my precious

уён любит смотреть на темное ночное небо у океана, когда рядом нет ни души, прохладный ветер нежно ласкает кожу и треплет волосы, а шум волн мягко убаюкивает. уён улыбается. море и океан — его личные колыбельные, они всегда манят к себе, зовут как будто. а в эту ночь все изначально кажется другим, хоть и на первый взгляд мир вокруг неизменный. просто сама атмосфера приобретает совершенно другой оттенок, словно вот-вот произойдет нечто восхитительно волшебное. и оно происходит. уёна привлекает легкий всплеск неподалеку, а затем мягкое, подобно лунному, свечение нежно-голубого, почти белого цвета. на скалах неподалеку уён видит русала, который, кажется, и не замечает присутствия человека. уён очень хочет попросить это волшебное существо быть осторожнее — края этих скал бывают острые как бритва. осторожно уён идет поближе к дивному созданию. у русала волосы до плеч красивого синего оттенка, а хвост переливается бирюзовым, голубым и синим, и сам он светится от чего-то. подойдя ближе, уён замечает маленькие звезды-веснушки на плечах и щеках русала. дух захватывает еще больше. из немого восторга уёна вырывает опасливое шипение. русал смотрит на него, готовый в любую секунду сорваться в воду, смотрит с прищуром и обнажает клыки. — хэй, я не причиню тебе вреда, — уён останавливается на месте, — я подошел сказать, чтобы ты был осторожен, скалы тут острые бывают, ты можешь пораниться. русал выглядит озадаченным и задумчивым. кажется, люди не часто к нему подходят, чтобы предостеречь. — а еще ты красивый, — еле слышно добавляет уён, — очень. сияние становится ярче, а сам русал заливается теплым румянцем и кусает губы. он открывает рот, словно хочет что-то сказать, но ни одного звука не вылетает, пытается объяснить что-то жестами, но то ли излишняя эмоциональность, то ли языковой барьер (если он существует) мешают этому. русал выглядит поникшим. — я уён, люблю по вечерам тут сидеть и смотреть на небо. там звезды, они похожи на твои, — «ты сам похож на звезду, милое создание», — я могу подойти ближе? «ближе», — чужой бархатный голос врывается в его мысли, уён замирает на секунду, думая, не показалось ли, но русал кивает и повторяет: «ближе. можешь» — а как твое имя?  русал хмурится, как будто не знает, что ему ответить. уён останавливается совсем рядом и не может поверить, что нечто настолько совершенное, волшебное вообще существует в этом мире. — у вас общение совсем иначе происходит, да? ты можешь по буквам или по частям попробовать сказать, — уён старается говорить медленнее, не совсем понимая, как именно его слова улавливает русал. «ли», — это все, на что хватает русала. — красивое имя. тебе подходит, — уён улыбается, чувствуя взрывающуюся под сердцем нежность. с этого момента каждый вечер уёна на берегу океана проходит в компании ли, тот постепенно может сказать больше слов и иногда даже вслух, чем несказанно радует уёна и себя в том числе.  — феликс, — ли внезапно снова заговаривает вслух.  — а? — уён вскидывает голову, не понимая сначала о чем речь. — мое полное имя — феликс. — счастье, — тихо выдыхает уён, — такое же прекрасное, как и ты. тебе подходит. феликс краснеет (уён считает это по истине восхитительным зрелищем). — ён-а, это- это тебе, — ли ловко надевает на руку уёна браслет из маленьких камушков и ракушек. что-то внутри подсказывает ему, что это не простой подарок или акт вежливости. — что это значит для тебя? — уён берет ладонь феликса в свою, снова отмечая про себя их контрастность: ли сам по себе миниатюрнее, тело, да и ладони тоже, кожа бледная, от чего веснушки кажутся еще большим чудом. — всё. и если раньше уён думал, что невозможно еще сильнее воспылать любовью к кому-то за секунду, то теперь он абсолютно не согласен. потому что именно это и происходит. нежность, желание касаться и быть ближе накрывают его с головой. феликс же воспринимает молчание уёна как-то по-своему и больше на него не смотрит, отвлекаясь на сверкающие чешуйки в хвосте.  — хэй, сокровище, посмотри на меня, — уён ласково гладит его по щеке, — это тебе, — он снимает одно из своих колец и аккуратно надевает на пальчик феликсу, — ты мое все. феликс сияет так, что больно глазам, но уён готов потерпеть, если в этот момент его маленький русалик так счастлив.  феликс целует его, притягивая к себе поближе, едва не царапая острыми клычками уёновы губы, зарывается в волосы ёна и урчит тихонько. — ты мое маленькое волшебство, — остранившись, уён обнимает ли крепче, — покажешь мне свой мир? феликс кивает часто и улыбается ярко, будто сейчас уён исполняет самую важную и заветную его мечту. а там, кто знает, быть может, уён не захочет возвращаться к людям.