Парные серьги

После напряжённых соревнований и изнурительных тренировок, на которых каждый впахивал по двенадцать кружочков, тренер решил дать команде глоток воздуха — долгожданную неделю отдыха. Рома решил провести эту неделю с семьёй, Костя — играя в компьютер, а Илье с Юрой наконец-то выпала возможность посвятить себя друг другу. Парни проводили вместе не так много времени, сколько хотелось бы: Илья постоянно торчал в зале, а Юра, в свою очередь, на подработках. После романтического вечера дома у Ильи, когда Тихонов резко выпалил «Исаковский, ты мне нравишься!», сокомандники старались провести каждую свободную минутку вдвоём. Будь это парой минут после тренировки или романтичная прогулка за руки поздним вечером, наполненная душевными разговорами и короткими поцелуями. Сейчас же им выпала замечательная возможность насладиться обществом друг друга. Обоим хотелось вечно целоваться, шептать всякие нежности, прижиматься близко-близко, видеть вместе закаты и рассветы, но, повторюсь, делать это так часто, сколько хотелось бы, не получалось. Юра беспокоился, что даже когда им дадут перерыв, Илья всё равно, как с цепи сорвавшись, пойдет тренироваться. Это в его стиле. Но Тихонов, по всей видимости, решил немного отойти от своих принципов. Юру определённо радовало, что он является некой отдушиной для Ильи, ведь он даже перестал задерживаться в зале после тренировок, лишь побыть со своим солнцем, пока оно не уйдет в закат раздавать листовки или клеить объявления. Юра никогда не был особо заботливым, но с момента прихода Ильи в его жизни изменилось всё. Она несомненно приобрела смысл. Жить стоило хотя бы ради ежедневного «доброе утро» на экране разбитого айфона. Жил Юрий в однокомнатной съёмной квартире на окраине. Денег на квартплату чуть хватает: кран подтекает, да и обои немного отклеиваются, но его всё устраивает. Сегодня он ждал Тихонова к себе в гости, так что даже придётся немного прибраться в комнате. Они договорились посмотреть какой-нибудь фильм, но планы поменялись, когда Илья вошёл в квартиру. Юра, услышав звонок в дверь, сразу же быстрым шагом пошёл открывать. Он даже немного волновался, ведь это первый раз, когда он приводит кого-то в эту квартиру. Причём это не просто «кто-то», а его любимый человек собственной персоной. Исаковский обожал вечера, когда родители Ильи уезжают на дачу, и он может обитать в его квартире целые выходные. Обычно они играют в плойку, гоняют чаи, спят в обнимку в мягкой кровати Тихонова, бесконечно целуются и молча стоят на прокуренном балконе, встречая рассвет. Илья зашёл в квартиру, приветствующие обнимая Исаковского. В тот день на улице стояла лёгкая прохлада, поэтому Юра почувствовал холод, исходящий от чёрной ветровки, обнимая своего парня. — Смотри, что купил. — Тихонов вытащил из кармана куртки какой-то пакетик, — Это набор инструментов для прокалывания ушей. — Ответил Илья на немой вопрос Юры. В голове сразу всплыл недавний разговор после тренировки, и глаза Исаковского округлились.

***

— Слушай, а ты давно пирсинг сделал? — Спросил Исаковский, нежно убирая золотые пряди за уши Тихонова. Слова раздались эхом по пустой раздевалке. — Не помню, уши где-то года два назад проколол, а бровь уже как пару месяцев. — Ответил Илья, перехватывая тёплые Юрины ладони, кладя их себе на щёки. «Он всегда такой тёплый» — Думал Юра. Ему вот-вот нужно было бежать на работу, а уходить так не хотелось. —Тебе очень идёт. Я тоже хочу ухо проколоть.— Произнёс на выдохе Юра, осторожно касаясь губами чужих.

***

Через пару минут парни уже сидели на кровати в комнате Исаковского. Илья про себя отметил плакат с Валентином Стрыкало на стене, «Портрет Дориана Грэя», стоящий на полке, и пустые банки из-под мангового сока. Такие мелочи, но в них и был весь Юра. —Ты правда запомнил? — Сказал Юра, ёрзая на кровати, пытаясь унять волнение, смотря на иглу в руках Ильи, которую он начал обрабатывать спиртом. —Конечно. — Сказал Илья, тянясь иголкой к ранее помазанному спиртом уху. Но на это действие Юра лишь дёрнулся куда-то в сторону. — Ты боишься иголок? — Если бы Илья задал такой же вопрос пару месяцев назад, то это звучало бы как насмешка. Но Тихонов оказался безумно нежным, когда парни стали ближе. Это не могло не вызывать глупую улыбку на лице Исаковского каждый раз, когда Илья с таким трепетом относился к нему. —Да нет, скорее боли. — Исаковский пытался уняться, делая глубокий вдох. Прикрыв глаза, он почувствовал чужую прохладную руку на своей. — Не переживай, я сделаю всё быстро. — Сказал Илья, целуя Юру в лоб. Всё волнение как рукой сняло. Исаковского поражало, с какой скоростью Илья мог его успокоить. Однажды Юра даже назвал его успокоительным, когда парни переписывались перед сном, и теперь в их чате в телеграмме это сообщение закреплено. Тихонов не обманул. Иголка за мгновение проткнула кожу, вызывая лишь малейшие болезненные ощущения. — Видишь, совсем не больно. — Сказал блондин, улыбаясь. Для Ильи это тоже было волнительно, ведь он ужасно боялся причинить боль Юре, сделав что-то не так. — И правда. Кстати, а ты хоть серёжки купил? — Спросил Юра, смотря в зеркало на дырочку в ухе, которая немного кровоточила. —Обижаешь. — Ответил Илья, доставая из кармана пакетик, в котором была круглая серёжка в виде Яня. — Янь? А инь тогда где? — Усмехаясь поинтересовался Юра, смотря на серьгу. Илья заправил прядь себе за ухо, демонстрируя черную серёжку с белой точкой внутри. — Я специально такие купил. Мне кажется, они в какой-то степени олицетворяют нас. — Немного смущённо сказал Илья. Ему тяжело давалось показывать свои чувства словами, для Ильи легче горы свернуть, чем вслух сказать «я тебя люблю», поэтому он и делал вот такие вот приятные сюрпризы. — Ты — чудо. — Голосом полным радости прошептал Исаковский, пока инициатор всей этой затеи надевал серёжку на его левое ухо. — Меня всё это правда тронуло. То, что ты запомнил такую мелочь из нашего разговора, то, что не поленился и нашёл именно такие серьги, ещё и из дорогущей гипоаллергенной стали, если я не ошибаюсь. И вообще, спасибо, что ты есть. Ты замечательный. — Исаковский решил не смущать Илью ещё сильнее, обременяя парня на какую-нибудь реплику в ответ, поэтому нежно поцеловал его в губы, выражая всю благодарность за такой приятный подарок.