Затухало солнце

      Молчание убивает. К такому выводу они пришли однажды.       Познакомились в трудные для обоих времена. Сложные отношения с семьёй, непонимание со стороны окружающих и одиночество следственно. Не было у них ничего, за что можно было бы зацепиться, держаться за жизнь попросту не хотелось. И вот они встретили друг друга и вдруг нашли смысл: им, как оказалось, не хватало всего пары слов.       Шо умел трещать без умолку. Его мысли словно были заперты в стеклянном пузыре, копились там годами, пока не треснула от давления оболочка и трель полилась из самой души в бесконечное пространство, заделывая бреши в сознании Рицу, в образовавшемся вакууме которого зарождалась забытая однажды живость. Сам он никогда не отличался красноречием, редко вставлял слово, но всегда твёрдо и по существу, но рядом с Сузуки не хотелось отмалчиваться. Язык с ним развязывался не хуже, чем у пьяницы на застолье, и речь с непривычки больше напоминала бессвязный бред. Но Шо принимал и подхватывал всё, что слышал, какую бы ерунду не выдал Рицу, лишь бы тот продолжал говорить. Грех молчать, когда ещё оставалось столько вещей, которые они не осудили. В конце концов, чтобы помолчать, у них было много лет одиночества.       Провести хоть секунду друг с другом в тишине казалось немыслимо. В окружении очень многих людей парни просто напросто держали рты на замке. Количество таких всё время росло, появлялись новые безликие фигуры, а Шо и Рицу друг для друга оставались единственными. Понимающие. Особенные. А делали их таковыми цепочки предложений и диалогов, связанные временем, которое они проводили вместе. Они всё ещё держались на плаву только благодаря этой взаимной словесной поддержке. Говорили и говорили. У них в головах была бездонная копилка с множеством тем для разговоров, и каждая из них — спичка, за секунду разгорающаяся, быстро затухающая, но всё ещё разгоняющая огоньком окружающую тьму. Но догорит последняя, и уже ничего нельзя будет сделать с этой всепоглощающей бездной забвения...       Иссякли темы для разговоров — настало время умирать. Прекрасное время. Такой спокойный и тихий вечер на берегу моря. Вся их одежда промокла и липла к коже, исполосованной давними шрамами. Они по уши в песке. Он отдаёт бронзой в закатном свете на фоне тёмных волос Рицу, а кудри Шо горят пожаром. Не осталось ничего, о чём двое жалели бы. Ни боли, ни сожалений. Прекрасное время.       Шо пошёл первым. Рицу отрешённо глядел, как друг стоит по колено в воде, сияя на своём закате ярче солнца. Вот та самая последняя спичка. Слова, оставленные Рицу на самый конец, горят прощальным огоньком на губах, когда он, подойдя, мягко целует единственного, кто достоин зваться "любовью":       — Я люблю тебя. Спасибо, — он благодарно сжимает ладонь Шо в последний раз.       Рыжий кивает, впервые оставляя последнее слово за Рицу. Его взгляд сейчас дороже любых слов, а это значит, что близится конец.       Не отпуская рук, они погружаются глубже в морскую воду, рассказав друг другу всё, о чём хотели.