спазмами. Глаза давно покраснели, потеряли прежний блеск и напоминали теперь не яркое лазурное море с мягкими волнами, а бушевавший от надвигающейся бури океан, что никому не под силу успокоить. Они болели, болели как и искусанные в кровь губы, которые Блум сжимала, чтобы подавить крик. Царапала их зубами, ощущая до сих пор его вкус. Его запах, что маревом застелил помещение и осел в ноздрях. У нее не было сил скрывать всё, обманывать каждого человека в своем окружении, обманывать себя. Валтор был прав. Это меняет все. Она сделала чертов шаг в неизбежность, разбежалась и спрыгнула со скалы, разбиваясь насмерть. И теперь на острых камнях лежало только её покалеченное тело. Господи, сейчас она только хотела просить об одном. О том, чтобы её совесть, наконец, заткнула свой рот, чтобы на неё не давили привычные рамки, разделение мира на черное и белое, потому что фея прибывала ровно по середине, а значит, она была угрозой для всех. Для друзей, для команды Света, для тёмного мага, что прокрался в её сознание, словно паразит, диктующий условия. Он обманул её, он заставил довериться ему, он принудил забыть о своих принципах. Зло опасно. Опасно не только тем, что несет разрушения. Оно опасно из-за своего притяжения. И Блум поддалась этим чарам. Пошла на поводу у своих желаний. Эта была и её ошибка. Самая глупая, непростительная ошибка. Хотелось, чтобы это было очередным сном, но растрепанные волосы, неопрятный свитер, расстегнутые идиотские джинсы и россыпь меток на шее говорили совсем о другом. Они кричали о другом. Стоил ли миг удовольствия всех этих душевных терзаний. «Удовольствия.» Даже произносить это слово было стыдно. Было неправильно. Её осудят. Её не поймут. Но что если никто не узнает? Если она просто скроет этот промах? Она должна скрыть. Работать на благо добра как и раньше. Просто с пятном грязи на своей чистой одежде. Кто его заметит, если его спрятать? Если навесить мишуру? Блум поднялась на ноги. Колика прошлась от холодных ступней до самых бедер, заставляя замереть. Было поздно. Слишком. Время близилось к полуночи. Почти вся Алфея была погружена в сон в ожидании следующего учебного дня. Хранительница не пойдет на занятия. Завтра точно. Болит голова, живот, да всё тело. Она наврет все, что угодно, лишь бы ни с кем не видеться. Главная её задача — дожить до утра, чтобы обо всем рассказать Фарагонде. Не дать чувству вины съесть всю её. Девушка закрыла за собой дверь. Утром появятся вопросы, либо же профессор спишет все на свою забывчивость. Маловероятно, но почему бы и нет. Неосвещенные ночные коридоры школы были как никогда неприветливы. Темнота, холод, гулкие шаги и одиночество. Одиночество как физическое так и душевное. Блум поежилась, обхватывая себя руками за плечи. Хотелось принять ванну. Девушка нуждалась в ней. В ванне, что распарит светлую кожу и смоет запах. Его удушливый запах долбанных вишневых сигарет, что пропитал собой все её существо…***
Открытое окно, впускающее уже слишком холодный для многочасового проветривания воздух. Тьма и окружающая под вуалью мрака обстановка казалась уже привычной, родной. Валтор появился в своей комнате поздно, почти сразу заходя в ванну и снимая с себя рвано одежду. Напряжение в брюках было настолько велико, что разрядка не заставила себя долго ждать, пробивая током всё тело с первыми холодными каплями воды, сорвавшимися с серебряного душа. Стон напоминал скорее хриплый сдержанный выдох. Облегчение. Никак не иначе. Под покрывалом накатывающей слабости и полного опустошения в голове мерещились податливые губы, разгоряченное упругое тело и зарытые пальцы в рыжих волосах. Маг прислонился лбом к морозной стене, ощущая волны стыни. Свежие ручьи орошали лицо, скатывались по прикрытым дрожащим глазам, приоткрытым губам и дальше вниз. Мужчина не чувствовал температуру, он горел. Горел как внутри так и снаружи и все никак не мог остыть. Что это за наваждение? Когда в последний раз у Хранителя был секс? Он и не вспомнит. Даже если эти плотские утехи и были когда то в его жизни, то они меркли. Таких эмоций он не испытывал никогда. Это удручало. Бесило. Ведь теперь отказываться от этого он не хотел, не собирался. — Сука. Удар по плитке оставил трещину. Нехорошо. Плохо. Ужасно. Его игра привела его в ловушку, преподнесла на собственно помытом блюдце зависимость намного хуже сигарет. Зависимость от ощущений, от чувств — худшее, что он мог представить. И дело было не в том, что это девушка, а в том, что это Блум. Её ненависть по отношению к нему веселила, питала, но и эта ненависть всегда приводила к тому, что один из них должен был умереть, отказаться от своих идей. И этим кем-то точно был не Валтор. Сломать. Подчинить. Использовать. Именно это его вариант. Но глупая девчонка укоренилась в своих ценностях настолько, что переступит через себя только в случае гибели. Грустно, но это было так. Это было так до возвращения его в прошлое. До того, как он привязал её к себе. Сегодня фея наступила себе на горло. Сегодня Блум почти отдалась ему без какого-либо насилия. Валтор до сих пор мог слышать её стоны у себя над ухом, до сих пор мог чувствовать сжимающиеся влажные стенки вокруг его пальцев, мог оценить изгибы её тела. Великий Дракон. Неужели это правда? Это реальность. Сам этот факт заставил член снова затвердеть, а в голове прокручивать только один образ. Образ лежащей под ним феи, что стонет его имя… Хранитель вышел из ванной только через час, когда мысли могли собраться хотя бы в какую-то оформленную кучу, хоть кривая усмешка никак не могла покинуть его лица. Но радость должна была померкнуть, отойти на второй план, чтобы холодный рассудок занял свое место. Маг оказался прав. Команда Света все знает, а это значит, что пора уходить из Красного Фонтана. Несомненно, Валтор не был глуп. Он знал, что рано или поздно всё вскроется и ему не помогут ни уйма купленных защитных амулетов, ни насланный дурман на рыжеволосую фею огня, что сработал совсем иначе. Мужчин находился в раздумьях. Что послужило катализатором? Почему Блум смогла всё вспомнить? Помутнённое сознание и пробежавшая искра связующей их силы. Возможно… Покрывшаяся тонким слоем пыли сумка была выдвинута из-под кровати. Замок со звоном разошёлся в стороны, открывая пустоты, куда тут же полетели нажитые вещи: дневники, планы, украшения, остатки зелий, одежда и золото. Золото… Увесистый мешок заставил тихо рассмеяться в ночной тишине. Валтор спланировал нападение драконов, подставляя Ская, защищая Блум и спасая отца дорогого кронпринца, что щедро отплатил монетой. Знал бы Эрендор, что вновь не по своей воле пошёл на поводу у сил зла, оказывая чистосердечную помощь. Наверное, Хранитель отдал бы многое, лишь бы посмотреть на их лица полные отчаяния. Но они не смеют понять весь масштаб проблемы. Но она сможет… Когда багаж был собран и поставлен к выходу, маг обвёл взглядом комнату. Несмотря на несколько месяцев проживания здесь апартаменты вновь казались необжитыми. Пустыми и холодными. Он задержался. Вначале мужчина и подумать не мог, что проживёт в школе специалистов столько времени, погружаясь всё больше в студенческую рутину, знакомясь со своими противниками в другой обстановке, обзаводясь идиотской, но смешной компанией в лице Ривена. Да. Кто бы мог подумать? Кто мог предположить, что даже такой, как Валтор иногда смеётся с шуток язвительного подростка. Было в этом что-то человечное. Что-то, что было чуждо второй сущности мага. Дружба не для него. Она не имеет смысла. Дружба — это слабость. Ей нельзя доверять. Нельзя также, как и любви. Гриффин была тому примером. Сама любовь была чем-то абстрактным. Симпатия, сексуальное влечение — да. Но любовь? Её придумали поэты, что описывали обычную химию в своих произведениях, что навевали лишь иллюзию на людей. Не больше, не меньше. И Валтор будет пользоваться этим мороком, но никак не поддаваться. Блум просто сильная союзница. А Ривен просто слишком сильно напоминает его в молодости. Совпадение. Глухие шаги от ботинок потонули в мягкости ковра, заглушая. Теперь комната была пуста. Совершенно пуста. И только морозный воздух, колыхающий ткань занавесок, и лунный свет проникали в неё с грустью…***
— Блум, вы уверены? — Фарагонда стояла возле окна, не решаясь сесть. В её глазах, что были прикрыты толстыми линзами очков, от которых фиолетовыми бликами отражался свет, сквозило недоверие, неуверенность и нервозность. Сложно было держать лицо, тем более после новости, что прозвенела ещё одним оглушающим колоколом с утра, но женщина пыталась. Пыталась нацепить на себя маску безразличия, сделать вид, что всё под контролем, но дела были плохи, как никогда. — Да. — Блум расположилась в кресле. Уставшая, напряжённая. Она сжимала руки в замок. Наверное, эти часы казались для неё самыми мучительными в плане ожидания. Чудилось, что девушка сидит на пороховой бочке, что взорвётся в любой момент. — Он сказал: «Открой тайну. Команда Света уже придумала план? Как скоро ждать их в гости?». — Девушка сглотнула вязкую слюну, облизывая потрескавшиеся губы. — Валтор отпустил вас. Хм. — С сомнением проговорила директриса. Она не обвиняла, но сама интонация уже вызывала тошноту. — Он всё ещё видит в вас выгоду, надеется… Что Блум станет его союзницей? Может, фея и сходила с ума, но не настолько, чтобы отключить свою человечность. Чтобы стать такой же отбитой психопаткой с безграничной манией величия и без капли жалости и сочувствия. — Что вы собираетесь делать? — Ей было всё равно, на что надеялся мужчина. Она даже не хотела знать, что ему от неё надо. Как это всё выглядело. Ей нужна была почва под ногами, надежда. Фарагонда поправила седые волосы, поворачиваясь к Хранительнице лицом. — Думаю, что пора сообщить об опасности ученикам. И. — Женщина сделала паузу, будто пыталась подобрать правильно слова. — Мне нужно поговорить с остальными Винкс. «Винкс. Девочки.» Они сидели сейчас на парах как и другие, совсем не подозревая ни о чём. Начиналась одна из самых сложных частей. Бесконечные объяснения и пояснения. Именно это ждало Блум в скором времени. — Мне их позвать? — Я сама. Отдохните пока. Девушка нахмурилась. Разве это прямо не касалось Блум? — Я думала мы обсудим всё вместе. — Её голос потерял уверенность. Что за секреты? В чём дело? — Блум, не поймите меня неправильно. — Женщина доброжелательно улыбнулась, отодвигая своё кресло и садясь в него за стол. Она подхватила руками стопку каких-то бумаг, чтобы выровнять их и сложить в отдельную стопку. — Думаю будет лучше, если они услышать всё от меня, а потом уже зададут вам вопросы. Принцесса Домино хотела было возразить, но её отвлекло сообщение с неизвестного номера. «Я подъеду к Алфее через пятнадцать минут. Нужно увидеться. Ривен.» — Что-то важное? Фея огня задумчиво покачала головой, выключая экран. — Нет. — Тогда прошу оставить меня. — Дверь щелкнула и приоткрылась. — Если появится новая информация, то оповестите меня. — Конечно. — Хранительница кивнула и поспешила на выход, пытаясь всячески не обращать внимание на то, что в душе было нагажено. Коридоры школы почти пустовали. Зелёные стены и мраморный разноцветный пол отражали спешные шаги. «Зачем Ривену говорить со мной?» Несмотря на то, что Ривен был приближенным Валтора, так хотя бы казалось вначале, Блум до сих пор сохраняла с красноволосым нейтральные отношения. Они общались только по нужде, когда собирались в одной компании. Специалист никак не привлекал фею. Ни в романтическом, ни в дружеском, ни в каком-то ещё плане. С первого своего появления он показал себя, как напыщенного, самоуверенного и агрессивного дурака. И пусть Муза отзывалась о нём слишком положительно, Блум до сих пор со скепсисом относилась к парню. Девушка зашла за курткой в комнату и спустилась к выходу из школы. Холода сменили тепло слишком быстро и непривычно. Скоро должен был пойти снег. Принцесса Домино ускорила шаг, складывая руки на груди. Гравий перекатывался под подошвой обуви, звеня. — Что ты тут делаешь? — Блум вышла за забор, где уже привычно останавливались специалисты со своими ветролётами. Мужчины слишком часто посещали её. Это место становилось ненавистным. Ривен стоял рядом с мотоциклом, докуривая сигарету, дым от которой мутными белыми винтами взмывался вверх и уносился туда, куда дул ветер. — И тебе привет. — Фея огляделась по сторонам. Она искала кого-то ещё. Кого угодно. — Плохо выглядишь. — Он усмехнулся, выкидывая окурок на пыльную дорогу, совсем не заботясь об экологии. — Что тебе нужно, Ривен? — Не без раздражения повторила вопрос девушка, до сих пор не понимая, на кой чёрт она ему сдалась. Зачем ему дали номер? О чём он хотел поговорить, и зачем им нужно было встречаться лично? — Вы вчера встречались с Валтором, так ведь? — Красноволосый обрёл несвойственную ему серьезность. — Тебе какое до этого дело? С каких пор Валтор вообще сообщает о своих походах? — Ей нельзя было подавать виду. Пока нет. Но её злость была обоснованной. — Потому что я герой-любовник и главная сваха. Девушка покачала головой, поднимая брови уже вымученно. — Какого большого ты о себе мнения… «Под стать своему товарищу. Теперь понятно на чём вы сошлись.» — Видимо этим вы с ним и породнились. — Блум отвечала усмешкой на усмешку. Только в ней был не весёлый смех, а всепоглощающий гнев. Ривен весело облизнул тонкие губы, пиная носом ботинок лежащий камень вперёд. — Чего такая злая, Блум? Вчера не задалось? Рыжеволосая скривилась, пропуская удар сердца в районе груди. «Не задалось» — это мягко сказано. — Дракон, что ты пристал?! Спроси у своего друга, если так интересна его личная жизнь. Весь этот цирк был бессмысленным. Фея только теряла время, пока мир был на грани апокалипсиса. Блум развернулась, бросаясь прочь, обратно к дверям школы. — Валтор исчез. — Быстрое признание остановило её. — Может, он и мой друг, но он также и твой парень. — Ривен сделал несколько шагов, когда Блум искоса глянула на него. — И мне совсем не понятно, почему Валтор после встречи с тобой исчез, не оставив и послания. — По его каменному лицу пошла трещина. — Я не знаю. «Я знаю.» — Позвони ему. — Я звонил. Он не берёт трубку. В деканате не знают в чём дело. — Он замолчал, рвано вдыхая воздух. — Мне не всё равно. Я… — Специалист провел ладонью по красным волосам, что изредка трепали потоки проносящегося воздуха. Синие радужки, похожие на глубины моря, наполнились грустью. — Я беспокоюсь. У Блум внутри всё сжалось. Она прикусила до крови внутреннюю сторону щеки до металлического привкуса во рту. Ей было искренне жаль Ривена, как бы она к нему не относилась. Валтор был его единственным близким товарищем, ведь в основной команде он всегда был четвёртым лишним. Над ним шутили, его не воспринимали всерьёз. А Ривен мог быт серьёзным, мог взять на себя ответственность. И его жаркий пыл непонятно зачем, но остужал маг, спасая от ошибок. — Прости, Ривен. — Девушка поджала губы, качая головой. — Но я не знаю, где он и что произошло. Блум задержалась всего на несколько секунд, видя как опускаются к земле глаза парня. Его можно было понять. Единственный близкий по духу человек исчез, не оставив и весточки. Не оставил ли? Рыжеволосая ушла, бросая специалиста одного. Шмуел ветер, доносились обрывки разговоров учениц Алфеи, молчал лес с затаившимися животными. А Ривен мог лишь сжимать до боли в мышцах зубы с обидой в груди.