Вода и воздух, огонь и земля.

***

      Мэй Хаттори. Молодая девушка, бывшая майко - не состоявшаяся гейша, могущественная кицуне, смелая куноити, нежданная принцесса и возможная императрица.       Вся ее жизнь похожа на огромный клубок ниток, спутанный сложными узлами, который самой Мэй и нужно распутать, дабы разгадать все загадки ее происхождения.       Сначала ее жизнь окружали холод, бедность, метал и любящий отец, после - тяжелые тренировки танцев, веера, чайные церемонии, светские беседы, строгий внешний вид. А потом все резко переменилось.       Вчера она выступала в "Золотом лесу", радуясь удачному и по истине волшебному выступлению, а сегодня она в бегах из города за колдовство. Такие события толкают даже самых тревожных и рассудительных людей на ужасно-глупые поступки. Так Мэй оказалась в деревне синоби - скрытных и магических убийц - вместе с раненым преступником, которого она поила водой, пока ездила за новым кимоно.       "Красивая, неведьма, пушистая" - он практически не зовет ее по имени.       "Даже если ты сильно постараешься, сейчас у нас ничего не выйдет" - как же он ошибался.       Мэй часто прокручивает эту фразу в голове, но а теперь, когда он доверившись ей, хоть и в обыденной, но даже для него важной вещи, лежал у нее на коленях с закрытыми глазами и, от расслабления, без складки между бровями, она понимает насколько сильно он ошибается.        Ее часто преследуют мысли о неправильности, о невозможности происходящего, но они сразу вылетают из головы, стоит лишь почувствовать теплое дыхание на шее и твёрдую грудь Кадзу за спиной.       Она любит их отношения, их связь между ними, но никогда не анализирует. Не хочет создавать слишком идеальный или, наоборот, недостаточно хороший образ этих отношений, что бы не разочароваться после.       Лежа в своей королевской постели, будущая императрица перебирала черные пряди волос вечно угрюмого ниндзя, готового пойти на все что угодно ради нее, который даже приподнял уголки губ - то ли от удовольствия, то ли от наслаждения атмосферой. Приглушенный свет, магия любимой, ее ласка, тепло, тишина.       Из-за колдоства "родной" или же просто совпадение, но Кадзу так же размышлял о своем и их прошлом. Кадзу Наито пережил то, что многие даже представить в своих худших комшарах не могут. Он сам это знает. Та же Аоговара чего стоит.       Окровавленная лодка отца, тошнотворный запах смерти, железа и гари, тяжесть соседских тел, страх, боль. С самого раннего детства его окружала смерть.       Когда появились мародеры, лучше не стало. Белая Арена - ужасающее, до застывшей в жилах крови, место. Он сам не любит ее вспоминать. Драки, раны, соль, кровь, ярость.       Он дрался с такими же не везучими парнями, с прибыльными для публики мужчинами, может, когда-то дрался с успешным колдуном или будущим дайме, но им не было суждено это узнать - они погибали от его же руки.       Он помнит рослого мужчину с зубастой ящерицой на груди, но только из-за зрителей. А именно, из-за необычного парня, не сильно старше его самого, но с седыми прядями, тонкими чертами лица и синими глазами. Заметный.       В голове возник образ бывшего дзенина, как он помог ему выбраться из Белой Арене на зло владельцу, как он привел его к себе в деревню и дом, как учил и воспитывал вместе со своим сыном. Тем самым. Необычным.       Кадзу вновь улыбнулся. Такао был ему братом, хоть и не по крови. С ним у него много счастливых воспоминаний. Добрых.       А потом появилась красивая, нежная, чýдная. Кицуне, дочь императора, гейша. Когда-то напоила пленника водой, а теперь перебирает ему волосы дабы расслабиться.       Синоби не был доволен таким раскладом сначала. Не хотелось ему ни в чувствах разбираться, ни подпускать ее слишком близко. Но юркнула лисичка приметная, проскользнула в самое сердце и душу.       Только теперь они доверяют друг другу. Нож у горла, связанные руки и тот же нож в ладонях партнера.       Доверие. Любовь и страсть. Нежность и ласка. Как вода и воздух, огонь и земля.       Юноша с татуировкой змеи на предплечье, так же, как и его нужная, об их отношениях так глубоко не думал. Разочарование не одно из терпимых для него чувств. Вот только, их отношения видят не только они.       Сино-Одори считает, что они идеально подходят друг другу - как сяо к растениям, а вкусная еда к ее рту.       "Дети у них красивые будут, такие же волшебные и стойкие как родители" - сказала когда-то Такао счастливая ёкай.       Колдун был согласен. Вот только мышление у него глубже, как у гейш, нежели у миловидной Сино-Одори, поэтому он бы обрисовал их по другому.       Пасс. В воздухе летают светлячки, за окном зашумели цикады. Другой рукой. Яркий свет от фонарей сменился на приглушенный от ароматных свечей, а несколько волшебных искр просто витали и иногда резко появлялись в воздухе. На столике появился правильный чай Мэй, а рядом, на циновке, лежат сюрикены Кадзу. В вазах цветут ирисы.       Такими он их видел. Атмосферными, подходящими друг другу, идеально дополняющими, создающими идеальную картину настоящей любви и крепкой заботы о человеке. Так он видел истинную любовь и счастье собрата.       Масамуне предпочитает не думать об их связи так много, лишь крадко и довольно улыбается на их взаимодействия, переглядываясь с дзёнином.       Сатоши такого же мнения, только вместо улыбки и переглядок, стеб и подколы.       Их любовь и наслаждение друг другом, без всякой пошлости, закрытая за дверьми спальни принцессы, ощущалась как предверие новому началу Империи Нойрё - так же искренне и так же счастливо.       Но есть одна истина, которую ни привратник, ни дворцовый двор, ни ниндзя клана Наито не смогут оспорить - он её, она его.