Турция пробуждает чувства

Ещё одна раскрытая, но пустая сумка лежала на кровати, Антон с долей страха смотрел в ее глубину. Ира же носилась по комнате, как ураган, то забрасывая в рюкзак документы, салфетки, помаду и остальной хлам, который, ей казалось, мог понадобится в самолёте, то переводя внимание на ту самую последнюю не собранную сумку. В сторону вещи стали лететь футболки, пара шорт, носки, нижнее белье. Все это не часто попадало прямо внутрь. Футболка, например, попала лишь наполовину. Шорты не стали лететь дальше и расположились рядом с сумкой. За ними приземлилось полотенце, что тоже раскрылось в полете и небрежно распласталось на кровати, частично накрывая лежащие вещи. Теперь осталось сложить это нормально, чем Антон и стал заниматься, делая все с максимально присущей ему скоростью. Кузнецова оттолкнула парня в сторону, прося не мешать, и попыталась закрыть сумку, чуть ли не садясь на неё. —Ир, может, хватит? Мы всего на семь дней летим, а не навсегда,— устало пробубнил Шастун, садясь на большой чемодан в коридоре, уже одетый в футболку, джинсовые шорты и смешную панаму. —Ещё духи кину и выходим,—ответила она, выбирая баночки на туалетном столике,— Ты такси вызвал? —Уже пять минут как под нашим подъездом,—выдыхает парень, доставая из кармана телефон и смотря на время,—Блять, у нас самолет через час! Шастун вскакивает с чемодана, и тот от резкого движения отъезжает назад на своих колесиках и врезается в деревянную дверь. Парень закидывает две сумки на плечи и вытаскивает ручки двух самых больших чемоданов, нервно дергая ногой. Наконец-то Ира поправляет хвостик, надевает кепку и выкатывает в тамбур ещё один розовый чемоданчик с рюкзаком на нём. Кузнецова закрывает дверь на два замка, несколько раз дергая ручку для проверки и снимая это на видео, пока Шастун спускает вещи вниз. Таксист помогает уложить сумки в багажник и Антон просит его ехать как можно быстрее, открывая дверь Ире. Они мчались по ещё не успевшему проснуться городу. Кузнецова сидела на заднем сидении, упираясь локтем о стекло. Время от времени чувство усталости накрывало, и девушка ощущала, как медленно уходит от реальности. Сегодня был тяжёлый день, потраченный на покупки и сборы. Ей хотелось поскорее зайти в номер отеля, укутаться в тёплый плед и выпить горячего чая. Но впереди ещё, как минимум, пять часов в самолёте, что, кстати, не особо радовало Шастуна. —Вроде, успеваем,—наклоняясь вперед, улыбается Ира,—А ты паспорт взял? Антон посмотрел на неё, расширив глаза и начиная щупать карманы. Он точно помнил, что оставлял его на тумбочке в прихожей, чтобы не забыть. Кузнецова цокнула, доставая документ из маленького кармана рюкзака и вертя ним перед, явно испытавшим облегчение, парнем. —Зачем так пугать? —Я, конечно, понимаю, что у тебя самая ответственная девушка на свете, но, Антош, хоть иногда вытряхивай опилки из своей башки,—Ира щелкает его по носу, и парень виновато улыбается в ответ. Когда до аэропорта остается всего ничего, такси застревает в пробке. Парень смотрит в Яндекс карты, ехать им было ещё около получаса, хоть обычно можно доехать и за десять минут. —Черт, черт, черт!!—шепчет Антон, ещё раз проверяя красную полосу в картах. Шастун явно волновался, накручивая на палец пряди своих волос и порой хрустя пальцами. Ира поглаживала его по плечу, сама же сгорая от переживаний. Неведомыми силами они успевают за десять минут до отправки рейса. Они быстро проходят входной контроль, буквально кидая чемоданы на ленту рентгеновского сканера и вытаскивая их, как только ручка показывалась из металической коробки. Антон, матерясь под нос, впопыхах снимает с рук кольца, потому что металлодетектор грозился не пропустить его дальше. Шлёпки Иры с характерным громким звуком бились о пол, когда она бежала, таща за собой чемоданы. Регистрация на рейс закрылась ещё двадцать минут назад, но они ели как смогли объяснить девушке ситуацию, хотя та, скорее, согласилась помочь только из-за щенячьего взгляда Антона. В таком же темпе вальса они сдают багаж, получают свою бирку и бегут к своему гейту F26. —Ещё не отлетел?—пытаясь справится с отдышкой, спрашивает Ира. —Ещё нет, но вы почти опоздали,—девушка отрывает длинные стороны их посадочных, и они на последнем рывке спешат по рукаву. Стюардесса приветствует их и проводит на свои места. Ира усаживается возле окна, так как Антон не совсем уверен, что его не стошнит. Парень откидывается на спинку и облегченно выдыхает. Он приоткрывает один глаз, смотря на Иру, которая тоже смотрит на него, и они одновременно сгибаются от смеха. —Дамы и господа, вас приветствуют на борту Боинга «777», пожалуйста, убедитесь, что все предметы ручной клади размещены в верхнем отсеке и приготовьтесь к взлету,—прозвучало из громкоговорителей в салоне новенького самолёта. Уже другая, но не менее стройноногая, стюардесса прошлась по рядам, проверяя все ли пристегнулись, и скрылась за шторками. Антон до белых костяшек сжал подлокотники. Страх заполнял его мысли, обращая их в страшные сценарии, которые живо и мрачно разворачивались в его воображении. Взгляд, ранее полный решимости и уверенности, теперь превратился в озеро сомнений и трепета. Потели ладони, в горле пересохло и колени тряслись, по спине бегали мурашки. —Ты в порядке?—наклонившись, обеспокоено прошептала Ира. —Я? Э..да, конечно,—он натянуто улыбнулся, но голос дрожал, как струна, которую непрестанно трепетали невидимые руки. Кузнецова покачала головой, вздыхая, и положила свою ладонь на его руку, поглаживая кожу большим пальцем. Антон был готов сказать ей миллиард «спасибо» за этот жест поддержки, но от страха слова путались на губах и не находили своего места. Каждое высказывание неизбежно превратилось бы в проблему, словно отдельный фрагмент сложной головоломки, которую невозможно собрать воедино. Через несколько минут они почувствовали, как техника набрала ход по взлётной полосе, и вскоре самолет оттолкнулся от земли, задвигая шасси. Ира неотрывно смотрела в иллюминатор, в котором виднелось, как отдаляется земля. Огромные дома становились абсолютно маленькими, в итоге они собрались в одно зелёное пятно. Антон же сильнее сжал руку девушки, будто врастая спиной в спинку кресла. Он боялся, ведь это был его первый полёт, но Кузнецовой об этом знать необязательно. Он не решался расстегивать ремень и смотрел перед собой, стараясь не думать о том что он в консерве на высоте птичьего полёта. —Тебе нужно немного поспать,—Ира поцеловала его в щеку, ведя носом по скуле, заставляя Антона ослабить хватку и попробовать расслабиться,—А ещё смотри как красиво. Ореол солнца золотого цвета окутывает весь горизонт, заливая окружающую природу лучами света. Бежевые, розовые и желтые оттенки плавно сменяют друг друга. Кузнецова прислоняется к иллюминатору, наблюдая первые лучи начинающегося дня. Она рисует незамысловатые узоры на стекле, раз за разом стирает, и Антон от этого улыбается, с нежностью смотря на неё. Широкий небосвод кажется бесконечным, словно его нельзя охватить взглядом. Все это завораживает и производит незабываемый эффект. Когда солнце поднимается выше горизонта, небо становится более голубого цвета, словно мечтательно, лениво погружаясь в утро. Ира вставляет один наушник себе в ухо, а второй Антону, включая заранее скачанный плейлист с расслабляющей музыкой. —Сладких снов,—девушка треплет его кучерявую макушку с пшеничным волосами, заставляя зажмурится. Но Шастуну снится, как он смотрит в тот же иллюминатор, и выхлопные газы извергают длинное пламя, окутанное черным дымом. Самолет начал дрожать, словно паровой котел под давлением. Наступила паника, отчаяние, истерика. На борту самолета началась суматоха: пассажиры кричали и визжали, буквально впивались в подлокотники своих мест. Железная птица в небе стремительно приближалась к земле и вот-вот должна была разбиться, не дотянув до посадочной полосы. В следующую секунду прогремел бы мощный взрыв. Густые столбы черного дыма, прорезанные красными языками пламени, поднимались бы в неподвижном воздухе, отбрасывая темные тени. Но Ира потрясла его за плечо, вытаскивая из тревожного сна. Она сказала, что он ворочался и что-то шептал. Антон вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, улыбнулся и скинул все на слишком тяжелый день и бессонную ночь, успокаивающе целуя её в макушку. После этого он больше не принимал попыток уснуть, мучаясь от скуки остальные три часа. —Уважаемые пассажиры! Мы приземлились в аэропорту города Анталия. За бортом 33 градуса тепла. Благодарим вас, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Счастливого вам отдыха и работы, будем рады видеть вас вновь!—снова проговорил пилот в громкоговоритель, и пассажиры радостно захлопали, в ответ благодаря за спокойно пройденные перелет и посадку. Ноги затекли от долгого сидения, потому Антону потребовалось чуть больше времени, чем обычно, чтобы дойти до выхода и спуститься по трапу, придерживая Иру под руку, которая, кстати, выглядела не лучше. Паспортный контроль и досмотр службы безопасности только сильнее утомили. Пока Шастун получал багаж, Кузнецова на ломаном английском вызывала турецкое такси, и парень мечтал лишь об одном: наконец-то оказаться в номере с кондиционером и упасть на мягкую постель. Доехали, слава Богу, без происшествий. Антон даже успел поспать на переднем сидении, пока Ира не начала тыкать ногтями ему в ребра, потому что по-другому, по её словам, его разбудить невозможно. На территории размещался огромный отель, который, наверное, чтобы обойти весь нужно огромное количество часов. К такому роскошному месту явно должен присоединиться экскурсовод, чтобы рассказать, где и что находится. Если пойти самому, то, скорее всего, потеряешься. Проходя в глубь, белые стены создавали спокойную атмосферу, чтоб хоть как-то чувствовать себя комфортно в суматохе. Это был главный зал, где точно не бедные люди проходят к швейцарам и обращаются за помощью. С этого зала можно было пройти в два других: в ресторан, где, перемешивая напитки в бутылках и ловко подкидывая их, стоит бармен, и в коридор, который красиво украшен дорогими картинами и диванами, чтоб присесть и спокойно поговорить. Дальше коридор ведёт к выходу на улицу, где предоставлено множество увлечений: бассейн с шезлонгами, чтобы как следует расслабиться, а детям порезвиться. Был он не один, а целых три. С нормальной температурой воды был самый большой. Следующие два с ледяной и наоборот, раскалённой, в которую разрешалось лицам с 14-ти лет. Чтоб не обгорать, у шезлонгов с небольшими столиками был огромный белый зонт, который можно было и по желанию сложить. Проходя чуть дальше, на маленькую террасу, гостей встречала закусочная с деревянными столиками и стульями на улице, чтоб перекусить после бассейна. Пройдя дальше, можно увидеть специальное место для йоги, фитнеса и других видов спорта. Наверняка, тут и ночью очень красиво. Включаются яркие фонари и, помогая луне осветить всё, показывают отель только в лучших тонах. С открытым ртом глазея на здание отеля, пока Антон доставал багаж, Ира случайно столкнулась с какой-то девушкой. —Блять,—тихо выругалась она себе под нос,—Прошу прощения,—виновато улыбнулась ей Кузнецова* —Ничего страшного,—подмигивая, ответила та на русском, ставя Иру в неловкое положение, и поспешила нагнать, видимо, своего молодого человека. —Все в порядке?—положив руку на плечо девушки, спросил Антон, и та положительно кивнула,—Я позову белл-боя*, а ты пока можешь взять ключи от номера, справишься? —Конечно, сэр,—с акцентом протянула Ира, на что Шастун вымучено улыбнулся. Антон забронировал им полулюкс, поразмыслив, что в люксе слишком много ненужных вещей, к которым, скорее всего, они даже не притронутся. Для него главное, чтобы в комнате был интернет, балкон и мини-бар. Номер встретил их приятной прохладой, и парень довольно простонал, скидывая с ног кроксы. Небольшой коридор, где находится только шкаф и комод, ведет в спальню и туалет, совмещенный с ванной. В просторной комнате находится шикарная кровать с кристально белым постельным бельем, застеленная таким образом, что складок нет ни на простыне, ни на одеяле, ни на декоративном покрывале, сложенным аккуратно на краю. Две подушки располагаются идеально четко. Антон подумал, что все перфекционисты просто сдохли бы от счастья, увидев это. По обе стороны от кровати находятся прикроватные тумбочки, выполненные из темного дерева, на которых стоят по две лампы, излучающие приятный теплый свет, напоминающий последние лучи солнца. Чуть поодаль стоит белый диван и кофейный столик, удивительно уверенно стоящий на ковре молочного цвета, а также торшер. Шастун сразу же забронировал это место себе, раскладывая на столе компьютер и другую аппаратуру, на что Ира лишь цокнула, приговаривая, что парень приехал сюда отдыхать, а не работать. Главной особенностью этого номера является то, что отсюда открывается отличный вид на огни города. Окна в пол позволяют видеть максимум всего, что происходит снаружи, а лоджия - ещё и почувствовать морской ветер на себе. На подоконнике, который частично скрывали бежевые шторы, стояла небольшая ваза с пушистыми ромашками и, что удивительно, вокруг не было следов от их опадения. В целом, номер выглядел отлично. Не было ничего лишнего, отсутствовал визуальный шум и ощущение, будто комнаты здесь "перегружены". Антон выкручивает кондиционер посильнее и падает на кровать, сминая под собой лебедей из белых полотенец и чистую шелковую простынь. —Ты чего развалился?—вопросительно вздернула бровь Ира. —Не знаю как ты, а я собираюсь поспать,— буркнул парень, уже с закрытыми глазами пытаясь снять с себя футболку. —Потом не страдай, если меня такую красивую уведет богатый турок,— ухмыляясь, протянула она и скрылась в ванной, чтобы переодеться. Через несколько минут Кузнецова вышла одетая в раздельный чёрный купальник бикини. Сверху она накинула такого же цвета ажурное парео. Девушка демонстративно покрутилась возле зеркала, но, услышав на это только сопение уснувшего Антона, вздохнула, взяла кепку, очки и пляжную сумку и тихонько вышла из номера, не забыв закрыть его ключ-картой. Ира выбирает себе один из свободных лежаков, кладя на него сумочку и полотенце. Девушка выдавливает из тюбика крем для загара и аккуратно размазывает по плечам, шее и верхней части спины. Нелепо выкручивая руки она пытается намазать поясницу и зону ниже лопаток. —Могу я помочь вам?— раздается сзади и Кузнецова оборачивается к источнику звука. Незнакомка была одета в чёрный сдельный купальник, что отлично контрастировал с её светлыми волосами. Купальник идеально подчеркивал рост и замечательную фигуру блондинки. На светлой коже лица отчётливо выделялись розовые губы, зелёные глаза обрамляли длинные пушистые ресницы. Аккуратный нос был чуть вздернут, отчего лицо казалось несколько детским. Длинные волосы девушки очерчивали аккуратные плечи и с каждым шагом красивым блеском солнечного света покачивались из стороны в сторону. Эта длина волос идеально подходила её чертам лица. —Да, пожалуйста,—ответила Ира, протягивая девушке тюбик. Та улыбнулась, выдавливая немного крема на пальцы. Она кинула упаковку на полотенце, присаживаясь сзади Кузнецовой на шезлонг. Руки легко массировали спину девушки. Казалось, каждое движение давало разрядку. Ответная реакция не заставляла себя ждать и тело получало отдых от сегодняшней бесконечной суеты. Ира чуть ли не засыпала от действий незнакомки. —Мне кажется, я вас где-то видела, вот только не могу вспомнить где,— произнесла девушка, и Кузнецовой потребовалось чуть больше времени, чтобы перевести в голове её предложение. Блондинка нажала на какую-то точку пальцем, и Ира вскрикнула от неожиданных болезненных ощущений. —Бля,—шепотом протянула она, почесывая шею, отчего незнакомка захихикала. —Прости, я не специально. —Погоди, ты говоришь по-русски?— недоуменно захлопала ресницами Ира. —Кажется, ты тогда тоже сматерилась у входа в отель,— продолжала улыбаться девушка, и Кузнецова поняла где та могла её видеть,— Меня Оксана зовут. —Очень приятно, Ира,—натягивая уголки губ в ответ, девушка протянула ей руку для рукопожатия. Девушки ещё около часа болтали ни о чем, пытаясь узнать о друг друге больше. Оказалось, что Фролова приехала сюда с парнем, который постоянно работает и наконец-то смог вырваться в отпуск, как и Ира. Они также живут в Москве и прилетели сюда на несколько часов раньше Кузнецовой и Шастуна. Оксана рассказала, что познакомилась со своим парнем на работе, так как она его секретарша. Помимо этого Фролова в свободное время является моделью интернет-магазина «Somio». Ира знала об этом магазинчике и даже когда-то заказывала с него очки и платье, но Оксану никогда не видела, так что Фролова ринулась показывать фотографии в своей галерее с недавней фотосессии. Они заказали себе слабоалкогольные мохито и потягивали его из трубочек, обсуждая своих парней. Потом Ира начала рассказывать о тяжелой жизни с программистом, когда ты сама визажистка, потому что твой рабочий день заканчивается в определенное время, а «этот придурок может хоть сутками за своими заказами сидеть и не обращать внимание даже на то, что я купила себе новое кружевное белье». Оксана заливисто смеялась, а потом неожиданно предложила прогуляться по берегу моря, от чего Ира не смогла отказаться. Морской воздух приятно щекотал полость носа и ещё надолго оставался в памяти – этот запах был одним из приятных. Мягкий и прохладный песок нежно обволакивал ступни при каждом шаге. Приближаясь к берегу, прозрачные волны омывали ноги. Солнечные лучи, словно золотые нити, играли на поверхности воды, раскрашивая ее в бесконечной гамме оттенков синего и зеленого. Белоснежные чайки оживленно птичьим хором беседовали между собой, создавая голосистую симфонию над загадочным горизонтом. Девушки шли рядышком, продолжая попарно обсуждать всякий бред. Искры восторга и радости заполнили воздух, словно облачко изысканных ароматов парфюмерных масел, которые ипполиты смешивают, создавая свои безупречные композиции. Пройдя долгий путь до конца пляжа и обратно, они сели на прибрежные камни, о которые разбивались волны, а после рассыпались каплями в воздухе, охватывая собой небольшую часть суши. —Слушай, как насчет поужинать сегодня в ресторане при отеле?—откидываясь назад, спросила Оксана,—Мне интересно познакомиться с твоим парнем, да и моему нужно пообщаться с нормальными людьми, а не со своими офисными планктонами. Ира посмотрела на неё, чуть вздернув бровь и улыбнувшись краешком губ. За такой короткий промежуток времени она успела привыкнуть к подобным внезапным идеям Фроловой. —Было бы неплохо, думаю. Во сколько? —Часиков в семь пойдет?—Кузнецова положительно кивнула и откинулась на камень вслед за девушкой. Антон проснулся, по ощущениям, через минут пятнадцать. Взглянув на циферблат на экране телефона, он понял, что прошло около трёх часов, отчего он упал обратно на подушку, издавая приглушенный стон. Да здравствует джетлаг*. Парень, будто с жутким похмельем, приподнялся на руках, покрутил головой, отмечая, что Иры все ещё нет, и проковылял в ванную. Хотя бы попытавшись сделать вид, что от контрастного душа ему стало лучше, он обмотал полотенце вокруг бедер. Идя к чемодану, парень попутно клацнул кнопку нагревания электрического чайника. Переодевшись, Антон выпил таблетку от головы и заварил себе какой-то турецкий чай, который уже имелся в номере, вспоминая цитату Чехова: «Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься»* В итоге напиток оказался с ненавистным парню привкусом корицы, от осознания чего он сначала скривился, а потом прыснул в кулак. С плохим настроением Шастун умостился в кресле и подтянул к себе ноутбук, решая поработать. Уже дописывая заказ на бота-ассистента для какой-то компании по производству автозапчастей, дверь пропищала и впустила в номер уставшую, но довольно счастливую Иру. —Хорошо покупалась, я смотрю,—ухмыльнулся Антон, не отрываясь от экрана,—Турки приставали что ли? —Знаешь, мы приехали сюда отдохнуть, а не для того, чтобы ты продолжал работать, но теперь уже не в душной Москве, а на берегу моря,— с упреком произнесла Ира, бросая сумку на пол и обессилено падая на кровать. —Это была твоя идея, между прочим. Для меня отдых— это сходить с тобой в ресторан на пару часов. —Кстати, о ресторанах,— сразу оживилась девушка, принимая сидячую позу и по-турецки складывая ноги,— Я с девушкой одной познакомилась, она тоже с парнем сюда прилетела,— Антон нахмурился, пытаясь понять к чему ведет Кузнецова,— так вот она пригласила нас на ужин. —Прикольно,— лишь изрек Шастун, продолжая механично кивать. Ира сдвинула брови к переносице, вставая с кровати и быстро сокращая дистанцию между ней и парнем. Кузнецова легким движением захлопнула крышку Макбука, взяла ноутбук под мышку и засунула его в свой чемодан, закрывая тот на молнию. —Верну в Москве,— объяснила она, и Антону ничего не оставалось, кроме как выдохнуть и откинутся на кресле,— Тебе нужно расслабиться,— Ира, кокетливо виляя бедрами, снова приблизилась к нему, укладывая руки на плечи. —Если хочешь, мы можем никуда не идти и заняться чем-то поинтереснее,— ведя губами от шеи, прошептала она ему на ухо. —У нас семь дней впереди, успеем ещё, я сейчас не в ресурсе,—улыбнулся Шастун, обхватывая её подбородок и нежно касаясь её губ своими,—Во сколько выходим хоть? —В семь,—парень перевел взгляд на часы. 17:34. —Ну, иди собирайся тогда,—Антон увидел, как в глазах Кузнецовой загорелся огонек, она благодарно обхватила руками его шею и напоследок ещё раз чмокнула в губы, удаляясь в ванную. Легкий прохладный ветерок приятно холодил кожу, иногда вызывая мурашки у Иры, из-за чего Антону пришлось одолжить ей свою кофту, пока они не дойдут до ресторана, хотя, скорее, Шастун считал это заведение небольшим баром со столиками и красивой атмосферой. Машины на парковках стоят ровно в ряд, а во дворе, на удивление, никого. Полное одиночество и умиротворение. Облака пятнами закрывали звёздное небо и луну. Ночное светило придавало им необычные очертания, цвет и даже под определенным углом меняло размер. Облака под светом луны светились чуть голубоватым цветом. Создавалось впечатление, будто бы небо на самом деле водная гладь. Но, пока бóльшая часть отеля мирно отдыхает в своих номерах, жизнь в баре только дает свое начало. Музыка сменяется каждые пару минут, одна из мелодий бодрит, другая напротив, успокаивает и умиротворяет, придавая окружающей обстановке все большую атмосферу расслабленности и умиротворения. Самые смелые ступали на свободные от столиков участки и кружились со своими вторыми половинками в вальсе. Ира, при виде такой картины, схватила Антона за руку и заулыбалась, как маленький ребенок. Зал в свете приглушенных огней превращался в редкостно волшебное место. Полузатемненное помещение, источниками света становились лишь фонари, задавало трепет в любую спокойную душу, вселяя беззаботность. Деревянные, будто в старинной избе, стены, считались с телевизором, на котором было включено то самое длинное видео с камином, треск огня в котором должен был успокаивать. Искусственные деревья были рядом с каждым столиком, сами столы круглые, не огромные, стеклянные и на ножках из чёрного дерева. Вокруг них стоят алые диваны. Всё было идеально. Антон видит как с другого конца зала к ним спешит какая-то девушка, и Ира возвращает ему кофту, раскрывая руки для объятий. Незнакомка влетает в Кузнецову, поглаживая её по спине и шепча приветствия. Шастун неловко кашляет в кулак и девушки отстраняются друг от друга. —Здравствуй, ты, наверное, Антон? Я Оксана, можно просто Окси, приятно познакомиться,—Фролова протягивает ему руку, и Антон, в заднице которого резко заиграли джентльменские повадки, немного наклонился, целуя тыльную сторону ладони. Уши и щеки у Оксаны тут же запылали, а Кузнецова лишь пропустила смешок, приподнимая брови и сжимая переносицу. —А вы Арсений, верно?— неожиданно произносит Ира, и Шастуну приходится выровняться, чтобы увидеть нового знакомого. Шатен, кажется, забывает как дышать, лишь хлопает глазами и рассматривает Арсения. Тот, мастерски скрывая свое удивление, протягивает ему руку. Антон быстро вытирает вспотевшие ладони о штаны и отвечает на рукопожатие. Попов ничуть не изменился, разве что чуть подкачался. Все такие же широкие плечи и идеально сидящая рубашка. Острые черты лица, ровная осанка, вздернутый подбородок и яркие голубые глаза. В голове сразу же всплывают неприятные воспоминания, от которых во рту пересыхает, и сердце начинает биться как бешеное. Будто Антон снова перенесся в то время, когда другого выхода, кроме как расстаться, казалось, не было. —Приятно познакомиться, Ирина и...— Арсений специально выдерживает паузу, будто не знает имени парня, и вопросительно ведет бровями. —Антон. И мне приятно, Арсений,— его же имя Шастун выделяет интонацией, отчего брови того едва заметно дергаются к переносице. —Пойдемте к нашему столику,— Оксана дружелюбно улыбается, и Антону становится жаль, что она его девушка. Как только они устраиваются на диванчиках, к ним подходит одна из официанток. Её чёрные, как смоль, волосы были коротко подстрижены, серые глаза со скукой и усталостью смотрели на компанию. Её бледная, тонкая ручонка протягивает каждому поочередно небольшой цветной листок лакированной бумаги, это меню. —Teşekkür ederim,— кивает ей Арсений, и Антон закатывает глаза. Ира же смотрит на мужчину с восхищением. Конечно, Попов без выебонов перед дамой - не Попов. —Вы знаете турецкий? А как это переводится?— укладывая голову на согнутые в локтях руки, сыпет вопросами девушка. —Знаю, но немного,—самодовольно лыбится тот,— Я сказал «спасибо». —Чем ещё удивите, Арсений? Может, вы умеете фокусы показывать, типо пропадаете в самый неподходящий момент, м?— оттопыривая нижнюю губу и наклоняя голову, спрашивает Антон. —Давайте на ты, мы же на дружеской встрече, верно?— съезжает с темы гадёныш,— Что будем заказывать, леди? —Может, суши? Филадельфия с лососем очень вкусная,— складывая руки, произносит Шастун, за что получает пинок от Иры. —А я считаю, что в суши самое главное это правильно приготовленный рис,—язвит в ответ Арсений. —Арсений не ест рыбу,— гладя мужчину по руке, объясняет Оксана. —Какая досада,— наигранно расстраивается Антон. —Какая муха тебя укусила?— шепчет ему на ухо Ира, пока Оксана и Арсений выбирают себя блюда,— Если не хотел идти, мог просто сказать. —Все в порядке, милая,— немного громче говорит Антон, замечая взгляд Попова, и целует Кузнецову в щеку. Арсений в ответ ближе притягивает к себе Оксану за талию, отчего та тихо ойкает. Выбрав, Попов протягивает им меню, и Ира благодарно кивает, пока Шастун кусает щеки изнутри. Через несколько минут они подзывают официантку и заказывают стейк для Арсения, пасту для Антона и всё таки суши для девочек. —Ну что ж, пока мы ждем, расскажите что-то о себе,— начинает Ира, чему Антон сейчас очень не рад. Кузнецова по своей натуре общительный человек, ей легко заводить новые знакомства и она не боится разговаривать с малознакомыми ей людьми. Как она выбрала такого интроверта, как Шастун, для которого лишний звонок курьеру огромный стресс, для парня остается загадкой. В данный момент же шатен не готов узнавать что-то из жизни конкретного человека напротив. Хотя, помнится, Попов не распространяется о своей личной жизни. Может, и в этот раз увильнет, как умеет. —Даже не знаю, что рассказать,— Оксана пропустила нервный смешок. —Кем работаете? Как вы с Арсением познакомились? Чем в свободное время занимаетесь?—на одном дыхании выпаливает Ира, и Антону хочется провалиться под землю, лишь бы не слышать ответов. —Мы вместе работаем,— переводя взгляд на брюнета, говорит Фролова,—Его отец владелец нефтебазы, и Арсений её директор. По Арсу все девушки сохли, а он как стена был, не подпускал никого. Я секретаршей к нему устроилась и как-то в один день завертелось. Ничего сверхъестественного,— пожимает она плечами, улыбаясь и гладя Попова по руке. —А он с тобой в жизни такой же бесчувственный робот, как и на работе?—снова пинок от Иры в бок с немой просьбой заткнуться. Оксана делает вид, что не услышала, но парень видит, как Арсений глубоко вздыхает, и его это забавляет. —А вам не мешают отношения на работе?— пытается разбавить тишину Кузнецова. —Разве что иногда я подолгу на него засматриваюсь, а так нет,—Попов на это смеётся и целует девушку в макушку. —Это мило, вы хорошо смотритесь, да, Антон? —Просто бесподобно,— бурчит тот себе под нос. —Ну, что мы все о нас,— прочищая горло, Арсений мнется на диване, пытаясь найти удобную позу,— Как вы познакомились? —Ой, нас свела судьба, наверное. Антон с девушкой за два месяца до нашей встречи расстался и очень трудно это переносил. —С девушкой? Правда?— Попов переводит вопросительный взгляд на Шастуна. —Правда,— бросает он, испепеляя мужчину взглядом. Не мог же он Ире сказать тогда, что убивается по мужчине, после того как сам же от него ушел. Хотя Антон уверен, что, сказав бы он о таком сейчас, она бы отнеслась с пониманием и даже покрыла бы того тремя хуями, советуя заблокировать его, нажраться в слюни и звонить потом. Зная Иру, так бы она и поступила со своими подругами в подобном случае. —Так вот, сижу я как-то в парке и к моим ногам неожиданно падает кудрявая макушка,— она улыбается и трепает те самые кудряшки на голове Шастуна,— Антон в общем бежал на собеседование, запутался в ногах и упал в лужу. Так и познакомились. —Это куда романтичнее, чем у нас!— сквозь слёзы и смех, произносит Оксана,—Он же буквально тебе с небес упал! И сразу к ногам! —Ангелочек,— Ира поворачивается к Антону, улыбается и смешно морщит нос. Шастун же, периферическим зрением замечая чужой взгляд, целует её в тот же нос и тянет уголки губ в ответ. Арсений, сильно сжимая свои ладони, впивается в кожу ногтями, оставляя красные следы в форме полумесяца. Он старался себя не выдавать, но это было трудно скрывать. —Ваш заказ,— раздается голос официантки, и перед ними оказываются несколько тарелок, набор вилок и ножей, бамбуковый столик с суши на нём, учебные китайские палочки в упаковках, соевый соус, имбирь и васаби в маленьких пиалах,—Приятного аппетита, молодые люди. Afiyet olsun,—произносит она после, улыбаясь только Арсению. —Tekrar teşekkürler*. —Что она тебе сказала?— хмурясь, спросила Оксана. —Пожелала приятного аппетита,— сухо бросил он, надрезая кусочек мяса. Антон посмотрел на то, как Фролова кусает губы, отстраняясь, а Попов буквально сейчас распилит столовым ножом тарелку. Парень ухмыляется, отмечая, что ему все ещё легко вывести Арсения из себя. —Ир, тебе помочь распаковать палочки?—спрашивает Шастун. —Я бы и сама могла, но это очень мило с твоей стороны,— улыбается она, протягивая парню упаковку. —Я всегда рад тебе помочь,— Антон ловко разрывает бумагу, достает деревянные палочки, вставляет учебные держатели и возвращает их Кузнецовой,— держи, милая. Глаза Попова в этот момент словно пылали огнём, как и он сам, кусая свои губы до металлического вкуса крови во рту. —Прошу прощения, мне нужно отлучиться,— аккуратно вставая, оповещает их Оксана. —Не против, если я составлю тебе компанию?— Фролова отрицательно качает головой,—Антош, не натвори бед, пока меня нет, ладно?— шепчет Ира ему на ухо, на что Антон целует её в щеку, пропуская к выходу из-за стола. Девушки, держась за руки и хихикая, удаляются в уборную. Шастун провожает их взглядом, не решаясь посмотреть на Арсения, пока тот не кашляет в кулак. —Ну, привет, Антон,— неловко улыбается он. —Здоровались уже. —Ты злишься на меня, да? —Нет, ты что?!— Шастун театрально вскидывает руки, чувствуя как от злости зачесались кулаки,— Ты же всего-то променял меня на работу, с чего мне злиться?! —Прекрати орать,— отрезает Попов,— напомню, что я не один виноват. Ты тоже не святоша. —У меня всего один вопрос,— хмурясь, Антон наклоняется через стол,— С секретаршей замутил, да? Никого лучше не нашел? —Не лезь не в свое дело, ты, как всегда, бестактный,— мужчина, услышав недовольные возмущения, сразу скривился. —Зато ты, как всегда, эгоистичный ублюдок,— не сбавляя оборотов, выплевывает ему в лицо Шастун. —Я изменился, если ты не заметил,— сквозь стиснутые зубы проговорил Арсений. —Серьезно? Наконец-то. А то я за все время наших отношений слышал только «я изменюсь, дай мне шанс» и ничего не происходило. Браво,— Антон наигранно хлопает в ладоши. —Прекрати этот цирк, ведешь себя, как ребенок! —А че это, отец над тобой сжалился? Работы меньше стало, что ты смог уделить ей время в своем «плотном графике»? —А ты все так же спускаешь свои, заработанные на фрилансе, деньги на всякую херню без разбора? Ира сама семейный бюджет тянет? —Зато я не пропадаю в офисе часами и уделяю время своей девушке,—он выделает конец предложения интонацией, приподнимаясь и упираясь руками в стол. —Как видишь, я тоже уделяю время и люблю свою девушку,—Арсений делает то же самое, наклоняясь еще ближе к Антону. —Меня ты получается не любил, да? Или в твою прошивку новое чувство добавили?—они почти соприкасаются лбами. —Любил, конечно, придурок! Это ты меня бросил, если забыл. —И не пожалел ни на вот столичко,—Шастун преподнес к его лицу соприкоснувшиеся большой и указательный пальцы. —Ага, я слышал от Иры, как ты по «девушке» убивался, ты такой лгун. —Это я-то лгун? А кто мне три месяца обещал ручку в ванной починить, а она так и осталась болтаться, когда я съезжал?!—с дерзостью вскрикнул тот и начал тыкать ему в плечо, якобы закапывая на каждом восклицательном слове. —Какая в жопу ручка? У тебя аргументы закончились? —В ванной же, говорю! Белая такая, ты про неё забыл, так же как и про меня со своей работой! —А ты никогда кольца свои на место не складывал! У нас пол блять как минное поле, я ходить боялся, чтобы на какую-то хуйню опять не наступить! —А ты... ты... вот ты козёл! —Очень по-взрослому, в садик не пора?—оттопырив нижнюю губу, спросил мужчина. —Иди-ка ты на хуй, Попов! —Взаимно, Шастун. Они ещё несколько секунд смотрели на друг друга ненавистными взглядами, а потом медленно уселись на свои места. Единственно в чем они пришли к согласию, так это с тем, что все посетители и даже персонал смотрели на них, как на дебилов. Аргументы с дверной ручкой и кольцами в споре двух мужчин выглядят, конечно, убедительно. Антон всегда быстро загорался и так же быстро остывал. Вот и сейчас он сидел, кусая губы, вспоминая всё сказанное и услышанное. Ему априори после любой ссоры паршиво, а с Арсением так было всегда. Будто Шастун спорит сам с собой, выкачивая из себя эмоции в двойной силе и возвращая после себя какую-то неприятно дерущую пустоту. Когда Ира, улыбаясь, выходит из туалета с Оксаной под руку, он уже надевает кофту и аккуратно встаёт с дивана. —Ты куда? Курить?— спросила Кузнецова, кладя руки ему на плечи. —Мы уходим,— отрезает Антон, а девушка смотрит то на него, то на Арсения, пытаясь понять, что случилось за несколько минут,— Всё в порядке, просто тяжело в себя прийти после перелета. —Я могу помочь тебе расслабиться,— она опаляет дыханием его ухо, и Шастун слышит, как чья-то вилка падает на пол. Парень обнял Иру, чтобы ему было удобнее наблюдать эмоции Арсения. Пальцы того же судорожно дергались и постепенно сжимались в кулак. Нервов не хватало ни на один вздох. Вся энергия и разъярённость переплывала в кисти рук, которые горели от желания уничтожить ими что-то. —Давай в другой раз,— Антон вымучено улыбнулся, отстраняясь,—пойдем. Почему-то в моменте ему перехотелось злить Арсения. Подумалось, что за сегодняшний вечер он достаточно его изнурил. Только из-за этого в голове появилось только больше вопросов не только к Попову, но и к себе. Несколько дней подряд мужчины провели с состоянием тревожно-ожидающим. На совместных вылазках на улицу, в бар или на море они держались подальше друг от друга. Девушки всегда находились плечом к плечу, а они стояли по бокам. Любое упоминание о прошлом заставляло замереть на мгновение, а потом, как ни в чём не бывало, молчать, внимательно слушая своих спутниц. А эта секундная слабость посмотреть друг другу в глаза совсем выбивала из колеи. Антон то и дело бросал взгляды на кольцо— всё ещё носит. То кольцо, которое они выиграли на ярмарке в одном конкурсе, когда у обоих было ещё уйму свободного времени. Именно с того дня между ними зародилось нечто большее, чем просто знакомые. Носит, а значит не забыл о том моменте. Арсений всё чаще замечает нервозность в движениях. За четыре года их совместной жизни, Попов вынес такой вердикт: когда Шастун нервничает, то пытается поправить и так хорошо уложенную чёлку. Либо Ира упорно делала вид, что не видит постоянных повторов действий, либо же попросту не обращала внимание. Антон за несколько часов, проведенных в компании друг друга, поправил причёску уйму раз, что брюнет сбился со счёта. Шастун время от времени тайком смотрит на то, как же усердно Попов старается избежать Оксану, которая пыталась вовлечь его в разговор. Когда девушка подавала голос в его сторону, он комично отворачивался и смотрел вдаль. Такие приёмы мужчина на нём не использовал, но много раз видел, как Арсений это делает в компании своих друзей. Брюнет ещё чуть-чуть и выдал бы себя с потрохами. После очередной вылазки в ресторан, где их ожидало на открытой территории фаер-шоу, Арсений смог разглядеть на его руке браслет, когда вспышка огня озарила Антона. Попов подарил ему на их первый совместный новый год. Со временем, он затесался в остальных ремешках, однако всё равно светился ярче остальных за счёт блестящего камешка. Когда Арсений это понял, то громко схватил ртом воздух, отчего на его звук обернулась Оксана и спросила, всё ли в порядке. Ничего не забыто, будто не расходились на целый год. Чужие движения не стёрлись с памяти, а знаковые для них вещи— бережно хранили и даже не думали снимать. Воспоминания о времени, которое они убивали на отдыхе, проходили вспышками. В первые дни компания направилась на море, и если бы не песок в шортах, Антон даже не вспомнил бы. Когда же они направились в бар пробовать коктейли с необычной подачей, Арсений и забыл бы, но тут же Оксана на ухо защебетала, что следует им ещё раз сюда прийти. Когда тот сухо кивает, девушка радостно подпрыгивает на стуле и, хватая Попова за щеку, тянется за поцелуем. Брюнет среагировал слишком поздно, а когда действие уже произошло, то инстинктивно глянул на Шастуна. Его густые брови свелись к переносице, а губы сердито поджались. Антон к Ире прикасался на публике крайне редко, но сейчас, на зло, схватил свою даму за руку и сплёл воедино их пальцы. Шастун мог поспорить с кем угодно, но в этот миг, даже под тусклым светом, глаза у брюнета потемнели от злости. Ира под Антоном томно вздыхает, делая вид, что её всё устраивает. Шастун со скрипом в сердце входил в разгоряченное лоно, не обращая внимания на то, как Кузнецова всем видом показывает, что пора как бы и ей уделить внимание. Девушка разводит ноги шире, чтобы парень хоть на сантиметр приблизился к ней. Когда Ира снова берёт контроль над процессом, она хватается руками за его плечи и притягивает к себе. Кузнецова не чувствует под пальцами жара его тела сейчас, и не почувствовала его позже. Когда вместо влажного поцелуя, Антон целует её в уголок губ, Ира полностью сдалась заинтересовать Шастуна. Какой день подряд его настроение мешает им заняться нормальным сексом. Он все время отвлекайся на что-то, но в конечном счёте мысли приводили к Попову. Парень чувствовал, будто предаёт его, хотя за эти полгода, которые он посвятил Кузнецовой, таких ощущений ни разу не испытывал. Ему стыдно перед Ирой, которая из последних сил держится, чтобы не остановить эту халтуру. Он злится, что они с ней барахтаются на одном месте целых 15 минут и ничего не происходило. Тогда, собрав последние рывки для завершения дела, он уткнулся лицом в подушку, и, слава всему живому, закончил. Ему показалось, что ничего и не было, потому как дыхание было в норме. Не было того самого отрывистого дыхания, которое настигало после пика. После ухода Арсения из его жизни такое явление пропало, что для девушки было не в новинку. В подтверждение тому, что всё таки что-то было, так эта огорченная Ира под ним и использованный презерватив, который Антон постарался побыстрее с себя стянуть. Мужчина глянул виновато на Кузнецову, которая в свою очередь постаралась вылезти из-под тела Шастуна и обиженно отвернулась от него, укутавшись по самый подбородок одеялом. В этот вечер друг другу не было сказано и слова, потому что Шастун постарался уснуть так быстро, насколько позволяли ему мысли об этом недоразумении, которое только что произошло. Арсений распахивает глаза и видит перед собой белый потолок. Он лежит с раздвинутыми ногами, а между ними расположилась макушка Оксаны. Девушка откинула свои белокурые волосы назад и склонилась в очередной раз над упавшим членом. На её тёплое дыхание орган никак не отреагировал, и всё же она не отчаивалась. Фролова ублажала его языком по всей длине, оставляя холодную дорожку слюны. Член едва встаёт, но как только Оксана отстраняется на миллиметр, как ни в чём не бывало снова падает. Попов краснеет перед ней, потому что такое случалось только тогда, когда был в стельку пьяный и даже своего имени не мог выговорить без мычания. То, что все движения её были напрасны, было уже понятно через несколько минут. Однако на лице Оксаны читалось, что:" щас-щас, мы всё исправим!". Она уверенно смотрит на головку и обхватывает её губами. Девушка пытается сделать вакуум, но вместо довольного стона, слышит шипение. Девушка резко убирает руки от органа и чуть привстаёт, перемещаясь на край кровати. —Прости!— произносит Оксана, явно не ожидавшая такой реакции,— я хотела как лучше, но...— начала оправдываться, однако запнулась и больше ничего сказать не смогла. Арсений почувствовал, как щёки краснеют, и вовсе не от смущения и возбуждения. Он не может никак среагировать, ведь мыслями был в другом номере, в другом конце коридора. Мужчина думал о самых обычных вещах, которыми они занимались вместе со своим бывшим. Когда Антон оживленно рассказывал о кодах для программы, а Арсений, ни слова не понимая, всё равно продолжал слушать. Или же в дни, когда никому не надо было ничего делать, что было крайне редко. —Окс, это смена климата...— первое, что придумывает Арсений, поправляя трусы. Он двигается на свою сторону, хлопая по части Фроловой, приглашая к себе в объятия. Оксана легко улыбается, как-бы говоря, что не обижается на него и всё понимает. Девушка задорно прыгает на пустое пространство и умещается под боком Попова. От нервов сердце Попова хочет выскочить из груди. Мужчина знает, что это никакой не климат, ведь столько раз он летал за границу, бывало даже на другой континент. Брюнет не может сконцентрироваться на другой, когда поблизости находится Антон. Попросту не получается думать не о ком, кроме как горящих глазах Шастуна и его весёлой улыбке. Арсений решил освежить свои мозги походом к бару, который работал круглосуточно на первом этаже. Он захватил холодное пиво и теперь мужчина смотрит на то, как в спешке собирается девушка. Оксана наспех закидывает в чемодан практически все вещи и Арсений даже подумал, что возможно ей надоела Турция или сам Попов. Мужчина пожимает плечами и достаёт из кармана телефон. Не отвлекаясь от мобильного, он поставил на прикроватную тумбочку недопитую бутылку и принялся скролить ленту новостей. И всё же, когда Фролова ожидала расспросов, но они так и не последовали, она не выдержала и сама всё рассказала: —Арс, мы с Ирой поедем на экскурсию, ты не против? —Хорошо...— незаинтересовано прожужжал Арсений, обновляя страницу Инстаграмма. Недавно Фролова настояла, чтобы он с Антоном обменялись соцсетями, хотя понятия не имела, что год назад мужчины уже были подписаны друг на друга. Как брюнет понял, Антон репостил все истории Иры, где был он отмечен. Когда они всей толпой снова отправились на берег и когда Кузнецова крутилась, показывая, как красиво солнце садится, то в кадр попал Арсений и Антон. Брюнет никогда в жизни не поверил, что они стояли так близко, практически соприкасаясь плечами. Но видео показывает обратное— это реально. —Мы поедем в другой город,— Арс исподлобья глянул на неё, дожидаясь разъяснений,— в Стамбуле есть красивый женский монастырь! Отель нам даёт возможность поехать туда бесплатно. Но не переживай, мы на один день. Будто он и переживал. Однако тут же оживился, когда понял, что целый день пролежит в номере, потягивая алкоголь. Этот день с самого утра обещает стать лучшим за период Турции! Оксана придумывают с Ирой куда сводить своих парней на отдыхе, чтобы было незабываемо. Иногда даже будили раньше, чем по громкоговорителю призывали мусульман к первой молитве. Потом, требовалось переступить через себя и не нахамить девушкам, но видя разбитое состояние Шастуна, ему становилось легче, что он не один такой юродивый. Ещё со времен совместного проживания, когда у них не было планов на следующий день, они могли проспать до часу дня, после этого ещё час пролежать в обнимку. —Ты дашь денег на отель?— состроила глазки Оксана. —Возьми сколько надо из моего портмоне,— он отложил телефон в сторону. —Ты лучший!— она кинулась ему на шею и оставила красный след от помады на его коже. Губы стали подниматься всё выше, добираясь до подбородка. Когда она же уперлась руками, чтобы дотянуться до его поджатых губ, то Попов немного отстранил девушку от себя. Вместо этого, крепко обнял и перевернул её на спину. Она едва пискнула, а потом лучезарно засмеялась, пытаясь вырваться из хватки. —И когда отъезд? —Завтра. Почему-то в глубине души он обрадовался этому. На языке крутилась фраза "поскорей бы этот день настал", но вместо этого сказал: —Поскорей бы ты уже вернулась. Ложь, но она этого не заметила, а взгляд её даже потеплел. Руки, хоть они и были зажаты телом мужчины, хотели зацепиться пальцами за резинку летних штанов, недвусмысленно намекая попробовать ещё раз насладиться друг другом. На что Арсений шикнул на неё и она мигом вернула руки на место. —После приезда,— дал ей надежду Попов, из-за чего в глазах девушки было видно, что поверила и уже ждёт не дождётся когда экскурсия закончится. —Мне тут Ира по секретику рассказала,— начала говорить шепотом, будто в номере кроме них кто-то был,— что не у тебя одного такая проблема из-за перелёта,— Арсений в недоумении ослабивает хватку и смотрит на Оксану. Та косится на его пах, и у Попова округляются глаза,— по её словам, он сам не свой. В Арсении проснулась ярость, которую он постарался скрыть тем, что ещё больше притянул к себе Оксану, чтобы та уткнулась лицом ему в грудь. Сердце стучало как бешеное от неправильных мыслей, и он незаметно покачал головой. Фролова легонько отпихнула руками от себя Попова и, как ни в чем не бывало, продолжила: —Только, если вы встретитесь с Антоном, не говори, что я рассказала! Арсений кивает, но сам думал, что в этот день он даже из номера не выйдет (бар не в счёт). Если и выйдет, то только пройтись по территории отеля в компании своих мыслей об Антоне. —Разрешаю устроить вам мальчишник,— усмехнулась Фролова, укладывая голову на подушку Арсения —И других девочек не приводить!— добавила после секундоного замешательства на лице у мужчины. Попов решает промолчать, думая о том, как начнётся его завтрашний день без Оксаны. Наверное, в тишине... Просыпаясь рано утром, он понимает, что развалился по всей кровати. Потом встал, протопал к кошельку, и не обнаружил там нескольких купюр. Это означало лишь одно— Оксана уехала. Запрыгнув в джинсовые шорты и напяливая на себя футболку, он вышел из номера. Арсений даже не смотрел на часы, поэтому мог лишь догадываться. Выйдя на улицу, утренние лучи били по глазам, а солнце находилось прямо над головой, потому сделал вывод, что сейчас не меньше одиннадцати. Хотелось выкупить весь бар в отеле, но перед этим нужно перестать стоять как остолоп. Попов чувствовал какую-то странную свободу. Он всё время желал оставаться в номере, но с учётом того, что приехал мужчина не один, то приходилось соглашаться на все прихоти второй половинки. Хотя, если бы на месте Оксаны был Антон, то с радостью поддержал бы идею остаться в номере, а по вечерам выходить к морю. Арсений собирается сразу взять себе что-то выпить на вечер, раз уж он подорвался. Внутри кондиционеры остужали тела отдыхающих и мужчина сразу почувствовал ветерок, который прошёлся от лица до ног. Обстановка за барной стойкой, как всегда, была шумной, невзирая на то, что сейчас утро. Попов бьёт себя по карманам, проверяя на наличие кошелька, а потом по-чеширски улыбается, когда чувствует его. Антон не спит с десяти утра. Он пролежал с закрытыми глазами, делая вид, что спит, пока Ира собиралась в дорогу. Шастун точно знал— сегодня он нажрётся в хлам. Просто хочется побыть наедине со своими мыслями, с бутылочкой виски в руках. При Кузнецовой такое он себе не позволял, так как боялся, что язык развяжется и он расскажет то, после чего можно поставить крест на их отношениях. Когда он слышит щелчок закрывающейся двери, то тут же распахивает глаза. Пролежав в таком положении минут пять, Антон встаёт с постели и проходит к шкафу. На ощупь найдя вафельный халат, он накидывает на свои плечи поверх спальных вещей. Когда Шастун обошёл всю комнату несколько раз, то наконец-то нашёл тапочки. Залезая в них, тут же спустился по лифту на первый этаж, где находились все развлечения. Когда Антон со вздохом присаживается на один из барных стульев, к нему прибегает бармен с выученной до дыр фразой:" Здравствуйте! Что желаете заказать?" —Мне виски,— Антон называет название и год. Бармен на секунду задумывается, опуская глаза в пол. —У нас вроде одна бутылочка осталась на складе. Я могу её принести, но придётся немного подождать,— Антон машет ему рукой. Тот кивает, и быстро скрывается за дверями кладовой. Когда уже прошло десять минут, Антон задумался над тем, чтобы развернуться и уйти, не дождавшись. Но раз уж ему сегодня заняться нечем, он решил уже досидеть. Через мгновение на соседний стул садится какой-то активный мужчина, от которого веет яблочным шампунем. Антон застыл на месте, даже перестал дышать. Краем глаза он подмечает, насколько весел сегодня мужчина. Пока он Шастуна не заметил, но это дело времени. Бармен открывает двери, а в руках его находилась та самая бутылка, которую он просил. —Как раз хотел заказать виски!— щебечет Арсений, открывая своё портмоне и протягивая ему несколько сотен долларов. Антон голос его сразу распознал. Такой поставленный голос из его знакомых мог быть только у Попова. Бармен бросает на него виноватый взгляд, а потом на Шастуна. —Извините, её уже купили,— он подходит ближе к стойке и протягивает этикеткой вперед Антону. Арсений переводит взгляд сначала на бутылку, он тут же хмурится, а потом на человека рядом и у него отваливается челюсть. Его рука с долларами падает на стол, а затем сжимает эту руку в кулак. Этот виски очень много значил для них. Арсений мог прийти с офиса под конец пятницы уставшим, а Антон оторваться от компьютера, когда закончил работать, чтобы насладиться вечером в жарких объятиях. Попов шагал к своему мини-бару и доставал оттуда тот самый напиток. Как-то однажды мужчина ляпнул, что хотел бы каждую неделю после тяжёлой недели так проводить, на что Антон согласился. Они выпивали по несколько стаканов, и лезли друг к другу целоваться до покрасневших губ. Мужчины слизывали капли спиртного с уголков чужих губ и приятно мурлыкали, когда на языке ощущалось терпкое послевкусие. Как и следовало ожидать, денег он с собой не взял, поэтому осмелев на секунду, парень выдирает из рук Арсения деньги и кидает их перед барменом. Тот кивает, складывая аккуратно в кассу. Пока Попов ещё не пришел в себя, Шастун быстро прощается с ним и уносит в руках бутылку. Когда дверь за ним закрывается и уже движется к лифту, из бара вылетает красный, как бык Арсений, подлетая к Антону. Лифт открывается и Арсений грубо заталкивает его вовнутрь, быстро нажимая на нужный этаж. —Ты забрал нашу бутылку!— выпаливает Арсений, после чего двери за ними закрываются и лифт трогается, медленно поднимая их. —Почему это нашу? Я не планировал с тобой делиться,— крутит перед лицом Арсения виски, после чего прижимает к себе. Арсений заметно расстраивается. В глазах проявляются нотки грусти. Антону показалось, что он ответил слишком грубо, и уже собирался извиниться, но Арсений выпаливает следующее: —Ты меня понял. Арсений не изменился. Антон помнит его таким же чувствительным на любые такие фразы, даже когда они были шуточными, как сейчас. На работе он злой начальник, который каждый день за своей спиной слышит, как его посылают куда подальше и никак не реагирует. А дома может пустить одинокую слезу за то, что Шастун пошутил слишком грубо. Антон едва заметно затряс головой и сделал шаг назад. Мужчина только сейчас понял, что по инерции взял для них самую дорогую бутылку в их жизни. То самое, которое при открытии будет навевать о вечерах проведёнными вдвоём. И сейчас он подстебал Арсения, тема шутки была их совместное, самое тёплое воспоминание из прошлого. —Прости...— шепчет Антон, а у самого глаза щипят от слёз, но Шастун сдерживается, подавляя в себе прижаться к Арсению и обнять. Арсений опускает глаза в пол и вымученно улыбается, будто уже давно смирился с этим фактом. С фактом, что виски теперь действительно не их. Лифт приезжает на этаж, и Шастун выбегает оттуда первым, стараясь быстро скрыться за дверьми своего номера. Он прижимается к стенке и пытается отдышаться. В носу всё ещё чувствовался запах яблочного шампуня, и Антону от него становилось дурно. Парень покосился на свою руку. Там всё ещё был виски. Он хотел бросить его в стенку, но вовремя сдержал порыв. Шастун подошёл к тумбочке и достал из одного ящика два стакана. Поставив на твёрдую поверхность бутылку, он зашуршал обёрткой, а затем открутил крышку. Резкий запах окутал Антона и он наполнил стаканы доверху. Оставалось приблизительно половина в бутылке, прежде чем парень закрутил обратно крышку. Хватая виски за горлышко, он толкает дверь пятернёй и выходит в коридор. Шастун не слышал голос разума, он слышал сердцем, которое отчаянно кричало исправить положение. Раз уж не поговорить на счёт них, а хоть извиниться за ситуацию в лифте. Была бы на месте Попова Ира, Шастун никогда бы в своей жизни так не рвался просить прощение. Антон будет сожалеть, но ради неё не наступит себе на горло. Но увидев печальные глаза Арсения, корил себя за язык без костей. Антон стучит по двери 3 раза фалангой пальца и сразу, будто ждал, на пороге появляется Попов. Сердце в груди у обоих сделало двойное сальто назад. Шастун и забыл зачем пришёл, а Арсений— как говорить. Зеленоглазый подходит ближе, настолько, что бутылка касается груди брюнета. Тот обхватывает горлышко, касаясь руки Антона. Шатен оставляет руку в таком положении, а когда в лёгких катастрофически не хватало воздуха, сделал шаг назад и рванул к своей двери. Шастун чувствовал на себе взгляд, но так и не решился повернуться. Он закрыл за собой, а через секунду слышал, как дверь Арсения громко захлопнулась. Наступает вечер. Антон постарался уснуть, но каждый раз закрывая глаза, он не мог не представлять Арсения рядом. С момента начала распития алкоголя прошло довольно много времени. Настенные часы показывали полдесятого. Когда Антон встал с постели, через пять минут ушёл один стакан, и то, практически залпом. Горло жгло, а на глазах выступили слёзы. Он быстро растер влагу ладонью, а затем взял второй стакан. Арсений, чтобы отвлечься, включил телевизор и завис на турецких сериалах на несколько часов. Единственное, что понимал, так это как будет "привет", но и это его не спасало понимать диалоги. Ему удавалось словить суть с помощью их эмоций. В главных ролях оказалась красивая девушка и такой же привлекательный парень. Они влюбились как только посмотрели друг другу в глаза. С того момента между ними происходило много разногласий, но всегда серии заканчивались тем, что в итоге мирились. И в этих двух влюблённых он видел себя с Антоном, которых так же, как и в сериале, тянуло магнитом. В прошлой серии они поругались настолько, что игнорировали и старались даже рядом не стоять. Потом, сама судьба их ставила в безвыходное положение, где необходима была слаженная работа, что в пяти минутах до завершения серии девушка снова переезжает в апартаменты парня. Живут последние мгновения мирно, в любви и гармонии, после чего экран затемняется и появляются титры. Затем следующая. Третья, четвертая серия... Арсений следил за скандалами и когда отношения героев резко доходили до пика, то один из них выбрасывал не подумав "давай расстанемся?", а другой, такой же умственно отсталый персонаж соглашается, то брюнет тяжко вздыхает и припадает к горлышку бутылки, чуть отпив. Он несколько часов пролежал на кровати, что не сразу заметил, как зажглись фонарные столбы. Темно ещё не было, но свет уже горел в некоторых окнах. Брюнет косится на бутылку, в которой переливалась жидкость янтарного оттенка. Это было их виски, которое никогда в жизни они не пили по отдельности. А сейчас невозможное случилось, во что Арсений даже поверить не мог. Оставалось ещё на один глоток, поэтому мужчина с жадностью припал к алкоголю и влил в себя последние капли. Он оставляет пустую бутылку на тумбочке и мысленно проклинает себя за дурную идею, которую хочет прямо сейчас воплотить. Мужчина уверенно встаёт с кровати и подходит к телевизору. Арсений обещает в скором времени сломать его за то, что из-за сериала в голове поселилась одна безумная мысль. Одним движением мужчина выключает его и быстро пересекает расстояние к двери. Им стоило поговорить, но перед этим Попов хочет рассказать о том, что в сердце до сих пор находится он. Брюнет обвиняет во всём спиртное, но если бы не выпил, то, возможно, никогда на разговор и не решился бы. Антон думает, какой он всё таки дурак, что взял именно этот виски, потому что с каждым глотком комок боли и сожаления вырастал. Чувства, которые старался скрыть и подарить другому человеку, стали наконец проявляться. Парень рвётся в коридор, чтобы, даже если не поговорить о том, что между ними, так ещё раз извиниться. Он хлопает дверями, вытирая рот тыльной стороной ладони от виски, и, разворачиваясь, видит перед собой Арсения. Они замирают, а затем быстро доходят до середины коридора и одновременно затараторили: —Мне нужно тебе кое-что сказать,— на миг оба запнулись. Арсений засмущался, что на щеках вспыхнул румянец, а Антон уставился себе под ноги. —Ты первый. —Нет, ты говори,— не решался начать. В номере он был смелее. —Мне кажется, я не переставал тебя любить,— сообщил Попов совершенно спокойным тоном. —А я каждый день вспоминаю тебя,— признался Антон. Секундная заминка. Антон ставит руку ему на плечо, а второй скользит по его спине. Арсений прижимается к горячей груди парня и выдыхает обжигающий воздух в чужие губы. Он прикрывает глаза и впивается в приоткрытые уста напротив. Коленки Шастуна начинают неистово дрожать, будто земля из под ног вот-вот уйдёт. —А как же Ира?— между делом спрашивает Арсений. —А Оксана?— парировал Антон. И прежде чем снова прижаться к манящим губам, оба тихо рассмеялись, а в животе снова запорхали бабочки. Когда Арсений находился с Оксаной: обнимал, целовал, когда тело Фроловой манило к себе— душой он вожделел Антоном. Даже прикасаясь к Оксане, брюнет о ней вообще не думал. Будто мозг отключался, а когда всё заканчивалось, то быстро приходил в себя. —Идём ко мне, у меня кровать мягче,— между поцелуями предложил Арсений. Шастун запрокинул голову назад, открывая вид на белоснежную кожу. —Придурок, у нас одинаковые кровати. Они жили в идентичных номерах, и скорее всего, планировка мебели тоже была одинаковой. Но чтобы как-то возразить, Антону нужны были силы, а их было только на то, чтобы мычать в полголоса. Эти забытые чувства для Антона показались дико странными. Потому что при наличии Иры, по идее он должен был испытывать точно такое же состояние, что и сейчас при Арсении. Но нет, Шастун плавится от напористых поцелуев, и в попытке удержаться на ногах, хватает брюнета за воротник. Арсений прикусывает его нижнюю губу, и пятится назад вместе с Антоном в сторону двери. Уже подходя ближе к входу в номер, Попов толкнул парня к стенке и шатен впечатался в неё спиной. Его тело покрылось мурашками. Грубый Арсений— сексуальный Арсений. Попов всегда вёл себя по-зверски, когда дело касалось секса, но в тоже время он никогда не переступал границ дозволенности. Он бьёт себя по карманам шорт, в которых должна быть карточка от номера. Из-за того, что Арсению пришлось отстраниться ради поиска вещицы, Антон печально вздохнул. Когда они оказались в номере, Арсений подхватил тельце Шастуна и быстро преодолев расстояние кинул того на кровать так, что упал вместе с ним, нависая сверху. Попов оставил красный след от зубов на мягкой коже. Шастун закусил язык. То, что ему понравилось, спалила вздымающаяся грудь. Антона за секунду окутало теплом от влажных поцелуев. Пальцы шатена забрались под чужую футболку, чувствуя, как она прилипла к спине. —Что-то как для непривыкшего к климату, у тебя слишком быстро встал,— он упёрся коленкой к паху. Арсения слова не задели, но он грубо отодвинул ногу, чтобы встать чуть ближе. —Заткнись. Трещит футболка Антона, пока Арсений справляется с рукавами. Соски приобрели вишнёвый оттенок и лучше к ним не прикасаться. Тронешь - Антон ещё не скоро отойдёт от фейерверков в глазах. Поэтому Попов идеально обходит его эрогенную зону, ведь не так хочет вызвать оргазм. Он снимает с себя и с него шорты, скидывая их в одну кучу, а потом снова лезет за настойчивым поцелуем. Получился слишком смазанным, скользким, потому что Антон не смог справится с напором Арсения, который в свою очередь трахал губами его рот. Язык проник глубже, переплетаясь с языком Шастуна. Брюнет тянется и открывает шухлядку в тумбочке и роется там одной рукой, пока пальцы не захватывают то, что им в скором времени понадобится. Прозрачный лубрикант без ярко выраженных запахов. Как показала практика в их отношениях— от клубничного забивается нос, от шоколадного попа слипнется( это их локальная шутка, лучше в неё не вникать), а от ананасового и бананового Антона тошнит. Был ещё с кокосом, но Арсений его съел. Вот так и живут жили. —Откуда у тебя смазка?— недоуменно спрашивает Антон, когда слышит, как Арсений открутил крышку и кинул её на пол. Она закатилась под кровать, но сейчас у Попова нету времени и желания её доставать. Пусть валяется. —Лучше тебе не знать,— ухмыляясь, отвечает Арсений. Он растирает руки гелем, а потом приставляет к отверстию сразу два пальца. когда тот старался медленно войти, Антон приподнялся на локтях и попытался насадится хотя бы на первую фалангу. Пальцы юрко проникли внутрь без сложностей. Тогда Попов попытался вставить и третий, и он тоже вошёл замечательно! — Как давно ты себя расстягивал? —Если я скажу, что часто фантазировал о тебе с пальцами в жопе, это будет звучать слишком неловко?— сказал через некоторое время Антон, потому что кроме как о его пальцах не мог думать ни о чём. Антон убеждал себя в том, что любил Иру искренне, так же, как и Арсения. Но желание дрочить себе пальцами появлялось стабильно несколько раз в месяц и ничего нельзя было с этим поделать. —Мы с тобой встречались четыре года, у нас не может быть неловких тем,— говорит Арсений, в это время умело работая кистью. Он выполняет движения назад-вперед, мастерски попадая по точке блаженства. Антон закатывает глаза, насаживаясь на пальцы брюнета. Попов думает, что если парень и так растянут, почему они не могут уже перейти к самому главному? Член уже дёргался от звуков снизу и с него уже покапывала естественная смазка. Если они не перейдут к самому главному прямо сейчас, то всё закончится крайне плохо. Попов убирает пальцы, оставляя колечко мышц пульсировать ещё несколько секунд. Антон фантомно работал бёдрами, будто вот-вот снова почувствует в себе пальцы. Арсений льёт себе на ствол хорошую каплю смазки, наспех растирая жидкость по бордовой головке. Когда осознал, что её получилось слишком много, забрал пальцем немного и нанёс на член Антона. Тот закусил губу и от того, насколько сейчас был на грани удовольствия, он поджал колени под себя, но тут же разжал. Арсений понял, что к нему не стоит прикасаться: губами, руками, зубами. Вообще. Сейчас или уже никогда. Потому что если Антон передумает, то о какой-то надежде на их ещё тлеющую любовь можно будет не мечтать. Но этого не поступало, а лишь слышались тяжелые вздохи. Тогда у Арсения будто загорается над головой Шастуна зелёный свет, и он, пока сам от вида раскрепощенного, своего, Антона, не кончил, начинает действовать. Ему больно даже касаться своего основания, чтобы подставить к проходу. Мужчина сильно сжимает свой член и на какое-то время это даже помогло, пока Арсений наконец-то не вошел в него. Слишком скользко, грязно и до безумия лихорадочно - Арсений двигался в Антоне. Шатена будто парализовало в одном движении: он ухватился за изголовье кровати, а тело прогнулось так, что член его смог коснутся торса брюнета. Как же хорошо, что и Антона, и Арсения, их ещё нынешние девушки смогли уговорить полететь в Турцию. Так ещё и в один город! Как после этого смотреть им в глаза, и как Арсений попытается не засмеяться, когда Оксана ляжет именно на эту кровать, где происходит такой разврат. Их тела извиваются, когда Попов уверенно двигается внутри Антона. Это именно то, чего ему не хватало на протяжении года. Вы же можете подумать, что эти люди зависели друг от друга лишь в физическом плане, но это совсем не так. Эмоции, которые они дарили, ничего не могло заменить. Ни другие люди, ни даже близкие, ничего. Даже секс. У Антона мутнеет в глазах и он уже был готов получить разрядку. Арсений закрывает его головку ладонью и оттягивает крайнюю плоть. У Шастуна подступили непроизвольные слёзы и чуть не захлебнулся от собственных ощущений. Он даже непроизвольно отстраняется, но вторая рука Попова, которая упала на его бедро сделать не позволила. Когда колечко мышц сжалось, Арсений уже был на пределе. Голубоглазый постарался выйти из него, чтобы излиться не вовнутрь, а хотя бы на живот. Но он не успел, потому что оргазм настиг с молниеносной скоростью. Брюнет замер, и излился прямо в Антона. Когда Арсений неловко вышел из него, то увидел свою же сперму вперемешку со смазкой. Он виновато смотрит на Шастуна, но тот и звука издать не может. Сам же Арсений такой же уставший, поэтому поправив свою мокрую чёлку вбок, улегся рядом с Антоном. Когда Шастун наконец смог придти в себя, но сначала не поверил, что с ним это произошло. А когда его рука наткнулась на влажную грудь Попова, то довольно улыбнулся. Антон жмётся к боку Арсения и устраивает свою голову на широкой груди. Шастун краем уха слышит шуршание одеяла, а затем следом за этим Арс укрывает их до плеч. Как только зеленоглазый удобно уместился, Попов завёл свою руку ему за спину, проводя тыльной стороной ладони ему по позвоночнику. Антон по обыденному закинул свою ногу ему на колено и тогда парень снова почувствовал себя как дома. В глазах Арсения стояла картинка их воспоминания: последняя ночь в объятиях друг друга, после чего вечером они решили расстаться. Шастун заметно приуныл и сполз на подушку. От Попова такая смена настроения не утаилась. —Мы так же лежали в нашу последнюю ночь,— от слова "нашу" сердце Арсения затрепетало, однако после "последнюю ", оно едва не разбилось. Попов попытался утихомирить бушующую ярость на себя, когда в тот вечер он согласился принять предложение Антона расстаться. Надо было в тот миг схватить его за плечи, прижать к своей груди и сказать, чтобы выбросил это предложение из своей головы. Оказалось, что тогда организм просто свыкся с тем, насколько сильны к этому парню чувства. Они настолько стали привычными, что тогда не придавал этому значения. —Крайняя,— поправил Арсений. Он старается не отрывать от Антона взгляд, но вместо этого, смотрит на их положение тел. Антон на это не ответил, но спустя минуту снова заговорил. —Для тебя всё, что произошло, хоть что-то значит?— Попов промолчал, а Шастун воспринял этот знак, как "нет". Он на секунду почувствовал себя использованным, но тут Арсений собрался с мыслями и сказал: —Положи голову так, как она изначально лежала. Слышишь, как бьётся?— говорит он про сердце. Антон мигом приложил голову и едва заметно охнул. Оно билось как сумасшедшее. Шастун заметно повеселел,— Мне кажется, прикажи отдать тебе моё сердце, оно вырвется из груди,— шатен оставляет голову в таком положении, а потом чувствует мягкий поцелуй в кудрявые волосы. — У нас с тобой есть ещё один день. —Я скучал по нашим вечерам,— Антон прикрывает глаза, а Арсений лишь крепко прижимает его к себе, тем самым безмолвно соглашаясь с ним. Арсений перед сном загадывает, чтобы это был не последний их день. Завтра им придётся разбежаться по разным номерам и вечером встречать девушек. Вести себя так, будто ничего и не было. Но в душе всё равно тлел слабый огонёк надежды, что с Антоном им быть.

***

Стоило Антону только подойти к автовокзалу, как сзади на него налетели с объятиями. Ира бросилась к нему на шею, отчего парню пришлось наклониться. Он обернулся к девушке и та повисла на нём как коала, обвивая ногами торс. —Антоша, я так по тебе соскучилась,—протянула она, ещё сильнее сжимая руки на шее. Шастун пропустил нервный смешок, целуя девушку в макушку, а сам начал бегать глазами в поисках Арса и Оксаны. Ему просто жизненно необходимо хоть на секунду увидеть его. В идеале ему бы, конечно, хотелось быть с ним сейчас в номере и обнимать до хруста костей, не отпуская от себя ни на миллиметр. Арсений и Оксана находятся чуть дальше от них, и Шастун закусывает губу. Попов кладет руку на плечо девушки и нежно целует в лоб, забирая из её рук вещи и разворачиваясь к такси. Антон почувствовал, как прошелся лёгкий холодок по всему телу. Он поджал губы, аккуратно отстраняя Иру от себя. Это противное чувство ревности и безвыходности терзали изнутри. —Все в порядке?—спрашивает она, прищурившись. Антон смотрит на то, как Арсений открывает Оксане дверь, держа девушку за руку. На секунду их взгляды встречаются, и у Шастуна будто земля из-под ног уходит. Попов улыбается, закрывает дверь и обходит машину, чтобы сесть на переднее. —Да, все хорошо,—так же по-идиотски улыбаясь, запоздало отвечает он и переводит взгляд на Иру, обнимая девушку за талию и двигаясь к машине, таща за собой ещё и её розовый чемоданчик. Они возвращаются в Москву через несколько дней. За прошедшее время они встречались с Арсом всего несколько раз, и то в присутствии девушек. Они неловко обменивались взглядами и улыбались, предпочитая игнорировать случившееся. Антона это расстраивало. Неделя после приезда проходит в тумане. Ира постепенно разбирает чемоданы, Шастун спит днем, работает ночью и постоянно думает о Попове. Он чувствует, что если продолжит вспоминать голубые глаза и его обладателя, что-то внутри переломится. Уже переломилось, поздно. Хочется кричать и плакать, но ком в горле заставляет молчать. Молчание невыносимо, а сдерживать эмоции становится всё труднее. Антону хочется уйти, спрятаться, убежать. Никогда больше не видеть его глаза. Но к Арсению тянет, будто магнитом. Отличная идея понять, что все это время любил бывшего, переспав с ним в отеле, когда у вас обоих есть девушки? Шастун еще никогда не чувствовал себя большим идиотом, чем сейчас. Суббота. Крайний заказ Антон выполнил еще вчера и решил посвятить сегодняшний день сну. Открыв глаз, он увидел темноту за окном и одинокий фонарь во дворе, желтый свет которого проникал и в спальню. Тело ломило так, будто парня несколько раз переехало тяжеленным грузовиком, переломав все кости. Он слышит, как Ира шумит посудой на кухне. Шастун, морщась от боли в спине, принимает сидячее положение, включает прикроватную лампу и тянется за телефоном. На экране висит одно непрочитанное сообщение в Вк, и Антон уже решает забить на него, когда Face ID, распознав его лицо, позволяет ему увидеть от кого пришло смс. Парень несколько раз хлопает глазами, кажется, мгновенно приобретая бодрости, и трясущимися руками открывает приложение. Арсений Попов 20:02 —Привет, Шаст. Я с Оксаной расстался. Знаешь, я понял, что не могу без тебя больше. Если ты сможешь дать нам ещё один шанс, то я буду ждать тебя на нашем месте хоть всю ночь. Если нет, то я пойму. Антон перечитывает сообщение снова и снова, расплываясь в идиотской улыбке. Парень смотрит на часы, которые показывают пол девятого, и вскакивает с места, подлетая к шкафу, задевая ногой тумбу, больно ударяясь мизинцем и громко матерясь. Он пробегается взглядом по рубашкам и джинсам, выбирая подходящие. Шастун тяжело выдыхает, прислоняясь головой к деревянной дверце, осознавая, что ему ещё нужно как-то объяснить все Ире, когда девушка, будто чуя, вошла в комнату. —Антош, все в порядке?—обеспокоено спросила она, садясь на кровать. —А у тебя?—вопросом на вопрос. —Нужно поговорить,—её серьезное лицо насторожило, и Антон нервно сглотнул, кивая и присаживаясь рядом,—Просто слушай. Эта поездка в Турцию помогла мне кое-что понять,—Ира замялась, перебирая край футболки,—Мне кажется, что нам нужно расстаться. Мы отличные друзья, но как пара оказались не очень. Эти постоянные ссоры из-за пустяков и бытовухи. Понимаешь меня? —Как же я рад, что ты сама об этом заговорила,—Антон утыкается лбом в её плечо, а Кузнецова запускает пальцы в его кудрявые волосы,—Останемся друзьями, да? —Конечно, ты от меня так просто не отделаешься,—девушка отстраняет парня от себя и встаёт с кровати, поправляя невидимые складки на домашних штанах,—Ты, кстати, скажи о чувствах Попову, думаю, это взаимно. Напиши ему. —Откуда ты... —Я поживу с тобой ещё немного, пока не найду квартиру, ты же не против? Отлично,—подмигивает Ира, скрываясь в дверном проеме. Шастун в недоумении смотрит ей в след и думает, что ему пиздец повезло с этой девушкой. Он снова открывает шкаф и в итоге выбирает розовое мягкое худи, которое ему когда-то подарил Арс, и спортивные штаны, потому что на их месте точно будет прохладно. Парень заглядывает на кухню, машет Ире рукой на прощание, хватает с тумбочки ключи от машины, выбегает в подъезд и быстро перепрыгивает ступеньки одну за другой. Отдаленные звуки уже засыпающего города становились все тише и тише. Ветер из открытого окна Шевроле Тахо развивал непослушные пряди, обдавая бледное лицо вечерней прохладой. Сплошная россыпь звёзд на синем небе привлекала внимание. Поверни голову направо – одно созвездие, налево – совершенно другое. Серебристый ободок луны сверкал ярче любого уличного фонаря, внушал жажду дотянуться, дотронуться до одного из горящих огней. Увидев БМВ Арсения на набережной, он улыбнулся и припарковался рядом с ней. Ещё не ушел. Антон вышел из машины, громко хлопая дверью и быстро ставя её на сигнализацию. Парень пробирается по густо заросшей тропинке к другому выходу к реке, который они с Арсом нашли совершенно случайно ещё года три назад. После расставания Шастун не решался вернуться в это место, поэтому никак не ожидал, что ему придется пробираться через высокую траву, в которой не редко встречалась и крапива, благо, он в штанах, и нагнувшиеся дугой деревья. Наконец-то выйдя на открытый пляж, Антон оглянулся. В темноте было тяжело разглядеть что либо и он прошел дальше. Мелкие волны поднимаются красиво и грациозно, завораживая своими невесомыми движениями. Прохладный ветер волшебно дышит в грудь, наполняя безумной свободой. Силуэт Арсения сидел на каком-то бревнышке возле самого берега, и Шастун облегченно выдохнул, увидев его. Парень медленно подошел к нему сзади, обнимая со спины и зарываясь носом в волосы на загривке, чтобы вдохнуть приятный запах яблочного шампуня, отчего Попов вздрогнул. —Ты пришел,—прошептал он, на что Антон тихо угукнул, отстраняясь и усаживаясь рядом,—Я... —Давай потом об этом поговорим,—перебил его шатен, кладя голову на его колени,—Можешь поцеловать меня? Арсений улыбнулся, сплетая с парнем пальцы и смотря на его лицо, любуясь. Лёгкий ветерок растрепал и без того непослушные кудри, делая его безумно милым. Он наклонился к лицу Антона и чмокнул в губы. —Эй, давай нормально,—наигранно обижено оттопырив нижнюю губу и принимая сидячее положение, возмутился тот, вызывая у Попова смех. Арсений аккуратно взял Антона за шею и притянул к себе, втягивая в сладостный, тягучий поцелуй, нежно посасывая то верхнюю, то нижнюю губу поочередно, раскрывая все шире и шире, для более глубокого поцелуя. Руки Попова скользили по чужой талии, будто исследовали данную им территорию. Движения были мягкими, плавными, в какой-то мере размашистыми. Они с каждым разом придвигали Антона к Арсению, сцепляя их в одно целое. Брюнет отстранился первым, продолжая смотреть в его глубокие зеленые глаза, пока Шастун облизывал чуть припухшие от поцелуя губы. —Сделай так ещё раз,—расплываясь в лисьей ухмылке, шатен подсел ещё ближе. —Ты невыносимый,—Попов переместил руки на его щеки, медленно поглаживая кожу большим пальцем и наклоняя голову. —Ага, и я тебя люблю,—театрально нахмурился тот, беря инициативу в свои руки. Антон целовал всё лицо и губы робко, осторожно, в неком смысле, без опыта. Будто делал это впервые. Недолгие оставленные им поцелуи на губах, вызвали у Арсения счастливую улыбку, которую Антон с детским озорством поспешил ещё быстрее сцеловать. Попов добавил язык, пропуская его сквозь чужую полость рта, исследую территорию и обходя каждый сантиметр, что только был ему дан. Шастун готов целоваться с ним на набережной всю ночь, но Арсений его энтузиазма не разделял, крайний раз целуя в родинку на кончике носа и натягивая на его голову капюшон. —Замерзнешь, Тош, поехали домой. —Домой?—недоуменно переспросил шатен. —В смысле ко мне. Прости, если спешу и.. —Поехали, дурачок,—хватая Попова за руку, засмеялся Шастун, двигаясь к машине. И Арсений, расплываясь в улыбке и крепче сжимая ладонь, идет за ним, думая, что больше никогда в жизни не отпустит этого большого ребенка от себя. Главное, что он точно знает и чувствует, что его любовь взаимна.