***
Сердце колотилось быстрее, чем на прослушивании в Миннесоте, а взгляд блуждал по паркетной доске с такой внимательностью, словно только сделали ремонт. Конечно, парни уже утешали Джеймса стандартным «всё пройдёт отлично», но ему было недостаточно. Он слишком хорошо знал свою мать. Наконец, в холле послышался узнаваемый цокот каблуков. Чем быстрее закончится разговор, тем лучше, подумал Джеймс. Но всё же хотелось, чтобы он никогда не наступал. — Милый, ты собрал вещи? — несмотря на ласковые фразы, тон был неизменно холодным. — Мам, я хотел с тобой кое-что обсудить… — Все разговоры потом, у нас ещё будет время наговориться, — Брук потянулась к трубке, видимо, звонить таксисту. — Я остаюсь. Внезапно воздух в комнате стал спёртым. Стук ногтей по экрану прекратился, но Джеймс так и не решился поднять взгляд. — Посмотри на меня, — Брук подошла на опасно близкую дистанцию и дотронулась до его подбородка. Джеймс вынужденно посмотрел в чёрные, выразительно подведённые глаза. Они не выражали одобрения. — Твои друзья опять тебе что-то наговорили? — Нет, это моё решение, — как можно увереннее постарался ответить Джеймс. — Я думала, ты умный мальчик и сам понимаешь, что возглавить семейную парфюмерную фирму важнее, чем дурачиться с группой. Но, видимо, нет. — Это не просто дурачество, Big Time Rush – моя жизнь! Ты всегда решала, с кем мне идти на выпускной, какие секции посещать и с кем дружить. Но я вырос и могу сам принять решение, — после устрашающего взгляда дерзость в тоне сменила мольба. — Ну пожалуйста, дай хоть один шанс! Брук издевательски улыбнулась. — Наивный, я дала тебе достаточно времени, чтобы удовлетворить свои фантазии. И даже слишком много свободы, раз позволила на тебя так влиять этим идиотам. Не закатывай истерик, пошли, — Брук протянула руку, но Джеймс не отреагировал. — Я не оставлю тех людей, которых ты называешь идиотами, и не оставлю группу, когда скоро первый тур. Я слишком долго к этому шёл! — Значит, нет? Джеймс нервно сглотнул, ему впервые доводилось отказывать матери. Но он собрал остатки решительности воедино и твёрдо произнёс: — Нет. — Знаешь что, — Брук подошла к Джеймсу с правой стороны и сказала на ухо: — Хорошо подумай. И если не спустишься в ближайшие десять минут, больше можешь не звонить. Не изменившись в лице, она гордо направилась к выходу. Побледневший Джеймс стоял неподвижно, словно ноги примагнитило к полу. Он просто не знал, что делать. — Ах да, все мои счета для тебя тоже будут закрыты, — добавила она, не оборачиваясь. Незаметно для Джеймса фигура матери скрылась за дверью, и лишь тогда он в полной мере осознал: либо группа, либо семья. Десять минут, десять жалких минут на раздумия. Как будто надо взять подходящий браслет к наряду, а не сделать выбор всей жизни! Но панике сейчас точно не место, Джеймс принялся массировать виски. Кажется, Логан говорил, что это помогает сосредоточиться… Логан, Кендалл, Карлос, может, позвать их? Нет, при всей отзывчивости парней Джеймс понимал, что последнее слово должно быть за ним. Пусть он совершит самую большую ошибку, но хотя бы не пожалеет о выборе. Несмотря на поведение матери, Джеймс понимал, что она его любит. Своеобразно и не всегда правильно, и всё же с ней он никогда ни в чём не нуждался. С раннего возраста Джеймс знал, что такое бренды, покупал себе любые понравившиеся игрушки и костюмы. Он был единственным ребёнком и не страдал от нехватки внимания, даже если отец давно ушёл из семьи и больше никогда не звонил. Мама заменяла ему всех родственников, как по-настоящему всемогущая женщина, разве она заслужила такое равнодушие со стороны сына? Да он ей обязан! Но как оставить друзей в столь важный момент? Вот-вот предстоит тур, группа на пике популярности. Когда из-за Хоука Big Time Rush временно стал трио, парни перестали справляться, словно из механизма вытащили важную делать. Сейчас они тем более не успеют перестроиться. Он им нужен. Джеймс упал на диван и отчаянно застонал. Его нередко считали самовлюблённым, но даже не догадывались, насколько часто он думал о других людях. Например, сейчас. Возможно, пришло время действительно побыть эгоистом и абстрагироваться ото всех, чтобы найти правильный для себя ответ.***
В доме было поразительно тихо. Никто не пререкался, не дрался за возможность поиграть на приставке и не тарабанил в ванную с криками «Ты там уже час, нам тоже нужно собираться!». Наверное, Джеймсу следовало наслаждаться и, по завету модных журналов, посвящать себе утро. Но сейчас он бы отдал многое за привычный фоновый шум, который хоть немного перебивал депрессивные мысли. Впервые Джеймсу не хотелось праздновать. Официально совершеннолетний, но совершенно не чувствующий себя взрослым, он отчаянно смотрел в окно, словно где-то вдали пряталась разгадка терзающих вопросов. Слишком много ответственности для одного беззащитного парня. За те два месяца после принятого решения Джеймс чувствовал себя по-разному. Бывали более лёгкие дни, когда тревога растворялась в делах. Бывали более трудные, когда закрадывалась сомнения, правильно ли он вообще поступил? Но сегодняшний день выходил за все допустимые границы. Ему было просто паршиво и одиноко. Как же одиноко… Засвистел чайник, можно делать кофе. Джеймс открыл холодильник и достал малиновый джем, после чего кое-как размазал его по хлебу. Не то что бы он был голоден в шесть утра, но поразительным образом еда всегда компенсировала внутреннюю пустоту. Ну, хотя бы на время. — Доброе утро, именинник! Ты чего так рано? — послышался немного вялый, но добрый женский голос. Джеймс лишь пожал плечами. — Ладно, в чём дело? На спине оказалась тёплая рука, Джеймс ощутил лёгкие поглаживания. — Миссис Найт, — нерешительно прозвучало, — как думаете, я правильно сделал? Конечно, Джен сразу догадалась, что Джеймс имел ввиду ссору с матерью. Больше она так и не набрала сына и действительно заблокировала для него все счета. Женщина протяжно вздохнула, словно подбирая нужные фразы. — Милый, я уверена, что Брук ещё просто не пришла в себя. Она очень тебя любит и хочет для тебя светлого будущего, поэтому так упрямится. — Не знаю… Я не хотел её обидеть, правда. — Конечно, нет, — Джен погладила Джеймса по опущенной голове и взяла ближайший свободный стул. — Наверное, я не должна тебе этого говорить, но я полностью на твоей стороне. Если бы Кендалл захотел уехать в другой город под опекой взрослого, я бы его отпустила. С болью в сердце, но пониманием, что моему сыну это нужно. Джеймс не сомневался в искренности сказанного. Джен такая хорошая. Она разрешала Кендаллу работать во время учёбы, без проблем пускала его на хоккей, даже если это якобы травмоопасный вид спорта, и давала ему столько свободы, сколько требовалось. Неудивительно, что Кендалл всегда был зрелым и самостоятельным, хоть по паспорту и младше Джеймса. Он непроизвольно стиснул зубы. Как бы ему хотелось, чтобы Брук была хоть на капельку такой же понимающей, как Джен! — А ты уже проверял почту группы? — неожиданно спросила мать Кендалла и с энтузиазмом полезла в телефон. Джеймс отрицательно мотнул головой. — Зря, прислали кое-что интересное! Смотри. Джеймс подумал о пустых поздравлениях, написанных малознакомыми коммерческими дядьками по сухому шаблону. Они его мало интересовали, но для приличия Джеймс посмотрел в телефон. Ореховые глаза загорелись энтузиазмом. Фотографии с тура! Джеймс ждал их целую вечность, хоть гастроли и закончились всего неделю назад. Он выхватил телефон и принялся искать себя на фото. — Вижу, тебе уже лучше? — радостно спросила Джен. — Тогда смотри фотографии, не буду тебя отвлекать. Джеймс не заметил, как женщина вышла из комнаты, он был слишком увлечён снимками. Несмотря на раскрасневшиеся щёки и слегка растрёпанные от активной хореографии волосы, Джеймс на них выглядел счастливым. В груди возобновилось тепло, как на сцене. Когда тысячи людей выкрикивали название группы, когда в толпе выделялись большие яркие плакаты, так старательно сделанные фанатами, и на особенно преданных были футболки с Big Time Rush. Серьёзно, люди буквально носили одежду с его изображением, что могло быть круче? Разве только то, что ты от всей души наслаждаешься пением, а другим это нравится. Они подпевают твоим мыслям и чувствам в унисон, они тебя обожают! Джеймс даже вздрогнул от мысли, что всё это могло и не начаться, если бы он уехал из города. Внезапно в коридоре послышались голоса. — С днём рожденья тебя-я-я, с днём рожденья тебя-я-я, — напевал Карлос, приближаясь к Джеймсу чуть ли не вприпрыжку. — Постарайся не уронить торт, пока дойдёшь до стола, ладно? — возмутился Логан. — Какой же ты ску-учный, — так же протяжно ответил Карлос и, поддразнивая, покрутил тарелку с именинной сладостью. — Серьёзно, дай мне, — Логан хотел перехватить торт, но Карлос отошёл и высунул язык. Кендалл закатил глаза, но, увидев смешок Джеймса, и сам улыбнулся. — В общем, мы с Карлосом и Логаном поздравляем тебя с таким важным днём. Ты уже совершеннолетний парень и это по-настоящему здорово, открывается куча возможностей. Хоть ты теперь и взрослый, жизнь только начинается! — Спасибо, ребят… — начал Джеймс, но Кендалл его прервал. — Так как это особая дата, поздравление тоже будет особым, — недоумевающему имениннику вручили упаковку, которую он не заметил раньше. Джеймс неосторожно разорвал красную голографическую бумагу, чувствуя себя заинтригованным ребёнком. — Распроданный набор Cuda! — завопил он. Тот самый набор из ограниченной коллекции, который раскупили, пока он пытался поймать интернет в одном из городов тура. — Как вы его достали? — Посмотри ещё вниз, — с таким же нетерпением вмешался Карлос. Джеймс перевернул коробку и заметил, что ко дну была приклеена самодельная открытка. Он мигом отодрал скотч и раскрыл сложенные гармошкой листы. Казалось, уже ничего не могло поразить Джеймса так же, как эксклюзив от любимого Cuda, но этот подарок превзошёл все ожидания. На открытке почти не было пустого места: распечатанные снимки, где парни дурачились за кулисами концертов, грамота с первого выигранного ими турнира по хоккею, блестящие наклейки-звёзды и вырезки из журнала Pop Tiger, где у группы брали интервью. Но наибольшее внимание привлекли надписи, в которых Джеймс узнал медицинский почерк Логана. «Джеймс, мы не самые красноречивые люди (ладно, за исключением Кендалла), но мы искренне тебя поздравляем. Каждый из нас очень рад, что встретил тебя 12 лет назад, и уже не представляет другой жизни. Без твоей любви фотографироваться всегда и везде, благодаря чему у нас столько снимков на память. Без твоих советов, как познакомиться с девушками. Без твоей целеустремлённости, из-за которой мы до сих пор здесь. Без твоей готовности прийти на помощь в любой момент (только ты умеешь использовать банданы как специнвентарь, лол). Всегда оставайся таким же ярким, друг, ты классный. С днём рождения!» Последние фразы Джеймс дочитывал с уже влажными глазами, но он сморгнул остатки сентиментальности и поднял взгляд на выжидающих друзей. — Парни, это просто… Я вас обожаю! — все трое мигом оказались в крепких объятьях. — Мы тебя любим, Джеймс, — сказал Карлос и сжал именинника ещё сильнее. — Может, на сегодня хватит нежности? — смущённо уточнил Логан. — Ага, время торта! — радостно подтвердил Карлос и побежал за столовыми приборами. Джеймс собирался помочь гиперактивному другу, чтобы тот ничего не уронил, но передумал, увидев Кендалла. Он слишком хорошо знал лидера их группы, чтобы понять, когда тот что-то скрывает. — Хей, в чём дело? — Мы так и не смогли дозвониться твоим родителям, — виновато ответил Кендалл. — Брук не берёт трубку, а Исаак, видимо, изменил номер. Гудков нет. Джеймса не удивило, что с отцом ничего не вышло, он не выходил на связь ещё с момента развода. А вот мама… — Они, наверное, заняты, — попытался разрядить обстановку Карлос. — Или работают, или спят, ещё же утро... — Прекрати, — вмешался Логан, не в силах выслушивать пустые надежды. — Успокойся, Логан, я в порядке. — Значит, ты не против вечеринки, да? Ну пожалуйста! — Карлос выпятил нижнюю губу и умоляюще посмотрел на именинника. Вчера он настаивал, что не хочет праздновать, но, может, сегодня передумал? — Короли вечеринок в деле. Но сначала торт, неси уже тарелки! — после утвердительного ответа Карлос ещё бодрее продолжил искать. Где-то здесь на особый случай была спрятана красивая посуда. Логан решил перестраховаться и пошёл на помощь энергичному латиноамериканцу. Пока парни не слышали, Кендалл утешающе добавил: — Прости, что ничего не вышло с твоей семьей. Но знай, что мы рядом. — Сейчас вы и есть моя семья, а остальное не важно, — заключил Джеймс и широко улыбнулся. Он попробует набрать маму позже, но какой бы не была её реакция, Джеймс был на сотню процентов уверен в том, что поступил правильно. А ещё в том, что его окружали лучшие на свете люди.