Магия музыки. Магия слова. (3.07.23)

Апрель. — Оль, здравствуй. Что вы делаете в конце июня — в начале июля? Я бы очень хотела приехать. — Приезжай! У него что-то будет? — «Войну и мир» мечтаю увидеть и у него тот же спектакль. — Я больше не пойду стихи слушать (смех). Май — Какая Москва, Лера?! Тебя полгода дома не было! — Я уже купила билеты. Июнь — Ты вернула билеты? — Я сумку собираю. Завтра поезд. Каждую встречу с этим человеком мне приходиться отстаивать. Я была настроена решительно т.к. понимала, что в ближайшем будущем такой возможности у меня может не быть. 3 июля. Центр. Прогулка. Кафе. Цветочный магазин. Консерватория. Нет паники, страха, излишнего волнения. Только легкость и ничем не обоснованное веселье. Тот же цветочный, те же белые розы. В этот раз без шипов (повезло). Я шла на этот спектакль абсолютно счастливой и воодушевленной. Я сделала все возможное, чтобы сегодня увидеть и слышать вас. — Так, ну… и на какой же машине он приехал на этот раз? (смех) — Сейчас вычислим… (смех) Пару фото на память у консерватории. — Лер, вот он вышел, кажется… покурить? — Да? — Да, за тобой стоит. Мы не стали подходить и беспокоить Даниила Александровича. Продолжили разговор. Спектакль начался. Сергей Чонишвили перед началом так любезно попросил зрителей не снимать и выключить мобильные телефоны, что я не смогла нарушить это правило. Появляется уже знакомое чувство предвкушения. Слышу его голос. Такой усталый? Меня это немного напрягло. В этот раз Даниил Александрович читал очень устало и грустно, но не менее прекрасно. На стихотворении «Благодарю за все» пробило на слезу. Мне казалось, что сегодня он не в духе. Что-то не так, что-то не то… не как тогда в январе… не понимала. Сергей Юрьевич был на высоте! Прекрасен! Когда он читал Бродского, я уже решила вручить цветы именно ему, но потом вспомнила, что мой букет адресован именно ДС и передарить его невозможно. Сергей Чонишвили невероятно харизматичен! Черный костюм, великолепное прочтение (особенно мне нравится А. Блок)! Замечательно! Во время антракта разговорилась с одной взрослой дамой. Она была на этом спектакле впервые и изначально предполагала, что идет на некое «недоразумение». Однако, после моего вопроса: Вам понравилось? Она ответила: Я в восторге! Особенно ее поразила музыка Алексея Айги и в целом этот «коллектив» САМи ей пришелся по душе! Я порекомендовала посетить «Онегина», где Сергей Шнырев (именно он из всей троицы понравился ей больше всех) играет Ленского. С этой замечательной женщиной у меня состоялся занимательный диалог, который я не перестаю вспоминать. — Кому собираетесь вручать цветы? — Даниилу Александровичу. — Он ваш учитель? — Эм… э… нет (смех) Она задала этот вопрос без доли иронии или юмора, а совершенно серьезно. Я была растеряна. — Любите Страхова? Этот вопрос ввел меня в еще большее недоумение. — Ну… как вам сказать. Немного. Нравится этот актер. Вторую часть спектакля я пыталась ответить себе на вопрос: «Учитель ли он мне?» Поняла, что в определенных ситуациях это было действительно так. Поклон. Аплодисменты. Вручение цветов. Все очень быстро. Я успела запомнить эти добрые глаза, улыбку, ямочки на щеках и тихое скромное «спасибо!». Счастлива. На выходе из зала меня остановил молодой человек с вопросом: «Знаете ли вы, где можно найти стихотворения, которые сегодня прозвучали? Если не текст, то хотя бы их названия». Я ответила, что могу помочь и отправить часть известных\знакомых мне произведений. Юноша рассказал, что больше всего его впечатлил Сергей Чонишвили и именно у него он хотел бы взять автограф и сделать фото. Я ему в этом помогла. Вскоре мы распрощались. Служебный вход. Большое количество людей. Даниил Александрович не заставил себя долго ждать. Я стояла в метрах десяти и смотрела как он раздает автографы. Нервничаю. Начинаю ходить из стороны в сторону, чтобы не было заметно как дрожат колени от волнения. Совсем не заметила Марию Александровну. Моя невнимательность, плохое зрение и волнение. Я планировала к ней подойти, для того чтобы взять автограф и задать всего лишь один вопрос. К сожалению, свой шанс я упустила. Ловлю момент. Несколько быстрых шагов в сторону машины. «Даниил, Александрович, можно вас на секунду?». Резкий запах табака. Курит. Эту встречу и разговор у служебного входа я представляла в своей голове тысячу раз: с чего начать, что спросить и как расстаться. Мне казалось, если тогда, в январе, я не испытала того волнения и держалась довольно спокойно, то летом все пройдет не менее успешно. Увы. Я растерялась. В чем же именно была причина до сих пор остается для меня загадкой. Дрожащими руками открываю портфель, достаю две фотографии, прошу автограф для своих знакомых. Его ручка не писала на глянцевой бумаге. Предлагаю воспользоваться маркером. Все получилось. Слышу усталый, тихий голос. К волнению присоединяется и напряжение. Одна часть меня понимает, что Даниила Александровича сейчас лучше не беспокоить и поскорее отпустить, но вторая… Мне пришлось очень долго ждать, очень много всего совершить и многим (не побоюсь этого слова) пожертвовать, чтобы сейчас стоять напротив вас, уважаемый Даниил Александрович. Прошу расписаться на портретах. Два больших рисунка формата А3. Не увидела ни капли удивления, радости или чего-то подобного. Все очень холодно, сухо, скупо на эмоции. Мысленно расстраиваюсь, но понимаю — устал и, скорее всего, чувствует себя не очень хорошо. — Это Дориан Грей? — Макбет (голос дрожит) — А, Макбет… Боже, он еще и не узнал! Неужели рисунок так плох?! Расстраиваюсь еще больше. — Можно, пока вы пишите задать вопрос. — Давайте. — В этом спектакле вы читаете свои стихи. Если будут в дальнейшем проекты от САМи, то у нас появиться возможность услышать какие-то новые ваши стихотворения. — Возможность есть, но как она получится, я не знаю. Второй рисунок узнал — Нестеров «Комплекс Бога». Я попыталась сказать, что эта роль очень яркая и… От волнения мысли путались. Ничего не вышло. То же самое произошло, когда я попыталась уже заговорить о новых театральных работах. Я не задавала больше вопросов. Мне хотелось пожелать Даниилу Александровичу новых, интересных ролей уже в театре и уже иного формата (не САМи). — Я вас понимаю. Времена меняются… — Вы же наверняка соскучились по сцене. (имею в виду не сцену в принципе, а сцену «Макбета», «Ревизора», «Мужского аромата» т.е. спектакли иного формата) — Я не могу соскучиться по сцене. Она всегда имеет под собой определенные обстоятельства, людей. То время ушло и его уже не вернуть. Будет другое время. — Я вас поняла. Искренне надеюсь, что Даниил Александрович понял меня правильно. Дело в том, что благодаря именно ему… именно этот человек поселил во мне любовь к театру… И, к сожалению, я до сих пор не видела его на театральной сцене, не видела то, как он играет, переживает роль и т.д. (роль дворового поэта я исключаю). Попытаюсь оправдать свои не до конца ясные и точные формулировки волнением. Эмоции отступили не сразу. Волнительная ночь перед спектаклем и тревожная после... Во время разговора наконец-то посмотрела в его глаза. Очень рада этому. Моя встреча с Даниилом Александровичем закончилась точно так же, как и предыдущая. Объятия. Эмоций много. Эмоции разные. На спектакль к Даниилу Александровичу (и ко служебному входу) шла невероятно воодушевленная девушка, которая смогла вновь добиться того, чего так желала. В завершении дня это был совершенно другой (в эмоциональном плане) человек, находящийся в полном смятении. В любом случае я рада, что вновь увидела и услышала этого человека. Повториться ли это «вновь» еще раз? Не знаю.