***
Калькуттский рынок — самое шумное и пыльное место из всех, где Амале довелось побывать. Ну, наверное, библиотека в разгар сессии могла с ним поспорить. Как назло, Амала даже не представляла, как должен выглядеть ее проводник. Это было в основном по вине кафедры Иранских языков — могли бы просветить единственную студентку, попавшую по обмену в университет Калькутты. Не оставалось ничего, кроме как ждать. Индия завораживала, привлекала и манила Амалу, сколько она себя помнила — бабушка говорила, что это оттого, что душа Амалы в прошлом там жила и тянулась назад. Амала не верила, но мечтательно поглядывала на экран телевизора, транслировавшего индийские фильмы. Поступила на кафедру Иранских языков, стала изучать хинди, полетела в Индию по обмену — но до сих пор не верила в бабушкины сказки. — Госпожа, купите украшение! — окликнул Амалу женский голос. Амала заинтересовалась и подошла к лотку. Женщина за ним продавала множество украшений — от обилия камней пестрело в глазах. Амала решила, что ожидание проводника — хороший повод купить себе сувенир, и склонилась над товаром, тщательно рассматривая. — Выбирайте, госпожа, — не унималась торговка. — Цейлонские сапфиры, кашмирские изумруды, рубины из Субраманьяме! Все натуральное! — торговка расхваливала свой товар с неподдельной гордостью. Амала задумалась. В украшениях она не разбиралась, но соблазн купить что-нибудь был велик. Она потрогала одну подвеску, зацепила пальцем браслет, засмотрелась на серьги и замерла в нерешительности. Торговка наклонилась к ней, показывая и рассказывая о каждом украшении. — Если хотите носить качественные украшения, не берите эти побрякушки, — позади Амалы раздался мужской голос. — Почему это не берите?! — вспыхнула торговка. — Прия продает только качественные камни, госпожа. — заверила она Амалу и тут же переключилась на подошедшего. — А вы, если не нравится мой товар, идите отсюда! — она резко вскинула голову, собираясь высказать нахалу все, что о нем думает, но неожиданно стушевалась и побледнела. Смирно она опустила глаза и дрожа от страха пролепетала: — Прошу простить, господин. Амала положила браслет на место и обернулась: интересно было посмотреть на мужчину, кто так быстро приструнил торговку. От него веяло спокойной безмятежность, все в его виде говорило о порядке: спокойное выражение лица, аккуратно уложенные длинные волосы, гармоничная в цветовом сочетании одежда. Среди шумного, пёстрого, пыльного рынка он выглядел как островок спокойствия, который Амала искала очень давно. Такой красивый, он словно вышел из ее снов. — Мисс Кхан, я полагаю, — голос вывел Амалу из размышлений, заставив осознать, что она безбожно пялится на незнакомца. — Да, — она кивнула. — А вы разбираетесь в украшениях? — Я искал вас, — он сказал это так по-особенному, будто имел в виду не индийский рынок, а нечто большее, спрятанное в глубине души. — Рэйтан Вайш, к вашим услугам, — представился он, сложив руки в приветствие. — Амала Кхан, — представилась Амала, попытавшись повторить жест. Почему она пошла на лингвиста, а не на индолога — тогда бы жест получился ловчее, сейчас же он вызвал только мягкую улыбку у Рэйтана. — Пойдёмте, я покажу вам место с более достойными украшениями, — он протянул ей руку. Амала показалось, что когда-то давно она уже держала его ладонь в своей. Напоследок Рэйтан обернулся к торговке, велев: — Возвращайся, твоя сестра уже заждалась. Твоя служба не останется без награды.Часть 1
6 июля 2023 г. в 21:41
Я в очередной раз поправил воротник. Сегодня важный день — все должено выглядеть идеально. Завтра отец наконец представит меня дюжине как своего наследника. Наконец мне будет позволено присутствовать на их собраниях, участвовать в них и даже знать все секреты, не предназначенные для детей, для прошлого меня. Наконец я получу положенные мне по праву рождения славу и почет. Но это все завтра. Сегодня день не менее значимый, может, даже более.
— Риши, ты готов? — мой отец, Амрит Дубей, глава дюжины, в нетерпении распахивает двери моей комнаты. Вид его суров, и я не решаюсь снова поправить пуговицу. Только киваю и следую за ним.
Прежде чем представить меня членам дюжины, отец считал необходимым познакомить меня с аватаром порядка. Вот чье неодобрение мне страшнее всего вызвать. Я видел его несколько раз мельком — он приходил к отцу и на собрания дюжины — и ни разу с ним не говорил до сегодняшнего дня. Рита-Шива производил колоссальное впечатление, как и положено Махадеви. От того, что сегодня я увижу его в близи, сердце спускается в пятки и сосет под ложечкой — страшно и в то же время волнительно.
Отец остановился у двери, обернулся ко мне.
— Боишься? — он усмехнулся, в глазах плясали асуры, но они казались мне добрыми. — Не бойся, Вайш редко выходит из себя.
То, с какой лёгкостью отец назвал Махадеви по человеческой фамилии, придало мне храбрости, и я шагнул в комнату вслед за отцом.
Он сидел за столом, безучастно глядя в окно. Казалось, наш приход ничуть не беспокоил его. Идеальная осанка, аккуратно уложенные черные волосы, сливающиеся с такими же черными одеждами и совершенно отрешенный взгляд. Аватар порядка, конечно, должен был быть беспристрастным, но Рита-Шива казался чересчур равнодушным ко всему происходящему, будто его уже давно на этом свете ничего не интересовало и не радовало.
— Кхе-кхе, — отец откашлялся, привлекая внимание. — Махадева Рита-Шива, позволь представить, мой сын, Риши Дубей.
Я встал ровнее. Почти не дышал, пока взгляд обсидиановых глаз скользнул по мне — это заняло не больше пары секунд.
— Твой наследник, — Махадева кивнул, давая понять, что запомнил меня. Голос Рита-Шивы был ровный и даже как будто неживой, но от него становилось спокойнее. — Назвал в честь кузена? — он посмотрел на отца, от меня ответа не требовалось.
Мой дядя Риши погиб при резне тридцать лет назад. У отца с ним были не самые крепкие отношения, но он все равно дал мне его имя. Даже тетушка Лалит была удивлена.
Отец о чем-то говорил Махадева (я не смог уловить суть: все же в дела дюжины меня ещё не посветили — все завтра), тот лишь безучастно смотрел в окно, время от времени кивая в нужных местах. Мне было его жалко — непозволительное чувство по отношению к таким как он, но все же. Махадева выглядел таким потерянным, будто мысли его были не здесь, и даже не в Тамас-Витале, а где-то далеко, вне времени. Казалось, его душе не хватало какой-то маленькой, но несомненно очень важной части.
А потом он моргнул, резко вскочил со стула. Взгляд его заблуждал по комнате, зрачки расширились. Дыхание участилось, будто Махадеву пронзило молнией, и взор обсидиановых глаз остановился на мне — нет, чуть выше макушки, на приоткрытой двери.
— Она в Индии, — Махадева перевел взгляд на отца и кивнул, подтверждая только им двоим известные невысказанные мысли.
— Значит, это судьба, мой друг, — отец улыбнулся тепло и радушно, без привычного нахальства. — В этот раз обстоятельства прошлой встречи…
— Вынужден оставить вас, — проговорил Рита-Шива, не позволив отцу закончить, и спешно направился к выходу. На секунду остановился возле меня и похлопал по плечу. — Твое правление будет удачным, — на лице Махадевы появилась улыбка, и я заметил, что теперь его глаза пылали нетерпеливой радостью.
Он вышел, оставив меня в непонятках. Наверное, при общении с такими как он это нормально. Отец усмехнулся, он тоже выглядел довольным.
— Отец, я не понимаю, — я осмелился нарушить тишину. — Я не понравился Махадеве?
— Не принимай на свой счёт, — отец сел на стул, до этого занимаемый аватаром порядка. — У него появились дела поважнее нашего разговора, — глаза сверкнули: отец знал о Махадеве что-то, что не дозволено знать простым смертным.