Baby/Sweetheart

      Где ты?              Два слова. Коротко. Небрежно. Немногословно. Билд уже ощущал, что за текстом скрывалось раздражение. Но он был за рулем, и даже со свободными руками Билд чувствовал, что ему нужно немного подождать…              Его телефон начал звонить. Припев песни группы Blackpink's «Shut Down» начал отдаваться эхом в его машине, и улыбка Билда засияла, на щеках появились ямочки от удовольствия, которое могло доставить только одно имя, появившееся на экране. Ожидание всегда приносило плоды. Он постучал по наушнику.              — Да… — пропел он, позволяя своему голосу стать немного более дразнящим, намного более певучим.              — Ты, — голос Байбла наполнил его ухо, как липкий теплый мёд, посылая мурашки по спине и несомненное послание его члену, безошибочно.              — Да, я? — Билд невинно трепетал ресницами, притворяясь, зная, что его возлюбленный был в бешенстве, когда он так делал. Притворное неведение — как блаженство многих прошлых опытов.              — Что ты мне сказал? — голос Байбла стал ниже. Предупреждение. Подобные поддразнивания не будут приняты. Что за такую откровенность и смелость последует быстрая расплата.              — Я просто сказал, не будь слишком сексуальным, иначе мне придется тебя наказать, — Билд повернул на парковку в подвале, всё ещё улыбаясь своей задорной улыбкой.              — Ты наказываешь меня? — прохрипел Байбл в трубку, — Или наоборот? — возразил он, а опасность в его голосе звучала так восхитительно. Билд припарковал свою машину на стоянке, слегка хихикая от удовольствия.              — Ну, наши отношения двусторонние, не так ли? Конечно, я тоже могу наказывать, верно? Или мне не разрешают? — Биу намеренно использовал более высокий тон, когда говорил об этом, прекрасно понимая, что это одновременно взволнует и возбудит Байбла, когда он услышит, как его мужчина попытается перевесить чашу весов в динамике их отношений.              — О, так ты думаешь, что заслуживаешь шанса наказать и меня, милый? — Бен хрипел, и Билд уже мог представить его в этом наряде «Баленсиага», томящегося где-то в тишине примерочной или уборной, борющимся со своими собственными потребностями. О желании быть там, где сейчас находился Билд, и, возможно, схватить его за воротник рубашки и утащить обратно в постель, готового нести крест за то, что он посмел даже предположить, что может наказать его, доминанта.              — Как я мог даже осмелиться на такую мысль? — прошептал Билд. — Но если вдруг я всё-таки захочу, может ли быть такое, что я еду в твою квартиру, весь потный и вонючий после танцевальной тренировки, только для того, чтобы подождать тебя и, возможно, позволить тебе насладиться тем, что я приготовил для тебя позже? — он ещё больше усугубил ситуацию. Байбл издал глубокий, измученный вздох.              — Ты там? — нотку надежды в его голосе было трудно не заметить.              — Да, дорогой. — ответил Билд. — Поднимаюсь, пока мы говорим. Я купил жареный рис на ужин, который мы можем съесть позже. Кого надо кормить? — добавил он, наблюдая, как медленно, но верно поднимаются цифры на лифте.              — Оками. Акума — только вода и Грей — ничего, — пробормотал мужчина.              — Ничего? — спросил Билд, гадая, что же тот теперь натворил.              — Ладно, может быть, угощение. Вчера он рвался на диван, хотя я все время говорил ему «нет».              — Рири? — спросил Билд.              — Просто поцелуй ее за меня, — невозможно было отмахнуться от того факта, что Байбл сейчас дразнил его.              — Фу. Нет. Я просто поцелую стакан, — добавил Биу.              — И? — Байбл колебался.              — И? — Билд призывал, демонстративно.              — Ты ждёшь своего наказания. — и затем он отключился. …              Билд вошёл в квартиру, и тут же раздался бешеный топот маленьких лапок по полу, мяуканье, затем Оками уже прыгала у его ног, а Грей стоял у двери и выжидающе смотрел на него.              — Где Кума? — спросил Билд у детей. Огромная куча чёрно-оранжевого меха прыгнула на диван, и Билд обнял мейн-куна, который удовлетворенно мурлыкал в его объятиях. Билд поднял Оками на руки и вошел, поставив сумку на пол. Он склонился над стеклянным аквариумом, который Байбл поставил на консоль у телевизора, и постучал пальцем по Фенриру, которая неподвижно лежала на своем бревне. — Хорошая девочка, теперь стой, — приказал Билд неподвижному тарантулу, опуская Оками на землю, а сам направился в ванную, чтобы принять столь необходимый душ.              Он лежал на диване, скрестив ноги, прокручивая пульт, чтобы посмотреть по телевизору прямую трансляцию церемонии награждения, а рядом у него были открыты две упаковки лакомств. Оками была уже у него на коленях, беспокойный бело-серый комочек рядом с ним, обнюхивающий его локоть, ждал своей очереди, а Акума, задрав передние лапы на диван, перед ним, громко мяукала, требуя угощения.              — Подождите, детки. — он говорил тихим тоном. Его кошачьи спутники, казалось, уловили тональность его голоса и начали успокаиваться, за исключением Оками, которая теперь лежала животом кверху и увлеченно следила за движением подола его рукава, а её маленькие лапки пытались дотянуться до него при каждом движении её папы. Лапы Акумы нащупали пол, и она прошлась перед Билдом, издав одно лишь мяуканье. — Смотрите, смотрите, это папа! — взвизгнул Билд, когда камера переместилась на Байбла, когда началось шоу. — Папа выглядит таким сексуальным, да? — прошептал Билд, чмокнув губами лоб Оками, когда котёнок забрался ему на грудь, пытаясь добраться до его рта, словно в поисках лакомства. — Ой, — тихо прошипел Билд, когда когти мягко цапнули его за губы.              Оками пронзительно мяукнула, и Билд начал кормить котенка лакомством.              Билд исполнил гордый праздничный танец, когда Байбл поднялся на сцену, чтобы получить свою награду, закружив Оками на руках, остановившись как раз вовремя, чтобы помешать беспокойному Грею метнуть лапу в сторону Акумы, а затем опустился на диван, устало вздохнув. …              Примерно через час раздался звонок во входную дверь, и Байбл вошёл в дом, где на диване крепко спал Билд, а Оками уютно устроилась у него на шее. Грей сидел у его ног, проснувшись и насторожившись, но оставаясь неподвижным. Только Акума подбежала к нему и начала обвивать своим телом ноги папы.              — Эй, ты скучала по мне? — он погладил Акуму по голове, и та начала лепетать вслух, как будто рассказывая с большим энтузиазмом о том, что происходило в доме, пока его не было. — Тише. Папа спит. Мы же не хотим его разбудить, правда? — Бен уговаривал Акуму, которая тут же убежала, вероятно, на кухню, чтобы проверить, не пополнились ее миски с едой. Грей встал по стойке смирно, следя глазами за мейн-куном, к которому он все еще относился с подозрением. — Привет, мальчик, ты был хорошим? Хорошо себя вёл? — он обратил свое внимание на полосатого, которого он усыновил и полюбил, будучи студентом университета. Грей провел головой и шеей по ладони, нависшей над ним, и мяукнул, словно в знак приветствия.              Наконец Байбл перевел взгляд на двух спящих красавиц на своем диване. Он был уверен, что сможет переместить Оками, не разбудив её, но в более крупной кошке он сомневался. Для уверенности он пощекотал одну ногу, просто чтобы убедиться. Шевеление пальцами ног и вздох. Никакой реакции. Ещё одна волна щекотки, лёгких прикосновений к гладкой внутренней стороне пальцев ног. Теперь, наконец, вся нога зашевелилась.              — Бен? — сонным шепотом прозвучал вопрос. Конечно, сначала он должен был аккуратно перенести Оками. Кошка-мать никогда бы не потревожила сон малыша, если бы этому можно было помочь. Потягивание, эластичная бледная кожа на поясе шорт обнажала гладкие бёдра молочного цвета. Легкий поворот, потому что он должен был правильно расположить малышку на диване, чтобы она не свалилась с него, что дало Байблу хороший обзор пухлой задницы Билда, обтянутой шортами.              — Я дома, милый. Ты всё ещё планируешь наказать меня? — Байбл пришёл в восторг, протягивая свою награду, чтобы Биу увидел её. Билд поднес награду к свету, любуясь, а затем повернулся к нему, сузив глаза.              — Ты был слишком сексуальным! Ты получишь наказание позже. А сейчас… — Билд опустился на колени к краю дивана, раскинув руки для объятий, и Байбл был более чем счастлив обхватить это гибкое, податливое тело, утопая в тепле этих знакомых и таких родных рук.              — Я хотел бы, чтобы ты был там, — Байбл выдохнул и нашёл губами макушку этой красивой головы. Бархатистая мягкость его волос всё ещё была свежа цитрусовым ароматом его шампуня.              — Ты плачешь? — спросил Билд.              — Немного — тихо ответил Байбл, тщетно пытаясь не задохнуться от внезапно нахлынувших эмоций.              — Я здесь, Бен. Прямо здесь, — произнёс Билд, с трудом сдерживаясь. Эту фразу он повторял снова и снова в течение последних двух месяцев. — Я так горжусь тобой, — заявил он.              — Я знаю, — ответил он.       — Давай я разогрею тебе еду, а? — предложил Билд, подняв голову, и он выглядел таким красивым, что Байбл в тот момент хотел только одного. Он долго смотрел на эти розовые губы.              — У тебя здесь царапина, — Байбл провёл пальцем по правому уголку верхней губы.              — Должно быть, это Ками. Она слишком разволновалась, когда мы увидели тебя по телевизору! — воскликнул Билд, смеясь при воспоминании. Байбл тут же прервал этот смех поцелуем. Это было единственное, чего он хотел с тех пор, как вошёл в квартиру и увидел, что Билд спал на диване. Биу задохнулся, удивленный этим внезапным и пылким прикосновением, его пальцы обвились вокруг тела мужчины, и он понял, что ткань была бархатистой и определенно дорогой.              — Бен… — хрипло прошептал он, чуть отстраняясь, — На тебе всё ещё костюм с премии, — пробормотал он одними губами, уже покрасневшими от возбуждения.              — Да... Я подумал, что ты захочешь раздеть меня сам, поскольку не видел меня в нем вблизи, — объяснил Байбл, а затем его губы снова были там; настойчивые, настоятельные, язык впивался в абсолютную влажность рта Биу, заглушая последующие стоны. Байбл нежно взял его за бёдра и начал притягивать к себе. Руки обхватили ягодицы, которые он так хотел прижать к себе, и Билд подпрыгнул, ногами обхватив его талию совершенно естественно, их губы все еще были слиты воедино желанием и самозабвением.              — Звучит как план, — выдохнул Билд, задыхаясь, сквозь зубы, а затем они снова поцеловались, когда Байбл понёс его в спальню. — Ммм, подожди, — он отпрянул назад, и Байбл точно знал, что он хотел сделать, так как он повернул Билда лицом ко входу в спальню. — Грей… останься. — твёрдо произнес Биу, когда полосатый нарушитель тут же сел на задние лапы, не успев даже переступить порог при звуке команды.              — Мне очень нужно, чтобы ты научил меня, как это делать. Он совсем не слушается меня, пока у меня в руке нет лакомства, — Байбл в недоумении покачал головой.              — Эй, уроки с кошкой потом. Теперь - я, — сказал Билд, обхватив челюсть Байбла одной ладонью и притянув ее к своим губам. Мужчина одобрительно промурлыкал, медленно укладывая Билда на кровать. Их поцелуй длился еще минуту, прежде чем они оба разошлись, чтобы отдышаться. Глаза Биу наконец-то рассмотрели этот нелепый костюм, в который был одет его младший. Это Баленсиага, что, по мнению Билда, не было мудрым выбором в свете последнего скандала, в который попал осажденный дом моды.              Это был тяжёлый шёлк, громоздкий в некоторых местах, но струящийся под нужным углом. Билд хотел бы, чтобы оно было подогнуто и хорошо прилегало к мускулистому телу мужчины. Это сделало бы V-образный вырез на его груди еще более интригующим. Брюки были просто ужасными, но Билд только улыбнулся, оценивая их.              — Тебе есть что сказать? — Байбл посмотрел на него, приподняв одну бровь, словно бросая ему вызов сказать что-нибудь о его припадках на сегодняшний вечер.              — Нет, — Билд только пожал плечами. — Неважно. Ты хорошо выглядишь во всем. Но лучше без, — добавил он с намёком, и Байбл наклонился, чтобы поцеловать его снова. Билд откинул своё тело назад, а руки остановились прямо над выпуклостями грудных мышц Байбла. — Не-а. Остановитесь, мистер, — он предупредил, и взгляд Бена быстро превратился в забаву, пораженный суровым, торжественным голосом Биу.              — Мм… мы начинаем сейчас? — спросил Байбл, и Билд тут же приложил палец к губам, требуя тишины. И ожидал послушания, судя по тяжести его взгляда. Он развязал шелковые завязки, стягивающие пиджак на талии Байбла, как кимоно.              Его не переставало восхищать, насколько тонкая у Байбла талия. Положив руки на бёдра молодого человека, он начал медленно тянуть Бена к кровати.              — Подойди сюда и встань передо мной на колени, — приказал Билд. Его голос уже не был таким твёрдым, как несколько минут назад. Он немного смягчился, и игривая улыбка с ямочками уже играла на изгибе его губ, когда его мужчина подошёл к кровати, скользнув коленями по простыням и останавливаясь прямо перед ним. — Я же говорил тебе, не слишком сексуально, — Билд фальшиво пожаловался, вытаскивая пояс из хорошо спрятанных петель и позволяя одежде упасть на бок Байбла, обнажая мраморный вырез его груди, почти такой же белый, как слоновая кость. — Но что это такое? — Байбл резко вдохнул, когда тёплые пальцы Биу медленно погрузились в эту податливую плоть, словно тесто.              — Милый… — начал объяснять тот. Билд оттолкнул его, нахмурив брови от досады, которая, как Байбл знал, была полным притворством.              — Подними руки над головой. Сейчас же, — приказал он, снова используя этот тон голоса. Твёрдый, сердитый, который сейчас заставил Байбла напрячься ещё больше, чем с тех пор, как началась их маленькая игра. Он поднял руки вверх, упираясь ладонями за голову. Тёмные глаза изучали лицо Билда, с интересом принимая искру интереса в карих глазах, когда подушечки пальцев Биу начали играть с сосками Байбла, уже напрягшимися от излишнего внимания. — Хм. Так приятно, — прокомментировал Билд, и его пальцы начали лениво прокладывать себе путь к поясу облегающих брюк мужчины, с легкостью возившись с пряжкой его ремня. К тому времени, когда Билд закончил расстегивать его и позволил одной руке плавно скользить по явной выпуклости на выступе его трусов, Байбл был более чем готов растереть своё возбуждение в чашечке ждущей руки.              — Блядь, — тихо выругался Байбл; глаза слегка закрылись в полном экстазе. У Билда была пара сильных, замечательных рук. Руки, которые должны были накрыть его и предоставить ему все удовольствия мира, в которых он нуждался. — Детка. Милый. Пожалуйста.              — Ты был таким плохим. Расхаживал и позволял всем видеть твою обнаженную грудь, когда меня не было рядом, — начал шептать Билд, его голос был глубоким и с оттенком обещания тёмной прелести. — Ты заслуживаешь самого страшного наказания.              — Я… невиновен, клянусь, любовь моя, — Байбл понял, что сильно заикался, потому что Билд положил кончики пальцев в рот и с упоением сосал их. Он с трудом смотрел, как эти пальцы вышли изо рта, уже мокрые и вязкие от слюны. — Блядь, Биу. Не делай этого со мной.       Билд провел мокрыми пальцами по стенке пупка Байбла, заставив его пробормотать череду проклятий, а затем остались только тепло и восхитительные поглаживания по его члену, уже пульсирующему от присущей ему потребности.              — Я ведь не делаю ничего плохого, не так ли? — Билд склонился над вздрагивающим плечом, что-то хрипла шепча ему на ухо. За этим вопросом последовало еще больше проклятий. Глаза Байбла затрепетали и закрылись. — Посмотри на меня, — внезапно приказал Билд, снова. На этот раз он легонько щёлкнул запястьем, чтобы добавить больше давления в ритм растирающих движений Байбла по его руке.              — Биу, детка. Блядь, — Байбл выругался, широко раскрыв глаза, воспламеняя этот огненный взгляд, истекая желанием на него, вцепляясь экстазом.              — Спорим, тебе бы понравилось, если бы я прижался к тебе ртом, — Билд выпятил подбородок в упрямой манере, которой Байбл так восхищался.              — Да, пожалуйста, — мужчина ответил без долгих раздумий.              — Что? Скажи мне, чего именно ты хочешь, милый? — прохрипел Биу, придвинувшись ближе и без колебаний заглянув ему в глаза.              — Я хочу, чтобы ты отсосал мне, детка. Я хочу, чтобы этот рот был на моем члене всё время, — Байбл умолял, даже когда рука Билда начала ускорять свои движения по налитому и пульсирующему возбуждению.              — Хм, я уверен, что это то, чего ты хочешь, но, к сожалению, ты всё ещё должен быть наказан за то, что сделал, — сказал Билд, внезапно убрав руки с эрекции Байбла, откидываясь на спинку кресла, медленно переводя взгляд с лица Бена на его шею, голую грудь, затем откинулся назад и медленно разделся сам. Сначала шорты, потом рубашка. Мужчина с тоской посмотрел на возбуждение самого Билда, но тот подпёр себя подушкой и достал из-под нее смазку, очевидно, запланировав это наказание несколько часов назад. — Чего бы мне действительно хотелось, так это кусать эту грудь и оставить следы, чтобы никто не посмел снова надеть на тебя такой откровенный наряд, но поскольку у тебя завтра ещё есть расписание… — Билд запнулся.              — Ты позволишь мне легко отделаться? — Байбл усмехнулся, и в этой усмешке было такое хищное качество, что это только заставило сердце и член Билда запульсировать чуть сильнее.              — О, как ты хочешь, папочка, — Билд хрипел, нанося щедрое количество смазки на ладонь. — У меня есть кое-что получше. Ты будешь смотреть, как твой возлюбленный кончает, не прикасаясь к нему, — в глазах Байбла зажглась тревога. Он ненавидел мысль о том, что не он будет непосредственной причиной оргазма Билда.              — Детка… — он начал умолять, и на лице отразилось беспокойство.              — Ммм, даже не думай двигаться. Я просто… хочу, чтобы ты смотрел... — Билд прошептал со стоном, обильно нанося смазку на свою набухшую длину. Прикрытые глаза Байбла смотрели на него с вожделением и бесконечным желанием. Билд начал извиваться под его собственными действиями, и Байбл мог только смотреть в страхе, высунув язык, чтобы облизать губы, так отчаянно желав ощутить вкус Билда во рту, что это начинало проявляться не только на его лице, но и на его собственном желании.              — Биу… малыш, — умолял он, и слёзы начали течь из его глаз. Билд остановился, поняв, что Байбл действительно был расстроен тем, что его подвергли такому наказанию. Он даже не задумывался о том, согласился бы его возлюбленный с этим планом.              — Бен? — Билд сел, забыв о возбуждении, и инстинктивно шагнул вперед, чтобы подхватить Байбла на руки. — Эй, эй, тише, — Билд утешал его, когда тот сломался, уткнувшись лицом в грудь Байбла так глубоко, что Билд чувствовал тепло его слез, стекающих по телу. — Бен, что случилось? — беспомощно спросил Билд.              — Я очень хотел, чтобы ты был там, Биу. Это был один из самых гордых моментов в моей жизни, а тебя не было рядом со мной, — Байбл выразил разочарование. Билд сладко улыбнулся, ласково глядя на макушку парня, поглаживая шелковистые чёрные волосы между пальцами.              — Я знаю, Бен. Я тоже хотел бы быть там, — грустно произнес Билд, понимая его. Они через многое прошли вместе, много работали, чтобы достичь того уровня, на котором находились в своей карьере, и то, что один из них был вынужден сделать шаг назад из-за неудачных обстоятельств, делало все несправедливым.              Правда заключалась в том, что Билд устал от слёз, от жалости к себе. Он был готов двигаться дальше, готов был увидеть, куда теперь приведет его путешествие. Он приподнял подбородок Байбла так, чтобы у того не было другого выбора, кроме как смотреть на него сверху, пальцами нежно вытирая слезы, стекающие по острым скулам, которые он всегда находил очаровательными.              — Мне жаль. Я знаю, что мы должны были покончить с этим и двигаться дальше, но мне тяжело. Мне нравится, что я получаю признание за свою работу, но ты тоже заслуживаешь похвалы, Биу. Ты работал так же усердно, как и я, — дующийся Бен всегда был очарователен в глазах Билда. Это было всё равно, что иметь четвертого кота, такого надутого и настойчивого, чтобы все было сделано по-его.              — Это не единственное, что тебя беспокоит, — укорил Билд, ласково сжав кончик подбородка Байбла между пальцами. — Тебя беспокоит, что мы не смогли сдержать своё обещание. Сделать все вместе. Твоя перфекционистская жилка просто отказывается это пропускать.              — Ну вот, ты просто дразнишь меня, — Байбл надулся, по-хозяйски обхватив за задницу Билда и притянув его к себе на колени. Билд хихикнул и благодарно поцеловал парня в обе щеки.              — Нет. Неправда, — протестовал Билд, устраиваясь на коленях, позволяя обхватить себя мускулистыми руками. В последние несколько месяцев Байбл усердно занимался спортом и поддерживал себя в форме, и Билд мог чувствовать стройность и рельефные мышцы в основном в верхней части тела и на ногах. — Твои достижения — мои, как и мои — твои. Это обещание не только для того, чтобы всегда присутствовать физически. Это для этого, — добавил он, обнимая Байбла за шею. — Здесь, где это имеет значение, за закрытыми дверями, в уединении нашей настоящей совместной жизни. Это. Только ты и я можем разделить это. Это не принадлежит никому, кроме нас.              Байбл сверкнул своей жевательной улыбкой, а его глаза превратились в знакомые пылающие полумесяцы, которые украли сердце Билда при их первой встрече. Прошло совсем немного времени, прежде чем он осознал и признал это желание, пылавшее в нем, и он был благодарен Байблу за то, что он чувствовал то же самое по отношению к нему, пока их отношения медленно, но неуклонно переходили от друзей к любовникам.              — Ты прав, — Байбл, наконец, выдохнул, глядя сверху вниз на Биу, впитывая это лицо, которое, как он всегда считал, имело одновременно и женственность, и мужественность, что делало его таким лаконично привлекательным.              Мягкий висок с одной прядкой волос, вечно падающей на него, чтобы украсить, завитые ресницы, обрамляющие карие глаза, которые всегда были ясными, готовыми заявить о своем желании и решимости. А еще этот нос с заострённой переносицей, безупречно изогнутый, как у принцессы, и увенчанный закругленным кончиком пуговицы.              — Ты хоть знаешь, насколько ты по-настоящему сексуален? — выдохнул Байбл, когда его глаза нашли розовые губы идеальной формы, которые теперь тянулись к нему.              — И где же я раньше слышал эту знакомую фразу? — Билд закатил глаза, снова притягивая Байбла ближе к себе, на этот раз пальцы нежно поглаживали скулу. Он чувствовал, как возбуждение мужчины так легко ощущалось под его бёдрами, и его улыбка стала шире от удовлетворения, ямочки образовали бороздки на гладких щеках. Байбл засмеялся. Это был плавный и насыщенный звук, который наполнил Биу облегчением.              Им потребуется больше времени, чтобы преодолеть это последнее препятствие в их отношениях, но Билд полностью верил в них, и он был доволен тем, что ждало их в будущем, пока Байбл здесь, рядом с ним.              — Думаю, теперь мы можем забыть о наказании? — предположил Байбл, медленно положив Билда на кровать, а затем опустив своё тело на старшего мужчину. Билд кивнул, ненадолго закрыв глаза в знак согласия.              — Больше никаких наказаний, — произнес Билд, позволяя Байблу вписаться в пространство между ними, как идеальный пазл, которым они должны были стать. — Ты и я, мы заслуживаем только удовольствия и счастья, — добавил он, когда губы Байбла слились с его губами, а язык властно проник в бархатную мягкость рта Билда. Медленно губами он прошелся по линии челюсти, вдыхая тихие стоны, исходящие от его любовника, и не торопясь двинулся вниз, к грудным мышцам, проводя языком по одному соску, вызвав очередной стон.              — Красивый, — Байбл дышал на дрожащую под ним кожу, облизывая гладкую территорию подрагивающего живота Билда. Он присосался к кончику члена Биу, уже блестящему от спермы, а затем уткнулся носом в промежность, и язык с голодом впился в сжатое отверстие, влажное и тугое для него.              Байбл отпустил руки Биу, одной рукой нащупывая тягу вдоль эрекции его мужчины, а другой жадно работал пальцами в его проходе с терпением, уже достигшим своего предела, в то время как пальцы Биу нежно сгребли густую копну черных волос, задыхаясь и держась за рассудок, пока его разум пытался сдержать восхищение от того, что Байбл работал над обеими его чувствительными зонами одновременно.              — Сейчас, Бен. Готов к тебе, сейчас, — Билд наконец сдался с гортанным стоном, от которого у Байбла заложило уши. Он вцепился в заднюю часть бедер Билда, притянув его ближе одним быстрым рывком, тщательно облизав одну руку и проводя влажной ладонью по его готовой длине.              Билд выгнулся дугой в тот момент, когда почувствовал, как Байбл проник в него.              — Малыш, подожди. Помедленнее, — Байбл умолял, но Билд уже вжался во всю длину члена Байбла, от чистого разочарования, и Байбл понял, что было бесполезно сдерживаться, когда они оба уже так измотаны таким непреодолимым желанием друг друга. Он начал вбивать себя в Билда с неистовой силой.              — О да, Бен. Пожалуйста. Сильнее. Сильнее, — непрерывно умолял Билд, бросив все предостережения на ветер, а затем они оба вошли в тот знакомый ритм. Общий ритм, сочетание своевременных толчков и жадного ворчания, когда Байбл достиг его, а Билд содрогался от непрекращающихся ударов в его простату. — Я сейчас... — предупредил Билд, и кончил. Его сперма пролилась между их пупками, горячая и липкая, даже когда Байбл еще глубже вжал его в кровать, продолжив свои наклонные толчки, сжимая молочно-белые бедра так сильно, что на них остались следы от пальцев, которые сохранятся еще на полтора дня.              Мгновение спустя Байбл нашел свою разрядку, всем телом содрогаясь от прикосновения к расслабленным формам Биу, позволяя своему семени изливаться в любовника густыми и теплыми струями. Он вздохнул, удовлетворенно глядя на изнемогающего от блаженства Билда, и послал слабый поцелуй в приоткрытые губы, которые все еще пытались перевести дыхание.              У входа в спальню Грей устроился на лапах, прижавшись животом к полу, и медленно погружаясь в сон. Он услышал, как позади него пробормотала Акума, и ответил собственным мурлыканьем.              Успокойся, малыш, это может занять некоторое время.