Один лишь взгляд

Громкий лязг металла, прошедший сквозь стены, словно пуля снайперской винтовки, выводит убийцу из некого транса. Тёплая, липкая и ужасно невкусная кровь в миг брызнула на холодный пол, отображая тень её обладателя. В ней ожидалось видеть измученное лицо агента, уставший то ли от своей работы, то ли понимающий прибытие собственной смерти, но в лужице отвратного превосходства над другими виднелось размытое, скрытое лицо под чёрной маской. Как давно он не смотрел в зеркало, раз так удивляется своего же лица? Скорее, убийца всея Невады позабыл, что такое настоящая смерть. На виски давила напряженная тишина, а затем чёткий, неизведанный писк, приходящий каждую пятую секунду. Убийца чувствовал весь дискомфорт, пробегающий по его телу, слышал чужой шёпот, но никак не мог разобрать слов, если это и вовсе не чужой язык, но вырваться не было возможности: что-то давило на конечности, голову. Первая мысль заключалась в ремнях, как в психической больнице или на казнь, но этот вариант был невозможен. В другом случае: несвойственная убийце слабость, покинувшая его с первого удара по макушке за играющую колонку. Разве он может быть слабым? Не помня собственного имени, киллер складывал всю кашу в собранные мысли. Местность пахла ядреными химикатами, а во рту будто скопилась пачка горьких таблеток, которые невозможно проглотить. Всё таки это больница? Он не умер? В барабанную перепонку бьёт чужой голос, что наконец обратился к нему, вспомнил. Незнакомец звал кого-то. Звал того, кого зовут "Хэнк". Так его звали? Киллер хмурит брови, но не в силах открыть тяжёлые веки, что будто залепили глаза, сделали незрячим. Сознание отзывалось на это имя, но в то же время убийца не мог вспомнить, кому оно принадлежит. Может это старый друг или знакомый, которого он знает? Его приглашают в палату, и сейчас войдут родные и поздравят с выживанием? Такого в Неваде и быть не может, что вызывает ухмылку отчаяния. Внезапно слышится звонкий шлепок, ударивший током прямо в голову. Перед глазами встаёт белая пустота, как будто телевизор потерял канал с точно таким же мерзким звуком помехов. Теперь, после того как его ударили молотом по черепу, он сможет обрести покой. Но судьба мыслит иначе, ведь потрошитель (так любили звать его среди агентов) внезапно просыпается, неумелым рывком поднимая голову вверх, а затем и всё туловище. Его встречают перепуганные и удивлённые взгляды компании людей рядом, но лишь один из них стоит слишком близко. Наконец убийца может слышать разборчиво. -Мужики, это реально сработало, - озадаченно выдаёт самый близко стоящий. -Умник, я тебе такую же пощёчину выдам! Отойди от Хэнка! - второй из них, более высокий, сжимал свёрток газеты, будто собираясь им бить. И первый послушно отстранился. Всё же убийцу звали "Хэнк". В миг он вспоминает и помещение, в котором находится сейчас, и людей, в ожидании наблюдающие за ним, и самого себя. Хэнк давно не чувствовал боли. Но болела не сама рана, как её заживание. Немного стягивая с себя что-то на подобии пледа, на взор падал огромный шов чуть ли не на весь корпус, не давая полностью пошевелиться из-за неприятного зуда. Второй парень, имеющий кличку "Док", строго, но с особой мягкостью укладывает пациента обратно, затягивая покрывало обратно по целую шею. Взгляд сквозь алые стёкла необычной маски казался злобным, но в то же время обеспокоенным. Давно Хэнк не ощущал такого взгляда, всё же, не часто попадает под серьёзные удары. -Помнишь что-нибудь? Ребята привели тебя с миссии. Ты погиб из-за обильного кровотечения, но немного повозившись и подштопав тебя, ты опять как новенький. Благодарности не жду. -Правильно, благодарить нужно меня! - самый молодой из компании, Деймос, поднял руку ввысь. Он умеет привлекать внимание на себя. Док цыкает и отходит от приходящего в себя Хэнка, выгоняя оставшихся в кабинете ребят. Киллер часто находился в медпункте из-за различных травм в виде оторванной конечности или перерезанных сухожилий, но каждый раз Доку всегда удавалось вернуть всё на место и заставить Хэнка ходить вновь. Убийца редко ощущал на себе взволнованный взгляд единственного врача среди этой небольшой компании, будто Хэнка спасают лишь из-за боязни лишения рабочей силы. Но Уимблдон точно не забудет, отшиби ему мозги даже, тревожность 2б, когда потрошитель потерял челюсть и не мог говорить. В тот день он впервые почувствовал что-то теплее, чем чужая кровь на руках. Кто бы мог подумать, что неаккуратные, но живые взоры Дока могли зализать раны Хэнка сильнее, чем самое лучшее лекарство. И даже сейчас под стук собственного сердца, Уимблдон мог понимать мягкую поглядку врача, что вглядывался в бессмысленные бумажки, иногда интересуясь самочувствием Хэнка. Неудивительно, что состояние Хэнка слишком быстро стабилизировалось.