Free love

— Васильев, ты охуел? Что-ж, картина маслом: стоят на ринге два полуобнаженных мужика, один забавно потирает ударенную челюсть, второй расхаживает с косячком, в котором ни-то-что-бы табак, и попутно возвращается к угрюмому Лëве с бутылкой холодной воды. Что же здесь, черт возьми, происходит?! Шурик выглядывает так исподволь на своего любимого засранца в полуобъятиях Васильева. Кинув бычок куда-то на бетонный пол и затушив носком ботинка, мужчина выдвигается из своего импровизированного укрытия в виде стены к остальным, дабы задать съемочной команде правильный настрой. Ну, а что ему еще остаётся делать? Васильев опять накурился и ходит весь такой блаженный. А Шурик стоит себе и завистливо шмыгает носом, кумекая: «От какой травки то он веселый такой?». Но, прочитав нотки нежности в глазах Васильева, глядящего на Лëву, ему все стало ясно, как гребанный белый день. Он чувствует эту странную химию, зарождающуюся между парнями и понимает, что вляпался туда тоже. По самые гланды. Пути назад, кажется, нет. Они еще проводят пару часов на съемочной площадке, как бы невзначай касаясь друг друга, флиртуют одними лишь томными взглядами, однако ещё могут сохранять самообладание. Что с них взять — на сцене то они профессионалы во всех смыслах. И вот уже за окном видно мерцание фонарей, а квартира Шуры, скрытая мраком, прячет несколько разгоряченных тел. В воздухе летают искры, а отдает он кстати любимой Сашиной травкой и самыми-самыми разнокалиберными чувствами. Они пожирают друг друга взглядами, однако нарушить тишину не решаются. Первым не выдерживает конечно же нетерпеливый Лëва. Момент к этому, собственно, более чем располагает. — Саша... — ему не дают сказать. — Молчи, блять, Лëва. Просто молчи... Тут уже Шурик не выдерживает — подходит к обоим ближе, легко целует Васильева. Поцелуй с ним отдает нотками табака и качественной марихуаны. А затем впивается в не менее желанные губы Лëвчика, пропитанные паленым вискарем, при этом нашаривая пряжку ремня Саши. Нетрудно смекнуть, что возбуждены все трое были до предела. Они задыхались от счастья и удовольствия, доводя друг друга до мгновенного иступления. Неприкаянный Шурик бродил вокруг да около, а затем наконец присоединился к действу. Комната наполнилась тихими всхлипами, доведенного до экстаза Лëвы. — Я-я люблю ва-а-ас. — простонал на последнем издыхании музыкант. — Обоих? — томно ухмыльнулся Сашка. — Обоих... — согласно выдохнул Лëва, наконец падая в горячие объятия теперь уже родных обнажённых тел.

***

А дальше был невероятный тур. Мириады концертов в самых разных городах. Ни минуты на передышку, море алкоголя и влюблённые глаза фанаток. Всë, как полагается у восходящих рок-звёзд! Ехали как обычно на заднем сидении их легендарного автобуса: Лëва посередине, а оба Сашки ластились по бокам. Люба продолжал насиловать басовые струны, нарушая всеобщий покой даже ночью. Жаловаться, однако, никто не спешил, ибо у парней не было сил даже открыть рот, ни то что ругаться. Тут у не спящего всë это время Левчика в голове что-то щелкает, и он хватает один из листков, из которых Саша делает самокрутки. Перетолкал парней, перебудил, и сидит теперь довольный, аки кот над жирной сметаной. Просит Шурика посветить на листок, а Саню достать какое-нить пойло непременно средней паршивости. Шурик спросонья хлопает карими глазами и роется в карманах в поисках зажигалки, а Васильев отбирает у спящего Рушана початую бутылку виски. Левчик достает откуда-то из под сиденья карандаш и начинает чиркать слова. Слова новой песни. Шурик не сразу может сфокусировать взгляд на тексте, однако потом видит следующее: Теряю голову я Любовь нечаянная Как среди белого дня Она накроет меня Тут раздаётся резкий удар, и под недовольные возгласы разбуженных музыкантов и техников автобус начинает потряхивать, пока он съезжает на обочину. Все в недоумении, кажется, одного лишь Лëву, словившего обыденно внезапную музу, это не волнует, он отходит в сторону от поломавшегося автобуса и начинает нашкрябывать продолжение своего незамысловатого стиха. День за днем, Как, впрочем, и за ночью тоже Скажи, на что это похоже? Она не хочет уходить — А что будет завтра? — Да и хер с ним. Живы и ладно, а остальное решится. Да, Шурик? — прокряхтел свалившийся рядом Васильев. Двое парней присели на некрутом склоне холма подле Лëвы. Ночь отступать не хотела, не решалась. Она наблюдала за славной троицей. Лëва, положивший голову на плечо Шурика, приобнял его одной рукой, а другой придвинул ближе к себе Сашу в бесполезной попытке согреться. И душой, и телом... Идиллия воцарилась настолько страшная, что остальные решили не тревожить их. И лишь три дешевые сигареты, купленные на первой встречной заправке, так, словно между делом, мерцали в нехотя расступающейся темноте. И теперь, Как атипичная зараза Она убьёт меня не сразу И, может быть, оставит жить Теряю голову я Любовь нечаянная Как среди белого дня Она накроет меня