Наваждение

Аня прижимала девушку к себе и целовала её, заходясь в попытках сохранить хоть каплю здравомыслия. Возбуждение тянулось от самого эпицентра к кончикам пальцев и подталкивало на самые безбашенные действия. Щербакова не так проста, как кажется, потому что в глазах её просыпаются демоны. И они кишат, кричат истошно и показываются на секунду, тут же ускользая в нутро. Огонь и желание смешались в однородную массу и затмили рассудок всегда нежной Анны, полностью переворачивая её невинное «я». — Ань. — попыталась позвать Камила, когда смогла уловить небольшой перерыв перед новым настойчивым поцелуем. — Полегче, хорошо? Валиева была весьма удивлена подобным поведением, потому что Щербакова обычно предельно медленна, иногда даже слишком неуверенна и перед каждым действием спрашивает разрешения. Аннушка сорвалась с катушек после робкого «сегодня я хочу, чтобы ты была грубее» от Ками, совсем не ожидавшей такого бурного эффекта. Аня, казалось, не услышала просьбу сбавить обороты, либо же проигнорировала мольбу, беспардонно врываясь в чужой рот скользким языком. Слишком грубо, слишком пошло и обезоруживающе. Орудуя своим языком, Анна не забывала и о наличии двух рук, которыми можно резко схватить, поощряюще погладить или потянуть на себя, наматывая на кулак локон волос. Ягодицы Валиевой были атакованы грязными больными касаниями, после которых наверняка останутся синяки. И они будут напоминать об этой злой ночи, когда внутренняя похоть Щербаковой вырвалась наружу, призванная одним ничтожным предложением. — Хочу тебя. — утробным рычанием прошептала Анна, пронзая взглядом самую душу. Камила спустя момент была подхвачена тонкими, но сильными руками, и грубо впечатана в ближайшую стену, потому что дойти до кровати у Ани терпения не хватило. Чтобы не свалиться вниз, Ками обхватила талию Анны ногами, а руками обвила хрупкую шею, которая на себе носила голову, что держала множество тайн и загадок. Старшая девушка изящными пальцами проникла под кромку штанов, проходясь по возбуждённой плоти через ткань белья. С губ Камилы тотчас же сорвался требовательный стон, что не понравился Ане, которая процесс хотела контролировать безоговорочно, не подчиняясь чужим желаниям. Пальцы стремительно покинули своё местонахождение, а рот растянулся в противной ухмылке, не означающей ничего хорошего. — Почему.? — Камиле не пришлось продолжать вопрос, чтобы получить насмешливый взгляд и фальшиво-заботливое прикосновение к своей щеке ладонью. — Я передумала. — коротко бросила Щербакова и резко опустила Валиеву на пол, да так, что она не сразу успела скоординировать движения, чуть не упав прямиком на ковёр. Анна схватила Камилу за запястье и повела по направлению к кровати. Сама она уселась на край, раздвинув ноги, а Ками потянула на пол, расположив меж своих конечностей. Сказать, что Валиева была в шоке — ничего не сказать. Не хватало только её связанных за спиной рук, кошачьего ошейника и поводка. А самое главное, что она как ни пыталась, не могла почувствовать недовольство и отвращение к этой ситуации. Мысли в голове путались, срастались в единый клубок, но из всего этого потока Камила смогла понять одно — ей, кажется, нравилось. От осознания внизу живота ещё больше свело, а колени задрожали и подкосились. Нежная и невинная часть трубила во всю, что это ужасно, мерзко, невозможно, но новые ощущения полностью затмили все посторонние чувства. — Отлижи мне. — краткость — сестра таланта, и это точно про Аню. Коротко поведав о своём желании, Анна положила руку на затылок Валиевой и приблизила её голову к своему паху. По мнению Камилы, от Ани почти на самом деле пахло сексом. И животной страстью. Ками не осмеливалась стянуть с девушки одежду, остерегаясь неправильной реакции. — И чего ты уставилась? Я жду. — но, видимо, ей надоело ожидать, так как через секунду она нетерпеливо стянула с себя домашние штаны и кружевные трусы. Валиева приблизилась к промежности Щербаковой, сглатывая ни то от страха, ни то от желания попробовать Аню на вкус. — Давай же, постарайся. — Анна нагнулась к уху Камилы, поманив её к себе пальцем. — А сделаешь мне хорошо — в долгу не останусь. Начинай. Щербакова вновь отодвинулась, запустив ладонь в шелковистые волосы. Своим давлением она заставила Ками уткнуться носом в лобок. Валиева собрала языком смазку, что выделялась обильно от неудержимого желания, а затем провела по всей длине от входа до клитора одним размашистым движением. Аня томно вздохнула, на секунду позволив себе прикрыть глаза. Камила, казалось, пыталась вылизать Анну дочиста и было похоже на то, что она вошла во вкус. Девушка проникла во влагалище, ощущая языком слизистую поверхность. Щербакова же довольно промычала в ответ и отпустила волосы из железной хватки, поощрив Ками поглаживанием по голове. Но настроение её быстро сменилось на отрицательное, как только она почувствовала недостаток острых ощущений. — Ускоряйся. — раздалось приказным тоном где-то сверху, а затем последовало грубое нажатие на голову. Казалось бы, прижимать уже было некуда, но Аня так не думала. От недостатка свободного пространства Камила начала задыхаться, а Щербакова по-настоящему нслаждалась, смотря, как даже через дискомфорт девушка доставляет ей удовольствие. Валиева потянулась рукой к своей промежности, потому что клитор пульсировал, организм требовал разрядки. Но не успела она совершить и одного давящего движения, как её попытка самоудовлетвориться была пресечена ударом по щеке. — Разве я сказала, что ты можешь себя трогать? Не припомню такого. Камила разочарованно сжала ноги, надеясь хоть как-то получить такое нужное трение. Хныкание разносилось по комнате, но не смотря ни на что девушка продолжала старательно двигать языком. Звуки, доносящиеся от Ками, сделали Анну крайне недовольной. — Разве так трудно потерпеть? — девушка закипала. Валиева отрицательно промычала, сдерживая всхлипы. Она языком чувствовала пульсацию, чувствовала, как Аня приближается к финалу. Та же, в свою очередь, тоже подавала признаки удовольствия, тихо постанывая на подходе к пику. В момент оргазма Щербакова особенно сильно сжала чужие волосы. Она сделала это с такой силой, что Камила почти почувствовала, как целая прядь отрывается от кожи головы. Наконец, когда Анну отпустило, она прекратила давление, так что Ками смогла спокойно вдохнуть. И она, кажется… кончила. Без прикосновений, без каких-либо усилий. В трусах было ужасно мокро, а наваждение всё не спадало. — Хорошая девочка. Ты заслужила награду. — Аня повлекла за собой на кровать, а Валиева, как околдованная, последовала приглашению. Щербакова вальяжно опёрлась спиной на стену, пока Камила на четвереньках подползала к ней. Ками остановилась перед Анной и потёрлась щекой о подставленную ладонь, словно кот. Валиева потянулась к лицу девушки для поцелуя, но тут же была остановлена строгим взглядом и отолвинуиа в исходное положение. — Ты только что отлизала мне. Думаешь, я буду сейчас с тобой целоваться? — Аня надменно выгнула бровь и словила на себе грустные глаза. До этого Щербакова без всякой брезгливости целовалась и после куннилингуса. Но сейчас всё не так, как раньше, поэтому девушке пришлось смириться. — Не расстраивайся. У меня есть для тебя кое-что получше. — снова погладила щёку, напоследок оттянув пальцем нижнюю губу Камилы. — Раздевайся. И делай это медленно. За время всего акта Ками успела понять, что приказов ослушиваться не стоит. Где-то на глубине рассудка она понимала, что стоит ей заплакать, попросить перестать или ласково позвать «Анечка» то грубости и след простынет, взамен же вернётся прежняя нежность и забота. Но только Камила не хотела плакать, не хотела прерывать всё это. Поэтому она послушно стала по расстёгивать по одной пуговице на рубашке, смотря, как хищно закусывает губу Щербакова, как она сжимает кулаки настолько сильно, что ногти впиваются в нежную кожу, как она хочет наброситься, но сама себе запрещает, выжидая. Валиева как бы не специально оглаживала своё тело, скидывая рубашку сначала с одного плеча, а затем с другого. Совсем не нарочно изгибалась, показывая своё тело. Девушка встала на колени, чтобы удобнее было стянуть шорты. Она только лишь аккуратно расстегнула пуговицу, опустила вниз ширинку, как элемент одежды сам упал. Полностью освободившись от шорт, Камила потянулась к застёжке бюстгальтера, что так удобно располагалась спереди, но тут же была остановлена Анной. — Нет. Это я сама. — очень исчерпывающе. Щербакова похлопала по бедрам, приглашая Валиеву сесть на них. Ками довольно присела на Аню, обрадованная наконец случившимся физическим контактом. Анна, времени не теряя, ловко избавила Камилу от бюстгальтера, открывая вид на аккуратную небольшую грудь. Девушка сразу припала к соску ртом, удовлетворённо его посасывая. Камила, наученная до этого сдерживаться, лишь закинула голову наверх и прошипела, надеясь, что не выпустила звук наружу. — Нет, сейчас не сдерживайся. Я разрешаю. Ками блаженно выдохнула. — Приподнимись. — Валиева послушно выполнила указ, наблюдая, как нижнее бельё постепенно сползает вниз, оставляя её полностью обнажённой. — Теперь проси меня. Попробуй убедить меня, что ты действительно хочешь. Камила была крайне озадачена. Разве не понятно, что её желание возросло уже настолько, что через край льётся? Но решила действовать хитрее. Немного отодвинулась, встала на четвереньки и прогнула спину. Теперь она поняла, что тоже может играть в эту игру. Без слов всё также на четвереньках Ками подползла вплотную, целуя живот Щербаковой, поднимаясь выше и стремясь к уху. — Я так хочу почувствовать тебя в себе. Анечка, трахни меня, прошу тебя. — коронное нежное уменьшительно-ласкательное в купе с похотливой просьбой, и Анна уже с силой усаживает Камилу на себя, до пятен сжимая ягодицы. Валиева вновь потеряла контроль, потому что не успела она и подумать о чём-либо, как почувствовала в себе пальцы, стремительно ускоряющиеся. Щербакова делала всё так, что Ками почти оказывалась на пороге боли и удовольствия, но до неприятных ощущений не доходила. — Чья ты? — грубо спрашивала Анна, влалбливаясь внутрь глубоко и жёстко. — Твоя, только твоя. — сбивчато отвечала Камила, помогая Ане движениями бёдер. — Я разве сказала тебе двигаться? Замри. — и Камила вновь обездвижилась. Она была на всё готова, лишь бы побывать на пике удовольствия. Оргазм медленно, но верно приближался, каждое движение пальцев вызывало хлюпанье. Валиева стонала, абсолютно не заботясь о громкости своего голоса. Девушка готова была кончить, но вместо сладостного удовольствия получила шлепок по ягодице и остановку движения. Теперь Ками готова была уже заплакать от неудовлетворённости. Камила попыталась насадиться на пальцы, снова, но грубо была отодвинута. — В коленно-локтевую. — Аня снова шлёпнула Валиеву, призывая ту поторапливаться. — Я не… — Камила попыталась отказаться, так как определённо точно хотела видеть саму и Аню и хотела видеть, что она собирается сделать. Самая уязвимая поза, в которой все ощущения обостряются в несколько раз. — Ты хочешь возразить? — спросила Анна, заранее зная ответ. — Нет… — Ками всё же выполнила приказ, сразу покрываясь холодным потом. Она была, словно на минном поле. Одно неправильное слово могло кардинально поменять курс действий Щербаковой. И она не могла понять, что конкретно в данном случае могло быть неверным. Девушка почувствовала грубый шлепок. Боль была настолько сильной, что разошлась по всему телу ударной волной. Затем последовал ещё один удар. И ещё. Зад Камилы был красным, в некоторых местах синим, кожу сильно жгло, а от прикосновений жжение усиливалось. От эффекта неожиданности удары будто ощущались сильнее. Анна одну руку завела под Ками, находя грудь и с силой сжимая её. Здесь Валиева не удержалась от вскрика. Но, как подумала Ками, Аня этот звук восприняла как зелёный свет, потому что через секунду Валиева почувствовала, как ловкие пальцы кружат около входа. Больше Камила не могла получать от этого удовольствия. Каждая мышца её тела была в апогее напряжения. Расслабиться не получалось, как и вернуться к прежнему настрою. Щербакова подхватила девушку за талию и чуть приподняла её, прижимая к себе. Ками металась между желанием заплакать и прекратить это или же перетерпеть, не прерывая Анну. Но вместо боли и небрежной грубости девушка почувствовала поцелуй куда-то в плечо и нежное проникновение. — Больно, да? — Камила всё ждала подвоха, ошарашенная такой сменой настроения. Хотелось ответить колко, пылко и обиженно, сбросить с себя чужие руки и уйти, но ведь сама предложила. Только вот не ожидала, что так далеко зайдёт. Зайдёт дальше приказов и невинного фетишизма. До ударов, боли и жёсткости вперемешку с жестокостью. Но Валиева на один момент задумалась. Она услышала проясняющееся сознание в голосе Ани. Ещё один поцелуй в затылок окончательно разморозил. Ками двинулась навстречу длинным пальцам, насаживаясь поглубже. Это действие можно было расшифровать как «я тебе доверяю, продолжай». Девушка тихо постанывала, постепенно возвращаясь в прежнее состояние возбуждения и желания. — Не хочешь подарить мне пару очаровательных стонов? — томно прошептала Анна, на этот раз сильнее и глубже толкнувшись. Ками долго ждать не заставила. Почувствовав такое правильное прикосновение к нужному месту она не в силах была сдержать протяжный стон удовольствия. Игра снова начала набирать обороты. Только теперь Аня знала, где стоит остановиться. — Хорошая девочка. — похвалила Щербакова за исполненную просьбу. Девушка сжала чужую грудь, только в этот раз контролируя силу сжатия. А Валиева в этот момент по-настоящему плавилась от удовольствия, потому что правильная дозировка доминантности и нежности — то, чего на самом деле хотела девушка, затевая весь этот процесс. — Давай, скажи мне, как тебе хорошо. — мягко указала Аня, кусая шею девушки, оставляя заметный след. — Ань, куда? Видно же будет! — девушка изо всех сил пыталась уверить саму себя, что ей это не понравилось, что она не будет специально оголять шею перед другими, чтобы показать, что занята. Но как бы Камила не старалась, возмущение вышло крайне неуверенным и слишком неправдоподобным, чтобы даже сама она в него поверила. — Тш, без лишних слов, малышка. Что я сказала тебе сделать? — интонация играет большую роль, это Валиева могла сказать точно. Когда до ушей доносится не грубая сталь, а сексуальное мурлыканье, она готова хоть тысячу раз на колени встать и выполнить всё, что ей скажет Аня. Щербакова замедлила темп, но стала двигаться резче и чётче, каждым толчком попадая прямо в точку. Каждым проникновением она выбивала из Камилы все посторонние мысли, замещая их острым удовольствием. — Мне очень приятно оттого, что твои пальцы во мне и так правильно двигаются. Мне так хорошо только в твоих руках. — выполнить это Ками было сложно, так как голос дрожал, а рот отказывался слова соединять в буквы. — Умница. — шептала Щербакова, оставляя с другой стороны шеи новый укус. Она прекрасно знала, как реагирует Камила на похвалу и решила использовать этот запрещённый приём только в самом финале, когда конец близок. — Ты такая молодец, такая открытая и такая красивая только для меня. Моя хорошая девочка, ты так хорошо справляешься. Валиева залилась красным и хотела попросить перестать, но единственный звук, который могла издать девушка, это хриплый стон, потому что голос уже давно сорван. Глаза от наслаждения уже закатывались, а со рта вот-вот потечёт слюна. Мозг превратился, казалось, в какую-то неработоспособную жижу и мог проецировать только сумасшедшее желание. — Кончи для меня. — это последнее, что услышала Камила перед тем как мир взорвался разноцветными красками, а организм наполнился окситоцином и огромным количеством эндорфинов. Тело мгновенно ослабло, но сильная рука Ани не дала упасть, прижимая ближе к себе. Простонать уже не хватило сил. Но прерывистое частое дыхание и сокращающееся влагалище дали чётко понять, что Валиева дошла до конца. Щербакова вышла из Камилу и отпустила, когда поняла, что она пришла в себя. Наваждение полностью ушло, а на место него пришло осознание. Ками устало села на кровать, но тут же подскочила с неё, скуля от боли. Ягодицы и бёдра нещадно горели, а Камила, тем временем, злобно посмтривала на Анну. Щербакова быстро среагировала, умчавшись за заживляющим кремом. Она быстро вернулась, выдавливая мазь на пальцы. — Ложись на живот, Камил. — девушка так и сделала, но, впрочем, ей ничего другого и не освалось. Любые другие положения, при которых зад соприкасался с какой-либо поверхностью, несли острую боль. — Ай! — крикнула Ками, почувствовав касание. Оно хоть и было максимально нежным и неощутимым, но на повреждённой зоне ощущалось, как раскалённый металл. — Прости… — поспешила подуть на ягодицы Анна. — Я слишком увлеклась… я очень виновата, Ками. — Я тоже виновата. — Ты-то в чём? Не мне же больно было. — Аня стыдливо отвела взгляд, даже зная, что Камила не видит этого. — Мне нужно было быть точнее в своих просьбах. Уверенность и грубость надо уметь разделять… — девушка задумчиво вздохнула. — Хотя стоять перед тобой на коленях мне даже понравилось. — Ками лукаво улыбнулась, этой фразой намекая, что такое непрочь повторить. — Я думала, что и там переборщила… — Ань, просто обычно ты слишком скованно себя ведёшь. Ты, если утрировать, спрашиваешь у меня разрешения на каждый вдох. Я и решила тебя подтолкнуть немного. Но ты как-то прям в штыки восприняла… — Прости, солнышко. Я правда сожалею. Что я могу сделать, чтобы загладить вину? — Как минимум, намазать, наконец, заживляющий крем. — Аня сразу возобновила действия, обильно обдувая нежную кожу. — Как максимум, не нужно ни за что передо мной извиняться, просто больше так не делай. — Клянусь. — твёрдо пообещала Анна, закончив процедуру. Щербакова, так и не одевшись, легла рядом с Камилой, поглаживая её по спине. — Честно, я не знала, что ты так умеешь. — Ками нервно посмеялась, вздрагивая от мурашек, что покрыли тело. — Я не знаю, что это было. Словно наваждение какое-то. Я будто вообще не в себе была. — Аня пыталась восстановить цепочку произошедшего, но в голове появлялись только отдельные детали, не желавшие соединяться в полную картину. — Да? А мне показалось, что ты наоборот, в тот момент выпустила все потайные желания наружу. — Валиева загадочно улыбнулась, болтая ногами. — Неправда! — Анна возмутилась, где-то в глубине души ухмыляясь воспоминаниям о доминировании и контроле. — Ладно, ладно, не злись, Анечка. — девушка повернула голову вбок, чтобы оставить на щеке Щербаковой короткий чмок. — Моя Анечка с демонами внутри.