Touch

Джонни разваливается на кровати, одну руку подложив под голову, другую — свешивает вниз с зажатой между пальцами сигаретой. Ви никак не может привыкнуть, что тот настоящий, из плоти и крови, что его можно коснуться, можно ударить, можно схватить за короткие волосы на затылке и вжать лицом в стену, вдыхая, наконец, запах пота, машинного масла и табака. И хотя новое тело Джонни отличается от настоящего, плотно засевшего в памяти цифровым следом, Ви безошибочно узнает в нём того самого мудака, который несколько недель отравлял ему жизнь — по прищуру глаз, по кривой ухмылке, по вальяжной походке. Он понимает, что имела в виду Бестия, говоря, что Джонни ни с кем не спутать. — Долго пялиться будешь? — Джонни выдыхает в потолок дым, затягивается снова и бесцеремонно тушит сигарету прямо об спинку кровати. В нос тут же ударяет запах жженого пластика, и Ви морщится, но взгляд не отводит. На Джонни штаны из черной синтокожи, и одна из старых маек Ви, плотно облегающая торс. Новый Джонни крупнее, шире в плечах и выше. У него темные волосы и недельная щетина, которую скоро можно будет принять за бороду. Карие, почти черные глаза — свои, настоящие, не оптика. Ви не знает, откуда Бестия достала это тело, и что случилось с его предыдущим хозяином, и, если быть честным с собой, знать не хочет. Умер ли тот сам, или ему кто-то помог — для Ви это не имеет никакого значения, главное, что теперь это тело принадлежит Джонни — живому, настоящему Джонни из плоти и крови. — Эй, Ви? Ты завис? — Джонни садится, широко расставляя ноги, и взгляд Ви тут же цепляет внушительный бугор в области ширинки. «Интересно, — думает Ви, — а член у него такой же». Он не замечает, что произносит последнее вслух, пока Джонни не ухмыляется вызывающе. — Такой же. Ви бы смутиться, пойти красными пятнами, отвести глаза, но жизнь в Хейвуде, где улицы были насквозь пропитаны похотью и кровью, где обдолбанные черной дурью парочки трахались на каждом углу, вытравили из него само понятие стыда. — Хочешь потрогать? — скалится Джонни и тянется за очередной сигаретой. — А если да? — выходит хрипло, словно кто-то прошёлся электроимпульсом по голосовым связкам. Взгляд Джонни темнеет, хрупкий пластик зажигалки опасно трещит зажатый между металлических пальцев. У нового тела по странному совпадению вместо левой руки протез — другой, более современный, с четко очерченными мышцами и синтетическими дорожками вен. Покрыть искусственной кожей — и будет не отличить от настоящей. Но Джонни наотрез отказался от этой идеи, предпочитая видеть привычный хром, слабо бликующий в свете ламп. Ви тяжело сглатывает, кончики пальцев пронзает дрожью, что не укрывается от взгляда Джонни. Тот шире разводит ноги, накрывая ладонью член: — Ну так вперед. У Ви резко пересыхает во рту, подскакивает пульс, он в несколько шагов преодолевает расстояние от дивана до кровати, падая на колени между ног Джонни. Его ведет от этой ситуации, от того, что можно, теперь можно прикоснуться по-настоящему, а не в горячечном бреду, вызванному сбоем в работе биочипа, не в бессознательности общих снов. Ви впивается пальцами в чужие бедра — сильно, до синяков, Джонни над ним хрипло смеется и щелкает зажигалкой, закуривая очередную сигарету. Сладкий дым разливается в воздухе, щекочет глаза, Ви облизывает пересохшие губы и подается вперед, утыкаясь лицом в ширинку, жадно вдыхает, впитывая слабый запах мускуса и кожи. Джонни убирает ладонь и откидывается назад, одним локтем упираясь в кровать, другую руку, с зажатой между пальцев сигаретой, он кладёт на голову Ви, ероша светлые, ещё влажные после душа, волосы. — Это всё, на что ты способен? — Джонни подначивает его, смеется, его низкий чужой-знакомый голос посылает волну мурашек по позвоночнику вниз, заставляя собственный член дернуться в предвкушении. С хриплым стоном Ви перемещает руки на чужой пах, нетерпеливо расстегивает заклепку, едва не отрывая её с мясом и вжикает молнией. На Джонни нет белья, что предсказуемо, но Ви всё равно покрывается мелкой испариной, словно кто-то вдруг врубил термостат на максимум. Джонни приподнимает бедра, когда Ви одним движением стягивает узкие штаны вниз, оставляя их болтаться на щиколотках. Член перед его лицом крупный, с тёмной влажной головкой — рот тут же наполняется слюной. Ви проводит языком по стволу, под одобрительный смех Джонни, который снова затягивается сигаретой, не сводя с него тяжелого взгляда. Ви прикрывает глаза, сосредотачиваясь на ощущениях — вкус, запах — то, чего он — они — так долго хотели. Он лижет головку, смакуя на языке солоноватый привкус, щекочет уздечку и берет в рот, втягивая щеки — Джонни длинно выдыхает и возвращает ладонь на голову, подталкивая вперёд. Ви позволяет члену войти глубже, привыкая к размеру. Он несколько раз двигает головой, позволяя тому плавно скользить внутри, а после выпускает его изо рта, с нажимом проводит языком по венам, опускаясь к тяжелым яйцам. Джонни вздрагивает над ним — новое тело ещё не привыкло к удовольствию, и для Джонни всё это ново, как и для Ви. Вкус дурманит. Ви чувствует себя пьяным, в голове стоит туман, как после хорошей порции текилы, оптика сбоит, выдавая ошибку, но Ви моргает, отгоняя системные сообщения. Он снова насаживается ртом на член, сразу принимая его глубоко в горло, и начинает усиленно сосать, под одобрительные стоны. Джонни хватает его за волосы, не давая отстраниться, и толкается вперёд. Ви послушно расслабляет горло, позволяя Джонни делать так, как он хочет, понимая, что надолго того не хватит. Собственное возбуждение зашкаливает, Ви опускает руку, сжимая себя через брюки и стонет, посылая вибрации по таранящему его горло члену. Джонни тяжело дышит ни на секунду не переставая двигать бедрами, дрожь проходит по его телу, он сильнее сжимает волосы Ви в кулаке и с хриплым рыком толкается глубже. Ви сглатывает вокруг члена, видя звезды под закрытыми веками. В уголках глаз собираются слезы, система выдает ошибку за ошибкой, но Ви не обращает внимания — весь его мир сосредотачивается вокруг Джонни: его рук, его крепких вздрагивающих бедер, его тяжелого дыхания, его горячего члена. Джонни толкается ещё несколько раз, насаживая Ви на себя как послушную игрушку, и кончает с длинным протяжным стоном. На языке разливается терпкий солоноватый вкус спермы, Ви бездумно глотает всё что Джонни готов ему предложить и, выдоив всё до капли, выпускает блестящий от слюны член из рта, утыкаясь лбом в чужой живот. Собственное возбуждение огненной волной проносится по телу, концентрируясь в паху, но Ви игнорирует его, снова возвращая всё внимание на Джонни, который сыто улыбается, бездумно глядя в одну точку. — Неплохо, — тянет Джонни, на его лице непривычно мягкое выражение, а от улыбки, растягивающей тонкие губы, в уголках глаз собираются морщинки. Такого Джонни Ви не знает, но очень хочет узнать.