танцуй для меня, моя луна.

Джиун не знает, какой уже час слушает бесконечную болтовню Хвана, рот которого, кажется, никогда не закрывается, особенно в состоянии алкогольного опьянения. Старший любуется ночным небом, уделяя особое внимание хаотично разбросанным маленьким точечкам, называемыми звездами, несильно сжимая в руке жестяную банку с напитком, благодаря которому Интак уже больше пяти минут возмущается на тему того, почему перед сном принято считать овец, а не любых других животных, ведь те вовсе не хуже помогут расслабиться и уснуть. А Чхве лишь с теплой улыбкой продолжает молча слушать друга, кивая на его рассуждения, не смея перебивать. Разница в их возрасте всего два года, но в такие моменты блондину казалось, будто младшему точно лет так на пять меньше. Но это очаровывало, влюбляло еще больше. Интак еще давно забрал чужое сердце себе, заставляя полюбить себя всего без остатка. Джиуну нравится любой Хван. То, какой он экспрессивный в танцах и какой после них, весь выдохшийся, валяющийся на полу, не подавая каких-либо признаков жизни, но определенно довольный собой. То, какой парень болтливый, рассуждающий на совершенно рандомные, порой бессмысленные темы. Или же наоборот, молчаливый и внимательно слушающий своего собеседника. Старший не мог сдержать улыбки, когда видел радость на чужом лице, также как и не мог сдержать слез, когда парень крепко прижимался к нему, уткнувшись в плечо лицом, заставляя ткань мокнуть от текущих слез. Чхве всегда был рядом, разделяя как самые лучшие, так и худшие времена своего лучшего друга. Наконец закончив свой монолог, Хван поворачивает голову в сторону, устремляя взгляд на Джиуна, что так и продолжал мягко улыбаться на болтовню младшего, разглядывая звезды. Темноволосый следует его примеру и, уложив голову на чужое плечо, начинает тихо считать все видневшиеся звездочки. Сейчас глубокая ночь и здесь нет ни единой души кроме двух парней, удобно расположившихся наверное в самой глуши города, где и в дневное время редко встретишь людей. Интак еще давно заприметил это местечко, прозвав его именно их местом, где хранится много тайн, приятных и не особо моментов. — Я слышал, что сегодня полная луна, — Интак тихо вздыхает, глаза прикрывая. — Только из-за туч ее совсем не видно. — Мне и одной хватает. — совсем тихо говорит старший, допивая содержимое банки. Сказанное не особо привлекает внимание темноволосого, который даже не расслышал, что там пробормотал Джиун, поэтому продолжает нежиться, потираясь щекой об чужое плечо под тихое хихиканье второго. Оба замолкают, но это вовсе не доставляет неудобств, каждый думает о своем или вовсе не думает, наслаждаясь компанией другого. Джиун чувствовал себя хорошо лишь просто от мысли, что Хван рядом. Ощущать его тепло, до боли родной запах - одна из самых трепетных вещей для парня. — Хочешь станцую для тебя? — Резко спрашивает Хван, тут же переключая на себя внимание друга, что ушел глубоко в свои мысли, засмотревшись на звездное небо. — А ты споешь для меня. Блондин не успевает и слова сказать, как младший вскакивает со своего места, становясь напротив Джиуна, который теперь просто не имеет возможности отказаться. Чхве ладошками по бедрам постукивает, создавая ритм, и смотрит прямо в глаза Интака. «полная луна и я, мы остались наедине» Старший поёт тихо, вполголоса, но Интак отчетливо слышит родной голос, начиная двигаться. Он талантлив, ведь даже импровизация выглядит так, будто над этими движениями, их сочетанием работали несколько профессиональных хореографов не один день точно. Хван двигается плавно, прекрасно чувствуя ритм и мотив напеваемой Джиуном песни, передавая слова в своем танце для одного зрителя. Глаза Интака закрыты, но он уверен, что мягкие движения точно вызывали восхищение и восторг у старшего. Хван замечал, всегда замечал, как Джиун смотрит на него, когда тот танцует. Он знал, как сильно другой любит наблюдать за этим, а темноволосый в свою очередь обожал чувствовать на себе взгляд именно этих карих глаз. «мы под покровом ночи связаны друг с другом навсегда» Интак тот, кто мог свести с ума не прилагая для этого особых усилий, чем он сейчас и занимался. Он проводит пальцами по щеке, очерчивает линию челюсти и спускается рукой ниже, обхватывая шею. Парень знал, как выглядит сейчас, чем вызывает у себя самодовольную улыбку, обводя пальцами свой торс, прикусывая нижнюю губу. Джиун не знает, алкоголь ли это так резко в голову ударил, или Интак окончательно зачаровал его, использовав магию танца. Блондин замолкает и поднимается со своего места, сокращая расстояние между ними двумя шагами, вплотную вставая к младшему. Парень не теряет своей решительности, но начинает медлить, неторопливо проводит рукой от плеча до кисти, сплетая их пальцы. Джиун несильно сжимает ладонь, после чего наконец встречается с взглядом чужих уже слегка приоткрытых глаз. — Танцуй для меня, моя луна. — Старший говорит в самые губы, позволяя себе на секунду перевести взгляд на них. Не заметив никакого сопротивления со стороны младшего, а наоборот, еще большего сокращения расстояния между ними, Джиун впивается в сладкие на вид губы, теперь точно убеждаясь, что они являлись таковыми не только на вид. Он медленно целует, будто пытаясь распробовать полностью, наслаждаясь этим моментом, который ждал так давно. Хван зарывается свободной ладонью в мягкие волосы, прокручивая прядки, и улыбается в поцелуй, незамедлительно отвечая на него, аккуратно сминая губы блондина, ничуть не отставая от него. Казалось, что этот момент растянулся на несколько десятков минут, если не часов, хотя прошло лишь чуть больше минуты, прежде чем парни отстранились друг от друга. Горящие глаза вновь встретились, но никто не решался начинать говорить, да и нужно ли это было вовсе? За время своей многолетней дружбы парни научились неплохо чувствовать друг друга и без слов. Интак прекрасно понимал Чхве лишь по одному взгляду, как и Джиун его. За все время проведенное вместе это первый раз, когда парни находились так близко друг к другу. Чужое сердцебиение отчетливо слышалось в этой громкой тишине и для двоих это был, наверное, самый интимный момент за всю жизнь. Младший первый разрывает взгляд, опуская глаза вниз на все еще сцепленные ладони, которые Чхве и не собирался расцеплять, кажется, больше никогда. Интак расплывается в улыбке, прикрывая глаза, пока его лицо не поднимают за подбородок. — Сколько я бы не смотрел на звезды, они все равно не смогут превзойти тебя, — шепотом начинает блондин, перекладывая руку на щеку младшего, поглаживая большим пальцем. — Что там звезды, даже сама луна не стоит рядом с тобой. — Джиун усмехается и тянется к чужому ушку, чмокая несколько раз, прежде чем сказать еще тише то, что позволено услышать лишь одному человеку. — Моя луна невероятна красива и любима.