***
Нари: Родной, прости, правда! Я бы сходил с тобой на свадьбу, давно не видел мисс (уже миссис) Фаранак, но никак не выйдет. Неужели ты не можешь позвать кого-то другого? Может, Коллеи?Вы:
Коллеи? Серьезно? Бро, она работает в туристическом агентстве, я ее отвлекать не хочу. Кэйа тоже не может, я в душе не знаю где он и как он. С Чайльдом та же ситуация. Иногда мне кажется, что Бог меня ненавидит.
Нари: М-да, не ситуация, а пиздец какой-то… Нари: О, слушай. Что насчет Аль-Хайтама?Вы:
Кого? Прости, я имена ублюдков плохо запоминаю.
Нари: Не выебывайся. Я тебе сейчас позвоню. Кавех тяжело выдохнул и потер переносицу. От очков, которые парень носил дома, иногда болели глаза, но растрачивать одноразовые линзы не хотелось. Он затянул хвост, поставил телефон на книги и уселся за стол, сразу же принимая входящий звонок от друга. — Выглядишь паршиво, — голос Тигнари будто мед: родной, спокойный и довольный. Он лежал на кровати, а рядом виднелось смуглое плечо Сайно. — Меня, к сожалению, в Монд никто не приглашал и ночью никто не имел, — Кавех едко улыбнулся и чуть ли не плюнул в сторону от негодования, словно он какое-то быдло. — Так чем тебя не устраивает Аль-Хайтам? Он, кажется, настроен к тебе хорошо, плюс, вы друзья детства. Твоя мама была бы рада увидеть его. Ты же знаешь, как он ей нравится. — Да ни в жизни, блять! — Кавех вскакивает на кресле и сжимает кулаки, — Ты слепой или тупой, Нари? Мы ненавидим друг друга! Он мне глотку перекусит как только увидит. Нет, ни за что. Никогда я с ним не свяжусь где-то, кроме наших совместных встреч. — Да ладно тебе, Кави, — Тигнари тихо рассмеялся и дернул ушами в сторону Сайно. Кажется, тот что-то шептал, — У тебя в любом случае нет выбора. Серьезно, попробуй поговорить с ним. Скажи, что у миссис Фаранак свадьба и что ты не хочешь поругаться на ровном месте прямо перед ней. Он же не тупой, поймет тебя. — Я, — начал Кавех, стискивая зубы, — Ненавижу его всем нутром и каждой фалангой своих пальцев. Разговор окончен, — и на этих словах он прервал связь. Ярость кипела в венах. Нет, ну что он себе позволяет? Говорить что-то про этого идиота, так еще и положительное! Уму непостижимо. Конечно, они виделись все вместе, но это было лишь потому что Аль-Хайтам — лучший друг Сайно. На деле, будь у Кавеха возможность, он бы никогда в жизни не желал связываться с напыщенным индюком.***
До свадьбы считанные дни, а Кавех все еще в подвешенном состоянии. Еще немного, и эта формулировка станет буквальной. Осталось лишь веревку приобрести. От скопления всех чувств подряд, Кавех даже не замечает, как заканчивает работу. Казалось бы, недавно у него горели все дедлайны, а он за пару часов справился и сейчас сидел на подоконнике снятой квартирки и курил в приоткрытую форточку, задумчиво разглядывая тлеющую сигарету. Он, возможно, сгорал так же, как и она, но почему-то никак не мог потухнуть. Сейчас Кавеху было легко и спокойно. Он был в вакууме, мир словно пропал, и остались только его мысли. Может, Аль-Хайтам не такой уж и плохой вариант? Да, они действительно не ладили, но ведь после смерти отца одноклассник и бывший лучший друг сильно помог: приютил у себя, давал денег. Все это рухнуло в какой-то момент, а если быть точнее, то в день, когда матушка уехала в Фонтейн, дабы похоронить отца на родной земле. Кавеху не сильно хотелось ехать с ней, а зря. Ведь она осталась там, а он тут. Совсем один. Тогда-то они с Аль-Хайтамом и повздорили. Кавех нелестно высказывался о нем, слал куда подальше, а потом молча ушел. Вот так просто, без каких-либо объяснений. Даже спустя время не извинился. На общих встречах и сборах он все еще был груб с тем, кто когда-то вытащил его из дерьма, отмыл, накормил и дал все самое лучшее для жизни. Возможно, из-за чувства стыда парень так сильно не хотел видеть Аль-Хайтама лишний раз. Боялся смотреть в глаза, говорить или вести нормальный диалог. Все было из-за гнетущего, давящего под ребрами чувства стыда. От мыслей Кавеха отвлекло уведомление в мессенджере. Он выкинул уже давно потухший бычок в пепельницу, поежился от прохладного ветра и прикрыл окно, спрыгивая с подоконника. Телефон оказался в руках быстро. Так же быстро у него возникло удивление. Долбаеб №1 aka Индюк: Встретимся завтра в кафе на углу где-то в час дня? Сайно мне все рассказал.***
Итак, что мы имеем: друга-предателя, встречу в кафе и, само собой, невероятное нежелание видеться не в компании Тигнари. Кавех искренне побаивался Аль-Хайтама, но на встречу согласился. Молча. Даже ответить не удосужился. Просто принял к сведению и пошел спать, думая о том, что завтра надает таких пиздюлей Сайно, что мало не покажется. И вот сейчас, сидя за крайним столиком в углу, Кавех отсчитывал секунды до встречи с этим… этим. То волшебное, меланхоличное настроение, что было у него ночью, испарилось. Сейчас Кавех кишел раздражением. Он поставил себе ультиматум: либо он убивает Аль-Хайтама, либо сбегает из кафе пока не поздно. Выбрав все же второй вариант (кому нужен художник-архитектор, который отсидел за убийство?), Кавех поднимается с уютного кресла и собирается пойти к выходу, но тут же садится. Взгляд бирюзовых глаз приковывает его к спинке кресла. — Я пришел вовремя, а ты уже сбежать собрался, — Аль-Хайтам весело усмехнулся и присел напротив Кавеха, складывая руки на груди и смотря выжидающе, — Ну? — Баранки гну, блять! — Сейчас его понесет, — Че ну-то? Это не я написал поздней ночью с предложением встретиться! — Грубо, — фыркнул тот, поправляя упавшую на лоб челку. — Слушай, давай отложим обиды хотя бы сейчас и поговорим нормально. Я не в духе на ссору. — Ух-ты боже мой, сам Граф Индюк не в духе для ссоры! — Кавех театрально вскидывает руку ко лбу и кусает губы. Тяжело выдохнув, он все же садится ровно и смотрит спокойным взглядом на бывшего друга. Пора бы уже перестать вести себя, как пубертатная язва и наконец-то заняться делом. — Ладно, предположим, тебе все рассказал Сайно. — Да, рассказал, — он кивнул, как болванчик, и снова посмотрел на парня. — И я бы с радостью слетал с тобой в Фонтейн. Я давно не видел твою матушку, и я очень рад, что она выходит замуж. — Ясно, — фыркает Кавех и сдувает с глаз свою челку. Пора ее подстричь уже! — Свадьба через два дня, но мама просила прилететь раньше, чтобы помочь с подготовкой. Написала, что деньги на билеты уже отправила. — Ага, понял, — снова кивнул. Бесит! — Что же, тогда давай прямо сейчас закажем билеты и договоримся о времени, в которое встретимся.***
Летели почти в немой тиши. Лишь изредка перекидывались какими-то дежурными фразами. Так было лишь по началу. Под конец пути, когда самолет почти садился, они разговорились на тему недавно написанной научной статьи. Спор был, но небольшой и даже не слишком горячий. Кажется, впервые в жизни они сошлись во мнениях. Через пару часов после прилета сразу же заселились в отель, в разные номера. Кавех написал матушке, что они на месте, и ждал указаний. — Матушка просит, чтобы мы приехали в дом, где будет свадьба, — протараторил Кавех, вваливаясь в чужой номер. — Они дом сняли? Неплохо, — Аль-Хайтам ухмыльнулся, разбирая небольшую сумку, в которой лежал смокинг и, кажется, еще несколько вещей для повседневной жизни. — Когда поедем? — Сейчас, очевидно, — Кавех фыркнул и хлопнул дверью, уходя в свой номер. Уже через пару часов они стояли у дома, где будет торжество. Было одно но: попасть на территорию совершенно не выходило. Матушка не отвечала, новоиспеченный отчим тоже, а рядом не было ни души, которая помогла бы. Проторчали они под палящим солнцем минут десять, пока к забору, сломя голову, не выбежала светловолосая женщина, безумно похожая на свое отродье. — Архонты! Простите, милые, — женщина тяжело выдохнула и открыла дверь калитки, сперва обнимая сына и целуя его в обе щеки, а затем обнимая и спутника сына, тоже целуя в обе щеки. — А ты похорошел, Аль-Хайтам, массу набрал вон! Очень рада, что ты приехал и вытерпел Кавеха. Чувствуй себя, как в семье. — Мам! — возмущенно вскрикнул Кавех, ловя на себе веселый взгляд Аль-Хайтама. Подготовка, в общем-то, состояла из принеси-подай-иди-нахуй-не-мешай, что, в целом, устроило и Кавеха, и Аль-Хайтама. Ближе к вечеру, когда Фаранак благодарила всех, кого не лень, парни покинули территорию. Снова молча. Кавеха уже убивала эта тишина. Да, он на дух не переносил Аль-Хайтама (из-за страха и стыда, как мы выяснили), но молчать вечно не хотелось и не получалось. Даже рядом с ним. Кавех не мог вечно быть злым и хмурым, у него просто-напросто лицо болело, а брови ныли от постоянного положения «домиком»! Так что было принято решение на время отложить злобу и вести себя так, словно они хотя бы хорошие приятели. Так, по дороге в отель, у них и завязалось общение на отвлеченные темы. Аль-Хайтам не лез к Кавеху с разговорами, но поддерживал их, отвечая на все спокойно и почти без сарказма, ведь он понимал, что нельзя. Нужно показать себя идеальным.***
Играла музыка, Кавех судорожно пытался пальцами пригладить складочку на алом галстуке. Он невероятно беспокоился. Ему предстояло вывести мать к алтарю под руку. Почему вообще именно он?! У парня не хватало злости и агрессии на то, как сегодня все проходило. Он проспал, не успел поесть, плохо погладил костюм и не успел сделать красивую прическу! Все шло настолько через жопу, насколько это вообще возможно. — Кавех, — нет уж, блять, подожди! Сейчас Кавех был настолько зол, что даже знать не хотел, кто его позвал и кому он оказался нужен. — Кави! — Да что?! — злобно прошипел парень, поднимая глаза со своих туфель выше. Перед ним стоял Аль-Хайтам в изумрудном костюме. — Расслабься, — он немного улыбнулся и приободряюще хлопнул Кавеха по плечам. — Все будет нормально. У тебя замечательный костюм, успокойся. — Да, милый, он прав, — за плечом Аль-Хайтама возникла мать Кавеха. Она выглядела просто сногсшибательно в приталенном белоснежном платье. — Пора идти. — У Вас очень красивое платье, — Аль-Хайтам слабо улыбнулся ей и поцеловал пальцы на руке. — Да! Ты просто офигенная, мам. Пусть этот твой муж только попробует сегодня не приставать к тебе! Ты очень красивая! — Кавех успел позабыть обо всех своих мыслях. Он схватил матушку за руку и обнял ее. — Пошли.***
— Вы очень гармонично смотритесь с миссис Фаранак, — внезапно выдает Аль-Хайтам, когда формальная часть прошла и началось веселье. — Ты красивый. — С чего вдруг такие внезапные комплименты? — Кавех выглядел собранным, но на деле его пальцы сжали ножку бокала с шампанским, а ощущение было такое, будто он под дых получил. Ему стало до одури приятно. Это был первый и, кажется, последний комплимент, который ему сделал Аль-Хайтам. Было тепло в душе. Нет, не подумайте, Кавех не испытал внезапную влюбленность. Просто в голове строкой пронеслись все слова матушки о том, какой Аль-Хайтам хороший и какой он, короче говоря, Боженька. — Молодые люди! — внезапно раздается тонкий голосок женщины сбоку, — Могу я украсть зятя на танец? — Господь упаси, какой зять, мам?! — Кавех был готов и прибить ее, и сквозь землю от стыда провалиться. Так, собственно, и украли Аль-Хайтама у Кавеха на долгие три минуты. Вернулся последний с легкой улыбкой на губах, видимо, обсудив перед этим с Фаранак что-то веселое. Кавех окинул его взглядом и тихо буркнул, отпивая алкоголь из бокала и думая о том, какой же мир гнусный. — Кхм, — ого, все же обратил на себя внимание. — Твоя мать сказала, что открутит мне голову, если я не приглашу тебя на медляк, — видя, что Кавех уже готов взорваться гневной тирадой, лишь машет руками. — У нее свадьба. Мы же не хотим расстроить женщину в ее же праздник, м? И Кавех был готов поклясться, что в тот момент он утонул. Не понял в чем, но утонул. То ли в приятном бархатном голосе, то ли в бирюзовых глазах, пылающие в огне игривости. И он согласился. Танец был отточенным до мелочей, и Аль-Хайтам двигался уверенно, словно ждал этого всю жизнь. А Кавех и не отставал от него: тоже двигался следом, плавно сжимая пальцы на его плечах чуть сильнее с каждым разом. Может, он действительно не так уж и плох, как может показаться? Почему в окружении студентов и друзей Аль-Хайтам ведет себя так, словно готов уничтожить, а сейчас, в совершенно другом месте, он такой… такой! Красивый, статный, местами ласковый и нежный. Будто был давно влюблен и пытался показать это, или просил прощение за все то говно, которое когда-то натворил или сказал. Кавеху было интересно. Им еще предстоит поговорить об этом. Возможно, даже сейчас. В ближайшее время.***
Стемнело. Самое время пойти на улицу, где по всем традициям Фонтейна нужно было отправить двух фей в свободный полет. Пока люди толпились у клетки с феями, Кавех и Аль-Хайтам сидели неподалеку в беседке и смотрели на все со стороны. Молчали, но на этот раз было уютно. Через некоторое время, когда шум притих, а феи наконец улетели куда-то в сторону сквера, Кавех тяжело выдохнул и откинулся на спинку деревянной лавочки, смотря в сторону. Было спокойно и как-то хорошо на душе. Возможно, это все из-за выпитого шампанского, а может и из-за сидящего напротив Аль-Хайтама, который не пытался сбежать, а вместе с Кавехом наслаждался летним вечером, пока из окон дома доносились громкие звуки музыки. Вот вы когда-нибудь были на свадьбе или родительской посиделке, где играла скучнейшная музыка вроде шансона, но вам было весело и невероятно уютно? А все эти посиделки на балконе или на кухне, когда ты оставался с кем-то один на один, обсуждая все, что угодно… Атмосфера располагала к разговору. — Как он тебя уговорил? — внезапно интересуется Кавех, смотря на Аль-Хайтама. — Эм… — парень неловко пожал плечами, кажется, о чем-то думая. — Он сказал что тут хорошая погода летом и что это очень красивая страна, так что… — Ты ведь мог сюда просто так приехать, без меня, — Кавех чуть улыбается и обнимает свое колено, согнутое до этого. — Уверен, что при такой приятной и располагающей обстановке стоит врать? — Просто боюсь испугать тебя, — тихо выдыхает Аль-Хайтам и поправляет челку. — Вообще-то и Сайно, и Тигнари уламывали меня приехать сюда. С тобой, Кавех. — И…? — Кавех действительно не понимал, но Аль-Хайтам смотрел на него так, словно тут все очевидно, и объяснений не нужно. Аль-Хайтам тяжело выдохнул. Он наклонился к парню чуть ближе и осторожно взял его за руку, слабо поглаживая. Кавех напрягся, но слегка нагнулся вперед, словно сейчас они будут обсуждать что-то, что никому не стоит знать. — Тебе не кажется странным, что я так резко изменился? Сперва был холоден и саркастичен, а сейчас делаю комплименты, зову на танец и глажу по руке. Это, по-твоему, нормально? — Нет, это странно, — соглашается Кавех, кивая. — И почему ты такой? Чтобы не ругаться лишний раз? Нет, обычно тебя это не смущает. — Ты невероятно тупой. Даже я все понял бы. Кавех собирался возмутиться, но, упаси Господь, его притянули за руку к себе так резко и нагло, что он чуть не упал. Если бы не крепкие плечи Аль-Хайтама, то он бы определенно рухнул на землю. Он поднял полные непонимания и негодования глаза, но все это померкло ровно тогда, когда чужие губы накрыли его собственные. Было странно. Нет, это не первый поцелуй Кавеха, но ощущения были… смешанные. Сперва он не отвечал, совершенно не понимая, как быть в такой ситуации, но потом, когда Аль-Хайтам сделался более плавным и нежным, Кавех просто не выдержал и плюнул на все. Потом обсудят. Все потом, не сейчас. Сейчас хотелось целовать, обнимать, гладить по затылку и радоваться, что на нем нет домашних очков. Кавех не знал, на что именно купился: на отсутствие ласки за последние месяцы, или на самого Аль-Хайтама, что уже отстранялся и чуть улыбался. Было нежно и горячо одновременно. Хотелось повторить. — Нравишься. Люблю. Еще с самой академии, Кавех, — спокойно выдал он, смотря в глаза. — Поэтому и поехал. Слишком долго ломался, но Сайно с Тигнари меня уговорили. — Так Тигнари был в курсе?! Скотина, блять, мог бы и сказать мне! Аль-Хайтам смотрел долгие несколько секунд, а затем залился смехом. Глубоким, спокойным и таким домашним, что Кавех на секунду забыл, как дышать. Эта поездка в Фонтейн, помимо торжества матери, дала ему еще кое-что: не просто плюс одного человека на свадьбе, но и плюс одного человека в жизни.