Потерянный

      — Линч, ну чего ты там копаешься? — послышался недовольный возглас со стороны юноши в очках. — Ты пока эту камеру установишь, нас тысячу раз уже эта тварь успеет сожрать!       Парень, распластавшийся на полу, пытался дотянуться до хорошего места, куда можно было бы установить оборудование.       — Потерпи немного, Джон.. Тут нелегко поставить камеру, но мне кажется, что лучше перестраховаться и запихнуть её подальше,— журналист, уже который раз подметая грязный пол своей курткой, в итоге перевернулся на спину, вытащил хиз сумки синюю изоленту, тут же закрепляя камеру ночного видения к куску арматуры, торчащего снизу небольшого комода. — Так что не бурчи, а посвети получше, ни черта не видно.       — Потерпи? Да сколько я уже терплю! — Джон все же присел на корточки и поднес керосиновый фонарь прямо под нос другу. Тот нахмурился, и ткнул приятеля в бок коленом, после чего фонарь слегка отдалился.       Заканчивая, он перекусил изоленту и убрал ее в карман брюк, постепенно выползая из-под комода и отряхивая свои вещи. Слепая надежда, что его одежда не сильно испачкалась, тешит Линча каждый раз, когда они с Джоном куда-то выбираются, будь то отдых или расследование. Но при любом раскладе, так или иначе, приходится тратить много времени на стирку или вовсе покупать новые вещи, того же фасона и цвета.       После того как камеры были установлены, парни еле успели смотаться с места, куда вот-вот норовило притащиться ужасающее своим внешним видом создание. Найдя более-менее безопасное место в этом лабиринте из коридоров и различных ходов, они забились в угол, пытаясь отдышаться от довольно продолжительной пробежки. Достав планшет, куда транслировались записи с ночных камер наблюдения они начали рассматривать чудовище, пытаясь найти его слабые места.       У существа глазницы были пустыми, поэтому логично будет предположить, что оно ничего не видит. Но также это означает, что у него обострены другие чувства. Наверняка оно отлично слышит и ориентируется в темном пространстве, а эту лабораторию точно знает как свои пять пальцев. Тварь довольно быстро передвигается, имеет быструю регенерацию, не устойчива к пулям и холодному оружию. Так как она не является нечистью, духом и тому подобным, то компоненты для ритуалов или защиты, по типу соли, вряд-ли понадобятся. Осознание того, что освещением они могут пользоваться без опаски и обороняться огнестрельным оружием, благо у обоих оно было в наличии, немного успокаивало и давало надежду на лучшее.       Оценив силы и расставив приоритеты, можно понять, что здесь для каждой стороны почти равные условия. Гера заранее предоставил им карту лаборатории, так что если ее хорошенько изучить, то проблем с передвижением по однотипным коридорам быть не должно. Линч также связался со своим старым знакомым Нельсоном, который пообещал приехать со своей командой и отловить монстра, чтобы тот больше не доставлял проблем для жителей поселения, а также изучить его и провести эксперименты, только в более безопасных условиях. Сейчас их с Джоном главной задачей было найти Югеля и обезвредить монстра.       Задача казалась более чем простой, но была пара моментов, где возникали вопросы. Условия наличия карты лаборатории не отменяло факта того, что она сама по себе огромная. Если они с Джоном будут ходить вместе, то не смогут пройти весь путь за короткий период времени, а в силу того, что их главная задача найти пропавшего человека, нужно будет разделиться. Этот вариант бракует Джон — слишком рискованно.У них есть рации, но те излучают электромагнитные волны, что будет опасно при контакте с волком.       — Послушай, а что если мы постоянно будем держать рации включёнными, но когда оно будет рядом, то отключать? Вот например, — брюнет достал из рюкзака две рации и включил обе, — здесь есть два красных огня, если я выключу свою рацию, то один из огней погаснет и ты узнаешь, что опасность рядом со мной.       — А ты уверен, что эта тварь засекает только включённые приборы? — писатель почесал затылок и вопросительно изогнул бровь. Он принял из рук друга протянутую рацию и надел ее себе на шею за длинный шнур. Линч повторил действия друга и начал свои рассуждения.       — Смотри, выключенные приборы — просто железка, а вот включенные излучают электромагнитное поле, на которое как раз волк и реагирует, — Линч закусил губу и приставил руку к подбородку, что-то тщательно обдумывая. — Но тогда тут выходит встречный вопрос. Почему название прототипа это сокращение от "металлоискатель"? Вроде катушка в устройстве сама генерирует электромагнитные волны определенной частоты, которые отражаются от искомой цели, а электронный блок обрабатывает отражённую волну и сигнализирует об обнаружении металлического предмета…       — Подожди, дай переварить, — после небольшой паузы Джон снова заговорил. — То есть, проще говоря, для обнаружения железки, он запускает волну, а потом по ее ответному сигналу распознаёт где она?       — По сути да, — Линч утвердительно кивнул, но напряжение не спало с его лица. Новые трудности очень сильно могут помешать им.       — А вот насчёт названия… Может это что-то вроде прототипа? Ну, например, название недоработано, — задумчиво протянул шатен, оценивая риски с новой порцией информации, которую только что получил. — Или, может, свойства животного раскрылись по-другому после экспериментов, но решили не переименовать? Послушай как пафосно звучит — Метель.       Джон прислонился к стене загадочно размахивая руками в воздухе, стараясь как можно более устрашающе произнести имя эксперимента и немного приободрить друга, разрядив атмосферу. Егор прыснул со смеху, но тут же продолжил говорить более уверенно и не отвлекаться на чужое дурачество.       — В любом случае, не нужно рисковать, давай договоримся так, — после пятиминутного хождения туда-сюда, Линч развернулся лицом к другу, достал карту и начал активное объяснение действий. — Мы разделяемся, ты обследуешь правую часть лаборатории, я левую. Если слышишь или видишь рядом с собой волка, то выключаешь рацию, и максимально затихаешь, одновременно с этим ретируешься с места. Так мы будем понимать в какой части лаборатории находится монстр и когда нужно ускориться, а когда помедлить. Мы обыскиваем всю местность, если кто-то из нас нашел пропавшего, то говорим об этом в рацию и встречаемся в центральном коридоре. После нужно приманить, обезвредить существо и уходить с парнем, запуская бригаду. Если не находим Югеля — тоже самое, но без его спасения. Видишь, что Метель негативно реагирует на выключенную рацию, то отключаешь и выкидываешь ее к чертям собачьим. Если одна из наших раций будет бездействовать больше пятнадцати минут, то мы прерываем операцию, ищем друг друга у центрального коридора и уходим. Помнишь наши немые знаки?       — Да помню я, помню. План, конечно, надёжен как швейцарские часы, — Джон усмехнулся, явно наделяя последние несколько своих слов большей долей сарказма, чем мог бы распознать Линч. Но у него самого планы отвратительные, а тут даже вариант с отступлением есть. — Только давай аккуратнее там ладно? Пушка на готове, а если что не по плану, то орёшь об этом в рацию и сматываемся отсюда со скоростью света.       — Договорились, — Егор вышел из укрытия первым, держа в одной руке фонарь, а в другой пневматический пистолет. Он на секунду остановился, а после беззвучно произнес «удачи» и скрылся за поворотом.       Писатель, считав чужое послание не мог не оценить такого приободряющего жеста от его друга, который обычно только и делает, что ищет себе приключений, рискует и еле выбирается из них живым, заставляя понервничать всех вокруг себя. Джон глубоко вздохнул, борясь со страхом внутри и ругая за такое проявление слабости. Он развернулся и направился в сторону противоположную от той куда только что ушел Линч.

***

      Слабый свет от керосинового фонаря освещает очередную развилку. Монотонные коридоры, выглядящие одинаково устрашающе, различало только периодичность расположения обломков и торчащей арматуры под ногами. Бетонный пол, иногда сменяющийся на остатки кафельного и металлические стены, эхо от которых разносится по всей лаборатории — всё это, порядком, уже начинало раздражать юношу. Кажется, что любой здоровый человек проведя здесь всего несколько дней мог бы окончательно потерять рассудок. Неприятный холод пронизывает всё тело насквозь, а эхо от шагов разносится по всей лаборатории. Джон плутает здесь около пятнадцати минут, всё же хорошо, что у того есть карта, иначе бы вовсе заблудился в этом жутком месте.       Когда липкий страх от удушающей атмосферы холодным потом очередной раз скатился по его виску, писатель снова заглядывает в одну из мрачных комнат. Она оказалась разгромленной как и большинство остальных, казалось, что пыль и грязь уже пропитали собственную кожу от бесконечных скитаний по развалинам, а разбросанный по полу мусор, не нес в себе никакой ценности. Все эти стены наполнены ужасными воспоминаниями: издевательства, бесчеловечные эксперименты, насилие. Сам Джон старается занимать максимально нейтральную позицию в таких вопросах, но иногда становится настолько отвратительно и мерзко от факта существования людей занимающимися таким на одной с ним земле, что хочется перебить абсолютно всех живодёров, маньяков и убийц. Имеют ли они право на жизнь после того как сами забрали жизни у многих? И кто же их рассудит? Все мы конечно не без греха, но коррупция процветающая в нашем мире позволяет таким отродьям не гнить за прутьями решетки, а преспокойно себе жить в современном мире.       Из собственных размышлений о сути бытия Джона вырывает знакомый голос из рации. До этого они с Линчем периодически связывались так что неудивительно, что тот снова решил достучаться до друга.       — Ну как, приятель, нашел что-нибудь? — неприятный скрежет из устройства прервал предложение парня по ту сторону рации, но суть всё же понять удалось. Джон подхватил болтающийся на шее передатчик, поднес поближе ко рту и зажал одну из кнопок, чтобы ответить.       — Вообще ничего нового, — он облокотился о каменную стену, немного сползая вниз и смещая центр тяжести, давая ногам передохнуть. — Вот сколько брожу по этим закоулкам, ни единой души не увидел.       — Это плохо... Знаешь, мне кажется, странно что- — Линч хотел сказать что-то еще, но резко замолчал. Один из огоньков на рации Джона потух, видимо тот монстр снова находится рядом с журналистом.       Писатель глубоко вздохнул. Досадно даже как то, всё это время волк находился в другой части лаборатории, а к нему самому ни разу не явился. Его одолевали довольно противоречивые чувства: не то чтобы он горел желанием узреть мутанта прямо сейчас, но все шишки другу оставлять тоже не совсем по-мужски. Егору наверное тяжело проверять местность, когда рядом трётся эта псина. Джон мотнул головой, единственную помощь, которую он мог бы оказать сейчас, это побыстрее проверить все эти прокля́тые развалины, а не размышлять о дурацких вещах в самый неподходящий момент.       Он быстро привстаёт с корточек, хватаясь за выпирающий каменный выступ из стены для опоры. Щелчок. Проход в стене шириной примерно в пару метров поднимается с довольно громким шумом, вокруг опадают осколки камня и поднимается клубок пыли, заставляющий закашляться. Джон не находит слов, чтобы описать сложившуюся картину.       Конечно! Тайная комната, которой, черт тебя дери, нет на карте! Кто-то додумался в секретной лаборатории сделать еще и тайник, наверное, чтобы они с Линчем вообще тут скопытились! А сколько комнат он уже прошёл, может в них тоже есть такие "приятные" новости? Хотя, из-за его же невнимательности, тот не сразу понял, что это, по сути, единственная каменная стена которую он встретил за всё проведённое здесь время. Наверное, при обычном электрическом освещении она могла бы как-то выделяться, но видимо чем-то занавешивалась? Нет, Джон был безусловно рад тому, что поиски хоть как-то продвинулись, но пока внутреннее возмущение брало вверх. Что здесь вообще можно было скрывать?       Отряхнувшись от пыли, писатель постарался побыстрее проверить помещение, потому что своим внезапным открытием он наделал много шума и зверушка явно не заставит себя ждать. Пока один огонёк на рации до сих пор не горел, у парня было немного времени, чтобы исследовать комнату. Он прошёл в помещение, в котором было не так уж и много места.       В нос сразу ударил до ужаса неприятный запах. При свете фонаря первое что бросилось в глаза, так это странное устройство, похожее на панель управления. Сделав шаг Джон обо что-то спотыкается, он переступает через преграду, но не удержав равновесие падает рядом с металлическим столом на котором находилась панель.       Фонарь вывалился из рук, издавая громкий лязг о металлическое покрытие пола. Джон пытается сориентироваться на месте и побороть боль, понимая сколько издал провокационных звуков в последние пять минут. С мыслями о том, что нужно бы поскорее ретироваться с места, парень тянется к чудом уцелевшему фонарю, тут же в слабом свете, замечая то, обо что споткнулся.       На полу лежат наполовину обглоданные кости человеческого трупа, остатки мяса на которых уже начали гнить и разлагаться омрачая местность вокруг своим зловонием. Лицо покойника напоминало кровавое месиво, как и остальные части его тела: рваные куски кожи свисали с оголённых, в своём большинстве, раздробленных костей. Только сейчас, когда тошнотворный запах усиливается, к Джону приходит осознание того, чем конкретно пахло при входе в комнату. Сдерживая рвотные позывы, юноша видит рядом с трупом разорванный рюкзак, из которого торчало его содержимое.       Писатель быстро поднимается с пола и аккуратно притягивает к себе сумку, чтобы ненароком еще раз не коснуться усопшего. Стараясь сохранять ледяное спокойствие, он шарит в нем рукой, но в итоге резко вываливает содержимое на стол возле панели. Джон мысленно молится о том, чтобы догадки не оказались правдой, но его взгляд тут же приковывает к себе исцарапанная видеокамера. Борясь с тремором в руках от сильного волнения, он берет устройство в руки читая поблёскивающую в свете фонаря гравировку.

"Моему любимому Югелю.

Папа."

      С каждой буквой, ложные надежды парня постепенно рушились, словно карточный домик от лёгкого дуновения ветра. Каллиграфическая надпись, такая искренняя и добрая стала приговором к смерти лежащего на полу, теперь уже знакомого Джону парнишке. Замечая, что огонек на рации зажёгся снова, шатен скорее пытается связаться с приятелем.       — Приём, Линч, быстрее послушай меня, — Язык заплетается, а предложения не складываются в голове. Парень достаёт револьвер из висящей на поясе кобуры, забирает камеру и закидывает собственный рюкзак себе на плечо. — Его уже не спасти, нам нужно убираться отсюда, скорее.       — Джон, что значит не спасти? — обеспокоенный журналист по ту сторону рации сразу решил выдвинуть свои предложения. — Он мертв?       — Да мертвее некуда! — писатель перешагивает через тело, отмечая некую сатиричность момента. Он выходит из тайника так и не разглядев панель. — Я нашел его трупак, нам нужно сматываться, Линч!       — Так, приятель, я уже вызвал подмогу, люди Нельсона скоро будут здесь, — журналист ждёт ответа от друга, но того не последовало. — Джон? Джон! Ты меня слышишь?       Перед писателем возник огромный силуэт. Существо громко дышало, раздувая огромные ноздри. Оно стояло неподвижно, сверля Джона пустотой своих бездонных глазниц. В голове у юноши был целый рой мыслей, повторяющихся бессчётное количество раз, слова в которых едва ли можно было отличить друг от друга. Это конец? Вот так он и умрет? Также, как и бедолага Югель? Падёт смертью храбрых. Он пропадёт.       Паника накрывала с головой, боязнь собственной смерти — вот что мешало Джону нормально работать. Мир перед глазами начал медленно плыть, ноги предательски подкашиваться, а воздуха не хватать. Страх сковывает чугунными цепями не давая сделать и шага, когда тварь, на пару мгновений застывшая в проходе кабинета, двинулась вперёд. Сердце колотилось в бешеном темпе, норовя выпрыгнуть из груди; он забыл как дышать, забыл про включённую рацию, забыл про пистолет в собственных онемевших руках.       Оно совсем близко, еще немного и расстояние между ними можно будет измерять в сантиметрах. Джон уже прощается с жизнью, а в голове всплывает четкая картинка выпотрошенного тела голубоглазого юноши, усыпанного рваными ранами и открытыми переломами.       Монотонный звук здравого голоса разума останавливает размышления. Соберись, возьми себя в руки.       Медленный прерывистый вдох. Ещё один. Мозг наконец получает прилив кислорода, возобновляя поток привычных мыслей. Не может он вот так просто умереть, точно не здесь и точно не сейчас. Что скажет Линч, если узнает, что тот даже не попытался сопротивляться? Что скажут Лукас и Лили когда придут на его похороны? Да ничего они не скажут, похорон не будет, а он выкарабкается, потому что ещё не всё потеряно. Он будет жить долго и счастливо назло собственной судьбе, до тех пор, пока не сдохнет от старости.       Внезапный прилив адреналина заставил почувствовать в собственных руках тяжесть револьвера. Парень не отрывая взгляда от приближающейся опасности наводит дуло на монстра.       Выстрел прозвучал, как призыв к действию для обоих сторон. С пасти мутанта сорвался громкий вой, теперь его поведение точно было более агрессивным, чем пару минут назад. Пока ранение от пули на чужой шкуре не успело зажить, Джон снимает с себя включённую рацию и кидает ее в сторону чудовища, отскакивая в сторону. Пока существо оглушено, писатель большим пальцем правой руки нажимает на кнопку барабана, и откидывает его, проверяя количество оставшихся пуль, захлопывает барабан обратно. Четыре. Он снимает револьвер с предохранителя. Перезарядить за такой короткий отрезок времени он не успеет, шансы отвлекать монстра пока еще есть, но эти пули нужно тратить с умом, у него нет права промахнуться.       Джон пятится к выходу, но тварь не даёт своему обидчику ускользнуть. Молниеносным прыжком она преграждает парню путь, пытаясь атаковать. Шатен уворачивается прежде, чем удар когтистой конечности успел задеть его. Ещё пара выстрелов появились багровыми отметинами на туше животного, тогда как прошлая рана со свинцом внутри уже почти успела затянуться. Прицеливаясь для следующего выстрела, он снова уворачивается от наделённой острыми клыками пасти животного, после чего перекатывается, чтобы не попасть под следующий удар. Теперь Джон держит прицел на голову волка.       Разум Джона работает на все свои сто процентов. Расчётливый взгляд ищет слабые места на чужой шкуре, пока сам парень пытается унять дрожь в руках от столь резко подскочившего адреналина. Он вспоминает, про незащищённые глаза чудовища и на этот раз выстрел приходится аккурат в одну из пустых глазниц. Тошнотворный вой становится еще громче, по звуку больше напоминающий завывания ветра. Пользуясь моментом, парень поднимается с пола забиваясь в дальний угол комнаты, надеясь отвлечь на себя монстра, а после привести его ближе к выходу, чтобы рабочей команде было легче осуществить поимку.       Его размышления прерывает еще один оглушающий возглас со стороны чудовища, на этот раз больше походивший на скулёж загнанной в угол побитой собаки. Оно отшатывается к противоположной стене от Джона, открывая тому обзор. В проходе стоял его приятель с протянутым вперед пневматическим пистолетом, одной рукой держащей фонарь, тот опирался на колено, находясь в полусогнутом положении и попытках отдышаться от непрерывного бега. Егор окидывает взглядом писателя, который до сих пор находился в некотором шоке, и убедившись, что тому ничего не угрожает, снова стреляет в мутанта, отвлекая его внимание на себя. Волк срывается с места, а журналист, готовый к такому развитию событий, снова пускается в бега. В сторону выхода из лаборатории.       Пробежав продолжительное расстояние с монстром на хвосте, брюнет снова поворачивает голову для того, чтобы прицелиться и выстрелить. Сказать, что ему не было страшно, это всё равно что ничего не сказать. Утешали лишь мысли о том, что он успел, с его другом всё в порядке, а помощь уже на подходе. В моменте, когда юноша уже практически спустил очередную пулю, он задевает собственным предплечьем одну из торчащих в стенах коридора железных балок.       Из неглубокой раны начинает сочиться алая жидкость. Стараясь не отвлекаться на неприятную саднящую боль, Линч все же стреляет, но что-то в существе теперь ему кажется не таким как раньше.       Продолжая бежать не сбавляя темпа, он замечает, что его скорости теперь не хватает для того, чтобы сохранять разрыв в пару метров между ним и его оппонентом. Новость совсем не радует, так теперь еще из пистолета начинает звучать характерный щелчок вместо привычного выстрела. Патроны закончились, но парень минуту назад искренне надеялся, что их хватит на подольше. Всё тело горело адским пламенем из-за перенапряженных мышц, а лёгкие разрывались от сбившегося дыхания.       Расстояние всё больше сокращалось, в криках монстра теперь явно ощущалось что-то поистине нечеловеческое. Будто тысячи голосов мучеников из недр ада голосили о своих страданиях, но из-за неразборчивости слов можно было услышать лишь полный отчаяния и злобы вопль.        Ощутив чужое дыхание у себя над головой, журналист резко разворачивается и бьет морду чудовища рукоятью пистолета, отскакивая в сторону. Быстро поняв куда ушёл обидчик, тварь метнулась к парню, повалив того на пол, возвышаясь над ним. Фонарь, который всё это время был в погоне вместе с парнем и освещал ему верный путь, разбился от резкого толчка и удара об пол. Действия противника казались молниеносными и прежде, чем Линч успел что-то предпринять, он замечает, что вот-вот попадет под чужой удар. Выставляя перед собой руку в надежде на хоть какую-то самозащиту, он сразу об этом жалеет.       В его кожу вонзаются огромные острые клыки пронизывая предплечье насквозь. Зрачки парня сужаются, он чувствует как ломаются его кости, как разрываются ткани и сухожилия. Ужасающая боль приходит не сразу и не сразу он замечает душераздирающий крик, только лишь потом осознавая, что этот крик принадлежит ему. Правда голос кажется совсем незнакомым. Таким безнадёжным, таким сломленным и.. полным отчаяния.       По собственным щекам разливаются дорожки слёз от только что полученных повреждений, всё вокруг резко темнеет, теперь он не видит и не чувствует того, что происходит с его конечностью. Время словно замедляется, а перед глазами проносятся множество воспоминаний, должно быть самые лучшие из них. Лили, Лукас и Джон. Самые теплые были связаны именно с ними, с его любимой и дорогой семьей, которой журналист бы никогда не нашёл замену в лице других людей. Сейчас он видит их в последний раз?       Задержавшись на жалкие секунды, он понимает, что больше не может выносить этого и сознание Линча покидает его окончательно.