Это был очень насыщенный день. Группа собралась на небольшую вечеринку с другими айдолами из всей компании Пак Чжинёна.
Там были и девочки из Энмикс и Итзи, приехали и Твайс, обычно развлекаясь танцами и алкоголем, смогли собраться и got7, даже после окончания контракта решившие не пропускать движ.
Самым прекрасным было то, что сам предводитель компании понятия не имел о этой «сходке».
Всё шло просто превосходно: старшие мирно болтали о своём и смеялись, младшие веселились, танцевали и бегали, как малые дети.
Но всему хорошему всегда свойственно заканчиваться. Время близилось к ночи, все начали собираться, убирать посуду, разъехались по домам и общежитиям, чтобы, наконец, лечь спать.
Скизы поехали на двух машинах, разделившись на первый-второй, начиная с самого старшего и заканчивая макнэ.
За руль сели самые старшие, пока остальные мирно уселись на другие места.
Спустя 30 минут к воротам гаража общежития подъехала машина Чана, а за ней ехал и Минхо.
Снова заведя разговор, все пошли к входу, хохоча и вспоминая то, что творилось на вечеринке.
Лишь только Чан практически молча зашёл в свою комнату, попутно пожелав всех спокойной ночи и говоря, как сильно он их любит и дорожит ими всеми.
Почти никто не заметил, что с ним что-то не так. Лишь Чанбин и Джисон нахмурили брови.
Но, в скором времени, ситуацию забыли и все снова начали оживать, кушая оставленную пиццу или просто попивая чай.
Сынмин и Феликс устали раньше всех, поэтому направившись по комнатам, но зевая и беседуя друг с другом.
Следом ушли Хёнджин с Чанбином, хихикая даже после закрытия двери комнаты, а потом разошлись и почти заснувшие Джисон с Чонином, разлёгшиеся ранее на диване.
На кухне, один на один с горой немытой посуды, остался Ли-старший, устало зевая и потирая глаза.
– Вроде бы вообще посудой не пользовались же...
Недовольно фыркнув, он набрал немного средства на губку и принялся отмывать все ложки, кружки и тарелки.
На уставшее сознание казалось, что посуда лишь прибавляется. Иногда постанывая от такой несправедливости, спустя час он всё же одолел этот бой с грязной посудой.
По привычке, вернее, по интуиции, Хо решил проверить всех ранее отправившихся спать, так как они вообще легли не по своим комнатам.
В комнате Феликса и Чонина лежали Чанбин и Ликс.
Приоткрыв дверь, Мин увидел, что младший уже мирно спал, а Чанбин что-то ему рассказывал, не обращая внимания на то, что его уже не слушают.
– Спокойной ночи. – шёпотом пожелал Хо, прежде чем закрыть дверь.
Следующая дверь – комната Хёнджина и Минхо, но сопели там уже Хёнджин с Сынмином.
Решив не трогать их и пойти спать в другое место, Ли тихо закрыл дверь и ушёл дальше.
Ещё комната – Сынмина и Чанбина – но вместо Со засыпает Джисон, чудесным образом лёгший на одну кровать с макнэ.
– И вам поспать сладко.
– Спокойной ночи. – сонно отвечает Хан.
Осталась лишь одна дверь, одна комната и одно незанятое место – в комнате Чана и Джисона.
Приоткрыв немного дверь, Хо обнаружил, что ни на одной из кроватей никто не лежал.
Практически полная темнота. Освещение даёт лишь короткая LED-лента у кроватей. Хён сидел за столом перед выключенным компьютером. Руки свисали до пола, а сам что то шептал самому себе, что-то держа в кулаке.
– Хён? Все нормально?
Бан вздрогнул и тут же повернулся, но немного успокоился, увидев знакомое лицо.
– Да. Почему ты здесь?
– Все кровати заняли, свободная только у тебя. Я могу поспать в вашей комнате?
–
Наверное...?
И именно в этот момент Минхо осознал, что с его голосом что-то не то. Будто у него сильнейший насморк или...
– Ты плачешь? – озадаченно спросил Ли. – Я не уверен, что у тебя действительно всё нормально.
– Я? Нет... просто...
Хо захлопнул дверь, несмотря на полный спящих младших дом и настойчивыми шагами пошёл к Чану.
– Я могу сейчас хотя бы обнять тебя перед сном?
– Зачем? – пряча лицо в рукаве, спросил старший.
– Могу или нет? – почти со злостью переспросил Хо.
Вытерев влажное (предположительно, от слез) лицо, Бан улыбнулся опухшими алыми губами, проморгал своими покрасневшими глазами и, наконец, ответил.
– Конечно.
Чан раскрыл руки, а Мин потянулся к нему, когда успокоился разрешению.
Ли обхватил руками его шею и мирно прикрыл глаза, чувствуя носом родной запах хёна.
Но тут же раскрыл их снова, поняв, что он перемешан с странным
металлическим запахом.
– Чем ты пахнешь?
– Прости...что?
– Твой парфюм не пах так раньше.
– А, про это... Н-наверное, мне ст-тоит купить новый.
Ещё один тревожный звоночек, из-за чего Минхо совсем напрягся. Никогда в жизни Чан не заикался, лишь очень редко, когда был чем-то жутко напуган или ужасно встревожен.
И почему-то именно в сейчас Минхо не смог удержаться чтобы...
Губами он прикоснулся к тёплому лбу старшего, нежно убрав пальцами капюшон и прядь шелковых волос.
Этого, судя по реакции, Чан не ожидал.
– Зачем ты это сделал?
– Я просто... Просто хочу показать, что ты мне так же дорог, как я тебе.
По спине протекло что-то жидкое, и тогда Мин ощутил, что Чан всё ещё не расслабил кулак, с которого текла тёплая вода, но совершенно не понимал, как вообще она там могла появиться.
– Не знаю, почему я хочу тебе об этом сказать сейчас, но... я думаю, что если бы меня не стало, то ты был бы прекрасным
лидером вместо меня.
Звоночек №5. Никогда Бан не думал о том, что он бы мог умереть и отдать кому-то свой пост
лидера.
– Хо, не думай сейчас обо мне, я просто очень устал. Иди, ложись, я скоро тоже.
Крис расслабил руки и отпустил Мина из объятий.
– Я буду ждать, пока ты ляж... – хотел Мин договорить, как вдруг ощутил, как на его ногу снова капнула тёплая вода. – пока ты ляжешь. Спокойной ночи, хён.
Хо развернулся и пошёл к своей, вернее, к кровати Хана. Начав снимать одежду, Хо снова нащупал это самое мокрое пятно. На тот момент он был практически уверен, что это была вода, но решил всё же перестраховаться и повернул футболку пятном.
Он. Увидел. Кровь.
На белоснежной футболке красовалось красное пятно. Вот откуда был металлический запах.
Минхо понял. Он собрал весь пазл. Подтверждение тому была капля той же крови на его ноге.
Ли бросился снова к Чану и схватил его за запястье.
– Открой руку.
– Зачем? Всё нор...
– ОТКРОЙ РУКУ, ХЁН! – шёпотом закричал Мин.
– Всё хорош...
Минхо психанул, начав самостоятельно раскрывать его кулак своей рукой.
Оба одновременно задрожали. Чан от безвыходности ситуации, а Минхо...
от ужаса.
Всё это время Бан сжимал в кулаке острое бритвенное лезвие. Оно уже успело разрезать кожу и практически просекло мышцы, оставив огромные три раны. Из самой глубокой, пульсируя, сочилась алая жидкость. Артериальная.
– Твою ж мать...
В панике и без единого болевого ощущения младший, порезавшись случайно сам, схватил лезвие из окровавленной руки и швырнул на стол.
– Чан, я тебя умоляю, пожалуйста, идём! Я сам себе этого не прощу, если с тобой что-то случится! – на лице у Ли читался панический страх потерять хёна, в то время как глаза того снова заслезились.
– Я не хочу...
– Чан... прошу, пожалуйста! – губы Минхо затряслись, а по щекам бесконтрольно потекли горячие слёзы. – я не смогу без тебя, правда...
Последняя фраза была буквально тычком в небо. Минхо было совершено плевать, как он отреагирует на это, он бы боролся за него и его жизнь до последнего.
Но этот тычок в небо стал точным попаданием, к огромному счастью.
– Ты... умеешь делать жгут?
Хо громко всхлипнул, услышав от Чана это и поняв, что он даёт шанс самому себе не умереть от потери крови. Младший тут же убежал обратно за испачканной кровью футболкой.
Перекрутив ее несколько раз, он обвил ей запястье и, схватив какую-то статуэтку со стола, вставил ее в концы футболки, несколько раз скрутив их.
Увидев, что кровь практически перестала стекать по руке, Чан сам взял перекрутку и скрутил ее ещё два раза.
– Пойдём, пойдём в ванную.
Держа руку перед собой, Бан последовал за младшим в ванную и свесил руку над раковиной.
Хо включил несильную струю прохладной воды, но Чан тут же зашипел от боли и убрал руку.
– Положи руку на стиральную маш-шину, я с-сам.
Все такой же напуганный Минхо ринулся за аптечкой на кухне, в которой, к счастью для обоих, лежал медицинский пинцет, перекись, йод, и даже нити с небольшой дезинфицированной иглой.
Всё содержимое он принёс обратно в ванную, взяв ещё ватные диски, ватные палочки и кухонный стул.
– Зачем ты всё это делаешь для меня, Хо? – дрожащим от страха и слёз голосом спросил Чан.
– Ты ещё спрашиваешь... Садись на стул.
Чан послушался, сев и положив руку с самодельным жгутом на стиральную машину.
Минхо начал аккуратно убирать кровь, но Чан снова шипел и постанывал от жжения.
И тут ему в голову пришла прекрасная мысль.
– Хён? Я могу сейчас сесть к тебе на колени?
– Ну да... а зачем?
– Отлично. Садись боком к стиралке, ты сможешь в таком положении держать на ней руку?
– Могу.
– Прекрасно. Пожалуй, дам тебе в зубы полотенце, чтобы ты себе ещё и челюсть не сломал. Пока я буду прочищать твои порезы, прижимай меня к себе, если будет больно.
Чан кивнул и стиснул полотенце между зубов.
Минхо, всё так же в панике дрожа, сел на его колени, обработав руки спиртом и взяв пинцет с влажной ватой.
Придержав свободной рукой пальцы Чана, он осторожно начал очищать ладонь от застывавшей крови.
Чан зарычал, но сразу же прекратил, уперевшись лбом в плечо младшего, боясь пробуждения остальных.
– Чш-шш, хён, п-пожалуйста, потерпи... сейчас будет больнее...
Ли убрал окровавленный комок ваты, взяв пинцетом другой, наполненный перекисью.
Бан ощущал, будто перекись водорода прожгла руку, и очень хотел снова сжать кулак, но не позволил себе этого сделать и тем самым помешать неимоверным стараниям друга.
Он стиснул Ли, обняв его свободной рукой так же сильно, как сильно чувствовал жжение от дезинфектора.
Хо ослабил жгут, чтобы к руке подошёл хоть небольшой кровоток, ведь ампутация руки – это предпоследнее на всём свете, что он желал Чану.
Кровотечение практически остановилось, но, тем не менее, рука начинала снова теплеть.
– Ты... вытерпишь наложение швов без анестетика?
– Ты умеешь?
Минхо, снова всхлипнув помотал головой.
– Стой, подожди... Т-там есть медицинский клей!
– Давай. Я перетерплю.
– Держись за меня.
Глубоко вдохнув, Минхо предпринял попытку успокоиться и открутил крышечку небольшого тюбика, пинцетом проткнув фольгу.
На край раны он нанёс всего каплю клеевого состава и тут же аккуратно прижал к нему другой край, склеивая обе части пореза.
Он делал это так аккуратно, как позволяло его положение в тесных объятиях хёна и паника.
От волнения он потел так, что рука Чана прилипала к его спине. Он и рычал, и стонал от боли, но не сжимал руку и не позволял себе помешать Мину.
– С-самая глубокая заклеена. М-можем убрать жгут.
Приток крови к, уже было, посиневшей руке дал небольшое облегчение. Чан подвигал пальцами, показав, что всё функционирует правильно и снова положил голову на плечо младшего.
– Дауай и оштальные. Я готоу. – зашепелявил старший с полотенцем во рту.
Минхо кивнул и, удержав рукой пальцы и нанёс клей уже непрерывной линией, дабы не медлить и не мучить Бана жжением. Артериальное кровотечение остановлено, поэтому он немного успокоился.
Только он приклеил второй порез, как тут же приступил к третьему, аккуратно прижимая разрезанные куски кожи друг к другу.
– Это последняя, потерпи, хён...
Рана была прямо у пальца, рядом с суставом.
Натягивать кожу прямо у места сгиба далось очень нелегко и невероятно болезненно, Чан держался чтобы не закричать, пока Мин прижимал края раны друг к другу.
– Чш-ш, ч-ш-ч-ш, всё, всё... – он убрал клей и обхватил руками шею старшего, успокаивая его и пытаясь угомонить свои трясущиеся руки. – сейчас, всё, осталось только перевязать, это не больно.
Хо намазал на ватный диск немного заживляющей мази из аптечки и приложил к порезам, не прижимая плотно.
Затем, отклеив немного медицинской ленты, крест-накрест закрепил ее поверх ваты.
Марлевым бинтом он обмотал всю руку и скрепил безымянный палец и мизинец, чтобы Чан не мог его сгибать слишком сильно.
Хо завязал крепкий узел бинтом, а затем бросился обнимать хёна.
– Минхо, ты испуган ещё больше, чем я сам.
– Ещё бы. Пойдём в комнату?
– Я помогу тебе убрать.
Минхо не был в силах спорить, поэтому он отдал ему на поручение уничтожить все кровавые следы, пока сам прятал аптечку обратно в ящик на кухне и ставил стул.
В комнате Чан оказался раньше.
Убрав лезвие от греха подальше, он снял кофту и собирался надеть пижамные штаны, пытаясь не смутить Мина тем, что обычно он спит в одном белье.
– Тебе же в них неудобно будет, хён. – тихо ответил Хо, снимая свои штаны.
Молча Чан убрал пижаму в сторону и бросился на младшего с объятиями.
Дрожь новой волной прошлась по телу, и тот, долго не раздумывая, прижался к нему, пустив слёзы.
– Знал бы ты, как ты меня напугал! А что было бы, если бы я не заметил?!
– Ты бы стал
лидером, Хо. Не хочешь?
– Даже не думай! Не думай, не думай! – Минхо словно в истерике повторял одно и то же, представляя обстоятельства, в которых он стал бы новым
лидером группы.
– Чш-ш, всё, всё, всё. Успокойся, успокойся, я тут, всегда буду с тобой, если ты позволишь, слышишь? – Чан, тихо заплакав сам, обхватил плечи и талию Минхо, нежно поглаживая и этим успокаивая его.
Хо, пережив панику, перестал дрожать, а затем закрыл глаза и прикоснулся губами к мокрой от слёз скуле Бана. Почти беззвучно поцеловав, пошел дальше, целуя в щёку, в нос, подбородок а потом...
Исчез в нежном глубоком поцелуе с языком.
Чан повернул подбородок Ли здоровой рукой к своему лицу и немного надавил на щёки, чтобы он открыл рот, после чего огладил языком его дёсны и нёбо.
–
Saranghae. – прошептал Чан в губы младшего.
–
Nado sarangha. – ответил он, скрепляя их руки и снова прильнув к нему.
Практически не отлипая друг от друга, оба легли на кровать, чей хозяин в комнате – в тесноте, но не в обиде.
– Минхо.
– М?
– Ты сейчас – единственный смысл моей жизни. Просто знай, что я тебя люблю настолько сильно. – взяв его ладонь в свою, Чан обнял его со спины и поцеловал в макушку.
– И я тебя люблю, очень сильно. – Ли рукой оградил перевязанную ладонь Бана от тяжёлой подушки. – обещай, что такого больше никогда не повторится. Пожалуйста.
– Клянусь. Никогда.
Мин улыбнулся и закрыл глаза.
Чан последовал его примеру и вскоре уснул.
***
около 4-х часов ночи.
–Минхо-хён, Чани-хён, вы... у вас все нормально? – шёпотом спросил удивлённый спросонья Джисон, который собирался лечь на своё положенное место.
– Чш. Тише. Утром расскажу. – ещё более сонный Минхо приложил палец к губам.
Хан пожал плечами, кивнул и покинул комнату, думая, что смущает старших.
***
Утром, на всеобщем завтраке Мин невзначай поднял тему, которую Джисон хотел обсудить ещё ночью.
Деликатно и без лишних подробностей, старшие рассказали о своей симпатии друг к другу, не упоминая ни слова о левзии и сказав, что Чан ночью, захотев овощей, глубоко порезал руку о нож.
– Неожиданно... – поднеся чашку чая к губам, выдал Сынмин. – получается, не зря я у Хёнджина в комнате ночью засиделся.
«Слава богу, засиделся.» – подумал про себя Минхо.
– Если у вас вчера было... Джисон и Минхо-хён, просьба вам махнуться кроватями. – шутливо отреагировал Хёнджин.
– Думаю, мне и Чонину лучше сначала переварить информацию, чем сразу отреагировать чёрт знает как.
– Поддерживаю, Ёнбок-хён.
– Ну... мне впринципе сказать нечего, рад за вас... – отвёл взгляд в сторону Чанбин.
– Да, точно, порадоваться за вас, единственное, что могу и я сказать. – кивнул Сон.
– И так. Даже не надо смотреть, что ваши старшие встречаются, господи, геи есть везде. Нужно жить дальше, никого из вас ни я, ни, тем более, Чанни-хён не изнасилуют н
очью, мы будем делать это между соб... ладно, это всего лишь шутка.
Джин прыснул чаем изо рта и убежал из-за стола, захлебываясь чаем от смеха.
О ужасной тайне начала этих отношений оба решили умолчать – либо расскажут только после распада группы, либо никогда.
– Все будет хорошо. – сказал Чан, положив голову на плечо Ли.
– Да, всё будет хорошо.
