Последний шаг

Эндрю стоял на краю крыши. Сигарета медленно потухала в его цепких пальцах. Карие глаза смотрели вниз, на проезжающие мимо машины. Где-то включилась сирена и раздавались крики. Эндрю было плевать. Пепел попадал на бетон крыши, рассыпаясь на маленькие частички. Носком ботинка парень потушили мелкую крошку, отвлекаясь от вида дороги. Эндрю перевёл взгляд вверх, упрямо смотря на солнце. Глаза начинали болеть, а под веками расходились красные пятна. Одинокая слеза скатилась по щеке, падая на белую футболку. Белый. Эндрю редко одевал что-то настолько светлое, можно даже пересчитать эти разы по пальцам одной руки. Но сегодня был особенный день. Эндрю закрыл глаза, садясь на край крыши и свешивая ноги. Уже было не страшно. Смешно, но Эндрю перестало заботить что либо. По настоящему, без маски притворного безразличия. Звуки смешивались в болезненно-неприятный ком, заставляющий мозг плавиться. Во рту раздавался привкус горечи от выпитой недавно бутылки виски, что валялась неподалёку. Это была последняя бутылка. Эндрю услышал медленные шаги. Они были спокойными и размеренными. Эндрю хорошо знал эти шаги, он знал об их обладателе всё. Миньярд прикусил губу, пытаясь сдерживать горькие слёзы. Руки начинали трястись, паказывая подступающую панику. — Дрю, пояему ты сидишь тут один? Почему не пришёл ко мне? — Нил стоял прямо за спиной Эндрю, не прикасаясь. — Съеби! — Эндрю наугад протянул левую руку к бетону, нащупывая пустую бутылку и бросая её прямо в Нила, но тот даже не пошевелился. Бутылка пролетела, отлетая к другому краю и разбиваясь об бортик. — Ты сегодня не в духе, не хочешь рассказать что всё таки произошло? — Что произошло?! Это нихера не смешно. Уйди. Прошу. — Эндрю начало действительно сильно трясти, рыдания были тихими, но нескончаемый поток слёз быстро намочил всю футболку. — Какой красивый сегодня закат, правда? — Хах, —Эндрю коротко усмехнулся, вытирая Слёзы об пустые повязки, не переставая громко рыдать,— даже слишком, очень яркий. — Правда? Я бы сказал, что он бледноват. Наступило молчание. Тишину разрывали громкие всхлипы и гудки машин. Нил громко вздохнул. — Я знаю зачем ты сегодня пришёл. Мне не нравится эта идея, давай просто пойдём домой. — Просто уйди. Уйди! Уйди! Уйди! — Ты решил, что в красном свете заката люди не заметят огромного пятна крови на асфальте? — Я так больше не могу. — Но всё ведь в порядке. У тебя есть дом, твоё безопасное место, у тебя есть семья, наши коты. — Всё не то, всё перестало иметь значение ведь...— Эндрю громко закашлялся, растирая Слёзы по щекам. — Правда, а будто ничего и не менялось. Те же здания, те же машины, тот же воздух, те же осколки, тот же пьяный ты. — Всё.. Изменилось. Это...отвратительно, я больше не могу так. — И правда. Изменилось. Ты изменился. Я не хочу чтобы ты делал этот шаг. Сэр и Король одни в квартире. Они скучают. Всхлипы становились сильнее. Слова Нила будто выжигали в его груди огромную дыру, вырывая куски плоти. Эндрю сжал свою грудь, будто пытаясь защитить её от слов Джостена. — Ты говорил, что с моим уходом ничего не изменится, а сам сидишь тут, выпив весь алкоголь из нашего бара. Я же Кролик, я должен был когда нибудь уйти. Ты же сам это знаешь. Так, почему сейчас ты плачешь? — Это больно, это так чертовски больно. Ты...ты можешь меня обнять? Успокой меня. Скажи, что всё в порядке и мы вернёмся домой. Сэр и Король скучают по тебе. Я скучаю по тебе. Я так больше не могу. Прошу. Прошу тебя! — Дрю, ты же знаешь: я не могу. — Нил, пожалуйста! — Не разбрасывайся такими словами. Я уже ничего не могу сделать. Ровно как и тогда, когда я потерял управление и мазерати врезалась в столб. Ровно как и тогда, когда тебе позвонили из морга и сказали дату моей смерти. Ровно как и тогда, когда ты сидел в храме перед моими похоронами. Ничего уже нельзя изменить. Ты видел мой труп в гробу, а сейчас ты просто говоришь с галюцинацией, вызванной большим количеством алкоголя и недосыпа. Объятья тебе не помогут. — Я знаю. Эндрю медленно встал, игнорируя голос в своей голове. Он посмотрел вниз. Будто ничего и не изменилось: машины всё также  куда-то спешили, а раздражённые водители сигналили, изредко переругиваясь. Эндрю дастал из кармана небольшой листок бумаги, записку. На белом листе был виден список дел, написанных корявым почерком Нила. Руки Эндрю всё ещё тряслись, когда глаза пробегали по строчкам. Эндрю усмехнулся, запихивая свою драгоценность в карман брюк и делая последний шаг. Вокруг столпилась куча народа, люди охали и отводили взгляды. Медики быстро накрывали тело парня чёрной тканью, его было уже не спасти. И, хоть дата смерти была указана как 8 июля, умер парень гораздо раньше, когда однажды поздней ночью перестал дышать его рыжий Кролик.