Под чаркой вина — твои кудри искусство

День рождения небожители всегда справляли по-разному: кто-то предпочитал уединиться в укромном месте, чаще всего таким был собственный обитель. А кто-то устраивал такие праздники, что вся небесная столица ходила ходуном. Так и сейчас, недавно, когда планета вот-вот закончила поворот вокруг собственной оси, объявляя окончание суток и начало новых, Повелитель ветра громко ударил чаркой вина об позолоченный кувшин и гордо воскликнул: «С Днём рождения его превосходительство меня!» Ши Цинсюань никогда не отличался спокойным характером и кротким нравом — особенно сейчас. Громко напевая совершенно разные, приличные и не очень песни, парень в перерывах между куплетами тихо мурлыкал, расплетая убранные в прилежную косу волосы. Время шло и графин наполненный до горла́ сладким вином неумолимо пустел, оголяя темные стенки из потемневшего сусального золота. Уже изрядно мятая коса так и не была расплетена до конца, желание продолжать корячиться с пушистой копной вьющихся волос пропало примерно после четвертого бокала. К липким от вина рукам прилипали все потерянные им волосы, и с каждым снятым с пальцев волоском Цинсюань становился все более раздражительным, пока наконец разозлившись в край не ударил по столу. Золотой кувшин с нескрываемым возмущением с грохотом ударился об стол блестящей головкой, а терпкое содержимое волной растеклось по столу. Ши надул порозовевшие губы. Ну да! Вот тебе и день рождение! Опять невезение какое-то! Вот его прошлый день рождения!.. Цинсюань задумчиво прикрыл глаза. Что же было в его прошлый день рождения? Признаться, небожитель искренне вдумывался, старательно морщил нос и хмурился, однако, так и не вспомнил. Однако, после, у него болело все тело, чем ни причина думать, что все прошло хорошо? Парень открыл глаза и тут же закрыл. Сильная сонливость ударила в мозг и голова сама собой опустилась на сырой стол. На поверхность прохладного вина опустилась горячая пунцовая щека, и небожитель даже улыбнулся, чувствуя расслабляющую прохладу. ... Мрачный взгляд томно переместился выше. Фигура презрительно вгляделась в луну прежде, чем серовато-белая личина сменилась вполне человеческим лицом, длинные до того что косались пят волосы теперь сменились более аккуратным черным туго собранным конским хвостом. Взгляд был все тот же, по-прежнему холодный, чуть строптивый но все такой же одинокий. Воды вмиг опустились, оголяя черные хлопковые сапоги с твердой подошвой. Демон презренно смерил взглядом обычно игривые, но сегодня через чур уж спокойные волны, прежде чем использовать путешествие на тысячу ли. Сегодня он то и дело занимался погашением сраного долга Хуа Чену, однако, как бы тот не старался сумма почти не уменьшалась в отличии от его духовных сил, которые в последнее время пребывали в подозрительном упадке. Уверенно шагнув за дверь Хэ Сюань не мог не удивиться приглушённому свету и тишине залов. Подчинённых не было и лишь дверь одной из любимых комнат Ши Цинсюаня была распахнута почти настежь. — Цинсюань? — и хотя вероятность того, что небожитель спит, непревзойденный откинул еще даже до конца не переступив порог, сейчас демон сложив руки на груди всем своим прогнившим сердцем желал развернуться и спешно покинуть покои. Повелитель ветра вальяжно разлегся на столе в пол тела так, что ноги ещё были на полу а вот руки валялись на столешнице. После каждого выдоха по разлитому вину друг за другом, в ряд шли разовые пузырьки, убеждая Хэ Сюаня а том, что его "божество" ещё имеет бьющееся сердце. Демон выдохнул, комичность зашкаливала и пожалуй, в тот момент ее уровня достигал только стыд. Конечно, он сейчас вполне имел возможность чуть повернуть голову Его высочества так, чтобы он сам захлебнулся в разлитом вине, а мог бы самостоятельно наложить на его шею руки, вероятно, в пьяном состоянии небожитель вряд ли смог бы сопротивляться, однако.. Хэ Сюаня не удержался от громкого мата, в тишине его голос звучал слишком звонко и даже, как кажется, прошёлся эхом по остальным комнатам дворца. С лица стекало сладкое вино, рыжеватая челка спадала на ресницы и мокрые щеки, быстро впитывая в себя жидкость. И ладно бы только лицо но это чёртово вино покрывало все горло, ключицы, плечи. Даже до концов волосы н расплетеной не до конца косы добралась проклятая наливка. Сжав зубы черновод подхватил на руки довольно хропящего повелителя, что без задней мысли наслаждался снами, пока его "лучший" друг любезно тащил его на руках до спальни. Хэ Сюаня неприменно припомнит это его высочеству, но потом. Как только голова небожителя коснулась бледной перины тот словно понимая, что происходит несколько улыбнулся и благодарно захрапел. Хотя признаться, храп был больше схож с довольным похрюкиванием. Хэ Сюаня нахмурился, сверля глазами небрежный вид напротив. Вино с его одежды и волос уже начало медленно впитываться в покрывало и подушку, если Цинсюань перевернется на живот напиток с лица так же окажется на подушке. — Да за что же мне это.. — не без недовольства демон подошёл к богато обставленной кровати и присел на край, рассматривая его высочество по лучше. Румяные щеки пьяно блестели в свете луны, а с пухловатых, густо красных губ то и дело срывался какой-то шепот. — Мин-сюн..— тихо протянул парень прежде чем его веки дрогнули. "Мин-сюн" чуть нахмурился, подивившись собственной необычной заторможенности. Неожиданная робкость вызвала у мужчины спорные ощущения, но он продолжил. Без труда сняв пояс он распахнул ханфу и медленно стащил его с белых плеч, вновь отвлекаясь на веснушки. Хэ Сюань сделал бесмысленный выдох, прежде чем понял что ему стало невыносимо душно в комнате, пусть окна были открыты нараспашку, его тело горело. Его организм изнывал, неужели, ему не хватает божественной силы? Он накрыл рукой вспотевшую под одеждой грудь. Нет, это вряд-ли божественная сила. Тогда что? Хэ Сюаня рывком поднялся с мягкой простыни и молча направился к выходу, когда перед самым порогом его тело вновь заныло. Напряжение сильно выросло и стиснув зубы демон безвольно опустил руки. Такое случилось с ним раньше, однако, лишь однажды, оттого испуг от реакции собственного тела была незамедлительной. Как его мертвая плоть способна реагировать хоть на что-то?? Сколько раз он наблюдал за обнаженными женскими, мужскими телами под толщами его вод, но он никогда не касался, ему было мерзко, ему было гадко. Одно лишь упоминание о чьем-то обнажённом теле или, тем более, о совокуплении вызывало у него нескрываемое желание покинуть разговор и его участников. Он замер, непрерывно наблюдая как приливает кровь к органу и как теплеют щеки. Головка уже уперлась в ткани и движения при ходьбе сейчас были словной стимуляцией. Взгляд невольно вернулся к обнаженной груди ровесника и Хэ сжался. Он не желал вспоминать с каким стыдом покрывал эту грудь синяками и грубыми укусами, впивался в плоть словно собираясь разорвать тело под собой. И ещё больше он не желал повторять это. И тем не менее, его тело говорило об обратном. Возбуждение уже начинало быть болезненным, к моменту когда Сюань медленно коснулся края кровати. Рука с отросшими на ней длинными кривыми, черными ногтями слегка выгиваясь прошлась по чужой груди и слегка сжала липкий сосок. — Мин-сюн..— на секунду Хэ Сюаня замер, вглядываясь в закрытые свинцовые веки и вслушиваясь в тяжёлые вдохи тела под ним. Наконец, он тяжело, но с неким удовольствием убедился в чужой неосознаности и приблизился к груди. Сначала губы с некой осторожностью, с особой бережностью прошлись вдоль ребер, остановившись над пупком, затем мягко облизнул каждое ребро по отдельности. Это было больше похоже на вылизывание собственного дитеныша, чем на что-то романтическое, а тем более горяне, однако то, как это выглядит со стороны волновало Сюаня меньше всего. Он облизнузлся, чувствуя как на кончике языка собралась вся терпкость попавшего на кожу вина. Сладость обожгла горло и поднялась вверх по носоглотке, и вопреки своему сознанию, демон не остановился, лишь увереннее, настойчивее впивался зубами в соски, глаза то и дело темнели от сладости на языке, что превращалась в яркую горечь попадая в горло. Цинсюань под ним уже давно тяжело дышал, возбуждённо выгибаясь в спине. В один из таких моментов демон, не упуская возможности подхватил парня под поясницу и с силой развел ноги. Сначала длинные пальцы погладил поясницу и талию а затем смеслитись на мягкие ягодицы, грубо сжимая. Руки Ши мгновенно упёрлись в плечи демона и тот как-то успуганно перевел взгляд на Повелителя ветра. Однако, тот по-прежнему был не в сознании, на что демон лишь усмехнулся. По щеке демона пришелся слабый удар чужого члена, когда штаны вместе с нижним бельем спустились с ног, а Черновод устроился между двух разведенных коленей. На щеке остался небольшой след от предэякулята, который тут же оказался на длинном, словно змеином языке. Цинсюань пронзительно взвизгнул, а колени инстинктивно двинулись друг к другу когда тепло резко окутало всю паховую область. Демон с интересом наблюдал за реакцией, не выпуская из рта чужой орган, он стимулировал все: уретру, ствол, головку, поэтому долго ждать не потребовалось, уже через пару минут рот наполняется чем-то горячим и до безумия горьким. Словно то же вино Черновод проглотил семя, а сам пристроился ближе. За все это время он ни разу не коснулся лица Цинсюаня. Сложно было объяснить, но демон отчего-то боялся. А вдруг он бы открыл глаза? А если он и не спит вовсе? Да и само осознание безбожно било по его репутации, внутренним установкам и самооценки, частично. Нет этот абсурд больше не повторится, только... Хэ перевел взгляд на ноющий пах и скривился. Мерзко, но... Ему не было отвратительно лицо Цинсюаня, как бы прескорбно не было, ему по большей части обычно было все равно на его лицо, фигуру и прочие мелочи. Сейчас же Черновод разглядывал длинные ресницы на которых виднелись небольшие шарики влаги и пунцовые щеки покрытые бледными веснушками, рыжеватые брови и расслабленные чуть пухлые губы. Демон тяжко выдохнул, причем, это было больше для того, чтобы было не так стыдно. Его почти отсутствующие губы прижались к припухшим, что едва приоткрылись. Хэ не упуская возможности чуть прошёлся языком по верхнему ряду зубов небожителя, ощущая все это же вино. Затем отчего-то, белые как те же простыни руки пцепились в талию и сжали, а лицо Повелителя Ветра уже принялись покрывать поцелуями. Вновь и вновь, демон облизывал щеки, шею, прикусывал и нередко рвал. — Мин-сюн.. — фраза брошена одними губами, но демон замолчал, прикрывая глаза парня ладонью. Это сработало, это Высочество вновь откинуло голову прибывая в сладком сне. Хэ тяжело выдохнул опять же, для собственного успокоения и медленно принялся развязывать ленту в волосах. Цинсюань лишь больше запутал ее, однако, демон проявил несказанное терпение и наконец по подушке посыпался бледно-рыжий шелк. Из-за долгого ношения косы волосы юноши приняли форму кудрей, и Сюань не удержался от лёгкой усмешки во взгляде. Черновод наклонился к длинным мягким завитушкам, зарываясь носом он одной рукой почесывао кожу головы Цинсюаня. Вторая рука невольно потянулась к собственным штанам, чуть распуская ленту пояса он с громким выдохом схватился за орган. Запах волос окончательно сбивал с толку и демон грозно схватился рукой за подушку, разрывая наволочку и позволяя белоснежным перьям рассыпаться по полу. Непревзойденный поднялся на чуть дрожащих ногах, хватая Ши за подбородок он с силой вцепился во все такие же податливые губы напористым поцелуем, прежде чем комнату наполнил горьковатый запах семени. До самого рассвета Хэ Сюань молча наблюдал за Его Высочеством Повелителем Ветра накручивая на палец то одну кудряшку, то другую, пока первые лучи лукавого солнца не заглянули в открытое окно. Зарево осветило комнату, не оставив без внимания Цинсюаня. На солнце его волосы смотрелись ещё более небрежно, глупо но отчего-то очень привычно и даже как-то правильно. Словно все так и должно быть. Хэ Сюаня молча удалился со вторыми лучами солнца, разумеется, избавившись от следов своего прибывания. Взгляд пал на покрытую ранками и засосами груди Цинсюаня и отчего-то в теле заиграла насмешка вперемешку с некоторым физическим удовлетворением. ... Князь демонов не сводил взгляда с Черной воды вот уже как минут двадцать и второго это откровенно напрягало, окинув непревзойдённого ступенью выше Хэ Сюань подозрительно но со сдержанным призрением вздернул бровь. — Что-то не так? — он едва не фыркнул, когда на лице напротив показалась ухмылка. — Так и будешь дрочить на него раз в год? —