Пряный кофе

      Тихонько звякнул дверной колокольчик, по стене пробежал солнечный блик, скрипнули петли, и нового посетителя уютной кофейни встретили характерный аромат свежезаваренного кофе и приветливая улыбка бариста.       — Доброе утро! Что будете заказывать? — зазубренная фраза вылетела на автомате, а губы сами растянулись в радушной улыбке.       Очередной клиент, каких за день бывало сотни, равнодушно сделал заказ и через пару минут, получив свой американо, удалился, даже не взглянув на парня, который от всей души пожелал ему на прощание хорошего дня.       — И чего ты так стараешься? — закатив глаза, фыркнула сидящая за барной стойкой девица. — На тебя не то что не смотрят, а даже не слышат.       — Не правда, многие клиенты улыбаются в ответ, — возразил парень, натирая стакан до кристальной чистоты.       — Не понимаю, зачем ты вообще здесь работаешь? — спросила девушка, будто обращаясь к себе и, подперев голову кулаком, в очередной раз окинула помещение недовольным взглядом.       Кофейня была совсем небольшой и уже не очень новой. Владелец умудрился втиснуть её между книжным магазином и бутиком с дорогущей одеждой почти в самом центре города, решив, что местоположение окупит всё, поэтому над интерьером долго не думал. Обычные стены песочного цвета, панорамные окна, столики и барная стойка под тёмное дерево, стандартное меню: кофе, десерты и выпечка. Да мало ли таких кофеен по всему городу?       — А мне здесь нравится, — ответил парень, самодовольно вскинув подбородок. — Хорошее место и платят нормально.       — Нормально? Да на такие деньги и неделю не проживёшь, — в очередной раз возмутилась девушка. — Вань, ну зачем тебе здесь торчать? Папа мог бы помочь тебе устроиться…       — Нет, — не слишком вежливо перебил её парень. — Мне не нужны ни его помощь, ни его деньги, и давай больше не будем об этом.       Заметив хмурую складку между бровей брата и суровые ноты в его тоне, девушка закусила пухлую губу и, немного пожевав её, подняла на парня виноватые глаза.       — Вань, ну может…       — Мила, — резко осадил её Иван, и та опустила глаза, признав своё поражение.       Вздохнув, парень быстро успокоился, вернув себе привычное, хорошее расположение духа, и, чтобы поскорее сменить тему, начал расспрашивать сестру о предстоящей летней сессии и первом экзамене, который должен был состояться уже сегодня.       Мила была ему сестрой лишь по отцу, но Ваня очень любил её. Будучи типичной дочерью богатого отца, девушка была весьма капризна, горделива и требовательна, однако также добра и сердечна к тем, кого любила. С сестрой они были очень дружны, но взаимоотношения Вани с отцом оставляли желать лучшего. Внебрачный сын всегда мешался у последнего под ногами, добавляя проблем и головной боли.       Мать Ивана умерла, когда он был ещё маленьким, а отец, хоть взял мальчика к себе, не питал к нему нежных чувств. Обида росла, позже Иван небезосновательно стал считать, что в смерти мамы виноват его собственный отец, что ещё больше углубило образовавшуюся между ними трещину. А когда отец узнал, что повзрослевшего сына привлекают мужчины, а не девушки, даже смотрел на него с отвращением.       Закончив школу, Ваня ушёл из дома, разорвав все отношения с отцом, и последние четыре года снимал небольшую квартирку со своим другом детства. Серёга же и помог ему устроиться в кофейню, в которой сам работал официантом. Платили, конечно, немного, но Ване такая жизнь нравилась намного больше. Тем более что когда-то в этой самой кофейне работала мама, ещё до того, как связалась с его отцом.       Мила переживала, что её брат был вынужден уйти из дома, но помочь ему ничем не могла. Она прекрасно видела, что он живёт не так хорошо, как ей рассказывает, но вмешиваться не хотела. Ваня, хоть и выглядел на первый взгляд наивным простачком, на самом же деле был человеком гордым и непоколебимым. Хотел он этого или нет, но некоторыми чертами характера Иван очень походил на отца.       — Ты на экзамен не опоздаешь? — спросил Ваня, взглянув на часы.       — Ещё два часа. Есть время повторить, — Мила поправила очки в тонкой оправе и вновь склонила голову над открытой тетрадью, удручённо вздохнув.       Если бы Ваня не ушёл из дома, громко хлопнув дверью, то сейчас бы уже заканчивал третий курс какого-нибудь университета. Но так как денег от отца он принимать больше не хотел, то на учёбу приходилось пока только копить. Мила же, являясь горячо любимой дочерью и наследницей папиной империи (хоть и не основной, так как имелся старший брат — вылитая копия отца), была обязана получить качественное образование, на что жаловалась младшему брату, иногда забегая к нему в кофейню перед парами.       — Я больше не могу, — заныла она, откинув голову назад, — башка не варит.       В этот момент небольшая дверца за спиной Вани приоткрылась, и из неё выскользнул коренастый парень с пепельно-русыми волосами.       — О, Серёжа, — заметив его, оживилась Мила. — А сделай-ка мне кофейку?       — Я здесь официант, а не бариста, — будничным тоном пробормотал тот, ловко переставляя десерты и приготовленные Ваней напитки на поднос.       — Ну а для меня? — Мила чуть надула губки и похлопала длинными ресничками. — Мне срочно нужен кофе, чтобы взбодриться, иначе я экзамен завалю.       — Ну завалишь, и что? Твой отец быстро всё уладит, чего переживаешь? — пожал плечами Сергей.       Парень продолжал переставлять чашки с дымящимся кофе на поднос, поэтому не заметил, как Мила сердито нахмурилась, а Ваня за его спиной едва не хлопнул себя по лицу.       — Вань, знаешь, я, наверное, пойду, — соскочив с высокого стула, Мила спешно и нервно собрала тетрадки со стола и запихнула их в сумку. — До скорого.       — Напиши после экзамена, — пролепетал ей вслед Ваня.       Девушка быстро помахала ему, бросила обиженный взгляд на Сергея, но, увидев, что тот даже не смотрит на неё, нахмурилась ещё больше и вылетела из кофейни. Когда за ней слишком громко захлопнулась дверь, Сергей поднял голову, оторвавшись наконец от чашек, и бросил вопросительный взгляд на Ивана. Тот лишь досадливо покачал головой, не понимая, как друг может не замечать очевидное.       Миле уже несколько лет очень нравился Сергей, а Мила, как знал Ваня, нравилась ему в ответ. Однако сойтись им обоим мешало упрямство. Серёга считал, что такая, как Мила, никогда в жизни на него не взглянет, поэтому в упор не видел и абсолютно не понимал её намёков и заигрываний, словно нарочно прикидываясь дурачком. Мила же никогда в жизни не скажет о симпатии напрямую, считая, что и так делает за него всю работу, и, вообще-то, из них двоих — именно он мужчина.       Ваня чувствовал досаду, глядя на них, но в душе слегка посмеивался с того, как неумело флиртовала Мила и как в её присутствии Сергей моментально превращался в говорящее дерево. Странно было видеть, как друг, решительный и смелый по натуре, в присутствии его сестры глупеет и теряется прямо на глаз. Всё бы ничего, но, разговаривая с Милой, Серёга обязательно выдавал не со зла какую-нибудь чушь, на которую Мила потом обижалась несколько дней. Так было и сегодня.       — Что я такого сказал? — Сергей непонимающе хлопнул глазами, уставившись на Ивана.       Тот лишь тряхнул головой, отчего пара золотых, вьющихся прядей упала на лоб.       — Серый, ты дурак, — беззлобно пожурил его Ваня, — мог бы с ней и повежливее.       — А чего она со мной как с обслугой? — обиженно пробубнил Сергей, беря в руки тяжёлый, заставленный поднос.       — Вовсе нет, — попытался заверить его Ваня, — на обслугу она бы даже не взглянула.       Сергей лишь пожал плечами, не слишком приободрившись услышанным, и побрёл к столику, за которым ждали заказ. Ваня печально вздохнул, понимая, что даже если эти двое когда-нибудь сойдутся, разница положений всегда будет стоять между ними. Мила, привыкшая жить в достатке и смотреть на людей свысока, всегда будет для работяги-сироты Сергея всего лишь избалованной, капризной девчонкой. Любимой, но вредной.       Ване всегда становилось немного грустно, когда он думал об этом. Ему бы хотелось, чтобы его лучший друг и любимая сестра были вместе, но он знал, что их с Милой отец никогда этого не допустит. До Вани ему не было дела, поэтому он мог просто вычеркнуть родителя из своей жизни, но сестра — совсем другое дело. Политик и бизнесмен Царёв костьми ляжет, но не позволит дочери связать судьбу с официантом. Миле придётся выйти замуж за какого-нибудь влиятельного, богатого, но не любимого человека, словно она какая-нибудь княжна, и на дворе не двадцать первый, а век эдак шестнадцатый. Время идёт, а люди, увы, совсем не меняются.       Ваня так глубоко погрузился в свои мысли, что, когда звякнул колокольчик над входной дверью, едва не подпрыгнул на месте и не выронил чашку. Благо, посетитель, уткнувшийся в свой телефон, ничего не заметил и даже на бодрое «Доброго утра! Чем я могу вас угостить?» никак не отреагировал. Ваня привык, что многие люди видят перед собой лишь его форменную чёрную рубашку и чёрный фартук, но сейчас ему было немного обидно, ведь он-то посетителя хорошо рассмотрел и улыбнулся ему, не потому что должен был, а потому что, действительно, захотел.       Высокий, статный брюнет, на вид лет тридцати с небольшим, в строгом чёрном костюме источал сильную, властную, но невероятно притягательную ауру. Едва Ваня поднял на него взгляд, как понял, что не может оторваться. Бледная кожа, чёрные, коротко стриженные волосы с удлинённой чёлкой, зачёсанной назад с идеальным косым пробором, острые, даже хищные черты на чуть вытянутом лице. Чёрный костюм безукоризненно сидел на подтянутой, слегка худощавой фигуре, длинные тонкие пальцы безостановочно что-то набирали на экране дорогущего смартфона.       При взгляде на этого человека хотелось тут же отвести глаза, но в то же время было совершенно невозможно это сделать. Ваня порядком насмотрелся на подобных людей в дорогих костюмах, когда жил у отца, и его абсолютно не интересовали их деньги и влиятельность. Однако на этого мужчину почему-то хотелось смотреть и смотреть, даже если он так и не удосужился поднять глаза в ответ.       Наконец улучив секунду между бесконечным набором текста, посетитель буркнул: «Чёрный кофе с собой», и Ваня почувствовал, как по спине побежали мелкие мурашки от звука его голоса. Низкий, глубокий, в меру мужественный. Вот бы он сказал ещё что-нибудь.       Пока гость оплачивал заказ (вернее, не глядя, сунул руку в карман и бросил на стол первую попавшуюся купюру), в кофейню зашли новые посетители и начали толпиться за его широкой спиной. В другой ситуации Ваня первым делом сделал бы кофе для этого мужчины, причём стараясь не торопиться, но ведь другие посетители тоже требовали к себе внимания. Что ж, придётся сначала принять все заказы, а статному гостю немного подождать.       — Как вас зовут? — спросил Ваня, чтобы после было удобнее к нему обращаться.       Мужчина, продолжая пялиться в телефон, нахмурил густые чёрные брови, будто бариста, как какая-нибудь назойливая муха, жужжит у него над ухом, не давая сосредоточиться, и буркнул на автомате:       — Кощеев.       — Я имел в виду ваше имя, — сам не зная зачем, мягко уточнил Ваня и замер с улыбкой на губах, когда гость наконец оторвал глаза от телефона.       Утро Кощеева явно не задалось. Машина сломалась, такси опоздало, кофейня, куда он каждое утро заходил за кофе уже много лет, внезапно закрылась. Пришлось спешно искать другую, телефон в руке разрывался на части от сообщений, а этот парнишка всё продолжал донимать его какими-то расспросами вместо того, чтобы просто отдать ему кофе! Кощеев уже хотел рыкнуть, какая ему разница, как его зовут, но, подняв взгляд и напоровшись на два ярко-синих василька, неожиданно выдал:       — Костя.       Улыбка парня почему-то стала ещё шире и лучезарнее, а в глазах мелькнуло озорство.       — Спасибо за заказ! Ваш кофе будет готов через две минуты, пожалуйста, ожидайте! — пролепетало сияющее солнце в чёрном фартуке и обратило взгляд на следующего клиента.       Кощеев сделал пару шагов в сторону, продолжая держать телефон у лица, но так и не взглянул на него, несмотря на то, что тот продолжал безостановочно вибрировать. Ему показалось куда интереснее наблюдать за тем, как парень растягивает пухлые губы в приветливой улыбке, общаясь с новым посетителем, как его пышные пшеничные кудри, свисающей на лоб чёлки блестят как чеканное золото, попадая под лучи солнца, как ловко и быстро мелькают в его руках чашки, джиггеры и прочая посуда.       — Кофе для Кости готов!       Кощеев даже не заметил, как парнишка успел принять у всех заказы и сварил ему кофе. Костя. Он уже не помнил, когда последний раз его называли так фамильярно, хотя, впрочем, сам виноват, ляпнул лишнего. Бросив очередной пристальный взгляд на парня, Кощеев ещё разок облизал глазами его большие, васильковые глаза, длинные ресницы, капну золотых кудрей, касающихся левой широкой соболиной брови, крохотное колечко в ухе. Подумалось, что если бы парень не брил затылок и виски, то, вероятно, походил бы на золотой одуванчик.       Презрительно фыркнув от подобной мысли, Кощеев нахмурился и, забрав кофе, направился к выходу, ничего не ответив на брошенное в спину: «Хорошего вам дня! Приходите ещё!». Милой мордашки и золотых кудрей недостаточно, чтобы всерьёз заинтересовать его, пусть даже этот парнишка варил бы лучший кофе на свете.       Когда за Кощеевым захлопнулась дверь, Ваня разочарованно вздохнул и обиженно фыркнул. Мог бы хоть «спасибо» сказать. Типичный, высокомерный жлоб. Если сначала парень посчитал его интересным и даже красивым, то теперь от внезапно вспыхнувшей симпатии не осталось и следа. Холодный, надменный и, как пить дать, въедливый и придирчивый. Ваня даже пожалел, что не плюнул ему в кофе, когда этот важный костюм фыркнул, взглянув на него.       — Вань, Вань, — тихонько окликнул его знакомый голос, и чья-то рука потрясла за плечо, — осторожнее, опять сломаешь.       Выпрыгнув из своих мыслей, Ваня понял, что и правда слишком сильно дёргает за ручку кофемашины. Да что это с ним? Улыбнувшись Серому, он поглубже вздохнул, вновь беря себя в руки. Этот жутко занятой жлоб далеко не первый клиент, который позволял себе презрительно на него смотреть. Подумаешь! Этого слишком мало, чтобы испортить Ване настроение. Сделав играющую на фоне музыку чуть громче, он, слегка пританцовывая, принялся споро выполнять заказы, временами почему-то продолжая вспоминать пронзительный взгляд светло-серых глаз.       Чего Ваня никак не ожидал, так это увидеть высокомерного гостя на следующее же утро с тем же заказом и с теми же пронзительными взглядами. Осадочек от вчерашней встречи ещё остался, поэтому сегодня Ванина улыбка была не столь искренней, но тем не менее дружелюбной. Получив заказ, «Костя», часы которого стоили больше, чем вся кофейня, ушёл, напоследок вновь бросив на парня нечитаемый взгляд. Ваня от этого взгляда почему-то вздрогнул и потерял всякое желание обижаться на мужчину.       А увидев его следующим утром в то же время, почувствовал неуместную радость. Чего он так разволновался-то? Подумаешь, человек за кофе пришёл. Услышав всё тот же заказ: «Чёрный кофе», Ваня немного расстроился. Вот если бы гость заказал, например, латте или капучино, парень обязательно постарался нарисовать на пенке что-нибудь особенное, чтобы немножко позаигрывать. Зачем ему это, он не знал сам, но почему-то для Кощеева (а его фамилию Ваня запомнил сразу же) хотелось сделать что-нибудь особенное.       Бросив осторожный взгляд на гостя, Иван вздохнул про себя. Такой человек явно не станет пить какой-нибудь макиато с корицей. Тут нужно что-то другое. Внезапно возникшая в голове идея так обрадовала Ваню, что он резко вскинул голову, заработав этим настороженный взгляд от Кощеева.       — Могу я вам предложить кофе дня? — пролепетал парень, сияя лучезарной улыбкой.       — Кофе дня? — недоверчиво переспросил гость и покрутил глазами в поисках вывески или чего-то подобного.       — Уверен, вам понравится, очень пикантный вкус, — рекламировал Иван, придумавший этот самый «кофе дня» всего секунду назад.       — Хорошо, — сдался посетитель, равнодушно дёрнув бровью.       Кощеев хотел убедить себя, что согласился, потому что хотел попробовать что-то новое, а не потому что это предлагал парень, на бейджике которого написано «Иван». Почему-то подумалось, что его имя очень гармонично сочетается с внешностью. Волосы цвета спелой пшеницы, васильковые глаза, губы цвета ягод рябины — всё это навевало на мысли о широком поле, запахе трав и летнем солнце. Простое, близкое, незыблемое.       Получив свой «особенный» кофе, Кощеев вышел на улицу, вытряхивая из головы остатки странного дурмана, навеянного «васильком» за барной стойкой, и снял крышку со стаканчика, чтобы напиток быстрее остыл. Заглянув внутрь, он не увидел для себя ничего нового. Чёрный кофе как чёрный кофе. Мужчина даже фыркнул про себя. «Кофе дня» — маркетинговый ход, ничего больше. Зря он вернулся в эту кофейню, ничего (никого) особенного в ней нет, и по дороге на работу приходится делать крюк.       С этими мыслями Кощеев сделал глоток и почувствовал, как абсолютно привычный вкус разливается во рту. Абсолютно ничего особенного. Мужчина сделал ещё один большой глоток и только сейчас всё же ощутил нечто непривычное. Сначала слегка начало печь язык, затем горло. Чем больше проходило времени, тем ярче раскрывалось послевкусие, превращаясь едва ли не в пожар. У Кощеева горел рот, да так, что он не удержался от того, чтобы прислонить к нему ладонь. Этот маленький гадёныш налил ему кофе с перцем!       Непонятно зачем, Кощеев поднял стакан на уровень глаз, словно хотел увидеть причину, по которой горел его язык, и заметил надпись на картонном воротничке. Парнишка успел вывести маркером: «Хорошего настроения на целый день!» и даже нарисовал перчик чили. Да он издевается что ли? Вкус, конечно, пикантный, тут не соврал, но о таких вещах стоит предупреждать!       Подождав, когда острота перестанет бушевать в горле, Кощеев прожёг напиток недоверчивым взглядом и на свой страх и риск глотнул ещё разок. Затем ещё раз и ещё. К тому времени, когда стаканчик совсем опустел, Кощеев решил, что, в общем-то, искать новую кофейню незачем, и крюк, на самом деле, совсем небольшой.       Войдя на следующее утро в двери с дурацким подвесным колокольчиком, мужчина первым делом наткнулся на лучистый взгляд синих глаз. Неужто ждал? Или показалось? Подойдя ближе, Кощеев сумел разглядеть искреннюю радость и, кажется, даже почувствовать ладонями тепло сияющей улыбки.       — Доброе утро, Константин, — выдал «василёк».       Не показалось. Ждал. Что было почему-то приятно. Однако вместе с тем Кощеев ощутил иррациональное разочарование от того, что он не «Костя». Какая глупость. Он здесь, чтобы купить кофе и не больше. Сухо поздоровавшись, мужчина открыл рот, чтобы сделать заказ, но парень оказался шустрее.       — Один чёрный кофе, всё верно?       — С перцем, — зачем-то добавил Кощеев быстрее, чем успел подумать.       — Вам понравилось, — улыбнулся Ваня, скорее утверждая, чем спрашивая.       — Необычно, — буркнул мужчина, не привыкший разговаривать с бариста больше, чем одной фразой.       Благо у парня хватило ума не продолжать разговор, а просто заняться своим делом, тая в уголках губ довольную улыбку. Спустя пару минут он поставил стаканчик с дымящимся напитком на барную стойку.       — Рад, что вам понравилось, приходите к нам ещё!       Обычно Кощеева раздражала эта напускная любезность, но парню почему-то хотелось верить. Уже открывая дверь, мужчина бросил через плечо: «До свидания», что было для него совсем несвойственно и ещё более несвойственным было то, что он, действительно, собирался завтра снова зайти. И не только завтра.       Важный гость в дорогом костюме стал появляться по будням каждый день в одно и то же время, неизменно заказывая пряный кофе. Ваня сам не заметил, как его улыбка, адресованная Кощееву, стала куда шире, чем та, которой он улыбался всем остальным. Сдержанный и немного загадочный посетитель не мог оставить парня равнодушным и вызывал невольный интерес. На него хотелось смотреть, с ним хотелось разговаривать, и Иван сам не понимал почему.       Может, потому что во взгляде мужчины в чёрном костюме иногда мелькал ответный интерес? Ваня не был наивным дурачком и ни на что не рассчитывал, но это вовсе не мешало ему слегка заигрывать с некоторых пор постоянным клиентом. А ещё выяснилось, что на солнце серые глаза Кощеева отливают совершенно потрясающим оттенком неяркой глицинии. Ваня ещё никогда и ни у кого не видел таких глаз и просто не мог заставить себя не ловить его взгляд.       Дни в скромной кофейне проходили однообразно, в большинстве случаев отличаясь друг от друга лишь числом в календаре, ведь даже люди, как правило, заходили одни и те же. Очередное утро обещало быть таким же не примечательным, как все остальные, когда занятый мытьём бокалов Ваня услышал в зале разговор на повышенных тонах.       — Я не собираюсь платить за эту жижу! — возмущался какой-то недовольный клиент.       В ответ Ваня услышал лишь невнятное бормотание официантки и понял, что лучше ему вмешаться. Завернув в небольшой зал, он увидел зачинщика конфликта — мужчину лет тридцати и новенькую официантку Юлю с чеком в трясущихся руках.       — Оплатите заказ, пожалуйста, — пробормотала она, трясясь от обиды и гнева.       — Ты тупая или глухая? — прикрикнул на неё клиент. — Я не буду за это платить.       Юля уже вся покраснела до кончиков ушей и готова была разрыдаться, но тут к столику подскочил Ваня и пихнул её себе за спину.       — Пожалуйста, перестаньте кричать на девушку, — нахмурив брови, попросил Иван, заслоняя собой официантку. — Если у вас есть какие-то претензии к напитку, я вас слушаю.       — Ты бармен? — хмыкнул быдловатый на вид мужчина.       Ваня уже не раз сталкивался с такими людьми, для которых хамство — это стиль жизни. Спорить с ними бесполезно, единственный выдох в данной ситуации — понять и простить. И поскорее выставить из кофейни. Платить этот тип всё равно не будет.       — Да, — Ваня не стал уточнять, что он не бармен, а бариста, ведь его всё равно не услышат.       — Это самое отстойное кофе, которое я пил, — фыркнул гость, вальяжно поднимаясь со стула. — Не умеешь — не берись.       Мужчина оказался заметно выше бариста, но Иван был не из трусливых, к тому же терпеть не мог подобных хамов.       — А у вас отвратительные манеры, видите, все мы не идеальные, — спокойно ответил Ваня и многозначительно развёл руками.       — Да как ты вообще со мной разговариваешь? — рявкнул мужчина, у которого даже глаз начал дёргаться.       Юля сжалась в комок за Ваниной спиной, а парень лишь глубоко вздохнул и попросил, как можно вежливее, взмахнув рукой в сторону двери.       — Пожалуйста, покиньте заведение. Будем считать, что ваш кофе за наш счёт.       — Что ты вообще себе позволяешь?... — начал было ещё больше распаляться гость, но взглянув куда-то за Ванино плечо, почему-то мигом растерял весь свой пыл и, зло подхватив куртку, зашагал к выходу, бормоча под нос: — Понабирают с улицы не пойми кого.       Входная дверь хлопнула, и все вздохнули с облегчением.       — Ой, Вань, спасибо тебе, — лепетала Юля, глядя на своего спасителя как на рыцаря в сверкающих доспехах, — я уже не знала, что делать.       — Ерунда, — отмахнулся Ваня, — не обращай внимания, он просто не хотел платить.       Юля ещё пару раз пролепетала: «Спасибо, спасибо!» и убежала на кухню за заказом для другого столика. Иван извинился перед несколькими посетителями за шум и причинённые неудобства, чтобы сгладить ситуацию, и направился к своему рабочему месту. Но обернувшись, застыл на месте, наткнувшись на пристальный взгляд светло-серых глаз с оттенком глицинии.       Кощеев стоял, подперев плечом косяк и скрестив руки на груди. По-видимому, он стал свидетелем только что развернувшейся неприятной сцены, и парень почему-то был уверен, что ситуация его очень позабавила. Что ж, теперь понятно, почему этот возмутитель покоя так быстро сбежал, стоило ему взглянуть через Ванино плечо. Глаза Кощеева были способны прожечь плоть насквозь, вынуть душу и вытрясти из неё все самые мерзкие тайны. Интересно, он этому где-то учился или просто родился таким?       Так или иначе, теперь эти глаза пытливо рассматривали самого Ивана, и тот на секунду потерялся, не зная куда себя девать — то ли встать так, чтобы удобнее было его рассматривать, то ли, наоборот, спрятаться под стол. Впрочем, если он спрячется, Кощеев отвернётся и так заинтересованно смотреть на него больше не будет. Эта мысль почему-то очень расстроила Ваню, и он, словно кролик под взглядом удава, подошёл ближе.       — Мне как обычно, — хмыкнул Кощеев.       Его голос заставил Ваню опомниться. Точно. Он же на работе. Мотнув головой, словно прогоняя наваждение, Иван улыбнулся своей привычной улыбкой и поспешил за барную стойку. Всё время, что он готовил для Кощеева уже ставший традиционным пряный кофе, Ваня чувствовал на себе пристальный взгляд, словно серые глаза настойчиво пытались залезть ему в голову. Однако когда мужчина получил свой кофе, лишь равнодушно отвёл взгляд и ушёл, ничего не сказав.       Этот прожигающий взгляд и мелькнувший в нём интерес взволновали Ваню больше, чем попытка другого клиента закатить скандал. Почему-то стало очень жарко, показалось, что он вёл себя как-то глупо, отчего Ваня почувствовал неловкость и не удержался от того, чтобы прислониться лбом к холодной деревянной поверхности стойки.       — Ванюш, всё хорошо? — маленькая ручка Юли похлопала его по спине.       — Угу, — буркнул Ваня, про себя подумав, что не был в этом так уверен.       Все последующие появления Кощеева в маленькой кофейне проходили также, как и предыдущие, за исключением того, что взгляд необыкновенных глаз становился всё пристальнее и заинтересованнее. Создавалось впечатление, что мужчина приглядывается к парню, как хищник к добыче, но то ли не решается схватить, то ли не считает добычу стоящей. Ваня всё ещё ни на что не рассчитывал и ничего не ждал, но не мог не признать, что его почему-то тянуло к этому мужчине.       По опыту зная, что от людей, похожих на отца, лучше держаться подальше, Ваня, наоборот, хотел бы подобраться к Кощееву поближе. Его манила холодная, опасная красота и отстранённость мужчины, хотя он понимал, что под красивой, дорогой обёрткой могло не оказаться ничего хорошего. Однако Ваня всё равно не мог себе отказать в удовольствии немного помечтать, хоть и понимал, что всё это — лишь пустые фантазии и его домыслы.       Обычное летнее утро обещало превратиться в прекрасный тёплый день и порадовать прохожих ярким солнцем и лёгким приятным ветерком. Ваня бодро натирал барную стойку, слегка пританцовывая под музыку. Колокольчик на двери оповестил его о появлении нового клиента, и парень, широко улыбнувшись, поздоровался:       — Доброе утро! Что будете заказывать?       Миловидная женщина заказала фисташковый раф, приветливо улыбнувшись в ответ. Пока Ваня выполнял её заказ, колокольчик на двери прозвенел ещё дважды, и в маленьком холле собралась небольшая очередь из любителей порадовать себя чашечкой хорошего кофе с утра. Женщина, получив свой раф, ушла, и едва её светлое платье скрылось за дверью, как в том же проёме появился силуэт в чёрном костюме. Заметив его, Ваня не сумел сдержать лукавой улыбки и смущённо опустил глаза.       — Один двойной эспрессо с собой, — повторил Иван, пробивая заказ следующего клиента. — Желаете что-нибудь добавить? Сахар, сливки, лимонную цедру?       Пока парень разговаривал и пробивал заказы, он никак не мог перестать бросать быстрые взгляды на статного мужчину в чёрном. И тот, заметив это, лишь повысил градус давления, заинтересованно вскинув бровь. Когда наконец подошла его очередь, ему показалось, что глаза бариста засияли особенно ярко.       — Доброе утро. Один пряный кофе, верно? — спросил Иван, и его голос непроизвольно стал мягче и тише, когда его пронзил взгляд цвета глицинии и окатил аромат дорогого парфюма.       Гость кивнул и сделал шаг в сторону — дожидаться заказ. Через несколько минут бариста, насмешливо улыбнувшись, произнёс:       — Кофе для Кости готов.       Кощеев вскинул чёрную бровь, и уголок его губ дёрнулся, словно собирался изогнуться в улыбке. Ваня заметил эту странную недоулыбку и теперь прятал блестящие глаза за длинными ресницами, жалея, что не может ничем прикрыть алеющие кончики ушей. Сегодня он всей кожей ощутил нарастающее между ними напряжение. Хотя, может, ему просто хотелось так думать и потому просто показалось?       — Спасибо, Ваня.       Непривычно мягкий тон низкого голоса заставил Ваню вскинуть глаза и утонуть в пронзительном взгляде. Нет, ему точно не показалось, всё происходит на самом деле. Кощеев смотрел на него, слегка прищурив глаза и изогнув губы в подобии ухмылки. Пауза, продлившаяся от силы пару секунд, показалась Ване бесконечной. Но вот рот Кощеева приоткрылся, собираясь что-то произнести…       — Ваня-я-я!!! — радостный крик едва не вышиб дверь и заставил дребезжать большие панорамные окна. — Я сдала! — ещё громче завопила Мила, подлетев к барной стойке. — Сдала! Представляешь!       Ваня только и успел заметить, как плечистый тёмный силуэт мгновенно скрылся за закрывающейся дверью. Чёрт. На секунду расстроившись, он перевёл взгляд на радостное лицо сестры и улыбнулся в ответ.       — Молодец! — Ваня перегнулся через стойку и чмокнул её в щёку. — Умница, Милка!       Мила сегодня сдавала последний и самый сложный экзамен. Она так переживала, что не могла уснуть всю ночь и писала Ване сообщения, не зная, как ещё себя успокоить. Но вот все опасения оказались напрасны. Мила сияла как бенгальский огонь на Новый год.       — Я чуть не умерла от страха, когда препод начал доп вопросы задавать. Думала, всё, конец, — лепетала Мила, усаживаясь на высокий браный стул.       В этот момент из зала вышел Сергей, и девушка, заметив его, чуть повысила голос, обращаясь к брату, но так, чтобы хорошо было слышно чуть ли не всей кофейне.       — Между прочим, я сдала на «отлично», прикинь!       — Да ты что! — Ваня удивлённо вскинул густые брови. Вот это, действительно, был повод для гордости.       — Поздравляю, Мила, — Сергей улыбнулся, глядя на неё с неким восхищением. — Ты молодец.       — Спасибо, Серёж, — девушка кокетливо опустила глазки, и её щёки слегка покраснели.       Очевидно, для Милы искренняя похвала от Сергея очень много значила, и, кажется, этого было достаточно, чтобы она забыла все сказанные им прежде глупости. Ваня понял, что Серёге нужно ковать железо пока горячо, но, к сожалению, друг лишь стоял и мялся, не зная, что ещё сказать.       Поймав его взгляд, Ваня так красноречиво, как только мог, показал глазами на кофе-машину, а затем на Милу. Серо-пепельные брови сошлись на переносице, в голове друга начался бурный мыслительный процесс, и Ваня не знал кому молиться, чтобы Серёга додумался хоть до чего-нибудь, пока момент не упущен.       — Может, сделать тебе кофе? – наконец нерешительно спросил Сергей, осенённый догадкой.       — Не откажусь, — согласилась Мила, очаровательно улыбнувшись.       — О, я как раз перерыв сделаю, — выпалил Ваня и поскорее скрылся за дверью, ведущую на кухню, чтобы оставить друга и сестру наедине.       Прислонившись к стене, он облегчённо выдохнул и тихонько взглянул через небольшое круглое окно на двери. Серёга занял его место за барной стойкой, но даже со спины было видно, как неловко он себя чувствовал. Присмотревшись к кофемашине, Сергей неуверенно куда-то нажал и резко отпрыгнул, когда из шайтан-машины вырвалась струя пара. Мила заливисто захохотала, и, глядя на неё, Серёга засмеялся тоже.       Вообще-то Ваня показывал ему, как делать кофе, и теперь оставалось надеяться, что друг вспомнит об этом, и все останутся живы и здоровы. Почесав затылок и пошаманив над сложным агрегатом, Сергей всё же сумел приготовить для Милы чашечку кофе, и, похоже, ей он даже понравился. Неловко присев рядом, Серёга нерешительно начал о чём-то с ней разговаривать, но чем больше они говорили, тем оживлённее становилась беседа. Минут через десять они уже вовсю болтали о всякой забавной ерунде.       Глядя на них, Ваня тепло улыбнулся и тихонько вздохнул. Он хорошо понимал всю ситуацию, в которой оказались Серёжа и Мила, но не хотел верить, что у этой истории обязательно будет плохой конец. Ведь и в жизни тоже иногда бывают happy endы. Сегодня Ваня особенно сильно хотел верить, что чудеса случаются и в реальности. В памяти вспыхнули глаза цвета глицинии и тонкие губы, изогнутые в лёгкой, едва заметной улыбке. Может, и ему тоже немножко перепадёт чуда?       Выйдя на улицу, Кощеев бросил короткий взгляд через плечо, разглядев за стеклянной дверью «василька» и крутящуюся у барной стойки рыжую девицу. Отчего-то эта картина так не понравилась мужчине, что захотелось фыркнуть и стиснуть зубы. Сев в свою машину, Кощеев заметил очередное послание, оставленное на картонном воротничке. «Надеюсь, увидеть вас завтра снова». Ещё и маленькую косточку нарисовал. Художник недоделанный. Зачем все эти заигрывания, если, судя по всему, у него есть та рыжая девица? Хотя, может, он всё не так понял? Чёрт возьми. Ещё не хватало оправдывать мальчишку. И чего ради?       Кощеев медленно, глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Надо признать — мальчишка ему приглянулся. Иначе на кой чёрт он уже почти месяц таскается в эту кофейню? Хотя стоит отдать должное, больше нигде Кощеев не пробовал такой необычный кофе. И ни у кого не видел таких ярких глаз. И дело тут не только в красивой мордашке и широкой улыбке. У парня есть характер, смелость и чувство юмора, что не могло не привлекать.       Кощеева весьма удивило то, как Ваня довольно смело полез разбираться с тем хамом. Создавалось впечатление, что при необходимости этот «василёк» мог бы и в челюсть двинуть. И откуда что берётся? Обычно Кощеева не интересуют всякие мальчики из кофеен, но взгляд синих глаз умудрился так пронять его, что он едва не пригласил Ивана поужинать с ним сегодня. Это что-то новенькое. Хорошо было бы разузнать про это парня побольше, прежде чем во что-то ввязываться. И стоит ли он вообще того? Что в нём особенного?       Но ведь в мальчишке и правда что-то такое было, хоть на первый взгляд и не скажешь. Совсем как его пряный кофе. Снаружи ничего особенного, но внутри… Внутри сокрыт огонь, способный обжечь любого, даже самого искушённого. И чем больше Кощеев смотрел на Ивана, тем больше чувствовал этот жар. Мужчина достал телефон из кармана пиджака и, ловко крутанув его в ладони, приложил к уху. Спустя один длинный гудок на другом конце раздался голос:       — Слушаю вас.       — Василий, а сделай-ка вот что…       Примерно через час на почту Кощеева пришло письмо от его поверенного. Открыв вложенный в сообщение документ, мужчина принялся бегать глазами по строчкам, и чем больше он вчитывался, тем удивлённее приподнимались его брови. Так-так. Вот это новости. Сын самого Царёва, хоть и внебрачный, варит кофе для студентов и офисных клерков в какой-то забегаловке. Интересный поворот. Кощеев такого совсем не ожидал.       Сын человека, который уже много лет стоит у него, как кость в горле, мило улыбается и рисует ему всякие глупости на кофейном стаканчике. Скорее всего, парнишка не знает, кто такой Кощеев и как сильно он не любит его отца. Тем лучше. К тому же теперь ясно, кто эта рыжая девица. Царёва Мила — единокровная сестра Ивана. Очень хорошо. Кощеев хотел бы разобраться со всем этим прямо сейчас, но, к сожалению, у него были неотложные дела. Что ж, зато будет время подумать, что с этой информацией и отпрысками Царёва можно сделать.       Утром следующего дня Ваня в хорошем настроении натирал кофейные чашки, ожидая одного особенного гостя. Он решил, что сегодня рискнёт и вместо обычного пожелания напишет на стаканчике Кощеева конкретное предложение. Почему бы им не попробовать встретиться где-нибудь ещё, помимо кофейни? Ведь он тоже нравится Кощееву, и, если бы не вмешалась Мила, возможно, ещё вчера Ваня сходил с ним на свидание. А, может быть, и нет. Может, он всё сам себе придумал, и Кощеев просто хотел попросить крышку для стаканчика.       Ладно, пусть так. Но от своего плана Ваня всё равно не собирался отказываться. Либо из этого что-то выгорит (хорошо бы — свидание), либо он лишится постоянного клиента. Ваня хотел бы сказать: «не велика потеря», но почему-то знал, что, получив отказ, всё равно будет каждый день надеяться, что Кощеев вновь придёт и закажет пряный кофе. Впрочем, пока ещё рано вешать нос, для начала неплохо бы оставить послание.       Однако в положенный час Кощеев почему-то не пришёл. Ваня подумал, что он просто задерживается, но и в течение всего дня его фигура так и не показалась в дверном проёме. Кощеев не появился и на следующий день. И в последующие три дня тоже. Рабочая неделя закончилась, и Ваня вдруг понял, что не помнил ничего из того, что делал. Он помнил только, как ждал, когда же на него снова взглянут глаза цвета глицинии, но этого так и не произошло.       — Вань, эй, Ваня, — перед лицом замаячила чья-то рука и, подняв взгляд, Ваня увидел обеспокоенное лицо Серого. — Вань, ты в норме?       — Да, конечно, а что? — моргнул глазами парень, не понимая причины беспокойства.       — Я тебя уже с минуту зову, а ты в стену втыкаешь.       — Просто задумался, — отмахнулся Ваня и слегка нахмурил брови. Он и правда последнее время стал часто выпадать из реальности.       — Ладно, я хотел сказать, что ухожу, — пробормотал сосед и неловко почесал затылок.       — Куда? — Ваня тут же подозрительно сощурил глаза.       По выходным Серёга обычно редко куда-то выбирался, потому что хотел как следует отдохнуть от работы. А тут, гляди-ка, причесался, рубашку погладил и, судя по запаху, даже взял Ванин парфюм.       — Да я погуляю немного… — замялся Серый, и его щёки заметно покраснели, — с Милой.       Лицо Вани расплылось в довольной улыбке. Ну хоть у кого-то дела складываются лучше, чем у него.       — Ну топай, гуляй, — насмешливо бросил Ванька и нарочито строго пригрозил пальцем. — Только сестру мою не обижай.       — Да ладно тебе, что я дурак что ли? — буркнул Сергей, слишком взволнованный, чтобы понять, что угроза была лишь штукой.       — Да шучу, расслабься. Миле «привет», — махнул рукой Ваня, услышав в ответ «ага» и скрежет открывающегося дверного замка.       Серёга ушел, и мимолетное веселье, охватившее Ивана минуту назад растаяло без следа. За этот месяц Кощеев едва ли сказал ему больше двадцати слов и вообще ни одного, если не считать тех, что касались кофе. Всё, что он делал — просто смотрел и иногда еле слышно фыркал, но Ване всё равно было грустно от того, что он больше не появлялся в кофейне. Было ощущение, что он что-то потерял, так и не успев найти.       Телефон рядом тихонько завибрировал, оповещая владельца о входящем вызове. Ваня взглянул на экран. Опять неизвестный номер. Вчера, вроде, такой же звонил. Странно. Подумав ещё немного, Ваня сбросил вызов, как сделал это и вчера. Очень маловероятно, что это что-то важное, скорее всего, какие-нибудь автодозвоны или мошенники. Ваня давно перестал брать трубку, если звонили с неизвестного номера.       Отложив телефон, парень откинулся на подушку и уставился в потолок. Ну не приходит Кощеев и не приходит. Какая ему разница? Может, это даже и к лучшему. Скорее всего, при ближайшем рассмотрении Кощеев совсем не так хорош, как ему бы хотелось думать. И потом, зачем Кощееву сам Ваня? Тяжело вздохнув, парень нашарил рукой припрятанную под подушкой книгу и постарался погрузиться в чтение. Так или иначе, пора просто выкинуть Кощеева из головы.       Как бы Ване ни хотелось забыть о нём, он всё равно каждое утро невольно ждал, когда мужчина снова зайдёт за кофе. Но и на следующей неделе он не объявился. Похоже, нашёл кофейню получше. Или бариста посимпатичнее. В любом случае прошло уже больше двух недель, а о Кощееве не было ни слуху, ни духу.       Очередной рабочий день был закончен, бариста, официант и повар вышли из кофейни, закрыв за собой дверь на ключ. Повар, помахав на прощание, побрёл на ближайшую остановку. Официант и бариста какое-то время шли вместе, но вскоре официант, хлопнув друга по плечу, свернул вниз по улице, направляясь к большому парку. У Серого сегодня было очередное свидание с Милой, и таким образом Ваня остался один.       Они с Серёгой жили недалеко от места работы, и Ваня предпочитал ходить пешком, срезая дорогу через дворы. Телефон в кармане джинсов снова ожил и заставил хозяина закатить глаза. Да сколько можно? В последнее время ему чуть ли не каждый день звонят с каких-то незнакомых номеров, надоело уже. Ваня вновь сбросил вызов и подумал, что на выходных стоит сходить в салон связи и поменять номер. Достало.       Свернув в небольшой дворик, Ваня прошёл вдоль дома, легонько пнув валявшийся под ногами камушек. Постепенно сгущались сумерки, превращая вечер в ночь, стало свежеть. Ваня нырнул в тёмноту арки и внезапно услышал за спиной быстро приближающиеся шаги. Почувствовав неладное, он хотел резко обернуться, но опоздал. Мужская рука крепко зажала ему рот, а вторая схватила запястье и так его выкрутила, что Ваня взвыл от боли.       — Прошу, не делайте резких движений и не кричите, — над ухом раздался на удивление ровный, спокойный голос. — Садитесь в машину, и вам не причинят вреда.       Как по команде, в этот момент медленно подъехала чёрная машина. Ваня понятия не имел, что ему делать. Очень хотелось верить, что это какая-то шутка, вот только было совершенно не смешно. Из машины вышел человек и, подойдя ближе, открыл заднюю дверь, но густая тень арки не позволила Ване рассмотреть его лицо.       — Садитесь в машину, не советую бежать или кричать, — произнёс ровный мужской голос. — Вы поняли?       Ваня медленно кивнул, решив, что вырываться сейчас бесполезно. Ему так выкрутили руку, что, кажется, сломать её в случае сопротивления будет проще простого. Его подвели к машине и резко бросили на сидение. Ткнувшись носом в кожаную обивку, Ваня тут же подскочил и кинулся к захлопывающейся двери.       — По-мо-ги…! — успел он крикнуть наружу, но «те» осталось в закрытом салоне.       Вокруг царил мрак, окна были затонированы наглухо. Между задней и передней частью автомобиля была установлена перегородка, и пассажирское сидение оказалось отрезанным от водительского. Ваня слышал, как двое мужчин тоже сели в машину, и она тронулась с места. Плохо дело. Куда его везут? Его похитили? Но зачем? Кому он сдался, если только эти «некто» не пытаются достать через него отца. Идиоты, похоже, они не знают, что младший сын для Царёва ничего не значит. Вот другое дело, если бы похитили Милу… Чёрт, Мила!       При мысли о сестре Ваню охватил леденящий ужас. Что будет с ним, не столь важно, главное, чтобы не трогали сестру. Она сейчас должна быть в парке с Сергеем. Остаётся надеяться, что с ними всё в порядке, и они оба целы. Оглядев салон, Ваня понял, что машина совсем не дешевая, и это невольно подтвердило его догадку о том, что он влип из-за отца. Парня вдруг охватила жуткая злость. Он не хотел иметь ничего общего с этим человеком и считал, что то, чем он занимается, грязно и подло.       Ваня думал, что обрубил всё, что его связывало с отцом, когда ушёл из дома, но не тут-то было. Стиснув зубы, он сильно пнул разделяющую салон перегородку и заорал:       — Выпустите меня отсюда! Эй, вы там! Я с кем разговариваю? Откройте эту чёртову дверь!       Всю дорогу Ваня только и делал, что пинал всё подряд, пытаясь выбраться из авто, и кричал, ненавязчиво напоминая похитителям о себе. Около двадцати минут спустя машина остановилась, и дверцы передних сидений хлопнули. Кажется, они на месте. Один из похитителей открыл заднюю дверь и сунулся в салон, чтобы вытащить мальчишку из машины, но его лицо поприветствовали Ванины кроссовки.       Толкнув мужчину ногами, как кенгуру, Ваня выскочил из авто и бросился, куда глаза глядят, но его побег не продлился и пяти шагов. Сильные руки человека, явно знающего толк в боевых искусствах, схватили и выкрутили ему запястья, не сильно припечатав лицом об капот машины.       — Пожалуйста, прошу вас, успокойтесь, — вкрадчиво говорил уже знакомый голос. — Вам не причинят вреда, если вы не будете сопротивляться.       Ваня дёрнулся в бесполезной попытке освободиться и оскалил зубы. Как тут успокоиться, если ему выкручивают руки?       — Куда меня привезли? Что всё это значит? — рычал парень.       — Сейчас вам всё объяснят, пожалуйста, пройдёмте внутрь.       Создавалось впечатление, что как бы Ваня ни брыкался и что бы ни выкрикивал, человека, который держал его руки, было невозможно вывести из себя. Парень тяжело вздохнул, понимая, что сбежать так просто не получится, и расслабился, перестав сопротивляться. Как только он сдался, хватка ослабла, руки почувствовали свободу, и он смог выпрямиться.       Двое его похитителей стояли рядом, одетые в одинаковые чёрные костюмы и с гарнитурами в ушах. Их лица выражали высшую степень спокойствия и собранности, ещё двое таких же костюмов стояли у входа в здание. Они, скорее, походили на ребят из охраны какой-нибудь шишки, и Ваня окончательно убедился, зачем, точнее из-за кого, он здесь. Оглядевшись, он понял, что всё ещё находится в городе, но, встретившись взглядом с человеком, который только что без труда обездвижил его, понял, что бежать и кричать бесполезно.       Похититель-охранник приглашающе махнул рукой в сторону двери, и одна из её створок тут же отворилась. Как любезно. Видно, его считают ценным заложником, не иначе. Судя по всему, Ваню привезли к чёрному входу какой-то офисной высотки. Делать нечего, пришлось топать внутрь. Его провели на третий этаж и снова любезно распахнули перед ним двери.       Зайдя внутрь, Ваня изрядно удивился, обнаружив себя в ресторане. Отделка и мебель так и кричали дороговизной: красный бархат, резное тёмное дерево, позолоченные канделябры, не хватало только посетителей. Ваня на секунду ощутил себя Красавицей, которую привели в замок Чудовища. Его провели через зал к очередным закрытым дверям vip-зала, за которым, как он предположил, его ждало это самое «чудовище».       С одной стороны, Ваня с удовольствием бы развернулся на сто восемьдесят и дал хорошего стрекача, но с другой — он, как бы странно это ни звучало, не чувствовал для себя угрозы или опасности, и потому в нём взыграло любопытство. Кому и зачем всё это понадобилось? За очередными дверями обнаружился небольшой зал с большими панорамными окнами и столиком на двоих. Один из двух стульев, больше похожих на трон, пустовал, а на втором, вальяжно поигрывая бокалом в руке, сидел Кощеев.       Ваня приготовился метать гром и молнии, требовать, чтобы его отпустили, если нужно — угрожать, но, увидев главного «злодея», мог лишь стоять с открытым ртом. Кощеев же повернув голову, поприветствовал его, галантно отсалютовав бокалом. Какого хрена?       — Что всё это значит? — сердито нахмурив брови, спросил Ваня, чувствуя, как в нём закипает гнев. — Зачем я здесь?       Если его приказал похитить Кощеев, то, выходит, приходил он в кофейню вовсе не за кофе. Значит, ему нужно было присмотреться к Ване, так что ли? А парень ему всякие рисуночки на стакане рисовал. Вот дурень-то.       — Я подумал, что ты голоден, — спокойно отозвался Кощеев и легко усмехнулся, когда на лице Ивана отразилось полное недоумение.       — Чего? — только и смог выдавить парень.       — Поужинаешь со мной?       Ваня почти перестал понимать, что происходит, ещё на пороге vip-зала, но теперь утратил всякое понимание окончательно. Чего от него хотят?       — В смысле? Сначала поедим, а убивать меня будут потом? — парень развёл руками, не представляя, как ещё объяснить происходящее.       — С чего ты взял, что тебя будут убивать? — хмыкнул Кощеев и глотнул красное вино из бокала. — Это всего лишь свидание.       — С-свидание? — Ваня, кажется, даже начал заикаться.       — Да.       Глядя на обескураженное выражение лица Вани, Кощеев выглядел таким довольным, что парня это взбесило. Что он вообще себе позволяет?       — То есть вот это, — Ваня сердито махнул рукой на двух стоящий позади него охранников, — было «приглашением» на свидание?       — Что-то не так?       Спокойный, даже вальяжный тон Кощеева окончательно вывел парня из себя. Может быть, этот зажравшийся сноб считает такое «приглашение» нормальным, но для людей в здравом уме это не нор-маль-но!       — Не так? Что-то не так? — возмущался Ваня. — То есть по-вашему это нормально — нападать на человека в тёмном переулке и запихивать его в машину, скрутив в бараний рог?!       — В бараний рог? — повторил Кощеев, мигом переменившись в лице.       Его взгляд заскользил по Ивану и задержался на руках, зацепившись за то, как парень украдкой потирает запястья. Густые чёрные брови нахмурились, а глаза цвета глицинии недобро потемнели. Ваня уже видел этот взгляд и теперь невольно нервно сглотнул. Кощеев обратил взгляд на мужчину, стоявшего чуть в стороне и одетого в более элегантный костюм, нежели другие охранники.       — Василий, я сказал просто привезти парня сюда, а не выкручивать ему руки, — каждое слово Кощеева звенело, как вонзающийся в мишень метательный кинжал. И этой мишенью сейчас была голова Василия.       Заместитель и правая рука Кощеева грозно взглянул на своих подчинённых, стоявших позади Ивана, и повинно склонил голову.       — Простите, Константин Николаевич, моя ошибка, не доглядел.       Когда Кощеев сказал привезти Ваню «по-тихому», он предполагал, что его люди просто тихонько отведут его в сторону, объяснят ситуацию и спокойно посадят в машину. Он даже не думал, что им придёт в голову устраивать настоящее похищение. Скелеты с пустыми черепными коробками и то были бы сообразительнее этих идиотов. Кощеев обязательно разберётся с ними, но чуть позже. Сейчас его больше волновали обиженно надутые губы и сердито нахмуренные брови парня. Даже когда Ваня злился, он всё равно выглядел очаровательно.       — Оставьте нас, — сухо бросил Кощеев, и когда весь персонал быстренько вытек за двери, в его голосе появился оттенок сожаления. — Я прошу прощения за действия своих людей.       — Прощения? — извинение Ваню нисколько не впечатлило. — И теперь я должен поверить, что это никак не связанно с моим отцом, и ты просто хотел пропустить со мной по бокальчику вина?       Парень насмешливо вскинул бровь, даже не заметив, как на эмоциях перешёл на «ты» и саркастично усмехнулся, однако Кощеев подпортил его улыбку, выдав абсолютно спокойно:       — Именно.       — Ха, — фыркнул Ваня, всё ещё не собираясь доверять ему.       Хотя то, как мужчина отреагировал на «способ доставки» гостя в ресторан, добавило ему очков в Ваниных глазах. Хотелось верить, что всё, действительно, не так, как парень подумал. Потому что если всё же так, то Ваня влип в большие неприятности, а Кощеев, на самом деле — просто мерзавец и подлец. Но где-то глубоко внутри себя Ваня отчаянно не хотел в это верить.       — Не стану скрывать, я знаком с твоим отцом, — вздохнув, без удовольствия признался Кощеев, — и, честно говоря, терпеть его не могу, но, поверь, ты здесь не при чём, — глаза цвета глицинии прожгли Ивана едва ли не насквозь. — Я, правда, хотел с тобой просто поужинать.       Ваня лишь по чистой случайности оказался сыном конкурента, но сводить с ним счёты Кощеев не собирался. Мстить через парня было бы слишком низко с его стороны. Ему вполне хватит достоинства и влияния, чтобы насолить Царёву-старшему лично, а не воевать с пацаном. Сперва в его голове мелькнула малодушная мысль, что можно повлиять на Царёва через его детей, но Кощеев быстро отбросил эту идею. Он не какой-нибудь сказочный злодей, чтобы похищать девиц и юношей. Его интересовал сам Ваня.       — А просто подойти и пригласить меня на ужин, ты не мог? — скрестив руки на груди, обиженно бросил Иван, решимость которого несколько пошатнулась. — Обязательно было устраивать из этого шоу?       — А что ещё мне было делать? — абсолютно спокойный до этого момента Кощеев вдруг повысил голос и раздражённо махнул рукой. — Я был в отъезде, а ты, дурень, не брал трубку! Я звонил тебе целых две недели!       Ваня нахмурил брови, пытаясь скрыть собственное замешательство. Так это звонил Кощеев? На секунду стало крайне неловко, а ещё смешно, когда он представил, как мужчина названивает ему, расхаживая взад-вперёд по комнате, и бесится, вновь услышав короткие гудки.       — Я не давал свой номер и не ждал звонка! — бросил в свою защиту Ваня.       — А я не намерен бегать за тобой, у меня нет на это времени! — оскалился Кощеев, явно недовольный тем, что какой-то пацан морозил его целых две недели, а теперь стоит тут и припирается с ним.       — Ну да, проще сказать своим амбалам, чтобы притащили меня сюда как щенка за шкирку! — Ваня всё ещё не мог простить такого обращения с собой, хоть это, кажется, была вина не Кощеева.       — Вышло недоразумение, — тяжело вздохнув, уже спокойнее ответил мужчина.       Он уже извинился за своих кретинов, но парню, похоже, этого было мало. Иван продолжал сердиться и упрямиться, высказывая своё недовольство, хотя заведомо находился не в выигрышном положении. Характер на лицо. Всё-таки Иван — сын своего отца, и как бы Кощеев не относился к Царёву-старшему, ему это нравилось.       — Ты знаешь, что это самый идиотский способ пригласить на свидание? — не унимался Ваня, выплёскивая скопившиеся гнев и адреналин. — И вообще, ты стрёмный, знаешь об этом? С чего ты взял, что я хочу с тобой на свидание?       — Ты со мной заигрывал, — ответил Кощеев, насмешливо приподняв бровь. Его раздражение уже утихло, и теперь, наблюдая за гневом и упрямством парня, он испытывал некое удовольствие.       — Я хотел быть любезным! Это моя работа! — принялся отнекиваться Ваня, скорее из упрямства. Теперь он абсолютно не понимал, как этот тип мог ему нравиться? Высокомерный, заносчивый, надменный сноб!       — Не говори ерунды, — лениво усмехнулся Кощеев, — флирт я могу отличить от любезности.       — Может, я и флиртовал, но я же не знал, какой ты придурок! — прикрикнул Ваня.       Кощеев не помнил, позволял ли кому-нибудь безнаказанно разговаривать с собой в подобном тоне. Иван уже не раз оскорбил его, но мужчина почему-то вместо положенной обиды испытал некий азарт и любопытство. На что ещё способен этот дерзкий парень?       — Поужинай со мной, — мягко попросил Кощеев, прожигая Ивана своим взглядом.       — Не хочу, — упрямился тот.       — Пожалуйста.       За последние несколько лет Кощееву впервые кто-то так понравился, что он решил пригласить его на свидание. Просто свидание, ни к чему не обязывающее и ничего не значащее. Впрочем, последнее было не правдой. Если эта встреча для него ничего не значит, то зачем он так спешил вернуться из поездки, придирчиво разглядывал себя в зеркале, выбирая рубашку получше, и принёс с собой цветы? Когда он кому-то в последний раз дарил цветы? Не потому что так надо, а потому что сам захотел найти васильки такого же насыщенного, яркого оттенка, как Ванины глаза?       — Это тебе, — поднявшись из-за стола и подойдя ближе, Кощеев протянул парню небольшой, но пышный букетик васильков. — Я хочу лишь узнать тебя поближе.       — А что? — фыркнул Ваня, взяв букет в руки. — Твои люди не могу нарыть на меня информацию сами?       Кощеев видел, как на миг выражение его лица изменилось при виде букета. Ваню тронул его жест, но сдаваться так просто он не собирался. Не теперь, когда было задето его достоинство. Гордец и упрямец. Кощееву такие нравятся.       — Это неинтересно.       Ваню слегка удивил честный ответ, да и букет тоже. Такого он совершенно не ожидал. А Кощеев, оказывается, полон сюрпризов. Праведный гнев Ивана уже утих, но уязвлённая гордость никак не желала сдаваться.       — Просто ужин? — спросил он, пристально, слегка снизу-вверх глядя на Кощеева.       — Просто ужин, — кивнул тот.       — Никакого похищения?       — Да.       — Мой отец здесь не причём? — было похоже на то, как мать поучает нашкодившего сына, а тот безоговорочно со всем соглашается.       — Абсолютно.       — Я могу уйти в любой момент?       — Конечно, — Кощеев не собирался удерживать или принуждать Ивана к чему-либо и мог лишь надеяться, что тот поверит ему.       Смерив мужчину пристальным взглядом прищуренных глаз, Ваня помолчал пару секунд, обдумывая ответ, а после, растянув губы в нехорошей улыбке, выдал:       — Тогда до встречи в кофейне.       Едва слова слетели с языка, как парень лихо развернулся на пятках и направился к выходу. Кощеев готов был стерпеть от Вани многое, но эта выходка была откровенной издёвкой. Схватив его за руку, мужчина резко притянул парня к себе и впился в его губы настойчивым поцелуем. Хватит ходить вокруг да около. Ваня хотел с ним поужинать также сильно, как и Кощеев.       Сначала парень замер от неожиданности, затем попытался вырваться, но быстро сдался, когда голова пошла кругом. Ладно, похоже с последней фразой он и правда переборщил, вот и поплатился. Разорвав поцелуй, Ваня глотнул воздуха и не удержался от того, чтобы облизать свои губы.       — Ладно, — нехотя буркнул он и с вызовом ткнул пальцем в грудь Кощеева, — но только потому что я очень хочу есть, а не потому что ты мне нравишься.       — Хорошо.       Мужчина усмехнулся уголком губ. Этот вечер обещает быть очень интересным и для начала придётся убедить Ивана, что он, Кощеев, не собирался его похищать и после шантажировать его отца. Больно надо. У него есть другие легальные и более достойные способы расправиться с конкурентом. Но это будет после. Сейчас его ждёт ужин в очень приятной компании. Кощеев ещё не знал, как именно будет этого добиваться, но уже был уверен, что домой Ваня сегодня не вернётся. Он поедет к Кощееву, причём абсолютно добровольно, иначе эта победа не будет так сладка.       Ваня даже не заметил, как за разговором перестал злиться на Кощеева. Его всё ещё грыз червячок сомнений, но в конце концов, если бы такой человек, как Кощеев, захотел стереть его в порошок, ему достаточно было бы щёлкнуть пальцами. Зачем ему так стараться и устраивать для Ивана ужин, если только он сам этого не хотел?       Постепенно подозрения отодвинулись на задний план, сменяясь радостью от новой, неожиданной встречи и осознанием того, что Ваня себе ничего не придумал. Взгляд цвета глицинии говорил красноречивее всех слов и по окончанию ужина Ваня обнаружил себя на заднем сидении дорогого авто в плотном кольце объятий. Тонкие губы жадно и настойчиво целовали его, руки прижимали к себе всё крепче, и парню оставалось только постанывать, отвечая на поцелуй. Кажется, Ваня, действительно, серьёзно влип.       Проснувшись на утро, Кощеев чувствовал себя хорошо отдохнувшим и очень довольным. Вчерашний ужин прошёл куда лучше, чем он представлял, и даже перепалка в самом начале лишь добавила остроты. К тому же какая разница, как всё началось, если сейчас у него под боком сопел кудрявый котик с васильковыми глазами.       Повернувшись на бок, Кощеев тихонько скользил взглядом по расслабленному лицу, приоткрытым, зацелованным губам, тонкой длинной шее со следами засосов, гладкой коже спины. Ему ужасно понравилось зарываться пальцами в густые и мягкие кудри, целовать впалый живот, скользить руками по стройным бёдрам и подтянутым ягодицам. События прошлой ночи ожили перед глазами, и Кощеев ощутил прилив явной бодрости внизу живота. Пора выбираться из постели, иначе он не даст парню отдохнуть.       Накинув халат, Кощеев направился на кухню с намерением заняться завтраком. Сегодня, так и быть, он сам сварит для Вани пряный кофе. Вчера он даже признался, что, если бы не этот необычный кофе с перцем чили, Кощеев вряд ли когда-нибудь снова вернулся в Ванину кофейню. Впрочем, теперь уже казалось, что он всё равно бы туда вернулся, чтобы ещё хоть разок заглянуть в васильковые глаза.       Зайдя в спальню с чашкой кофе, Кощеев растянул губы в хищной улыбке и бодро произнёс:       — Кофе для Вани готов.       Парень завозился и сладко потянулся, растягивая слегка ноющие мышцы.       — М-м-м-м кофе-е-е, — довольно протянул он, лениво усаживаясь на постели и принимая чашку.       — Ну как? — спросил Кощеев, когда Ваня неторопливо сделал глоток.       — Недурно, — честно признался он. — Тебе и бариста не нужен.       — Ну тогда одевайся и выметайся отсюда, — усмехнулся Кощеев, довольный тем, что Ване понравился его кофе.       Парень обиженно фыркнул на такое заявление и отвернулся, мол, не больно-то и хотелось.       — Ну чего надулся-то? — Кощеев нежно погладил пальцами обнажённое плечо. — Ты мне не только для кофе нужен.       — На скидку в кофейне не рассчитывай, — бросил Ваня и чуть вздрогнул от неожиданности, когда Кощеев громко рассмеялся.       — Напугал, — усмехнулся мужчина, продолжая широко улыбаться.       Ваню и правда слегка задели его слова, хоть он и понимал, что это была лишь глупая шутка. Но за эту обворожительную улыбку и раскатистый смех готов был простить всё, что угодно. Чёрт. Если бы Кощеев улыбнулся ему так при первой встрече, Ваня свалился бы с сердечным приступом от восхищения. Поставив чашку на тумбочку у кровати, парень сам подался вперёд, целуя тонкие, но мягкие и нежные губы. Да, Ваня, определённо, влип по полной. Причём всего лишь из-за какого-то дурацкого пряного кофе.