***
— Ты сегодня остаешься сверхурочно, — снова залетает Ли в кабинет. — За какие заслуги? — Джисон перестал удивляться и возмущаться. — Директор требует отчет по новому проекту к завтрашнему собранию. — А не пойти бы ему нахуй, — шепчет под нос Джисон. — Буду рад потратить несколько часов своей жизни на эту компанию, — отвечает громче и язвительно. Он не помнит, когда последний раз спал нормально и занимался чем-то, что приносит удовольствие ему. Каждый день одинаков. Офис, кофе, бешеный начальник, куча графиков и цифр, пару часов сна на диване. Хан перестал мечтать и строить планы, посвящая себя работе, которая дает ему деньги, мигрень и кучу стресса. — Не язви мне, — тихо отвечает Ли. — Я, между прочим, с тобой в одной лодке. — Очень сомневаюсь, что весь вечер пятницы вы будете сводить графики, а утро субботы встретите на маленьком диване. Хан подошел к шкафу и вытащил огромную папку-регистратор. — Почему ему понадобились документы в субботу? — Это не наше дело, — шипит раздраженно Ли. — Приказ есть — выполняй. Джисон тяжело вздохнул и принялся разбирать документы.***
— Как же ты меня заебал, Хан Джисон! — снова влетает в кабинет Ли, как пробка от шампанского. — И вам доброе утро, начальник Ли. Всю ночь Хан просидел над отчетом. Ему удалось поспать на столе пару часов, поэтому он немного испугался, когда дверь с грохотом открылась. В кабинете никого нет. Этим субботним утром только Хан и Ли находятся в здании. — Что ты здесь намудрил? — он снова бросает документы в Джисона. Тот устало смотрит на кипящего от злости Минхо. — Начальник Ли, я вас уважаю, как старшего и как своего начальника, но как же вы заебали меня, вот честно. Лицо Минхо побелело. Хан никогда не осмеливался так с ним разговаривать. — Собрание закончилось полчаса назад. Все эти полчаса я выслушивал гневную речь о том, какие хуевые у нас работники, что даже отчеты нормально составить не могут. — И что мне сделать? Я уверен, что директор Чхве не разбирается в документах, — конечно, Джисон думал так. Все думали так. Богатенького сыночка сразу после университета затолкали в компанию и дали волю. Он не то, что в документах не разбирается, он не знает всех направлений, в которых работает компания. — Все цифры верны. Я всю ночь потел над ними. — Ты думай, о чем и кому говоришь. — Заебался я думать, сил нет. Я работаю здесь не первый год и могу проследить закономерность. Особенно тогда, когда у прошлого директора ко мне не было претензий вообще, — он выделил последнее слово. Минхо прекрасно понимает и соглашается со словами Джисона, но его терпение трещит каждый раз, когда на него льют помои. — Просто заткнись и доведи до идеала документы. Распиши все, покажи все на графиках, — уже спокойнее просит Ли. — Нет. — Нет? — Сегодня суббота, — отвечает Хан. — Я два дня не был дома. Он прав. Его розовая рубашка помялась, и он перестал заталкивать ее в джинсы. Волосы растрепались и висят небрежными прядями. Галстук висит на мониторе. — Так что со всем уважением, начальник Ли, отвалите. Это ждет до понедельника. — Слов нет, чтобы сказать, как ты меня бесишь, — Ли снова закипает. — Так найдите слова. — Почему ты такой противный? Почему ты не можешь просто выполнить приказ? — Два слова — личная жизнь. Так что до свидания, — Хан встал, взял пиджак с дивана и направился на выход. — Только попробуй выйти! — кричит в след Ли. — Я уже. Минхо остался стоять один в кабинете, перед закрытой дверью, посреди кипы рассыпанных бумаг.***
Громкий звук выводит Джисона из сновидения. Он открывает глаза и сразу же зажмуривается. Слишком ярко в комнате. Он двигает ногой и понимает, что на бедрах все еще намотано полотенце. Парень понимает, что сразу же вырубился, как только вышел из душа. — Да? — голос хриплый. — Это Минхо, — отвечают на той стороне. — Я могу заехать на пару минут? — Нахрена? — Мне нужно, чтобы ты пересмотрел отчет, завтра я отвезу его директору. — Вы сами переделали? — Ну не ты же! — кричит Ли. — Я буду через пять минут. Хан не успевает ответить, так как Минхо сбрасывает. Он медленно поднимается и осматривается. — Давай быстро, я тороплюсь, — Минхо проходит мимо застывшего у двери Хана. Тот отмечает, что в большом худи и джинсах Минхо выглядит неплохо. Он надел домашнюю футболку и пижамные штаны. На большее времени не хватило, Минхо приехал очень быстро. Они расположились за кухонным столом. Джисон внимательно рассматривал цифры на первых двух страницах и ничего не говорил. Последнюю часть отчета он полностью исчеркал красной пастой. — Какого хуя? — возмутился Минхо. — Ты смотрел мой отчет? Откуда ты взял эти цифры? — Из графиков. — Они неправильные, — Джисон кладет рядом документы, что делал сам и тыкает пальцем в неточности. — Внимательнее надо быть. — Ебаный Хан Джисон! Ты меня закошмарил! — Ли быстро дышит. — Почему я не могу спокойно работать, господи боже! Хан молча выслушивал тираду начальника. Его безразличие постепенно сменялось злостью. — Заткнись. Не беси меня. — Ты уже выбесил меня. Вечер субботы, блять, а я сижу тут хуй пойми с кем и выслушиваю, какой я тупой и невнимательный. — Я могу тебя выставить за дверь прямо сейчас. — Тогда в понедельник будешь сам оправдываться перед этим сосунком! Нахуя тебя наняли? Чтобы ты работал! Хан медленно встал и подошел к окну. Он глубоко вдохнул и сосчитал в уме до десяти. Не помогло. Злость не утихала, лишь сильнее разрасталась. — Я, блять, из кожи вон лезу, чтобы этот дурачок не бесился. Ежедневно за вас пиздюлей огребаю. Но ты даже блядский отчет довести до идеала не можешь. Джисон медленно подходит к столу. Он берет руку Ли в свою. Тот замолкает. Быстрым и отточенным движением он заводит его руку за спину, заламывая. Минхо вскрикивает от боли. — Ты что творишь, сука? Джисон поднимает Ли и ведет в гостиную, попутно вытягивая шнурок из штанов. Минхо извивается и орет, будто его режут. Хан ловит вторую руку и туго их связывает. Останутся следы и будет больно. Он надеется на это. Надеется, что Минхо будет несколько дней видеть эти следы и думать, что говорить. — Я тебе клянусь, если ты меня сейчас же не отпустишь, то очень пожалеешь. — И что ты сделаешь? — Джисон бросил тело на диван, подошел к шкафу и вытащил галстук. — Я заебался слушать твой бубнеж, Минхо. — Сука, не подходи! Минхо изворачивался, пока Джисон туго завязывал галстук, затыкая ему рот. — Ох, как же давно я хотел заткнуть этот блядский ротик. Хан быстро расстегивает ремень на его джинсах и резким движением стягивает их вместе с бельем. — Ты маленький пиздабол, Минхо, — проводит пальцем по твердому члену начальника. — Нравится, когда тебя как шлюху связывают и бросают? Минхо мычит, но изворачиваться перестает. Он закрывает глаза, когда холодная ладонь Хана касается горячей кожи на его животе. Джисон подхватывает Ли, будто тот ничего не весит и укладывает лицом в подушки. Он давит ему на голову, сильнее зарывая в диван. Второй рукой поднимает его таз и со всей силы шлепает. Кожа сразу же становится красной. На ней моментально выступают маленькие синие крапинки. Минхо глухо мычит. Хан хватает волосы на затылке и приподнимает его голову, позволяя отдышаться. В ту же секунду он снова мощно шлепает горящую ягодицу. Ли утробно рычит, закатывает глаза. — Если бы я знал, что тебя можно так легко заткнуть, то сделал бы это еще после первой твоей выходки, — снова шлепок. — У меня ведь не железное терпение, сахарный, когда-нибудь я бы взорвался. Джисон превращает задницу Минхо в ярко-красное месиво. Кое-где начинают проступать синяки, и он задумывается, не переборщил ли, но взгляд Минхо говорит, что ему нравится. Полуприкрытые глаза, в которых плещется блаженство и удовлетворенность смотрят прямо на него. — Шлюха хочет еще? В тот момент, когда Минхо согласно кивает, мир Джисона начинает трещать. Он ставит Ли на колени, все еще не позволяя поднять корпус и садится перед ним. Его глаза проносятся по красным ягодицам и пульсирующей дырочке. Джисон приближается и кусает горячую кожу. Парень под ним снова рычит. Теперь среди наливающихся синяков красуется несколько ярких укусов. Хан думает, что достаточно успокоил Минхо «кнутом» и решает попробовать дать ему «пряник». Он приближается и проводит языком по колечку мышц. Рык Минхо превращается в грязный порнушный стон, приглушенный крепко-затянутым галстуком. Джисон снова и снова проводит языком, не жалея слюны. Он проталкивается внутрь и всасывает кожу. Его рука поднимается к мокрому анусу и два пальца проскальзывают внутрь так легко, будто для них и был создан Ли. Будто только для Джисона он здесь. В этом моменте так и есть. Сейчас он раскрывает Минхо не торопясь, но и не жалеет его. Ли издает хныкающие звуки. Хан снова поднимает его за волосы. Лицо красное, галстук насквозь мокрый от слюны, что стекает с обоих уголков губ. По щекам катятся слезы. — Все хорошо? — решает спросить Джисон. Минхо кивает в ответ и подмахивает бедрами, глубже насаживаясь на пальцы. Джисон принимает это за зеленый свет и возвращается обратно. Он работает языком и вводит третий палец. Ли крупно дрожит всем телом. Ноги разъезжаются, поясница прогибается все сильнее. Джисон держит его, прижимая к своим губам. Он двигает пальцами медленно, зная, что это разрушит Минхо. Второй рукой он стягивает свои штаны. Оторвавшись от вылизывания своего начальника, Джисон резко и без предупреждения входит. Джисон сразу же набирает быстрый темп, мощно вдалбливаясь в полуживого Минхо. Его рука снова шлепает Ли. — Ты так громко кричал от злости и плевался ядом, — тихим голосом произносит, — но сейчас ты сдавленно стонешь в мои подушки, пропитывая слюной галстук. Мне снять его? Минхо соглашается, и Хан развязывает кусок ткани, отбрасывая на журнальный столик. — Пожалуйста, — хнычет Минхо не своим голосом, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Что? Выдрать тебя, как продажную шлюху? — Да, выдери, — Минхо не хнычет, он рыдает. Его руки крепко связаны и единственное, что он может, это через плечо смотреть красными заплаканными глазами на Джисона, которого он видит своим божеством. В который раз он доводит Минхо до грани и останавливается, мучает его, издевается. Его руки тянутся к связанным рукам парня и расслабляют его. На запястьях видны синие полосы и это еще сильнее заводит Минхо, который пытается опереться на руки и видит следы от шнурка. — Дай, — просит, — дай мне кончить. — Терпи, сука, как я терпел твои выходки, — Хан снова шлепает и с губ Минхо срывается сорванным голосом стон. — Позволь, — не перестает умолять, — Джисон, разреши. Хан не может спокойно смотреть на него. Он выходит из парня, садится на диван. — Наверх, — приказывает. Минхо поднимается на ноги и отшатывается, почти падает, но член перед глазами придает ему сил с остервенением наброситься на Хана и прижаться к нему. — Если бы ты раньше сказал обкатать тебя, то я бы не вываливал свою злость. — Заткнись и трахни себя моим членом, — отвечает Джисон. — Или я снова могу заткнуть твой рот. — Если только своим языком, — Минхо со стоном опускается на Джисона. Глаза в глаза. Между ними происходит война. Джисон берет Ли за волосы и притягивает к себе, вторгаясь своим языком в его рот. — Невероятно вкусный, — отвечает Хан и снова пробует. Минхо скачет на нем, будто не он только что лежал обездвиженный и почти неживой на этом диване. В нем проснулась новая жизнь, открылось второе дыхание. Почувствовав рваные вздохи Минхо, Джисон понимает, что тот близко, он берет его за талию и снова бросает на диван, пронзительно вглядываясь в глаза. От этой позы и идеального проникновения Минхо колотит. Он видит лицо Джисона, нависающего над ним, проводит языком по его шее, оставляет засосы на видном месте. Ли делает это специально. Его язык движется вверх, по линии челюсти, слизывает капельки пота. Джисон хватает рукой его челюсть, не позволяя закрыть рот и пускает тонкую струйку слюны. Минхо удовлетворенно принимает ее и тянется снова. Хочет еще. Впивается в припухшие губы. Наслаждается поцелуем. Пока Хан не поднимается и не хватает его за бедра, плотнее прижимая к себе. — Пора заканчивать твое наказание, — говорит и толкается быстро и мощно. Минхо успевает закатить глаза, когда его тело разрывает на тысячи кусочков. Он отдаленно слышит громкие стоны Джисона, но двигаться не может. Глаза закрылись, разум отключился.***
Джисон заканчивает с последней частью отчета, когда Ли, опираясь на стены, выходит из спальни. Он затуманенным взглядом смотрит на Хана. Тот гаденько улыбается. — Я закончил с цифрами. Расписал все, как для дебилов, — спокойно говорит. — Если не поймет в этот раз, то я уволюсь, нахуй. Не нанимался учителем. — Ты… что? — Где ты находишься, Минхо, — Хан подходит ближе, поднимает синее запястье и целует. — У тебя? — отвечает, спрашивая. — Верно, — Джисон улыбается. — Тебе больно? — Мое тело — отбивная, — в голосе Ли снова слышатся нотки злости. — Извиниться не хочешь? — Нет, мне не стыдно и не жаль. Если бы пришлось, то повторил бы все без зазрения совести. — Ну ты и бешеная скотина, — морщится Минхо. — А в офисе невинный олененок. — Не буди лихо, сахарный. — Ладно, что там с отчетами. — А ты готов сейчас снова вникнуть? — Неееет, — тянет Ли. — Ночь субботы. Я стою в твоей квартире почти голый и полуживой. Ты стоишь передо мной со своим блядским голым торсом. Думаешь, мне есть дело до отчета? — Да? — Нет, я спросил из вежливости. — О, начальник Ли знает, что такое вежливость? Минхо бросает злой взгляд. — Я понял, — хохочет Хан. — Ее нужно втрахивать в тебя, так? — Отстань, ебырь-террорист, — Минхо отмахивается и, держась за Джисона, подходит к дивану. — В понедельник надень этот галстук, — он указывает на кусок ткани, что так же забыто валяется на столике. — Если только для того, чтобы снять и закрыть твой рот. — О, для этого ты можешь использовать свой язык, — заманчиво улыбается, — или член. Джисон перенимает его улыбку. — Мне нужен душ и хороший сон, — потягивается Ли. — Куда мне идти? — Проводить? — Ага, чтобы ты снова трахнул меня? — Могу и так. — Ладно, показывай.