И у ангелов есть демоническая кровь.

По комнате прошелся ропот, даже отдаленно не похожий на бурю, которую стоило ожидать. В квартире повисла гробовая тишина. К Валентину за несколько часов, проведенных с женой, вернулась его самоуверенность, легкая надменность и язвительность, казалось было потерянные с уходом неё шестнадцать лет назад: — Жив, здоров. Никого не убиваю, рады?!— вопрос прозвучал с такой ехидцей, что даже беднягу Магнуса привел в чувство. — Ам.... Ну, турнуть сразу не вариант для радушного хозяина, так что проходи, Валентин!— громко оповестил Магнус, в упор смотря на милейшего гостя, ухмылявшегося во все тридцать два. Вечеринка продолжилась, а Клэри с Джейсом, будучи далеко не дураками, подойдя к магу, что-то шепнули ему, отчего его лицо исказила гримаса неприязни и легкой ярости, и он, указывая глазами на Моргенштерна, в удивлении поднял брови над кошачьими глазами. Джейс утвердительно кивнул и настоятельно посмотрел на бедного мага, который под проникающим в душу взглядом утвердительно кивнул. Валентин под испытывающими взглядами собравшихся весь вечер протанцевал с Джослин, а по возвращении в Институт ушел к ней. Утром он объявил то, из-за чего Джейс и Клэри чуть не утонули в чашках с кофе: он остается у них и отказывается от "добрых планов". Белла искренне и долго смеялась, глядя на бедную дочурку, смотревшую с непониманием то на маму, то на чокнутого папашу. Все в принципе были не особо против, особенно после потрясений прошедших дней. У Джослин была лишь одна просьба к вновь обретенному супругу: отдать им орудия смерти и их не красть, на что тот согласился(!). Но вот явные проблемы могли быть с Конклавом, который явно собирался по минимуму сначала четвертовать, потом колесовать, потом сжечь, а напоследок и обезглавить мистера Моргенштерна, посмирневшего ради жены. За эту проблему взялась Белла, прихватив Разиеля и Идриса, а также своих брата и сестру, чтобы не скучали. Такая орда приземлилась в зале Совета дворца Конклава. Несчастный Консул было начал возмущаться, но когда к нему обернулся Идрис, слова возмущения застыли в горле. Тишина воцарилась в зале. Белла, никогда не отличавшаяся такой добродетелью, как молчаливость, естественно, и сейчас не сдерживала свой не в меру длинный язык: — Нам сколько лет стоять, пока ваш мозг отойдет от ступора? На такое откровенное издевательство просто не могли промолчать, ведь это Конклав: — А вы, мисс, столь мало красноречивы, что только гадости из вас и лезут? — А вы давно бывали в Аду? Могу организовать экскурсию с длительным пребыванием.— съязвил теперь уже Себастьян. В зале уже ожило больше народу: — Да как вы смеете так говорить с Конклавом! До вас этот псевдо-Ангел нас мучал, а теперь вы?— сказал какой-то смертник, указывая на Идриса. Белла окончательно вскипела, хоть и внешних признаков, как волосы и глаза, не проявилось: — Я теперь понимаю Валентина, зачем он собирался вас перерезать... Вам полезно! — Да как вы смеете?!... Белла выразительно посмотрела на Разиеля, так как знала, что если она вправит им мозги, то без человеческих потерь не обойдется, а её совесть заживо съест. — Так! Или вы заткнетесь сейчас же, или...— заговорил тот громко с улыбкой Чеширского кота. — А то что?— опять заорал тот самый смертник. Лицо Разиеля, бывшее до этого радушным и даже милым, исказила ярость, но он успокоился и с улыбкой, будто говоря об обычном для себя деле, нарушил тишину. Его голос эхом раскатился по залу, в ужасе затихшему от сказанного им: — Или я к черту уничтожу вашу расу. Уважаемые читатели! Поверьте, я знаю, что мой фик читает много людей, но комментарии на постоянной основе я получаю от трех-четырех. Простите, но отпадает любое желание писать, когда... ну вот так. Так что, простите за условие, но пока к главе не напишут комментарии 5 разных людей, проду не выпущу. И это для каждой последующей главы. Ну уж простите.