Домашка под музыку и дэдди ишьюз

— Лёш? эу, Лёш? Гречкин поднимает с кровати какую-то мягкую игрушку из подаренных то ли Лёшей Кириллу, то ли Кириллом Лёше, и кидает в его спину. Попадает в спинку стула, но Макаров все равно снимает наушники. — Что такое? — Ты чё домашку под музыку делаешь? — Да. — Странный ты. Хотел спросить: у тебя есть эти… дэдди чего-то там. Лёша смотрит на него, пытаясь понять, шутка это или нет, и, поняв, что не шутка, смущается. — Ты дурак? — Да, а что? Гречкин смеётся, глядя как Лёша закатывает глаза, а потом поясняет: — Я тут на яндекс дзене прочитал, что бывает так, типа у ребёнка в детстве были проблемы с родителями то потом появляется этот… Кирилл хмурится и заглядывает в телефон. — Бля, закрыл уже… — Дэдди ишьюз, — подсказывает Лёша. — Нет, у меня такого нет. — Окей, ладно кис. Просто интересно стало. — Да я понял, Кирь— улыбается Лёша и со вздохом возвращается к заданиям. восемнадцатый номер из егэ, тупые параметры, чуть отвлечешься — и нить решения потеряна. Гречкин что-то дальше читает. Яндекс дзен, конечно, не Достоевский, но для Кирилла всё равно большой подвиг. *** — Тебе разве не приятно, когда тебя хвалят? Лёша слышит сквозь наушники. Прошло всего двадцать минут, он даже одного задания не решил — чтоб их, этих Ларина и Ященко, не могли составить работы одинаковой сложности? — Ты обещал, что не будешь мне мешать, пока я готовлюсь. — А, да, сори. Кирилл всё ещё смотрит на него, так что Лёша понимает, что от него требуется ответ. «Конечно, Лёш, посидишь у меня и подготовишься в тишине», «да не волнуйся, Лёш, этого мудака дома не будет», «я тихонько посижу, подожду, а ты от Лизы отдохнёшь» — чтоб он ещё раз поверил! Лёша закладывает страницу сборника заданий ручкой и разворачивается. — Вообще, мне кажется, многим приятно, когда их хвалят. Лизе очень нравится, когда я её рисунки на стену вешаю, например. — А ты не ощущаешь похвалу по-особенному, а малой? — Да вроде нет. Ну, улыбаюсь иногда. Вот, когда ты сказал, что я целоваться научился не хуже тебя, — Лёша действительно начинает улыбаться. — Хех, ну ладно. То есть ничего такого? — Какого? Кирилл посылает ему долгий многозначительный взгляд. Макаров всё понимает. — Нет, у меня нет дэдди ишьюз, я же сказал. Сейчас у меня только «егэ по профильной математике» ишьюз, больше никаких. — Тебя недолюбила математичка? — Нет, — смеётся Лёша. — просто у меня дофига вопросов к составителям этой ерунды. — Ну ладно. *** За окном вечереет. Лёша убирает свою тетрадь и вторую свою тетрадь, и третью — он под каждое задание из второй части тетрадь завёл. Кошмар какой-то, как по мнению Гречкина. его самого даже репетитор в своё время так не гонял, как Лёша по своей инициативе работает. У него ответственность какая-то гиперболизированная. Наверное, последствие жизни в детдоме. — Всё, детка? — с надеждой спрашивает Кирилл. — Всё, Кирь— улыбается Лёша и с долгожданным счастьем валится рядом с ним на кровать. — у нас есть ещё где-то час до автобуса. — Полтора, если я сам тебя довезу. — Ав-в, это очень мило, спасибо! Лёша тянется и чмокает его в щёчку, а потом замечает, как Гречкин от его слов покраснел. — Всё в порядке? — Да. — Хорошо. Я, кстати, думаю, что на восемьдесят уже точно напишу, а вероятно, что и на девяносто плюс — ещё два месяца осталось. — Круто. ты молодец. — Спасибо! — просто говорит Лёша. — Я бы у себя так не подготовился: у нас шумно всегда, даже в учебной комнате. Ну, и интернет плохой. Мне у тебя больше нравится — ты такой хороший, люблю у тебя бывать. Вообще тебя люблю. Ты чудо. — Спасибо, — шепчет Кирилл. Смущается. Нет, правда смущается — а раньше Макаров не замечал. Лёша смотрит на него, хитро улыбается и выдаёт: — Чем займёмся? Можем обсудить твоего отца-мудака, или статью про отцов, которую ты прочитал, или я могу и дальше тебя хвалить и давать внимание. Кирилл складывает слова Лёши с его хитрющим видом и получает совершенно возмутительный ответ, на который ответить можно только «эй!». — Эй! — отвечает Кирилл. — Чё за намёки? Нету у меня этой херни! — Дэдди ишьюз? — Да! нету, понятно? я чё, это… ну… я нормальный короче. — Конечно, нормальный. Ты вообще самый лучший, умница просто. — Да пошёл ты, — говорит Кирилл и садится, чтобы не лежать рядом с Лёшей. Обиделся. — Да чего ты, я же пошутил, — говорит Лёша. — ну Кирюш, не дуйся. — Я тебе что, детка-пятилетка чтобы «дуться»? — Не знаю, — улыбается Лёша. — Ладно, давай закроем эту тему. хорошо? Прости меня. — …Ладно,закроем тему. Он нехотя возвращается на место и прижимается головой к плечу Лёши, как большой кот. Макаров гладит его по волосам и в макушку целует. Конечно, Гречкину не нужны ни похвала, ни одобрение, вообще ничего не нужно. Он взрослый и самостоятельный… И самый чудесный, как бы его не убеждали в обратном.