Научите меня любить

      Погода не сильно изменилась со вчерашнего вечера. Дождь не лил, но было очень холодно, влажно, промозгло. В руках теплилась шаверма, но это не особо помогало в этой ситуации. Безучастным взглядом Игорь прочитывал названия контактов в телефоне, думая, как ему правильнее начать разговор с Димой по приходе в участок. Ответа на этот вопрос он пока не имел, но телефон ему подсказывал, подбросив контакт «Стажер» и предлагая позвонить. Игорь с секунду подумал, а затем нажал и уставился на маленький экран в ожидании ответа. Его не последовало. «Плохая была идея», — решил майор, с усилием поднимаясь с мокрых ступенек и чуть пошатываясь. — Пить меньше надо, дядь! — кричит ему вслед какой-то мальчишка в маске Чумного Доктора. Да откуда ему знать.       В участке его потрепанный вид вызвал шепотки и встревоженный взгляд Прокопенко, который Игорь чувствовал синяками под глазами даже через шторы в кабинете полковника. Он решил на него не отвечать и прошел прямиком к своему рабочему месту, параллельно решая, промолчать ему или поздороваться с Димкой. Дилемма решилась сама собой — стажера просто не оказалось за столом. Игорь осторожно прикоснулся к бумагам, так безалаберно оставленным на столе. «Умотал искать холодильники», — собственная мысль чуть рассмешила Грома, но на его лице это отразилось потерянной и грустной ухмылкой. Цветков ретировался, решив наконец, что его шутки сейчас будут неуместны.       Дело Чумного Доктора не решалось. «Я решил заморозить это дело», — вспомнился майору смущенный ожидаемым, но смешным каламбуром голос. Из мыслей о теориях и подозреваемых его выдернуло прикосновение нескольких пальцев к его плечу и ярко выделяющееся на фоне общего гама участка «Привет, Игорь». В нос ударил запах кофе из ларька у метро. Игорь улыбнулся так, будто еще шесть часов назад не думал о пулях, напарниках и предательствах, а Чумного Доктора выдумал Прокопенко и рассказал Игорю как одну из служебных страшилок. Игорь поднял глаза, резко забывая о том, что вчера у него выдался один из худших вечеров в жизни. Поднял и не мог перестать улыбаться, хоть весь участок ждал как минимум звонкой пощечины, а кто-то ставил и на драку. Диме очень стыдно и очень грустно — это было невозможно скрыть. Как писал Достоевский, когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастье других. Игорь взял кофе, специально прикасаясь своими пальцами к горячим от бумажных стаканчиков пальцам Димы.       Ему бы хотелось, чтобы вчерашний день ему приснился, потому что тогда этот кошмар помнил бы он один, но Димка тоже выглядел расстроенным, а значит, он тоже это помнит. Значит, без разговора наладить партнерские, дружеские — на большее Игорь надежд не питал, хотя периодически об этом задумывался — отношения возможным не представлялось. — Давай выйдем, а? — приглашает он, пытаясь заглянуть Диме в глаза. Тот кивает, поправляя очки, а затем послушно и торопливо следует за Игорем, держа в руке свой стаканчик с непривычно горьким американо без единой песчинки сахара. Они выбрали более-менее сухую лавочку неподалеку от участка. Рискованно, конечно, но в накаляющейся обстановке не было выбора. Игорь постукивал пальцами по пластиковой крышечке, наблюдая, как маленькие капельки собираются в одну. — Игорь, — нерешительно начал Дима, придвигаясь чуть ближе, чтобы его было лучше слышно, — ты сильно на меня злишься? Ну как я могу на тебя злиться, Димка. Ну как я могу, если ты так на меня смотришь, если ты решил попробовать кофе, который не пьешь, чтобы понять меня. Как, если у тебя все очки в дождевых капельках, и ты меня едва в них видишь, и у тебя такой взгляд потерянный, и ты расчесаться забыл. — Ты похож на щенка лабрадора, Дим, — резюмировал Игорь свои размышления и с удовольствием услышал, что Димка смеется. — А на них нельзя злиться, они по природе не знают, что такое агрессия. — Никакая я не собака, как оказалось, — на выдохе ответил Дима, отпивая свой кофе и морщась. — Кто сказал, что лабрадоры не собаки? — с недоумением отозвался Игорь и уставился на стажера, тщетно пытавшегося вернуть очкам былой вид. Дима резко поднял голову. — Собаки? — Конечно, Димка. Они добрые, плюшевые, у них шерстка мягкая, но они собаки, — Игорь едва мог сдерживать улыбку, наблюдая, как Дима перестает хмуриться и даже немного приходит в себя. — Очень преданные, кстати. Но для этого их надо с юности учить, как правильно себя вести. И легонько щелкать по носу, если они болтают лишнего всяким шакалам вроде Стрелкова.       Игорь, словно в подтверждение своих слов, подушечкой указательного пальца нажал Диме на нос и добродушно улыбнулся, понимая, что слишком влюблен.

***

На крыше дул ветер, поэтому посидеть там не получилось, и они спустились обратно в квартиру. Там и думалось лучше, и было потише, потеплее, поуютнее. Но Игорь сказал, что у него там психологический портрет Чумного Доктора, потому что какие еще могут быть причины для такого внезапного приглашения. Они пару минут подискутировали о мотивах преступника, с умным видом называя термины и сравнивая определения из книжек с поступками этого неизвестного безумца. — Следующую жертву должны ненавидеть практически все! — Дима чувствовал себя гениальным следователем, а Игорь не мог не радоваться тому, что он практически молчит, позволяя стажеру размышлять и учиться искать, пользуясь мозгами. — Интересно, кто это будет? — Я, — ответил Игорь из кухни, надеясь, что у него есть чай. Чая не было, конечно. — Да нужен ты ему сто лет, Игорь, — Дима наконец бросил рюкзак у входа и ойкнул, когда от стены отвалилась штукатурка. — Ты же не богатенький дурачок. — Я просто дурачок, — шепотом ответил майор, грея воду и доставая кружки. — Что? — Да так.       В последнее время у него на полке появилась банка с растворимой гадостью, которую язык не поднимется назвать так, как ее назвал производитель. Времени варить кофе в турке не было, поэтому Игорю пришлось обзавестись таким вариантом. Но Диму все устраивало. Он уже трепался о чем-то, что не имело никакого отношения к делу. Игорь не вслушивался, он медитировал, разливая кипяток и слушая звонкий голос, который отдавался эхом в просторной квартире, а затем, забыв позвать напарника к столу, уселся на едва живой стул и опять провалился в размышления.       Все казалось таким простым. Вот он, Димка, без толики стеснения ходит по его квартире, изучает каждый уголок и озвучивает идеи, которые уже не помещаются в его голове. Почему такое не может происходить каждый день? Что нужно сделать, чтобы такое происходило? А нужно ли оно? А если Димка и не подозревает, почему его напарник так на него смотрит, не замечая, что его кофе уже давно остыл? — О чем ты думаешь, Игорь? — О тебе, — выдал Игорь как на духу и вернулся обратно в свой мирок, мол, отстань. Дима поперхнулся кофе и уставился на коллегу. — О чем? — Да так. А что я тебе ответил? Дима тактично промолчал и еще пару секунд смотрел в стол. Что-то это да значило.