***
Андрей вышел из здания редакции и остановился под козырьком. Да, дождь в его планы точно не входил. Журналист выудил из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Сегодня шеф подкинул ему идею для новых статей. Это должно быть масштабное журналистское расследование. Совсем недавно произошла серия жестоких убийств, но дело замяли. Снегирёв предлагал Карсавину разобраться в этом. Тот обещал подумать, но, в общем-то, это было кокетство. Конечно же, он был согласен. Андрея очень зацепила эта ситуация. Журналист выбросил окурок и, подняв ворот пальто, поспешил к машине. Он жил вместе со своей семьёй в элитном коттеджном посёлке «Лисий Нос». Несколько лет назад ему удалось купить там шикарный дом, и именно с тех пор они жили там. Поездка из центра до дома обычно составляла минут сорок. Но сегодня, из-за ливня, Карсавин задержался ещё на полчаса. И это невероятно ему не нравилось. Наконец добравшись до дома, он поставил машину в гараж и зашёл в коттедж. Дома были слышны голоса и смех. Андрея это несколько насторожило. — Семья! Я дома! — крикнул он, снимая пальто и вешая его в гардероб. Смех затих, и в прихожую вышла молодая женщина с каштановыми волосами. Кристина была очень красивой. Она работала моделью, и её карьера в модельном бизнесе шла в гору. Очень часто она ездила за границу, на показы, редко ей удавалось вырваться с работы. Они с Андреем были женаты уже шестнадцать лет. А в этом году, накануне годовщины свадьбы и дня рождения дочери, они решили вместе взять месячный отпуск. — Привет, Андрюш, — Карсавина обняла мужа за шею и поцеловала его в щёку. — А у меня сюрприз для тебя. — Что за сюрприз? — журналист улыбнулся и, наклонившись, поставил обувь на подставку. Затем выпрямился и обнял жену в ответ. — Ни за что не угадаешь, кто к нам приехал! — заговорщически прошептала Кристина. Она отстранилась и, взяв Карсавина за руку, повела в гостиную. Войдя в помещение, брюнет пораженно замер. На подлокотнике сидела его дочь Ася, а в кресле расположился он, мило беседуя с девушкой. Карсавин испытал целую бурю эмоций. Где-то в районе сердца что-то болезненно сжалось и запульсировало. Аристарх… А он совершенно не изменился. Разве что только красивее стал. И вдруг Аристарх повернул к нему голову. Андрей был готов поклясться — в его глазах тоже что-то изменилось. В серо-голубом океане начался тот же шторм, что и девятнадцать-с-небольшим лет назад, в 1999-м. — Привет, Андрюш, — улыбнулся он. Так же лучезарно, как раньше. — Скучал по мне? У Карсавина пропал дар речи. Он не мог произнести ни слова. Как же он скучал по этому голосу! За те пятнадцать лет, что они не виделись, Андрей не раз вспоминал его. Не раз прокручивал в голове воспоминания о том, как ласково Аристарх успокаивал его в детстве, когда мальчик сидел на камне с разбитыми коленями. Как увлечённо младшему рассказывал разные исторические факты, проверяя его домашнее задание по истории. Как весело поздравлял его с днём шестнадцатилетия. И как той же сентябрьской ночью страстно и жарко шептал на ухо «Тише, мой мальчик, тише», нежно, но крепко зажимая рот ладонью. — Привет, — только и смог произнести журналист. — Папа! — Ася спрыгнула с подлокотника и подбежала к отцу, тут же заключая его в крепкие объятия. — Дядя такой классный! Ей было пятнадцать, в этом году закончила девятый класс. Это была высокая девушка, яркой внешности. Внешностью она почти полностью пошла в отца. У неё была бледная кожа, тёмно-карие глаза и чёрные волосы, которые она покрасила в ярко-бирюзовый. О природном цвете говорили корни. С эффектной, явно маминой фигурой возле Аси постоянно вились симпатичные парни из параллели. — Да, солнышко, я знаю, — ответил Карсавин и поцеловал дочь в щёку. — Вы же у меня все голодные! — Кристина театрально всплеснула руками и, поставив бокал с вином на журнальный столик, направилась на кухню. — Я помогу, мам, — Карсавина-младшая отлипла от отца и поспешила за мамой. Как только она скрылась на кухне, Андрей приблизился к брату. Тот покручивал в руке бокал, наигранно-зачарованно наблюдая за стекающими по стенкам каплями красного вина. Карсавин сел перед ним на корточки и положил ладонь на его колено, прося обратить на себя внимание. Бестужев перевёл взгляд на брата и сверкнул глазами, мол, говори, я тебя слушаю. Но журналист молчал. Просто молчал и смотрел в серо-голубые омуты. В какой-то момент Андрей вздрогнул, к горлу подкатил ком. Он увидел в них только холод. Теперь в некогда горящих безграничной любовью глазах царила ледяная пустыня. «Отец был прав! — вспыхнуло в мыслях. — Он просто играл с тобой! А ты верил!» Да, всё уже давно закончилось. Давно уже прошли их чувства. Если когда-то вообще они были. Скорее всего, это была просто игра. Теперь, убедившись в правоте отца, Карсавин испытал сильную злость. И это была злость на Аристарха. — Какого чёрта?! — холодно спросил Андрей. Ему было очень трудно скрывать дрожь в голосе. — Какого чёрта ты приехал?! Отец предупреждал тебя, чтобы ты не появлялся! — И ты не позволишь мне побыть с племянницей? — удивился Бестужев. Это удивление звучало так наигранно, что сам же Аристарх усмехнулся. — Ты псих. Я не позволю тебе причинить Асе какой-либо вред. Она не должна страдать, — тихо, но твёрдо ответил Карсавин. — А может лечение пошло мне на пользу, м? Может, я исправился? — Это не так. — Откуда ты можешь это знать наверняка? Контраргументов у Андрея не нашлось. Он действительно не мог наверняка знать, помогло брату лечение или нет. Но, в любом случае, нельзя позволить Аристарху разрушить то спокойствие, к которому журналист так стремился.***
Карсавину снился тот самый сентябрь 1999-го. Он встал среди ночи и, тихо шлёпая босыми ногами по холодной плитке, направился в соседнюю комнату. Осторожно заглянув в спальню брата, он, как тень, проскользнул туда и прикрыл за собой дверь. Аристарх не спал. Он лежал на спине и смотрел в окно. — Не спишь, братик? — прошептал он и медленно повернул голову к Андрею. Тот кивнул и приблизился к кровати. Сел на самый край, чтобы мгновенно подняться, если прогонят. Но пока не прогоняли. Аристарх подсел к брату и чуть склонил голову набок. — Как тебе праздник? — спросил он, внимательно смотря на юношу. — Классный, — ответил тот. — Мне очень нужно тебе кое-что сказать. — Что сказать, Андрюш? — старший улыбнулся и потрепал младшего по волосам. Тот осторожно взял брата за запястье и поднёс его ладонь к губам. Ласково поцеловал линию жизни и прижался к ней щекой, всматриваясь в глаза Аристарха. Тот, кажется, совершенно не удивился. В его глазах, освещённых лунным светом, плескалась нежность. — Это, — чувственно прошептал Андрей. — Я люблю тебя. Очень люблю… Не как брата. Ну то есть... не только... Карсавин резко открыл глаза. Он не проснулся — вынырнул из сна. И испытал очень иррациональные чувства. Он буквально почувствовал, как его душа встрепенулась и раненой птицей забилась где-то в горле. Журналист посмотрел в сторону. Рядом мирно спала Кристина. В один момент она перевернулась на живот и обняла мужа поперёк талии, утыкаясь носом ему в шею. Выдохнула, щекоча дыханьем кожу. Андрей лежал, не шевелясь. Он чувствовал, что ему жизненно необходимо увидеть Аристарха. Прямо сейчас. Он чувствовал, что, если сейчас этого не сделает, не сможет больше уснуть этой ночью. Поэтому, осторожно освободившись из объятий жены, он встал с постели. Кристина, видимо, почувствовала это. Она немного подняла голову и сонно спросила: — Милый, а ты куда? — Воды попить, — шепнул Карсавин, набрасывая на себя халат-кимоно, купленный когда-то во время тура по Японии. — В горле пересохло. Спи, Кристюш, всё хорошо. — М, ладно, — удовлетворённо протянула она и уронила голову обратно на подушку. Андрей вышел из спальни и направился по коридору в сторону гостевой спальни. Дверь оказалась не заперта. В щель между дверью и косяком Карсавин увидел его. Сердце закололо. Аристарх спал, положив руку под голову. Его прекрасное, в чём-то аристократичное лицо освещала луна. Он был таким красивым сейчас. Как, впрочем, и всегда. Как тогда. Когда Андрею только исполнилось шестнадцать. Журналист сжал дверной косяк с такой силой, что побелели костяшки. В горле и правда пересохло. Мужчину бросило в жар, и он, с ужасом для себя, обнаружил, что очень сильно возбуждён. — Чёрт возьми, — тихо прошипел Карсавин. Он испытал пугающее желание подойти сейчас к брату и просто лечь рядом с ним. Он подумал, что так было бы легче. — Нет, не легче. Нельзя чувствовать то, что чувствую я сейчас. Этого не должно было быть, — уверял себя журналист. — Но ведь я уже это чувствую. Глупо это отрицать. Из песни слов-то не выкинешь. Он всё так же стоял, смотрел на спящего Бестужева и не мог отвести от него взгляд. Внезапно Аристарх чуть потянулся и повернул голову. Андрей, испугавшись, что брат заметит его, отшатнулся от двери и поспешил прочь. И, разумеется, он не мог даже предположить, что всё это время Бестужев не спал.