«Это неправильно, потому что на работе у всех должны быть между собой профессиональные отношения».
Так трактуется мысль, что носится из каждой истории в другую, но воспринимается это потребителем контента, как «это неправильно, потому что будет стыдно перед коллегами!». Вы согласитесь с утверждением, что при служебном романе нередко вспоминаются эти холодные, богатые и суровые начальники и их жизнерадостные секретарши, которым «за чашки кофе слишком много платят». Но. Отталкиваясь от этих стереотипов, этических вопросов такого взаимодействия и в целом романов в профессиональной зоне, можно с уверенностью сказать, что служебный роман, на самом деле, даже не запрещён. Он разрешён. С условиями в стопку, которую надо будет обговорить по каждому пункту с отделом кадров. Как, например, не платить за чашки кофе больше положенного или просто не вовлекать чувства в среду настолько, чтобы это мешало объективной оценке какого-то труда. Звучит хорошо. Вы можете не скрываться. Вы можете открыться коллегам, обговорив все детали. Единственное, что нужно сделать, — это попытаться объяснить свои профессиональность, выдержку и терпение отделу кадров. Ключевое для Чонгука здесь «попытаться», потому что ни один отдел кадров не поверит в то, что омега может встречаться с начальником-альфой компании, имея должность обычного стажёра, претендуя на вакансию с ещё несколькими стажёрами. Со стороны это выглядит весьма… комично.Скажем так.
— Чонгук, не летайте в облаках! — Хосок машет перед омегой рукой, чтобы коллега перестал пялиться на огромнейший лайнер. — Нас уже принимают, — говорит он тише, улыбаясь. Чонгук оглядывает его, коротко улыбнувшись тоже. Это Чон Хосок. Классный бета. Он второй стажёр. Соперник Чонгука. А ещё у Хосока есть жених, с которым коллеги успели познакомиться на прошлом ужине. Чонгуку, честно, совестно соревноваться с ним за это место. Хотя бы потому, что Чон Хосок ничего не скрывает от коллег. Он открыт для общения, он проводит время с Чонгуком, он всегда первым предлагает руку помощи. Чонгук бы выбрал его, будь он сам их начальником, а не себя, омегу, лживого и подлого, скрывающего от всех то, что ночами он заставляет кричать их начальника по несколько далёким от ошибок в документах причинам. — Зона омег в той стороне, — объясняет стюард, указывая Чонгуку в сторону кают, где его, вероятно, разместили. — Ох, нет. Он в верхнем сьюте, — голос нарушает поток разговоров в очереди. Все коллеги медленно поворачивают головы к тому, кто говорит. Тэхён, держа телефон у уха, говорит на испанском, поднимая потом руку, повторяя громче: — Верхний сьют. Он в випе. — Вау, — выдаёт Хосок, переводя взгляд на Чонгука. На омеге же лица нет. Ким-мать-его-зачем-родил-альфой-Тэхён! Чонгук тут целый месяц страдает из-за того, что у него на работе появился секрет размером с три Луны, а этот альфа просто прямым текстом кидает во всех работников информацию о том, что, конечно, он занял для своего омеги прекрасный, высокий и уютный сьют вместе с самим собой. Естественно! Они же на отдыхе. Нюанс в том, что это недельный отдых с коллегами, а не внеплановый медовый месяц. — Я его вещи несу, — находит отговорку Чонгук, показывая собственный чемодан. — Серьёзно? — Намджун хмурится. — Какой наглый. Омегу так батрачить, — альфа вздыхает, протягивая руку. — Давайте я отнесу, Чонгук-щи. — Нет, — омега цепляется за ручку чемодана. — Я сам. Я же не хрупкий какой-то. Не сломаюсь из-за одного чемодана, — смеётся, махнув на Хосока и Намджуна. Те удивлённо смотрят на него. — Ладно, — он кивает им. — Я… — «встречаюсь с ним», — я сам вызвался. В конец уже заврался. — Оу, — Хосок хлопает глазами. — Ох, точно. Вы же стажёр, — Намджун вспоминает об этом, грустно улыбнувшись. Он потом хлопает Чонгука по плечу. — Честно, — даже не знает, как сказать, — никакая работа того не стоит, — вот так вот. Альфе легко говорить. — Да, — Чонгук кивает ему. — Вы правы. В такие моменты омега тоже думает о том, что эта работа никак не стоит таких этажей лжи, скрытия и тайн. Он мог бы свободно сидеть дома, ходить в ресторан напротив, приносить оттуда ужин, вязать в свободное время и продавать эти изделия, хвастаясь потом покупками своему альфе, мурча ему о том, что хочет больше пряжи. Он мог бы. Но за каким-то хером Чонгук сейчас несётся со скоростью света в совместный с Тэхёном сьют, сметая на пути всех парочек ради того, чтобы сидеть перед компьютером и делать презентации поверпоинт временами. Это несправедливая система. Ещё более она несправедлива по той причине, что выстроила такие морали у общества, когда Тэхён подойдёт к отделу кадров и выскажется насчёт их отношений, все кивнут, но подумают, что Чонгук — самая настоящая меркантильная тварь. То, что сам омега может подойти и сказать всё отделу кадров и коллегам, даёт хоть какой-то, но всё же плюс. Именно поэтому весь этот месяц Чонгук во время обеда ходит кругами у двери отдела кадров, собирая смелость в кулак, но никак не может при этом осилить смущение и нервозность. Чонгук не хочет показаться меркантильной тварью. Он и не такой. Вообще-то Тэхён им сам очаровался без контекста того, на кого Чонгук тогда учился и кем в принципе планировал стать. Общий сьют выглядит, как одна большая мечта. У них даже есть свой джакузи с выходом на балкон и прекрасные виды моря. Чонгук бросает свой чемодан у входа, направившись к окну. Он выдыхает, расслабляясь наедине с самим собой. Омега кивает самому себе, соглашаясь с тем, что надо немного подождать, попросить на коленках у своего альфы отдельного номера и отдыхать нормально недельку с коллегами, не беспокоясь о том, что у него самые проблемные тайные отношения в мире. Дверь в сьют открывается. — Тулио зовёт нас на ужин с Лорейн, — Тэхён с такими словами заходит внутрь, взяв чемодан Чонгука, чтобы занести со своим. — Они на нижнем этаже. Я сказал, что спустимся в ресторан вечером. — О, нет! Серьёзно? — омега поворачивает голову, шокированно смотря на Тэхёна. — Нет. Я приехал сюда отдыхать, как стажёр компании, а не твоя улитка. — За аналогию зачёт, — Тэхён смеётся. — Но ты не приехал, как стажёр. — Как это? — в глазах Чонгука темнеет. — Думаешь, я из-за страсти, бурлящей во мне, загнал тебя в единое помещение? Это вынужденная мера, — альфа пожимает плечами. — Никаких стажёров не берут на недельный отдых за счёт компании на самом крупном круизном лайнере. — А Хосок-щи? — Чонгук всё ещё шокирован. Молчание громче ответа. О. Так этого бету взяли на должность. Тэхён хмурится, но раскрывает руки для объятий, чтобы Чонгук успел обидеться. Обижается омега иначе, так как бьёт легонько в грудь, выдавая бессовестное: — Ты мой парень или где? Серьёзно меня уволишь? — Объективно Хосок справляется лучше, — Тэхён качает головой. — Так что отдыхай спокойно. Я потом обязательно накуплю тебе все пряжи в мире, чтобы ты коротал дни, проживая жизнь Бенджамина Баттона, начиная с того момента, как возьмёшь в руки спицы. — Я ненавижу тебя, — Чонгук чеканит по слогам, указывая на него пальцем. — Знаю, — Тэхён смеётся. — Накажешь меня потом. Я буду большим фанатом шибари для Бенджамина Баттона, — он наклоняется, целуя в уголок губ. — Ребята пошли на мыс судна. Иди и скажи им про нас, а то вечером ресторан открыт для всех, а Тулио… — закатывает глаза, — знаешь. — Хорошо, — Чонгук вздыхает. Он обнимает Тэхёна за торс, качая головой, чтобы зарыться в шею носом глубже. — Спасибо, — и при этом прижимается крепче. — За что? — За то, что я верю в твою профессиональность. Я влюблён в эту черту отдельно. Из Тэхёна самый лучший альфа на свете, но из него ещё и самый лучший директор в мире. Он умудряется сочетать эти две личности в себе. И с какой-то стороны Чонгук благодарен, что Тэхён готов выбрать Хосока на свободную должность. Омега сам бы удивился, не веря в объективность, если бы с такой горой ошибок его всё-таки запихнули бы в эту роль. Ладно. Теперь точно недельный, свободный отдых. — Кто такой Бенджамин Буттон? — Чонгук спрашивает тихо, начиная залезать на Тэхёна и ногами. — Баттон. Как «пуговичка». Ох, Чонгук, это же лучший фильм Брэда Питта. Там он из старика превращается в младенца, — альфа смеётся, поднимая его на руки. — Какое же извращение. — Фильм — шедевр, а ты — типичная молодёжь. Чонгук на это передразнивает его выражение, окончательно облепив всеми конечностями, прицепившись намертво. Омега зарывается носом в шею, принюхиваясь и расслабляясь. — Ну, улитка Бенджамин, коллеги ждут момента истины, — альфа клюёт в висок. — Пять минут! — Чонгук ворчит, не собираясь отлипать. Отдых Чонгука начинается не в тот момент, когда Тэхён выдыхает, глубоко целуя его, прижимая к стене сьюта. Отдых Чонгука начинается и не в тот момент, когда он накидывает на себя его рубашку и выходит из номера, чтобы пойти к коллегам и сказать об отношениях с Тэхёном. Отдых Чонгука начинается даже не в тот момент, когда он находит всех у того самого мыса, собираясь сходу заявить им правду. Отдых Чонгука начинается, когда он приближается и слышит от Намджуна шокирующее, но мигом затыкающее: — Я ощущаю искреннее отвращение к тем, кто пытается пробиться в должность через постель. В нашей компании, позволяющей такую роскошь, — указывает на лайнер, — это не редкость. Чонгук закрывает рот. Нет. Он отказывается сообщать этим кивающим в знак согласия со словами Намджуна коллегам, что спит с их начальником. Не ради должности, потому что он уже уволен! Но кто теперь ему поверит? Скорее всего, приказ о вступлении в должность подпишут после круиза. До того дня омега не намерен терпеть от всех осуждающие взгляды. — Чонгук, Вы нашли свой номер? — спрашивает Хосок. — Да, — омега кивает с улыбкой. — Шикарные номера. — Такие скудные номера, — говорит это Хосок вместе с Чонгуком. Он потом удивлённо смотрит на Чонгука. — Шикарный сьют у босса, — омега смеётся, махнув на него. — Да. Номера у нас отвратительные. Боже.В конец уже заврался.
— Я не мог им сказать! Не после этого… «не редкость», — Чонгук очень хорошо пародирует Намджуна. Тэхён поправляет рубашку на себе, открывая дверь ресторана. Он качает головой, заходя вслед за своим омегой. Альфа тут же вздыхает, рассматривая его сзади. На Чонгуке свободные клетчатые штаны и белая водолазка с открытым вырезом спины в виде сердечка. Самое то, чтобы Тэхён весь вечер целовал. Альфа так очарован этим луком. Даже то, как Чонгук уложил волосы для приличия. Тэхён даже завидует Тулио и Лорейн. Его омега никогда таким вкусным не выглядел. И так жаль, что такой милый и готовый на скушанье Чонгук заявляет, что они должны держать дистанцию ещё некоторое время. — Меня злит, что ты так зависим от их мнения, — Тэхён вздыхает. Он опускается немного, облизав позвонки прямо между лопатками. Чонгук вздрагивает, резко выпрямляясь, прошипев на него. Ну, как тут сдержаться? Тэхён не может! — Что ты делаешь? Нас могут увидеть! — омега озирается, сглатывая. — Не делай так. Этот вырез для терморегуляции тела, а не твоего языка. Тэхён поникает. Он проиграл какой-то терморегуляции. Альфа обнимает его за талию, ища глазами Тулио. Друг машет ему издалека. Его жена поднимает руку тоже. Чонгук им радостно машет в ответ, опуская потом руку, чтобы задержать. Тэхён поддевает край выреза, проникая пальцами под водолазку, чтобы погладить тёплую кожу и плавно пройтись до соска. Омега уничтожающе смотрит на него. — Что? Рука тоже проиграла терморегуляции? — Именно, — Чонгук показывает язык, убирая руку альфы из-под своей одежды, побежав к друзьям. Тэхён вздыхает, направившись за ним, облизываясь. Ну, ночью Чонгука страх быть обнаруженными в собственном сьюте точно не настигнет. — Тулио, — Чонгук целует в щеку альфу. — Лорейн, — его жену. — О, боже мой! — он смотрит на младенца на её руках, шокированно подпрыгнув. — Знакомься, улиточка, — Тэхён обнимает Чонгука, — это Данте. — Сюрприз! — Тулио весело улыбается. Чонгук чувствует себя обиженным сначала, потому что лучшие друзья не сказали ему о пополнении. Как Лорейн так искусно скрывала животик до сих пор неизвестно. Но факт остаётся фактом. И причина в том, что Чонгук бы тогда бросил всё и улетел в Испанию первым ближайшим рейсом, хоть и является достаточно весомой, не может не обижать Чонгука. Его убивает то, что люди так старательно отнеслись к тому, что он выпускался из университета, получал диплом, а потом устраивался на работу в то время. Всё это так ужасно для Чонгука при осмыслении. Из-за подготовки к взрослой полноценной жизни он упустил самое главное — радоваться за счастье своих близких. — Кто у нас такой милый? — Чонгук воркует с Данте. — Кто такой хорошенький? Кто такой вкусный омега? Скушать щёчки, — шепчет он, обнимая смеющегося младенца. — Тэхён, я тоже хочу ребёночка, — смотрит на своего альфу. — Чонгук, — Тэхён смеётся. Он знает, что это несерьёзно, так что гладит его по голой спине, целуя в висок, с готовностью кивая, мол, хорошо. Чонгук просто в моменте, поэтому ему простительно хотеть чего-то на такой коротенький срок, как пять минут. Пять минут ровно до того момента, как Данте рыгнет прямо на его водолазку. — Тэхён, запомни, — говорит спустя ещё пять минут Чонгук, стоя в уборной ресторана, — я не хочу детей. Альфа улыбается, наблюдая за ним. Омега расслабляется, прекращая оборачиваться по сторонам, когда Тэхён с бесстрастным выражением лица жестоко говорит: — Это зона вип-клиентов. Здесь их точно не будет. Чонгук пьёт вино, смеётся с Лорейн из-за чего-то. Играет с Данте ещё некоторое время, укачивая его. Потом развязного и громкого омегу Тэхён тащит в их номер, держа на руках. Чонгук по привычке облепляет его всеми конечностями. И альфа на утро, наблюдая за красной спиной омеги, может с уверенностью заявить, что его язык и руки победили терморегуляцию чёртовой водолазки.Чистая победа.
— Что Вы вчера вечером делали? Мы же все пошли на ночной бассейн. Я Вас что-то не заметил, — Хосок спрашивает слишком невинно, чтобы Чонгук ему, глядя в глаза, сказал, что был там. Ложь звучала бы просто ужасно. — Я поел в ресторане. Встретил старого друга, — частично это правда. — О, это круто, — Хосок искренне восхищён. — Я тоже была в ресторане, — заявляет кое-кто. Чонгук мрачнеет. Он перестаёт просто лежать на шезлонге, выпрямляясь. Это говорит одна из девушек-омег. Она тоже садится удобнее. — А ещё я видела нашего босса, — заявляет. Всё. Чонгук уже прощается со своей честью, сглатывая. — Он целовался с омегой, — громче говорит. На неё оборачиваются все коллеги. — Я серьёзно. Директор Ким здесь со своим мужем и… внимание! — она становится ещё громче. — У этого омеги был малыш. — Что? Вау! — Серьёзно? Я думал, что он холостой. — Ещё и малыш. Он семьянин. Чонгук не слышит. Он просто поворачивает голову к солнцу, надевая солнечные очки, молясь, чтобы в один момент произошёл какой-то взрыв и сжёг его, дабы он прямо тут не сгорел со стыда. Ещё пуще он краснеет, когда кто-то начинает рассуждать о том, что сценарий, где альфа Ким Тэхён с таким милым и фигуристым омегой, который хвастается изящной спинкой и малышом, прекрасен. — Мне нравится мысль, что его омега так скрытен, но я уверен, что он очень мил. Ещё и с малышом. Я мечтаю увидеть сына или дочь босса, — Намджун рассуждает вслух. — Это так мило, что они отдыхают, не общаясь с нами. Полная ответственность. Я рад за директора Кима. Чонгук с каждым словом становится всё меньше. Он обещал минутами ранее Тэхёну, что подойдёт к загорающим коллегам и скажет об их отношениях, до этого дав замечание Намджуну о неуместном комментарии об их великой компании. И до данного момента Чонгук был даже уверен, что выскажет всё. Но сейчас омега не может вымолвить признание. Не тогда, когда он не та изящная омега с малышкой и грациозными чертами, а Чонгук, загорающий с заканчивающимися тюбиками крема от загара. Чонгук, в котором от грации одно слово, а от ребёнка — его возраст, плачевно сообщающий о том, что разница с возрастом альфы пока не позволяет ему пополнять их семью ещё одним детищем. — Здравствуйте, директор Ким! — здороваются несколько людей одновременно. Все подскакивают со своих мест, чтобы поклониться ему. Тэхён машет им, чтобы не вставали. Он смотрит в сторону Чонгука. — Нам на массаж, — сообщает альфа, поднимая руку, чтобы его улиточка прилипла к боку. Чонгук сидит в полной тишине, оборачиваясь вместе со всеми, делая вид, что не знает, о ком речь и кого это их босс зовёт на сеанс массажа. — Чонгук, — голос Тэхёна становится твёрже. — Оу, — омега поворачивает голову. — Ох, точно, — Чонгук хлопает себя по лбу, оставив красную отметину ладони. — Я же забыл, что профессионально занимался массажами, — смеётся, вставая перед всеми, чтобы пойти за начальником. — Конечно, я согласен сделать Вам массаж, господин Ким, — машет рукой, мол, это пустяки. Тэхён закатывает глаза, но опускает руку, пройдя вперёд. Чонгук напоследок оборачивается, смотря в удивлённые лица коллег. Те машут ему. Хосок как-то отстранённо машет, будто задумывается о чём-то. Омега вздыхает, отворачиваясь. Теперь они наверняка думают, что Чонгук подлизывается к их начальнику, чтобы получить должность. — Ты не мог потом подойти? — омега бесстыдно шлёпает альфу по заднице, рыкнув. — Ай, — Тэхён держится за ягодицу. — Думал, ты им сказал. — Я не смог, — Чонгук хнычет, заходя в массажный отдел. Он поворачивается к Тэхёну, надув губы. — Кое-кто видел нас в ресторане. Она видела меня, но не признала во мне меня. — Хорошо, — Тэхён начинает раздеваться, облизываясь на стягивающего с себя одежду Чонгука. — Это не хорошо, — заявляет омега, указывая на него пальцем, — потому что они видели меня с Данте. Они все решили, что это твой ребёнок. А потом построили теорию об идеальном типе омеги для тебя. И я не подхожу по всем пунктам, — Чонгук показывает на пальцах, что у него точно кукиш с маслом. — По каким таким пунктам? — Омега должен быть взрослым. Чонгук младше Тэхёна на весомую цифру. — И что бы изменилось, будь ты меня старше или одного возраста со мной? — альфа поднимает брови. — Каким я буду в тридцать или сорок. — Тогда и увидим, — Тэхён кивает. — Этот пункт отменяем. Что там дальше? — Я точно не грациозный. — Улиточка, если бы мне были нужны грациозные, я бы не позволял своему омеге у всех на глазах себя седлать. — Я такого не делал! — Чонгук удивлённо охает. — Это ложь! — Ты так делал до того, как стал стажёром в моей компании, — Тэхён смеётся. — Но это хорошо, что ты даже не замечал. Я восхищён тем, что это настолько твоё поведение, что ты даже не замечаешь других деталей. Чонгук качает головой, но потом перестаёт считать пункты. Тэхён гладит его. — Ты, — альфа наклоняется, целуя в ключицу, — мой идеальный тип. О своём типе знаю только я. И ты подходишь по всем пунктам. — О, — Чонгук умилительно смеётся, обнимая его, — это радует только тебя. — Я буду насторожен, если это обрадует ещё кого-то, — Тэхён улыбается. Омега довольно мурчит. Тэхён знает, какие слова ему нужны. С ним Чонгук никогда не ощущал себя так, будто вопрос может вогнать в уныние. Даже сейчас его комфортят в приятном отдыхе. Тэхён потом покусывает его в джакузи, дразнясь с тем, что Чонгук просто обязан сделать ему обещанный массаж. Чонгуку нравится то, что он сейчас не может даже погрустить для вида. Ему просто не позволят. Тэхён уверяет, что он идеален. Альфа при этом такой счастливый наедине с ним, что Чонгук уверен в этом на сто процентов. И, на самом деле, признаться на глазах у всех в любви к такому мужчине — совершенно не грех.Чонгук это обязательно поймёт.
Все дни отдыха моментами проходят нелепо. Чонгук пытается разделиться на два лагеря, то присоединяясь к коллегам, то убегая на отдых со своим бойфрендом. Старания омеги проходят даром, так как с каждым разом убеждение в том, что альфа Ким Тэхён встречается с идеальнейшим загадочным омегой крепнет, а уверенность Чонгука катится по наклонной. Уверенность не в себе уже, а в том, что остальные это нормально воспримут. К примеру, на третий день отдыха коллеги запланировали поиграть в водный волейбол, а Тэхён — вечернее свидание прямо как «свидание Навина и Тианы из мультфильма про принцессу и лягушку». Вот Чонгук рассекает бассейн, плывя как акула, чтобы поймать мяч и отбросить за ту сторону сетки. Он кричит, как рестлер, когда они побеждают отдел другой. Чонгук ощущает себя таким сильным, когда с альфами после разрывает бассейн победными барахтаньями. А вечером омега облачается в нежный белый купальный костюм для ныряния, накинув поверх красный пеньюар. Тэхён танцует с ним на балконе, целуется в джакузи, заказывает сырную тарелку в номер, слизывает с его пальцев этот сыр. Чонгук так плавится в его прикосновениях, вздрагивая от каждого касания, будто не он часами ранее с лёгкостью отбивал подачу Намджуна. Ребята так и говорят утром четвёртого дня, когда кто-то показывает сделанную фотку, где Тэхён и Чонгук танцуют на балконе. Но для них это не Чонгук, а грациозный и идеальный омега, любящий танцы под Луной. На четвёртый день коллеги планировали устроить попоечную вечеринку у кого-то в каюте. Чонгук тогда Хосоку в лицо сказал, смеясь, что он засрал всё у себя, и к нему не надо. Бета внимательно посмотрел на него, медленно кивнув. Попоечная вечеринка планировалась с утра, чтобы все весь день были навеселе. Чонгук так и сделал, выпив за гранью положенного. Тэхён в тот день запланировал театр. Чонгук кое-как напялил на себя подобие красного костюма. Омега даже пьяным попытался быть в теме. Благо, он не был громким и кринжовым. Он только так проникся выступлением, что рыдал в три ручья под конец. Альфа помог ему познакомиться с артистами, с которыми Чонгук потом «удачно» пофоткался в самый последний момент отвернувшись, чтобы проблеваться. Фотку труппа отправила на общий экран круиза, из-за чего с утра пятого дня все коллеги обсуждали загадочного омегу, отвернувшегося в кадре так, что не разобрать, но рядом с которым его нежно обнимает и целует в висок их босс. Интересные моменты. Параллели даже, скажем. А ведь судно будет дрейфовать ещё три дня. В завершающий круиз день Чонгук обещал самому себе признаться, но чем дольше он задерживает момент, тем обиднее становится истина. Омеге кажется, что ему лучше вообще не говорить и уйти из работы просто так, исчезнув из их жизни. А спустя пять лет действительно стать тем грациозным омегой с малышом, чтобы не признаваться во лжи.Так-то.
На пятый день Тэхён присоединяется к ним. Они играют в мини-гольф, говоря о чём-то и просто выпивая временами. Чонгук чувствует себя как-то неуютно, когда стоит рядом с Тэхёном, но не может при этом прицепиться к нему, залезая с ногами на него, прося дать понюхать шею. Его альфа держится молодцом, не позволяя себе лишнего, понимая, что Чонгук явно не намерен признаваться в этом отдыхе. Омега вздыхает про себя, потирая клюшку. Он нежно смотрит потом на Тэхёна, шёпотом говоря ему за точные удары «молодец». — Никогда не играли в гольф, Чонгук-щи? — спрашивает один из коллег. Он смотрит на стойку Чонгука. — Нужно позицию ниже, — приближается. Альфа медленно опускает его корпус, прикоснувшись к спине. Чонгук дёргается, нахмурившись. — Хорошо, я понял, — омега качает головой. Он возвращается к гольфу, собираясь забить в лунку. — Нет, милый, — этот коллега снова коснулся спины, потом обхватив за живот, чтобы корпус стал выше. — Слишком низко. Омега поднимает руки, чтобы резко их опустить и вывернуться из касаний, не ударив коллегу ненароком клюшкой по лицу. Чонгук успешно проделывает задуманное, но… но запах его альфы становится гуще, что сразу замечается и остальными. Тэхён стоит совсем рядом, крепко держа руку того коллеги, резко отбрасывая в сторону. Альфа свирепо смотрит на него, обнимая потом своего омегу, давая понять, что он коснулся того, что ему не принадлежит. Чонгук сглатывает, поднимая взгляд на ошарашенных коллег, которые по очереди приходят в себя. Чонгук пойман. С поличным. На такой глупости. Омега мог бы выбрать момент и получше. — Я ему объясню, — заявляет Тэхён, нарушая гробовое молчание. — Встань прямо, — альфа обнимает его за талию, прижавшись к задней части шеи носом, глубоко вдыхая. — Прости, улиточка, — он накрывает потом ладонями руку с клюшкой, выравнивая стойку. — Ничего, Тэхён, — Чонгук говорит громче, повернув к нему голову, посмотрев в глаза. — Это точно не твоя вина, — а это уже тише. Намджун и Хосок удивлённо смотрят на них, переглядываясь между собой.Момент истины.
Когда Хосок зовёт на шестой день Чонгука поговорить в номер Намджуна — Чонгук ожидает худшее. Он на всякий случай сообщает Тэхёну, что идёт туда. И если он не придёт через двадцать минут, то разрешает альфе забрать его оттуда и больше никогда не выпускать потом в свет. Тэхён более чем доволен таким раскладом, так что кивает. Чонгук чувствует, как неумолимо быстро бьётся сердце. Он почему-то так боится из-за того, что коллеги узнали обо всём так просто, когда Тэхён его приревновал. Это так глупо! Всё было бы красивее, если бы Чонгук подготовил их к этому и сказал сам. Его признание, может быть, немножко смягчило бы отношение коллег к этому вопросу. Омега вздыхает про себя, мирясь с тем, что придётся сейчас либо вытерпеть упрёки Намджуна о том, что это подло и некрасиво — спать с начальником. Подлее это дело становится из-за дружеских отношений с Хосоком. Чонгук чувствует себя мразью. Он готовится себя оправдывать. Но случается то, что никто, наверное, не ожидал в этой истории. Омега шокированно смотрит на Хосока, когда тот держит его за руку, сообщая после сурового кивка Намджуна: — Если директор Ким Вас принуждает к чему-то — скажите нам. Мы поможем Вам справиться с этим всеми законными и незаконными путями, — Хосок так уверен в этих словах. В тоне слышится, как он зол, только произнося это. — Что? — еле пищит Чонгук, совершенно не ожидавший такого поворота разговора. — Мы заметили это с самого начала, — Намджун вклинивается. — Это ужасно, что он поселил Вас в свой номер, каждый вечер что-то замышляет, заставляет делать массаж. Вы носите ему вещи, развлекаете. Он ещё даже не стесняется этого под конец отдыха. Ужасно. Отвратительно, Чонгук-щи. Скажите, если он Вас принуждает к этому. — Нет, я… — Чонгук показывает на себя и на окно, намекая на Тэхёна. — Господи, нет, конечно. — Вы хотите эту работу. Я понимаю, — Хосок кивает. — Но ни одна работа в этом мире не стоит таких страданий. — Хосок-щи, — омега закрывает плотно глаза, — всё не так. Чонгук удивлённо смотрит на них, сглатывая. Он опускает потом взгляд на свои руки, дыша через раз. Его это так изумило. До такого состояния, когда он сидит вот и просто смотрит в одну точку, пытаясь переварить, что же такого произошло. Получается, что омега всё это время сокрушался и злился из-за того, что не может быть искренним с коллегами, ведь ожидал от них худшего мнения о себе. Самое удивительное в этом то, что, несмотря на все намёки, Хосок и Намджун не допустили мысль о том, что Чонгук — меркантильная тварь. Они искренне беспокоились о нём, найдя звоночки в поведении Тэхёна, который, ну, очень собственнически вёл себя на отдыхе. Чонгук не может поверить в это, ведь никак не ожидал… такого доверия к себе. — Это я, — Тэхён стучится в дверь каюты. — Чонгук там? Улиточка, я беспокоюсь. — Этот мудозвон прибежал сразу, — Хосок охает. — Я его урою сейчас. — Нет-нет! — Чонгук поднимается с места, махнув на них. Он смеётся, смотря на коллег. — Я должен кое в чём признаться вам, — с этими словами омега открывает дверь, впуская альфу за руку внутрь. — Я… я встречаюсь с ним. Тэхён довольно улыбается, смотря на него. Он гладит его по голове, переводя взгляд на подчинённых, тут же вздрогнув, так как Намджун и Хосок неверяще окидывают его взглядом. — Он явно манипулирует, — выносит вердикт Хосок. — Держит на поводке, — Намджун заканчивает. — Что… — Тэхён переводит взгляд на Чонгука, хмурясь.Всё. Тайна раскрыта.
Не то чтобы у всех коллег одинаково хорошее отношение к Чонгуку после новости о том, что он находится в верхнем сьюте вовсе не по причинам нехватки кают на средних палубах. И не то чтобы Намджун отказывается от мысли о том, что служебные романы непростительно ужасны. Однако ни Намджун, ни Хосок не допускают мысли, что Чонгук в каких-то цепях. Им стоило один день понаблюдать за поведением ничего не боящейся парочки. Омега старался быть открытым, чтобы те перестали волноваться. Тэхён, которому разрешили скушать все открытые части тела Чонгука, совершенно не был против шестого дня с коллегами. — А ты боялся, — шепчет Тэхён, целуя в висок. — Боялся, что не то подумают о тебе. А что в итоге? Это я тут какой-то маньяк. — Прости, что привык к обществу, которое винит омег во всех грехах, — Чонгук смеётся, обнимая его. Он подставляется для ласк. — Ну, я теперь точно буду лежать и вязать. Зачем и почему учился, спрашивается, — вздыхает, расслабляясь в руках Тэхёна. — Попробуй и в других компаниях. — Другие не примут меня, потому что я, — указывает на себя, — твой бойфренд. — Начинается, — альфа закатывает глаза, обнимая крепче Чонгука, который уже начинает на него залезать. Коллеги заинтересованно наблюдают со стороны за тем, как Чонгук повисает на их начальнике, надувая губы, прося поцелуи. Тэхён с ним висящим под боком (буквально) идёт в более уединённую сторону, чтобы поцеловать. — Улиточка, — говорит Намджун. — Теперь понимаю. А я-то думал, что он так оскорбляет. — Ну, — Хосок смеётся. — Это могло быть более милое слово. Круизный лайнер останавливается на седьмой день у того же порта, откуда отплывал. Последний день каждый провёл по-своему, о чём история в целях конфиденциальности и сохранности личных дел умолчит. Тем не менее, все осведомлены о том, что Чонгука пришлось из сьюта вынести буквально на руках, так как из-за пережитого стресса у омеги внепланово начался период течки. И если раньше он даже в обычном состоянии постоянно лез на Тэхёна, то сейчас буквально находился под футболкой альфы, держа в зубах метку на шее, отпуская лишь для того, чтобы прокричать коллегам прощание.Позже он пожалеет о своём поведении, но сейчас Чонгуку плевать на всё, кроме Тэхёна.
Сейчас служебные романы страшны для участников самого романа из-за предрассудков, созданных из-за эмоционального вовлечения в трудовой процесс. Отдел кадров следит за тем, чтобы это не выходило за рамки. Тем не менее, отношения с кем-то или просто связь не запрещают быть коллегами, что более внятно доносит сейчас современное общество любым трудом для массовой культуры. Это не плохо. Это не ужасно. Это не нужно скрывать от других. Вы можете объяснить себе и партнёру границы, которые выстраивает для пары офис, закончив на этом вопрос служебного романа. Не задумываясь о мнении чужих. Не думая о том, как взглянет и как поведёт себя тот или иной человек. Этот труд показывает, что деловые и профессиональные отношения иногда в шаге от напряжения любви. Можно полюбить коллегу. Можно начинать с ним отношения. Ведь возможно быть профессионалом и на работе, и в жизни.