***
Просчитать, с кого же начать первого, получается не сразу. Столкнуть лбами (пока что) Тони и Баки вызывает определенные трудности, ведь их занятия кардинально различаются. Баки, предпочитающий оттачивать ближний бой, и Тони, зависающий в мастерской, от чего его так и ни разу не удалось оторвать. Со Стивом было проще, но тот слишком боялся разрушить столь долгую дружбу, и, честно говоря, Питер его понимал. Нельзя просто взять и решиться перечеркнуть все, что было, в обмен на призрачную вероятность сближения и ответного чувства. С Броком было проще всего в отношении Баки, и сложнее в общении с Питером. Он никогда не сторонился Рамлоу, но и искр между ними не вспыхивало. И все же с Брока стоило начать. Питер спускается в тренировочную, застав Баки, тренирующегося с Тором, а сам Брок, делая вид, что подтягивается, на самом деле бессовестно заглядывается на движения Зимнего. Питер неслышно приближается и несколько минут тоже молча наблюдает за боем. А посмотреть определенно есть на что. Броски, рывки, выпады левой, бионической рукой, ловкие уходы из-под траектории удара, плавные движения. Баки смотрится на своем месте, в своей стихии, и оттого еще более сексуальный. Его волосы собраны в тугой пучок, чтобы ни одна прядь не помешала бою, не повлияла на зрение, не отвлекла. Хочется распустить его, ощутить пальцами тяжелые локоны, сжать до легкой боли, чтобы она лишь взбудоражила, но не причинила вред. Питер сглатывает вязкую слюну и поворачивает голову к Броку. Что ж, серьезно он никогда не смотрел на Брока как на сексуального партнера, хотя на заигрывания отвечал. Питеру казалось, что это обычная манера общения для Рамлоу, но приходилось признать, что он просто был слеп. Иногда, не так уж и редко, Брок действительно находился уже на той грани, что явно давала понять его прямые намерения. Но Пит никогда не позволял ее перейти. Теперь же он готов сам ступить за черту и к черту все, что может ему помешать. Брок красивый. Дикой, необузданной красотой, что никому не покоряется. Питер с удивлением отмечает, что никогда раньше не видел в нем этого, а сейчас будто пригляделся, отбрасывая прочь наносной слой мудачества. Хотя, если уж на чистоту, то мудак Брок горяч. Питер подходит совсем вплотную, заставляя обратить на себя внимание, и ведет языком по губам. Все еще сосредоточенный на Баки, распаленный Брок реагирует почти моментально, с рыком спрыгивая с тренажера, толкает Питера в нишу и, тяжело дыша, почти впивается в губы. Но Питер вовремя выскальзывает из захвата, поворачивает Брока лицом к залу и обхватывает подбородок, заставляя смотреть на Баки. — Ты ведь хочешь его? — Не дразни меня, Питер-р, — Брок шипит и дергается, но взгляд не отрывает, наблюдая. Каждое движение идеально пластичного тела отдается разрядом желания в член, и он обессиленно стонет. — Даже не собирался. Хочу, чтобы ты его поцеловал, — Питер хмыкает и тоже смотрит на Баки. — Представь, какой он должно быть сладкий. Какие мягкие и влажные у него губы, ведь он так часто их облизывает и кусает. Будто бы специально, да? В ответ ему слышится лишь рычание и Питер усмехается. Прикусывает шею у основания, легко зализывает укус и быстро отпускает тяжело дышащего Брока. — Кэп мне шею скрутит. — Нет, если он тоже этого будет хотеть. Питер улыбается и все же целует Брока, прежде чем оставить его наедине с мыслями. Он ясно дал понять, что собирается делать, Броку остается лишь не проебать момент.***
Возвращаясь после очередного патрулирования, которые Паркер отказался бросать, он слышит тихие стоны в жилых комнатах. Зная, что сейчас в Башне могут находиться только два человека, он усмехается и тихо движется в направлении звуков. Комната оказывается приоткрыта, будто бы его ждали. На кровати раскинулся Брок — горячий, весь покрыт испариной, обнаженный, он лежит на животе и подается задницей навстречу рту Баки, не менее горячему и возбуждающему, по мнению Питера. Он надеется, что и сам сможет это узнать, но сейчас он здесь только как наблюдатель. Баки крепко удерживает Брока за задницу, так сильно, что, кажется, на ней обязательно проступят синяки. Раздвинув половинки, он толкается внутрь языком, вылизывает, срывая новые и новые стоны с губ Брока. Питер никогда бы не подумал, что это будет так горячо — слушать чужие стоны, но не быть причастным. Рамлоу выгибается в спине, сжимает подушку и матерится такими витиеватыми фразами, которых наверняка даже Тони не слышал. Его глаза горят неестественным желтым светом, когда он видит в дверях Питера и хрипло требует, не отрывая от него взгляда: — Трахни меня уже, черт возьми. Выеби так, будто от этого зависит наша жизнь. Баки хмыкает, Питер слышит это отчетливо, и отстраняется, чтобы растереть смазку по члену, а свою слюну по разлизанному входу Брока. Он не церемонится и вгоняет сразу до упора, откидывая голову назад, с громким сладостным стоном, что отзывается дрожью в теле Питера. Он не ожидал, что это будет настолько горячо, просто наблюдать за происходящим, но сейчас Пит по-настоящему наслаждается открывшимся видом. Баки не сдерживает себя и набирает сходу бешеный ритм, так что Брок елозит по кровати, которая с глухим стуком ударяется о стену при каждом толчке. Они горячие, жаждущие и привыкшие брать то, чего хочется. Брок сам подается навстречу, стонет, орет, просит о большем и Баки с удовольствием дает ему это, вгоняя член до упора, с каждым разом проходясь по простате, судя по крикам Рамлоу. Кровь ударяет Питеру в лицо и вместе с тем в пах, так что приходится приложить максимум усилий, чтобы не стонать в унисон. Мышцы перекатываются под кожей, Питер завороженно наблюдает за тем, как напрягается задница Баки при каждом толчке, как выбившиеся из чертового пучка волосы липнут к шее, на которой виднеются следы укусов. Он надеется, что они сойдут раньше, чем Капитан их увидит, или по крайней мере сам успеет поговорить со Стивом. Баки ускоряется, кровать ходит ходуном, а у Брока уже не хватает терпения, чтобы сдерживаться, и он сам себе дрочит. Питер не выдерживает, испуская низкий стон и тем самым привлекая к себе внимание. Глаза Баки горят не менее ярко, чем у Брока, и он с громким рычанием впивается руками в бедра Рамлоу и еще несколько раз резко толкается, прежде чем кончить, не отрывая от Питера взгляд. Брок почти тут же следует за ним, выгибаясь, и Паркер предпочитает скрыться до того, как они успеют отдышаться. И, вполне возможно, повторить.***
Стива Пит находит как раз вовремя. Следы на Баки померкли, но все еще оставались заметными, и сам он не собирался их скрывать, разгуливая опять без футболки по кухне. Стив застывает на пороге и Питер наталкивается на него, направляясь туда же. Оценив обстановку, он прижимается к Капитану со спины, заставляя вздрогнуть, когда Баки тоже поворачивается в их сторону и смотрит прямо в глаза. Возможно, он раскусил хитрый план Паучка, возможно, Брок сам натолкнул его на это мысль, но Баки ожидал развития событий. — Капитан, — выдыхает Питер прямо в ухо, зная, что Барнс его слышит почти также хорошо, как и Стив. Он успевает до того, как сердце Роджерса разбивается вдребезги. — Как считаешь, твои поцелуи смогли бы убрать чужие следы с кожи Баки? Или, может быть, ты хочешь прибавить к ним свои? — Я… Но, Баки… — Стив становится совершенно прелестным, когда смущается, когда его разрывают противоречивые чувства, потому что сейчас уже никто даже не сомневается в том, что он хочет. Хочет тоже пометить, присвоить, почувствовать Барнса в своих руках. Баки складывает руки на груди, упирается бедром в стол и ухмыляется, все еще не проронив ни слова. — Он хочет тебя, Стив. Как и ты его. Позволь себе, — Питер трется носом о шею Роджерса, обхватывает мочку уха губами, посасывая, и отступает. Он знает, что найдет их вдвоем совсем скоро и дверь будет призывно приоткрыта. Тони, скорее всего, до ночи просидит в мастерской, а Брок не станет вмешиваться в маленькую игру Питера. И правда, Паркер так отчетливо слышит стоны, что все еще удивлен, как коридор, ведущий в спальню Баки, остается до сих пор пуст. Он подкрадывается к двери и замирает. Если с Броком это была животная страсть, яркая, тянущая, насыщенная, которую хотелось попробовать на вкус, ощутить ее терпкость, то со Стивом Баки обращается, как с фарфоровой куклой. В его движениях не чувствуется спешки, он наслаждается каждым прикосновением губ к губам, вываливает на Стива всю ту нежность, что копилась в нем годами. Баки целует с упоением, ловит короткие, но скупые стоны Роджерса и сам вторит своими громкими, разбавляя тишину комнаты. Его руки ласково скользят по обнаженному телу, очерчивают каждый изгиб, и Стив отвечает тем же, лаская каждый участок тела, вжимает в себя, обожествляет, так, как умеет только он. Баки спускается поцелуями ниже, терзает соски, вырывая из пухлых губ стоны, что становятся с каждым прикосновением губ все громче. У Питера сжимается что-то внутри, будто он видит то, что не должен, что обязано быть скрыто от чужих глаз, но Стив внезапно смотрит на него и Питер просто не может сойти с места. Щеки Капитана краснеют и румянец спускается до самых сосков. Это смотрится невероятно возбуждающе. Баки тем временем вбирает его член в рот и приходится сжать свой через штаны, потому что Барнс в этот момент выглядит как Аполлон, и даже лучше. Распущенные волосы скользят по коже Стива, создавая контраст, а бионические пальцы уже вовсю растягивают тугой вход. Красные губы, сомкнутые вокруг члена, выпяченная голая задница, ямочки на пояснице и разбивающая на осколки нежность в каждом движении — это сводит с ума. Баки красивый, он сам знает; тем более сейчас, полный желания и томности, расслабленный и возбужденный. Питеру хочется смотреть на него все время. Когда Баки входит, медленно, плавно, Питеру хочется застонать вместе со Стивом. Движения Барнса медленные, будто он нарочно пытается свести с ума. Он нашептывает Роджерсу что-то нежное вперемешку с пошлостями, но Питер не прислушивается. Это принадлежит им двоим. Он быстро пробегает языком по губам и тяжело дышит, понимая, что не выдержит с ними до конца. Собственное возбуждение разрядами чистой энергии пробегает по телу и он просто не в состоянии терпеть это. Пальцы Стива впиваются в задницу Баки, и Питер просто сбегает, желая сбросить свое напряжение.***
Питер не ожидал, что его самого так затянет эта легкая авантюра. Он хотел подтолкнуть их всех к Баки, но сам погружался все больше в него и не мог выбраться. Хотелось уже поскорее привести все к логическому завершению, закончить, и не просыпаться ночью от того, что в его снах прочно поселился чертов Баки. Баки, неистово трахающий Брока, горячий, жадный, такой желанный, что покалывает кончики пальцев, а член только от одной фантазии стоит по стойке. Или же Баки, который берет Стива внимательный, ласковый, разбивающий на миллиарды маленьких осколков от невероятного желания ощутить все это также на себе. Принадлежать ему так, как уже принадлежали другие. Остается последний пазл. Когда Питер входит в мастерскую, Тони, кажется, ждет его. Он ухмыляется и Питер отзеркаливает выражение лица, потому что прекрасно понимает — тот уже в курсе происходящего. Ничего не может укрыться от него, если это происходит в Башне, за безопасностью которой внимательно следит Пятница. — Ты решил всех соблазнить Барнсом, Паучок? — Тони хмыкает и плавно надвигается на Питера. — Наконец-то пришла моя очередь? — По-моему он и сам прекрасно справляется с соблазнением. Я всего лишь подталкиваю в нужном направлении. Но тебе ведь это не требуется, не так ли? — Да, в агитационных речах я точно не нуждаюсь. Но от зрителя не откажусь. Надеюсь, меня ты тоже почтишь своим присутствием, малыш, — Тони обхватывает подбородок Питера и впивается в губы, делится щедро своим нетерпением и желанием, распаляя наперед. Так что не удивительно, что Питер вновь стоит у приоткрытой двери и старается не так откровенно истекать слюнями. Руки Тони Баки удерживает у того над головой бионикой, пока сам терзает губы. Меток на его теле стало больше и некоторые из них совсем свежие. Питер прослеживает дорожку укусов от шеи по спине вниз и чувствует, как самому хочется провести по ним губами, вылизать каждый знак, каждую отметку. Он и сам не знает, как выдерживает уже столько времени, желая быть ближе, теснее, чувствовать на себе такие же прикосновения, как видит на всех остальных, но просто не может остановиться. Это доставляет какое-то особенное, извращенное наслаждение, мучить себя, наблюдать за чужим удовольствием, слышать каждый стон и отслеживать каждое движение. В Тони Баки входит осторожно, но с неумолимостью грузового поезда. Не медлит, но и не срывается в страсть, балансируя где-то ровно посередине, и это будоражит еще больше: контроль. Полный контроль над своим телом, чтобы действовать настолько по-разному, но угадывая желания, подстраиваясь под своего партнера, делать хорошо обоим. Баки гребаный идеал и сам знает об этом, когда оглядывается и сталкивается с Питером взглядом, резким толчком вырывая из Тони громкий стон. Сколько раз Пит тайком представлял себе стоны Тони Старка? Не счесть. Сколько раз ему снились стоны Баки? Каждую гребаную ночь. Эти стоны стали его колыбельной из фантазий и будильником по утрам. Баки вторит стоном и Паучка уносит далеко за грань этой реальности; остается только эта комната и двое в ней, сплетающиеся в жарком объятии, двигаясь в унисон, навстречу друг другу, так чутко улавливая ритм. Питер пробирается рукой под брюки и впервые дрочит себе, смотря на то, как крепкий член Баки быстро исчезает в тугой заднице Тони. Как свободная рука скользит по животу и обхватывает плоть Старка. Все трое двигаются в унисон, наполняя комнату шумным дыханием, стонами и скрипом кровати. Питер кончает с несдержанным стоном, когда Старк изливается на свой живот, и прислоняется к косяку двери, давая себе несколько секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем снова оставить их наедине. Он не знает, как быть дальше, какие шаги предпринять и какими могут быть последствия устроенной им же шалости. Додумать мысль или сбежать ему не дают. Слишком поздно, занятый своими ощущениями, Питер замечает, как к спине прижимается горячее тело и мурлычущий шепот Брока разливается по коже мурашками. — О нет, малыш. Ты думал, что можешь так просто развести нас на такую авантюру, и остаться не при делах? — Рамлоу тихо смеется и подталкивает растерянного Питера в комнату. Воздух кажется наэлектризованным, густым и пряным. Пахнет потом, желанием и сексом, и у Питера отключается все, что еще оставалось способным на размышления, а раскинувшийся на мятых простынях Баки манит, притягивает, так что сил сопротивляться не остается. Стив уже склоняется над Барнсом, бесстыдно обнаженный, не менее прекрасный, целует того в губы, податливо приоткрывает рот, впуская чужой наглый язык. Питер смотрит и будто чувствует все это сам, облизывает губы и не замечает, как Тони оказывается позади, принимается стаскивать мешающие брюки и жмется со спины. — Мы решили, что тебе тоже стоит ощутить на себе… Барнса, — его рука скользит по ягодицам Питера, влажная, прохладная, оставляя мокрый след до самого ануса. Паркер чувствует, как палец кружит вокруг входа, слегка толкается, и он с тихим, смущенным стоном выгибается, подается навстречу, желая насадиться, почувствовать палец внутри. Питер никогда не заставал процесс подготовки, но сам растягивал себя, а потому не удивляется, когда слышит резкий вдох и тихое посвистывание. — Ты и сам готовился, Питти? Ожидал такой вариант? — Нет, — Паучок мотает головой и смущенный румянец пробирается на его щеки, пусть на губах уже играет мечтательная и наглая улыбка. Он не отрывает взгляд от Баки, который успел запутаться пальцами в отросшей шевелюре Стива, сжимая пряди в кулаке и терзая пухлые губы, бесстыдно и сексуально раздвинув ноги перед Броком, что, как и Тони сейчас, растягивает тугой, нетронутый анус. — Невозможно смотреть, как Баки трахает вас и не желать почувствовать тоже самое. — Уверен, член Барнса заполнит тебя всего, и это не сравнится с твоими тонкими, гибкими пальцами, — Тони склоняется к шее и прикусывает болезненно кожу, впиваясь зубами, будто голодающий. Баки отпускает Стива и манит Питера к себе, довольно усмехаясь. — О, я уж постараюсь, детка. Иди сюда. Оседлай меня, — влажный язык пробегается по красным губам и Питер стонет, будто зачарованный делает шаг по направлению кровати, стягивая по пути футболку. Голос Баки проникает в кровь, отравляя, заставляет подчиняться этому особенному тембру, обещанию, собственным желаниям. Питер с радостью забирается на кровать, скользит взглядом по лицу Барнса, вниз по шее, задерживается на сосках и ярких засосах, осторожно, боясь разрушить царившую атмосферу, это полное разрешение для него, касается метки и склоняется, чтобы, как и хотелось, провести языком, почувствовать неповторимый, терпкий вкус Баки, ощутить себя частью всего происходящего. Он чувствует бионическую руку на запястье и, повинуясь ей, седлает крепкое тело и тянется к лицу, сталкивается с чужими губами и со стоном впускает чужой язык. Кажется, Питер чувствует вместе с Баки и вкус Стива, и голова отключается полностью. В ней скапливается туман, заставляя просто действовать на инстинктах, следовать желаниям и чужим рукам на своем теле. Его направляют, заставляя медленно насадиться на твердый горячий член Барнса; Питер выгибается, впивается пальцами в бока и стонет, уже совсем громко, не сдерживаясь. Это оказывается так горячо, как не было ни в каких, даже самых жарких мечтах. Питер приподнимается, замирает и пытается привыкнуть к ощущениям, наблюдая из-под ресниц за Баки. Тот хитро щурится и ловит Стива за руку, притягивая обратно к себе. — Стиви-и, — мягко выстанывает и Роджерс почти лужей растекается от желания в голосе, нежности и томности. — Давай сверху, пиздец хочу тебя вылизать. Иди ко мне. — Блядь, — невольно срывается у Брока от картинки перед ним. Горячей, такой, которую он никогда себе даже представить не мог. Он тянется за смазкой и быстро распределяет по всему члену. — Замри, Паучок, вот так. — Подхватывает Баки под задницу и плавно толкается, с шипением сквозь зубы, потому что: — Ебать, блядь, как же это охуенно, детка, да. Сожми меня своей прелестной задницей, давай. Как же хорошо. Стив краснеет до самых кончиков ушей и залезает на постель, становится на колени над лицом Баки и тот тут же сжимает его задницу, что у Стива нет даже никакой возможности пошевелиться. Он смотрит перед собой и видит полное наслаждения лицо Питера, а потом все плывет перед глазами, потому что язык Баки жарко касается ложбинки между ягодицами, спускается ниже, проходясь по дырке, и скользит дальше, до мошонки, прежде чем вернуться обратно и с силой ввинтиться в анус. Стив вскрикивает, дергается, но руки крепко удерживают на месте, так что ничего не остается, кроме как сдаться и получать удовольствие. — Баки… — Стив тихо стонет, прежде чем его лицо обхватывают чужие руки. Открыв глаза он видит перед собой чужой упругий член, слышит срывающийся шепот Тони и открывает рот, позволяя беспрепятственно насадить себя на плоть. Старк взрыкивает и толкается глубже, удерживая в руке пряди волос, и просто дуреет от этого немого позволения, начиная быстро двигать бедрами, трахая податливый рот. Баки кажется, что он попал в рай. Неправильный, извращенный, но какой еще может быть для него? Он легко скользит языком, губами, разлизывает задницу Стива, всегда тугую, будто тот все еще девственник. Иногда толкается внутрь и тут же выскальзывает, дразня, кружит языком вокруг дырки, присасывается к коже на ягодицах, прикусывает ее и с силой удерживает Стива на месте. Баки вскидывает бедра и чувствует, как Питер сжимается на нем, начинает двигаться, а в задницу вколачивается Брок, так хорошо и правильно попадая по простате, унося каждым толчком все выше и выше. Баки всегда было мало одного партнера и сегодня он не выйдет из этой комнаты, пока не будет полностью удовлетворен. — Ебливая сучка, — хмыкает издали Брок и Баки согласно мычит, размазанный по кровати ощущениями наполненности со всех сторон. Он приподнимает бедра, двигаясь навстречу обоим — Питер слишком хорошо поймал ритм Брока, чтобы сводить теперь Барнса с ума. Резкий толчок Рамлоу и Питер плотно сжимается на его члене. Будто тайные сообщники, они с каждой секундой толкают Баки к краю, выстанывая его имя. Питер почти скулит, ускоряясь, поспевая за Броком, который сжимает бедра Баки и двигается ровно в одном ритме, быстро, резко вбиваясь, так что Барнс не сдерживает стоны, которые звучат приглушенно из-за задницы Стива. — Тебе хорошо, Баки? Так ты хотел, когда соблазнял каждого из нас? Баки хочется возмутиться, потому что соблазнял всех Питер, нагло используя его самого, но Брок, слыша протест, отвешивает ощутимый шлепок и Барнса подкидывает на постели так, что Питеру приходится сжать его ногами, стиснуть почти до боли. Паркер всхлипывает, чувствуя, как по телу разбегаются всполохи удовольствия, в ушах шумит, но все, о чем он может думать — член Баки внутри него, который распирает, наполняет, делает так хорошо, как Питеру никогда не было. Он открывает глаза и смотрит, как Тони глубоко трахает Капитана в рот, не стесняясь, толкается глубоко и грубо, так что у Стива слезятся глаза, но он покорно принимает все до последнего дюйма, приглушенно постанывая. Взгляд Питера опускается ниже, туда, где пальцы Роджерса крепко обхватывают собственный член, двигаясь в неровном ритме, что то и дело сбивается. Он не знает, что творит Баки своим языком, но определенно хочет когда-нибудь ощутить это и на себе. Тони не выдерживает первым. Ускоряется с хриплыми стонами и толкается глубоко, удерживая голову Стива, изливается в глотку, матерясь сквозь зубы. Отпустив, Старк мягко ведет пальцами по светлым волосам, будто бы извиняясь, и обессиленно опускается на кровать. Питер чувствует поцелуи на спине и откидывается слегка назад, не прекращая двигаться, но подставляя плечи и спину под укусы Брока. Баки решает взять управление на себя и вдруг начинает сам двигать бедрами, выискав нужный угол, чтобы трахать себя членом Брока и вместе с тем трахать Питера, все также не прекращая терзать задницу Стива. Его движения быстрые, рваные, задница сжимает плоть и Рамлоу рычит, впиваясь зубами в плечо Паучка, так что тот громко вскрикивает и, выгнувшись, кончает, пачкая Стива спермой. Дышать становиться все сложнее, будто вдыхаешь пар, тягучий, горячий, даже обжигающий. Каждый стон и вскрик отбивается от стен комнаты, скапливается, присоединяется к шуму в голове и погружает еще больше в удовольствие. Баки ускоряет движения, ощущая, как судорожно сжимается на нем Питер, рычит, чувствуя волны удовольствия, что накатывают все ближе и ближе. Брок ловит его темп и вбивается жестче, быстрее, сжимает пальцами бедра и бормочет проклятия и комплименты, которые Баки прекрасно слышит и довольно принимает. Он замечает, что Стив не выдерживает следом, содрогаясь в его руках и оглушая громким стоном, что вторит вскрику Питера, и сам пытается поймать оргазм, что маячит уже совсем близко. Брок остервенело трахает его задницу и Баки сам не понимает, какой момент становится решающим, но оргазм обрушивается на него, будто сорванная плотина, выжигая все, что существовало до, оставляя только слепящее удовольствие. На самой грани он чувствует, как Брок заполняет его, и отдается полностью своему наслаждению. Несколько минут спустя Баки сытно и довольно потягивается, ловя на себе желанные взгляды, и заигрывающе мурлычет: — Ну, что? Вы готовы повторить?