____________________________________________________________________
Мирное осеннее небо было прекрасно, вдали от фонарей звёзды бесстыдно могли освещать темные переулки большой территории школы. В одной из таких темных улиц прятались и мы, это была обычная беседа между мной и слегка уставшей Нанасе. Даже вспомнить как мы здесь оказались слегка затруднительно. В какой-то момент нас настигло приятное молчание, несколько минут Нанасе смотрела на яркие звёзды, а ее голубые глаза отражали все звездное небо, в какой-то момент я растерялся и не знал, что более прекрасно, отблеск звезд в ее глазах или же сами звёзды. Я засмотрелся на нее, но потом понял, что ее глаза отражали меня самого. Ещё несколько секунд я смотрел на нее, а потом услышал вопрос, заданный тихим тоном: — Киётака-кун, у тебя есть мечта? Такие откровенные вопросы я часто слышал от нее и также часто я от них и увиливал. Но в этот раз что-то подтолкнуло меня ответить ей более честно. — Да, думаю есть. Я взглянул на нее и понял, что таким поверхностным ответом она не удовлетворится. Мысленно перебрав варианты ответа, я сказал ей первое, что пришло мне в голову при слове "мечта". — Я бы хотел проиграть, так, что я действительно бы старался победить, но у меня не вышло. Полный разгром. Чтобы все люди, которых я использовал, оказались выпутаны из моих сетей и они увидели правду… И сразили меня. — О… Ясно. Мы снова погрузились в молчание, но я вдруг понял, что даже приблизительно не могу представить о чем мечтает Нанасе. Это разбудило мое любопытство и я задал встречный вопрос. — А о чем мечтаешь ты, Цубаса? Она взглянула на меня, а потом с широкой улыбкой перевела взгляд на небо и ответила: — Я хочу сделать тебя счастливым. В тот момент это поразило меня. Понять смысл её слов мне не удавалось ещё по приходу домой, мне впервые показалось, что она солгала. Настолько это было нереально. Тогда мы стали отдаляться.____________________________________________________________________
Момент нашего отдаления наступил во второй половине моего последнего года обучения. Мы стали видеться реже, но все также являлись друзьями в глазах людей. На тот момент, да и чего греха таить, до сих пор, я не считал это проблемой. Люди отдаляются, сближаются, это закономерно, поэтому никак не воспрепятствовал этому. Дальше жизнь становилась ещё интереснее, школа постепенно усложняла нашу жизнь, постепенно классы, которые сильно раньше отстали, стали сильными противниками. Боевая мощь классов уже была практически равна из-за разных специфических качеств классов, конечно, если не брать меня и одного блондина в это незамысловатое уравнение. Тогда я просто старался учиться видеть новые краски, а на выпуске выкинуть нечто экстраординарное, может мне стоит спеть в караоке? Но это также ребячество, скорее мне нужно было просто дожить эти несколько месяцев, чтобы вернуться в белую комнату и продолжить свое обучение. Перспективы были незавидные, но меня это вполне устраивает. Классы, как мне показалось, сближались, что было странно, ведь за лидерство должна быть упорная битва. По-моему, тучи сильно сгущались, и что-то мне подсказывает, что прямо над моей головой. Многие люди смотрели на меня иначе, а люди, которых раньше нельзя было представить вместе даже под угрозами пыток, стали сотрудничать. К сожалению, тучи сгустились так быстро и незаметно, что я даже не понял, как оказался в центре бури. В своем монологе я нарочно избегал говорить о ситуации с Нанасе, как и саму ее. Если она решила, что так ей будет лучше, то она права. Я все ещё наивно полагал, что я машина без эмоций.____________________________________________________________________
Я хотел проиграть, я часто признавался в этом себе, но почему когда этот момент настал я не чувствую ничего? Раньше мысль о поражении была ребячеством, а сейчас, когда фантазия стала явью, я не могу понять, как каждый мой шаг был просчитан. Словно мои действия были предвидены заранее. Даже зная, что все действовали сообща, я понимаю, что тут есть нечто большее. Словно кто-то напрямую проложил дорогу мне в голову. Я знаю лишь одного человека хоть частично способного на такое. Настойчивый стук в дверь, должно быть посетитель уже несколько минут беспощадно бьёт мою дверь. Открыв дверь предо мной предстал ответ. Мой убийца, единственный человек, который выходил за рамки моего понимания, даже в момент моих похорон ее глаза выражали ту нескончаемую доброту, которую она питала ко мне. Пожалуй, это самое мерзкое. Почему она на меня так смотрит? Делая два шага назад, я уступаю ей дорогу, а через секунду утопаю в ее объятиях. На школьной рубашке проступают мокрые пятна ее слез. Повинуясь инстинктам, я мягко кладу руку на ее хрупкие плечи, стараясь нежно гладить, я провожу рукой по длинным светлым локонам. — Ты… — она запинается, глотая слезы, ее голос утопал в моей рубашке. — Доволен? Я смотрю на нее ошалело и вспоминаю наш разговор. Разговор, когда моя мечта стала известна ей, а ее мне. Я был удивительно слеп и глуп. Даже предательство, которое я смог разглядеть, было ради меня. Отстраняя ее от груди, я чувствую себя дураком, слепым дураком. Кажется, многие вещи я не могу разглядеть даже в упор. С этой мыслью я накрываю столь желанные губы своими. Чувствуя вкус ее губ, я понимаю, что она невинна, а я слишком порочен, но это лишь заставляет углубить поцелуй. Я справлюсь... Нет... Мы справимся. — Я люблю тебя, Цубаса.