Буквально пыхтя от злости, женщина быстрым шагом шла по Офелия Холл. Все, кто попадался ей на пути, жалели, что не могли превратиться в стены, чтобы не попасть под горячую руку. Всем все очевидно. Аддамс снова влипла и причем конкретно. Обычно Уимс вызывала нерадивых учеников к себе в кабинет, но в этот раз все вышло из-под контроля. Уэнсдей вела переписку с каким-то преследователем и, в попытках его выследить, украла рацию и пару важных документов из полицейского участка у нового шерифа. По крайней мере, именно ее видели поблизости до момента обнаружения пропажи. Преступление открылось только в конце рабочего дня, и вот директриса мчит в комнату Синклер и Аддамс, чтобы застать ту с поличным.
– Мисс Аддамс! – громко восклицает она, открывая дверь, – У вас большие неприятности!
Однако, комната учениц выглядит непривычно пустой. Лариса заходит внутрь, чтобы убедиться, что студенток нет, но не спешит покидать помещение. Это был хороший шанс осмотреть все на наличие потерянных из участка предметов.
Блондинка прикрывает двери и подходит к заправленной без малейшей складочки черной кровати. М-да. Если поднимать одеяло, то можно нарваться на психоз уже младшей девушки. Однако проверить было нужно. Женщина тянет одеяло вверх, но не замечает под ним ничего кроме простыней. После поднимает подушку и… Бинго!
Стоп. Это не документы шерифа.
Уимс в недоумении обнаружила нечто похожее на… фото? Обратной стороной на месте подушки лежали пять фотокарточек небольшого размера. Блондинка закусила губу, останавливая себя от того, чтобы перевернуть фотографии. Что еще может хранить у себя под подушкой юная девушка, кроме как фото того, кто волнует ее сердце. От этой мысли сердце самой директрисы неприятно кольнуло. Они с Уэнсдей после всех прошедших событий весьма сблизились, стали больше доверять друг другу. После того, как женщина чуть не умерла от рук Лорел, Аддамс стала проявлять заботу (конечно в своей манере), рассказала о тайном преследователе. Поэтому старшая и была так эмоциональна, когда узнала о том, что ее студентка вновь влипла в неприятности. Она была даже не зла на Уэнсдей, а расстроена ее недоверием к своей персоне. Казалось, они нашли общий язык и действительно привнесли в их отношения доверие и сотрудничество.
“Именно! Доверие! Что ты творишь?” – пронеслось в голове у директрисы, когда та потянулась к фото на кровати. Женщина виновато отшатнулась и уже готова была уходить, как увидела на тумбочке тот самый телефон, который подарил девушке Ксавье. Видимо, та действительно не была рабом технологий и считала нахождение гаджета с собой опциональным. Внезапно, экран загорелся, демонстрируя пришедшее сообщение от Торпа (Лариса поморщилась ибо, ну серьезно, он?), и изображение экрана блокировки, что привлек внимание сильнее текста смс. Когда гаджет погас, блондинка нажала на боковую кнопку, чтобы снова рассмотреть фон экрана. На нем было размытое изображение… женщины? Уимс провела по экрану, ожидая увидеть просьбу ввести пароль, но (видимо девушка понимала, что никто в здравом уме не тронет ее вещи) увидела лишь четкое изображение… ЧТО?
Лариса вскрикнула, чуть не выронив телефон из рук. На фоне была поставлена фотография красивой женщины, поразительно напоминающей директрисе саму себя! Светлые локоны спускались по сильным плечам дамы, что была облачена в белый пиджак, судя по всему, на голое тело (фото было сделано по грудь незнакомки, открывая пикантный вид на ложбинку между ними, видневшуюся между полами жакета). Глаза были похожего голубого цвета, но более серые и открытые. Вообще на лице этой женщины было минимум косметики, например губы в легкой улыбке были без яркой помады. Но, сходство дамочки с самой Уимс было поразительно.
В замешательстве, Лариса открыла выдвижной ящик в прикроватной тумбе, находя опять же фото этой женщины, сложенные аккуратной стопкой и вырезки из журналов и газет, даже постер - все с изображениями незнакомки. Уимс все же перевернула одну из фотокарточек под кроватью и увидела ту самую женщину уже в более непристойном виде с зазывающим выражением лица. Она издала смущенный визг и перевернула фото обратно, бросая поверх подушку, не задумываясь об аккуратности. Снова вернув внимание вырезкам, директриса выхватила случайную и, закрыв тумбу, убежала прочь, желая обдумать, что это вообще все значит, и почему в груди появляется досадное чувство.
***
Лариса сидела за столом с сосредоточенным видом, изучая что-то на компьютере. Со стороны казалось, что директриса просто работает, но на экране ноутбука были не рабочие таблицы и документы, а множество вкладок с интервью и социальными сетями определенного человека. Рядом с техникой на столе лежал маленький клочок бумаги из журнала с изображением 4 человек, в том числе той самой блондинкой в красно-синем (весьма стильном, стоит заметить) платье, и со следующим текстом:
“23 июля — Каст и создатели сериала «Песочный человек» посетили ежегодный гик-фестиваль «Комик-Кон» в Сан-Диего.”
Эти слова ничего не говорили Уимс. Сериал она не смотрела, да и не смотрит их в принципе, ведь времени на подобные занятия у директора особенной академии не было. Зато на просторах интернета было много информации про этот сериал и про его каст. Лариса узнала нужную информацию - ее двойника звали Гвендолин Кристи - 44 года, британская актриса, ведущая и вообще охренеть какая женщина (по крайней мере, ее фандом боготворит все, что с ней связано).
Уимс брала зависть – эта женщина даже была примерно одного роста с ней, если не выше. Кристи была открыта, не боялась показаться смешной, забавной, не боялась смешных фотографий, экспериментировала с образами, брала совершенно разные роли, играла сильных и смелых женщин, да и сама была такой. У нее был партнер - модельер Джайлс Дикон, что снова превосходило Ларису. Личная жизнь директрисы была удобно переплетена с жизнью школы так крепко, что уже перестала быть чем-то отдельным. Гвендолин, казалось, во всем была лучше и успешнее Уимс, что вгоняло в апатию.
Однако, были вопросы, все еще не нашедшие ответа. Почему такую девушку как Уэнсдей привлекает такая открытая и жизнерадостная женщина как Кристи? Ее вообще привлекают женщины? Постарше? Удивительно похожие на директрису? Последний вопрос мучил особенно. Благо, ждать ответа на него осталось недолго.
В кабинет врывается холодный воздух и не менее холодная студентка. Аддамс была зла, откровенно зла и яростна. Она быстро подошла к столу директрисы и уверенно оперлась на него руками, привлекая внимание.
– Вы рылись в моих вещах? – злобно прорычала она, смотря прямо в голубые глаза напротив.
– Во первых, здравствуй. – женщина внутренне наслаждалась вниманием младшей, – Во вторых, мои полномочия позволяют мне проверять, чем заняты мои ученики. В особенности те, кто был уличен в нарушении закона.
– Что…? – в непонимании поморщилась Уэнсдей, а после опустила взгляд на журнальную вырезку на столе, – Ладно вы проверили чем я занята, но забирать мои вещи это низко.
– А вещи из полицейского участка забирать это не низко, Аддамс? – Лариса поспешила перевести стрелки.
– Да о чем. Вы. Говорите. – разделяя слова интонацией, прошипела девушка.
Внезапно раздался звонок стационарного телефона на столе Уимс. Уэнсдей даже не шелохнулась, показывая, что разговор не закончен, и в одиночестве женщину она не оставит. Лариса, не отрывая глаз от студентки, медленно подняла трубку.
– Академия “Невермор”, директриса Уимс, слушаю. – произнесла она, отводя взгляд.
– Мисс Уимс, – раздался искаженный связью голос нового шерифа, – произошла ошибка. Я поддался паранойи бывшего шерифа Галпина. Он так часто проклинал вашу ученицу, что при пропаже рации и документов, я подумал на нее, не разобравшись. На самом деле всё стащил наш новый пёс, он еще не освоился и…
– Пёс? – тихо переспросила Лариса.
– Да, мэм. Мне жаль, что побеспокоил вас…
– Шериф, я закрою глаза на это происшествие, но впредь запомните. – голос Уимс стал струиться опасностью и фальшивой любезностью – Если ещё раз, вы ложно побеспокоите меня или будете безосновательно обвинять моих учеников, в особенности мисс Аддамс, – ваша должность быстро освободится. И это будет самое безобидное, что я сделаю.
Не слушая оправдания, директриса положила трубку вниз и подняла взгляд на студентку. Та, кажется, пребывала в своем мире, мечтательно пялясь на губы директрисы. Видимо, приказной тон работал не только на шерифа, но и на особенную ученицу. Это определенно льстило, но блондинка была вынуждена прервать сей момент, чуть махнув ладонью перед лицом Уэнсдей, вызывая румянец на ее щеках и возвращая в настоящее.
– Прошу прощения за ложную тревогу, мисс Аддамс. Вас обвиняли в краже вещей из шерифского участка. Но я бы хотела услышать, что вы делали рядом с ним в момент кражи. – Лариса снова любезно улыбнулась.
– Мы с Энид направлялись в типографию. – прямо ответила девушка, давая понять, что именно те самые фото были целью их похода, – А теперь я хочу услышать, зачем вы трогали мои вещи.
Директриса виновато вздохнула. Она чувствовала себя униженно и гадко. Даже если бы студентка была виновата, это бы не было оправданием для действий Уимс. Однако, ей тоже хотелось объяснений.
– Я была уверена в твоей вине, прости меня, Уэнсдей. Мне не следовало так поступать. – она открыто протянула ей руку, – Тебе… нравится эта женщина?
Уэнсдей вновь залилась краской, но не коснулась ладони Ларисы, хоть и явно мучилась от желания. Она перевела взгляд на окно позади директора.
– Как много вы видели? – спросила она, нетипично для себя заламывая пальцы.
– Достаточно, чтобы понять, что тебе нравится Гвендолин, так ведь ее зовут? – Лариса все же приподнялась, чтобы поймать ладошку ученицы, чтобы прекратить истязания той, – Знаешь, в том, чтобы испытывать симпатию к кому-то… особенному, нет ничего плохого.
– Вы смотрели под мою подушку. – голос почти срывался, а пальцы в руке старшей похолодели.
– Да. – теперь смущалась Лариса, – Опять же, мне не следовало этого делать. Но, я все понимаю. Ты взрослеешь - это нормально. Эта женщина… красивая.
Уэнсдей внезапно подняла глаза на Уимс, в непонимании. Она искала что-то в голубых глазах, кроме раскаяния и сочувствия и еще чего-то жалкого, но не нашла. Девушка прошептала еле слышно:
– Вы не видели…
И отняла ладонь, снова возвращая утраченный образ безэмоциональной ледышки. Лариса почти заскулила от потери.
– Что я не видела? – спросила она, снова стремясь коснуться ученицы, но та сделала несколько шагов назад.
– Давайте забудем про этот нелепый инцидент. Вы правы, вам не следовало поступать так, как вы поступили, но я закрою на это глаза. И в вашей помощи с моим взрослением я не нуждаюсь, это работа психолога. – девушка снова двинулась к выходу, – До свидания.
– Уэнсдей! Подожди!
Лариса встала из-за стола и обошла его, стараясь остановить студентку, но та уже покинула кабинет, чуть хлопнув дверью. Женщина поникла, ведь так и не получила ответов на свои вопросы. Разве что добавила к списку загадок еще одну – что она должна была увидеть? Устало наливая себе вина, она опустилась в кресло у камина, перебирая в голове меланхоличные мысли.
– Серьезно, Аддамс? Неужели я настолько ужасна, что тебя больше привлекла недосягаемая женщина, с похожей внешностью? Я вечно рядом, стараюсь быть милой…
Уимс задумалась. Почему ей так обидно и больно от всего этого? Она сама не лучше. Ей нравилась ее ученица. Так не просто ученица, а Аддамс. Так и не просто нравилась. Замечательно.
Женщина взяла со стола ту самую украденную вырезку из журнала, сжала ее в бесформенный комок и бросила в камин, наблюдая как бумага быстро охватывается огнем и превращается в ничто.
– Прекрасно Лариса. Директор Невермора, уважаемая женщина… Влюбиться в студентку и ревновать ее к другой женщине. Просто прекрасно…
***
– Ну как все прошло? Ты быстро! – Энид спрыгнула с кровати, как только ее соседка вошла в комнату.
– Никак. Она ничего не поняла. – с досадой Уэнсдей бросилась на собственную постель, кутаясь в одеяло, как в кокон.
– Как? – Синклер подлетела к брюнетке, – Она же смотрела под подушку?
– Ага, но из всех фоток она увидела ту, которую ты подкинула! – Аддамс вылезла из одеяла, только чтобы выхватить принесенный Вещью нож и швырнуть его точно в цель мишени на стене.
– Подожди, серьезно? Я же пошутила.
– Спасибо, теперь она думает, что я просто извращенка. – Уэнсдей сложила руки на груди.
– Что, конечно, вообще не правда. – усмехнулась Синклер.
Соседка хмуро взглянула на нее, протягивая руку в сторону, но не нашла возвращенного лезвия. Брюнетка бросила его с такой яростью, что оно пробило и без того покоцаную мишень насквозь, и Вещь не мог его вытащить. Рыча от ярости, Аддамс встала и сама вернула себе нож, не желая новых ран для своего друга. Прошлый семестр сделал ее размазнёй.
– Почему ты злишься? Это же хорошо, что она не знает. Ты ведь боялась именно этого. – блондинка попятилась назад, хоть и понимала, что соседка блефует, направляя на нее оружие.
Внезапно Уэнсдей развернулась и снова швырнула нож в мишень, которая просто треснула пополам. Рассматривая нанесенный ущерб, она задумчиво опустилась на кровать.
– Нужно будет найти новую. – кивнула она на уничтоженный предмет, – И да, ты права.
***
Сомнения закрались в голову Синклер практически сразу, как только Аддамс признала, что зря она так переживала. Создавалось ощущение, что Уэнсдей хотела, чтобы директриса все поняла. И, кажется, сама директриса пыталась понять.
Тоскливые взгляды обеих уже заколебали оборотня. Обычно именно Уэнсдей тошнит от всех этих печальных эмоций, но оказалось, она им тоже подвластна. И это было жалко. Нужно было что-то делать, потому что обе эти идиотки сами ничего не сделают.
Идея была проста как белый день. Снова создать ситуацию, чтобы Уимс нашла то, что следовало. Синклер совершила первую попытку.
Еле пересиливая себя, она достала одну из мертвых белок, которых подарили соседке на тот самый день рождения. Уэнсдей настолько неинтересно было работать уже с мертвыми телами, что она препарировала только одно бедное создание. Однако, брюнетка постоянно следила за тем, чтобы чемодан с тушками пушистых животных находился в холоде и лёд в нем постоянно обновлялся. Чуть не плача, держа за кончик пушистого хвоста мертвого грызуна, Энид отнесла его в ботанический сад. Но это не возымело эффекта. Новая преподавательница ботаники, конечно возмущалась, но директриса даже не призвала Уэнсдей в свой кабинет, как любила это делать.
Вторая попытка и вторая белка были подкинуты уже около самого кабинета директора, прямо у массивной двери, однако и это было благополучно проигнорировано.
Осталась последняя несчастная белка. Ее необходимо было использовать с умом. Поэтому, Синклер изловчилась проникнуть в кабинет директрисы и бросить мертвую тушку прямо на ее кресло. Энид молилась, чтобы всё получилось, потому что сегодня всё как никогда было готово к приходу директрисы в комнату Офелия Холл. Спрятавшись под лестницей, Синклер стала выжидать. Вдали коридора раздался стук каблуков. Ну, наконец. Дверь в комнату открылась.
– Что-ж вам на месте то не сидится, Аддамс? – громко начала Уимс, заходя в помещение.
Она сразу поняла, что ее слова улетели в никуда, поскольку комната была пуста. Однако, кровать Уэнсдей не была заправлена как обычно. Одеяло лежало в стороне, а подушка была косо сдвинута вбок, открывая вид на фотокарточки под ней. Лариса уже хотела уходить, как вдруг поняла, что фото повернуты лицевой стороной. Тошнота поднялась к горлу. Блондинка, словно нехотя, подошла ближе и… не поверила своим глазам. Она отбросила подушку и подняла четыре фотографии под ней. Улыбка сама разлилась по лицу. Она вышла из комнаты, держа в руках фотографии и все еще хитро улыбаясь.
Придя обратно, Синклер счастливо улыбнулась, видя, что ее план сработал, и поправила кровать соседки. Уэнсдей все равно заметит вмешательство, но это уже будет неважно, если директриса, наконец, сделает нужный шаг.
***
Не успела Аддамс вернуться в комнату, как Энид, отчего-то радостная (хотя она всегда такая), сообщила, что директриса Уимс просила брюнетку, явиться к себе в кабинет. Уэнсдей же решила заставить старшую ожидать себя
(либо же не хотела предстать перед ней в не лучшем виде). Последним занятием была физкультура, поэтому девушка отправилась в душ и переодела форму на удобные леггинсы и безразмерную футболку. Волосы были все еще влажные, но Аддамс решила не заплетать их в косы сразу. В таком виде она и вошла в кабинет, не утруждая себя вежливым стуком в дверь.
Окна уже не давали света – был поздний вечер. Кабинет освещал лишь камин, на столе стояла лампа, но светлее в помещении от нее не становилось. На кресле перед камином сидела женщина, держа в руках бокал со спиртным.
– Очень профессионально. – фыркнула Уэнсдей, наблюдая такую интимную картину.
– Вы припозднились, мисс Аддамс. Мой рабочий день уже окончен.
Лариса с довольной улыбкой обернулась к девушке и, не прерывая зрительный контакт, сделала глоток напитка, опуская бокал и чуть поднимая подбородок, ненавязчиво демонстрируя движение мышц своего горла. Аддамс неотрывно наблюдала за этим, но не показывала смущения. Однако, так только казалось, ведь свет огня не давал рассмотреть румянец на ее щеках.
– Зачем вы позвали меня? – спросила младшая, скрестив руки на груди.
– У вас удивительно короткая память на свои преступления, я погляжу. – Уимс усмехнулась, рассматривая студентку, – Это мне нужно спрашивать вас, зачем вы так яро пытались привлечь мое внимание мертвыми пушистыми созданиями?
– Я не понимаю вас. – Уэнсдей нахмурилась, – Меня во многом можно обвинить весьма справедливо, но к тому, о чем вы говорите, я не имею ни малейшего отношения.
– Тогда и я не понимаю. Дохлые белки сначала в оранжерее, потом у моих дверей, потом в моем кресле: не ваших рук дело? – Лариса выпрямилась.
– Нет! – ответила брюнетка, анализируя сказанное ей.
Уимс расстроенно сделала новый глоток вина. Она думала, что эта акция белкоприношения была по ее душу. Разве Аддамс хоть когда-то не заправляла свою кровать? Нет. Значит, и мертвых зверей подкидывала не она.
– Энид! Я убью ее!
Да, это, очевидно, проделки энергичной соседки Аддамс. Однако, это вовсе не обнуляло то, что директриса нашла в ходе этого инцидента. Зачем это нужно было Синклер? Если это был план, то был ли имеющийся исход задуманным? Старшая вспомнила реакцию волчицы на свою просьбу отправить Уэнсдей в свой кабинет для предания той каре небесной. Синклер чуть ли не светилась, воодушевленно обещая отправить подругу на эшафот. Может, в этом и был смысл, разве Аддамс бы оставила “улики” так неприкрыто? Понимая, что студентка вот-вот сорвется мстить оборотню за выкинутых белок, Уимс поднялась с кресла.
– Я думаю, ее убийство потерпит, пока я не выясню еще кое-что. – пояснила директриса, направляясь к брюнетке, что пребывала в замешательстве.
Лариса положила ладонь на плечи девушки, ненароком утопая пальцами в ее длинных волнистых волосах. Уэнсдей дернулась, но не оттолкнула блондинку, пытаясь выяснить ее мотивы. Директриса тем временем пошла к своему столу, завлекая за собой ученицу. У настольной лампы женщина остановилась, прижалась бедрами к крышке предмета мебели и стала наблюдать, как быстро меняются эмоции на лице Аддамс.
– Откуда… – тусклым голосом спросила младшая.
– Ты знаешь. – ответила Уимс.
На столе прямо под светом лампы были разложены 4 небольших фотографии самой Ларисы.
Одна из них была вытащена из стенда преподавательского состава академии. Уимс долго гадала, кто украл ее снимок с этой доски, но не стала разбираться, просто заменяя фото на новое.
Вторая фотография была вырезкой из газеты Джерико. Статья в газете освещала открытие памятника, что не простоял и пяти минут по милости черноволосой бестии. На одной из прилагающихся к статье 3-х фотографий была запечатлена директриса Невермора, говорившая воодушевленную речь за трибуной.
Две оставшиеся были новыми, напечатанные в той самой типографии Джерико, о чем свидетельствовал логотип на их обратной стороне. Фотографии, сделанные на телефон были не самого лучшего качества, однако кадры были хороши. На одном из них Лариса выступала перед учениками, представляя новое мероприятие. Фото было сделано сбоку, что давало понять – фотографом является Аддамс, что как раз стояла в стороне в тот день. А другая фотография была сделана на улице. Блондинка стояла у своей машины и надевала перчатки на руки, готовясь садиться за руль. Не шпионила ли Уэнсдей за ней? Впрочем, в данный момент директрисе было все равно на это.
– Вы не должны были их брать. – прошептала Уэнсдей не в силах оторваться от улик перед собой.
– Да, не должна. Но что случилось, то случилось. Не хочешь объясниться?
– Нет, не хочу! – Аддамс подняла глаза на Ларису, – Вы украли мои вещи! Мои! Я не обязана ничего объяснять! Это ненормально!
– А то, что у тебя под подушкой фотографии меня, это
нормально? – Уимс не хотела отпускать девушку без ответов, – Я могу закрыть глаза на твою очарованность другой женщиной, но, надо же, что я вижу. Себя под твоей подушкой! Так что сделай милость, объясни, причем тут моя персона?
Уэнсдей вцепилась пальцами в стол и опустила голову вниз, снова рассматривая улики. Был ли ей смысл врать? Она не могла понять этого.
– Я думала, мы доверяем друг другу. – прошептала она, пытаясь выдумать оправдание.
– Я тоже так думала, а потом нашла это.
Брюнетка обреченно вздохнула. Видимо, ей придется рассказать правду. Ей придется признаться в чувствах женщине, которая доверяла ей, которая защищала ее и относилась тепло. Ей придется разрушить и без того хрупкие отношения. Аддамс отошла от стола, падая в гостевое кресло, набираясь с силами.
– А может, мы просто сделаем вид, что ничего не было? – предприняла она последнюю попытку.
– Пожалуйста, Уэнсдей. Я хочу услышать правду. – директриса усмехнулась, – Ты же не маньяк, что мечтает меня убить?
– Нет. Хуже. – девушка схватилась за подлокотники и подняла глаза к огню камина, – Наши взаимоотношения после того семестра стали лучше, этого нельзя было не заметить. Сначала я думала, что просто забочусь о вас после того, как в вашу шею впилась игла с ядом. – она вздрогнула, – А потом это стало странным, большим, чем забота. Я поняла это случайно. Энид любит читать свои дурацкие журналы, нам доставляют их стопками каждую неделю. И однажды, на обложке одного я увидела эту женщину. – брюнетка взмахнула рукой, – Она показалась мне такой красивой, я даже не поняла почему. Я просто попросила у Энид этот журнал, а потом и вовсе вырезала фото. Тогда она и сказала мне:
“Эй, а почему она так похожа на директрису Уимс”. В тот момент я поняла причины своего поведения, и, как бы это ни было ужасно, ничего не могла поделать, кроме как искать еще изображения этой женщины, а потом, нашла ваши в газете. Пазл сложился и вот мы здесь.
Аддамс замолкла, боясь увидеть отвращение на лице блондинки. Она все еще смотрела в огонь, треск которого нарушал образовавшуюся тишину. Наконец, она услышала шаги в стороне, а после свое имя.
– Уэнсдей…
– Нет-нет, не надо меня утешать. Я… – Младшая не успела закончить мысль, почувствовав теплые руки на плечах.
– Я думала мы доверяем друг другу. – огласила Лариса и девушка вздрогнула, ощущая подступающие слезы и стыдясь собственной слабости.
– Мне жаль. Я все сожгу, обещаю. Я могу больше не учиться здесь. Я могу просто не трогать вас, исчезнуть…
– Почему же ты просто не сказала мне, милая? – раздалось прямо над ухом Уэнсдей.
Аддамс вздрогнула от неожиданности, ощущая дыхание директрисы в волосах. Что происходит? Держит ее за плечи, ласково обращается, нежно шепчет в ушки… Будто это не брюнетка сейчас признавалась в своих стыдных мыслях.
– А как? Директриса Уимс, знаете, вы очень красивая и мне нравится на вас смотреть. Можете одолжить парочку своих фотографий для этого дела? – усмехнулась Уэнсдей, пытаясь разрядить обстановку.
– Только смотреть? – спросила Лариса, заводя руки ниже по плечам и касаясь ключиц младшей.
Ученица вздрогнула, почувствовав нежные ласки, юное тело моментально отреагировало на столь нескромное воздействие. Соски набухли, выдавая свой силуэт сквозь футболку, а нижнее белье увлажнялось. От смущения девушка сжала колени и повернула голову в сторону женщины, которая с удовольствием смотрела на открывающуюся картину. Аддамс пыталась понять ее мотивы, увидеть издевку и фальшь в голубых глазах, но все что видела в них – желание. Она захотела рискнуть.
– Не только. Но, разве могу я мечтать о большем? – прошептала она, готовясь к побегу.
– Ты можешь не только мечтать. – раздался ответный шепот в опасной близости от покрасневшего уха студентки.
От неожиданности брюнетка еле слышно вздохнула, пытаясь осознать, что объект ее обожания не против появления нежностей с ее стороны. Все еще мыслями находясь в ином мире, она неожиданно почувствовала еле ощутимый поцелуй в ушко и не успела сдержать тихое
“ах”, сорвавшееся со своих губ. Ее глаза широко раскрылись, руки вцепились в обивку подлокотников, а ноги сжались еще сильнее от ощущения горячей волны между ними. Довольствуясь отзывчивостью тела под собой, Уимс провела пальцами по шее девушки и обхватила острый подбородок, не давая Аддамс возможности спрятать свои желания.
– Мне безумно приятно твое внимание, дорогая. – произнесла старшая, второй ладонью чувствуя ускоряющийся пульс студентки, – Я не собираюсь ругать тебя за твои чувства, я хочу поощрить тебя. Чего бы ты хотела от меня в подарок, Уэнсдей?
Находясь на грани сознания, девушка смогла вдохнуть чуть больше воздуха и произнести:
– Вас.
А после мгновенно почувствовать на своих губах губы в алой помаде. Лариса крепко прижалась к горячему рту своим, запустила руку в локоны ученицы и углубила поцелуй, доказывая свою готовность отдаться во влияние Аддамс. Девушка же издала приглушенный всхлип, ощущая такой желанный поцелуй и вцепилась руками в плечи женщины, пытаясь притянуть ее к себе. Неудобное положение не влияло на трепетность контакта, однако блондинке очень скоро стало мало этого. К тому же, она хотела показать девушке все прелести своей любви и насладиться самой. Потому, она разорвала поцелуй, вызывая протестный стон у девушки. Улыбаясь, Уимс щелкнула Уэнсдей по носу.
– О не сердись, мой маленький дьявол. – старшая медленно обошла кресло и встала напротив студентки, – Я ненадолго покинула тебя.
Глаза ученицы удивленно распахнулись, а губы сложились в беззвучную букву
“о”, когда директриса медленно сняла туфли, оттолкнула их в сторону, а после стала опускаться на колени перед девушкой. Дыхание сперло, а пальцы снова вцепились в предмет мебели, наблюдая главу Невермора и грозу всего Джерико в таком положении перед собой. Женщина коварно улыбнулась и запустила руки в свои волосы, доставая несколько шпилек, что закрепляли ее прическу. Локоны заметно распались, но все еще пытались держать хоть какое-то подобие укладки. Убрав заколки к обуви, Лариса, не переставая улыбаться, положила ладони на колени студентки, по-кошачьи ведя их выше.
– Иди ко мне. – попросила она, облизнув губы.
Просьба была мгновенно исполнена. Наклонившись к женщине, Аддамс обняла ее за шею и впилась в губы, сгорая от близости. Старшая ответила с большим энтузиазмом, лаская руками бедра и поднимаясь к талии. Чувствуя нарастающее желание, она подняла ладони и погладила небольшую отзывчивую грудь брюнетки. Девушка застонала в поцелуе от неожиданности, приоткрыв рот, чем и воспользовалась директриса, запуская в него язык. Почти мурлыча от удовольствия греховных прикосновений, ученица запустила пальцы в волосы старшей, что предусмотрительно освободила их. Окончательно разрушая прическу женщины, девушка осмелела и присоединилась своим языком к игре Уимс, сплетаясь во влажном блаженстве. Лариса, наконец, потеряла последние отголоски разума и запустила руки под одежду прелестницы, схватив ее край и потянув наверх разрывая поцелуй. Уэнсдей же ничуть не смутилась наготы и только ближе притянула женщину, ощущая касания пальцев уже к своей обнаженной груди.
Стоять на коленях перед брюнеткой было прекрасно, однако этим директриса доводила ее до безумия. Девушка сводила ноги, стараясь унять тянущие ощущения между ними. Острые колени были преградой блондинки к более близкому контакту, а потому, она оторвалась от желанных губ. Прежде чем продолжить, женщина запоминала картину перед собой. Разгоряченная юная спасительница школы так откровенно заведенная, томным взглядом темных глаз манила продолжить тот греховный танец, что уже начался. Старшая положила руки на бедра девушки.
– Милая, я понимаю, что ты чувствуешь. Пусти меня ближе, я помогу тебе.
Задыхаясь от чувств, девушка почувствовала давление на свои ноги и поддалась, разводя их в стороны. Еще немного полюбовавшись открывшимся зрелищем, Лариса приблизилась к ожидающему ее телу и прошептала:
– Потрясающе.
А после опустилась губами на грудь младшей. От возбуждения захотелось выть. Стоны покинули пухлые губы, пока тело получало запретные ласки. Извиваясь, девушка вцепилась в плечи Уимс, на которых обязательно остались бы царапины, если бы те не были скрыты тканью платья. Уэнсдей твердо решила избавить директрису от него, как только та поможет ей с ее проблемой.
Тело покрывалось каплями пота, пока губы и зубки блондинки изучали темные соски своей подопечной. Директриса почувствовала влагу через леггинсы и нижнее белье, опуская руку к центру студентки, что упирался ей в живот. Аддамс незамедлительно отреагировала, хватаясь за голову преподавательницы и издавая громкий стон. Блондинка оскалилась и поцеловала шею девушки, что так любезно ее предоставила, оставляя на ней синеватое пятнышко.
– Кто-то сильно нуждается во мне, да? – прошептала она, прижимая ладонь ближе, – Сейчас, моя девочка, я не буду мучить тебя.
Быстро сведя девичьи колени вместе, женщина схватила резинку штанов и потянула их на себя, скидывая с желанного тела. На теле остался черный, тоненький, насквозь мокрый кусочек ткани, что скрывал самое интимное место. Вид был прекрасен, но, будучи верной своим словам, Лариса стянула трусики вниз по ногам студентки и вернула руки на колени, замечая смущенный взгляд брюнетки.
– А теперь держись. – прошептала Уимс и раздвинула ноги.
Идеально гладкая промежность требовала воздействия, истекая соками. Блондинка не стала ждать и немедленно опустила голову вниз, проведя языком широкую полосу и собирая влагу. Уэнсдей уже не стеснялась в звуках, что издавала, когда цепкие пальцы пробрались на ее ягодицы и сдвинули тело ближе к краю кресла, а язык ее директрисы настойчиво выводил узоры на ее складках.
– Ох! Еще! Мммм… Да! Охммм… – стонала девушка, сминая локоны старшей и ненавистную ткань платья на ее плечах.
Бедра извивались, подымались выше, в общем, не давали работать спокойно. Лариса крепко схватила их, ощущая пальцами напряженные мышцы и горячую влажную от пота кожу. Найдя языком комочек нервов, женщина стала интенсивно играться с ним, слыша все больше поощряющие ее действия звуки. Ноги задрожали, руки вынырнули из волос директрисы, видимо, не желая причинять ей боль, и вцепились в несчастное кресло. Предчувствуя скорую разрядку молодого тела, блондинка обхватила губами набухший клитор и всосала его. Это была последняя капля для брюнетки. Аддамс задрожала, откинула голову назад и, издав протяжный хриплый стон, обмякла, все еще тихо скуля.
Уимс отпрянула, собрав сладкие соки языком, и медленно подымалась поцелуями по ослабленному телу.
– Как ты, милая? – спросила она, нежно целуя девушку в уголок губ и ощущая слабый ответ.
– Невероятно. – прошептала Уэнсдей и, взяв в ладони лицо женщины, благодарно поцеловала ее, прижимаясь к статному телу.
В один вечер жизнь поменялась кардинально. Та, что была причиной бессонных ночей, грез и рассеянности, теперь дарит сладкие поцелуи и обнимает обнаженное тело. Та, которую Уэнсдей считала недоступной настолько, что не смела смотреть на нее и обращалась к похожей женщине, сейчас совершенно реально гладит дрожащие бедра и не желает отпускать. Та, что, казалось, обращала внимание на Аддамс только чтобы вновь устроить показательный выговор за ее шалость, теперь прижимается ближе, не беспокоясь о складках на платье. Платье. Точно!
Стремясь устранить несправедливость, Уэнсдей спустилась поцелуями к шее Уимс, проводя языком нежные полосы. Лариса оказалась податлива и вскоре сдалась, когда юркие пальцы нащупали бегунок молнии одежды.
– Ах, к тебе быстро вернулись силы? – спросила она, обнимая девушку за спину.
– Да. – Аддамс серьезно посмотрела в голубые глаза, – Посмотреть на определенную женщину мечтала я, но по итогу я и оказалась без одежды. Нечестно.
– А мне нравится такой расклад, – промурылыкала женщина, – и не ты одна тут занималась грезами. – шею женщины снова атаковали поцелуями и она звонко засмеялась, – Но полагаю, мы позже это обсудим.
Лариса отстранилась, поднимаясь на ноги, вызывая протест.
– Куда? – девушка обидчиво надулась.
– Как куда, милая? В мою комнату, ты ведь хотела посмотреть на меня. – Уимс закрыла дверь кабинета изнутри и подошла к дверям в свои покои, – И я надеюсь, не только посмотреть. Нужно было сразу пригласить тебя к себе, но я была слишком очарована.
Брюнетка мигом поднялась с кресла и вошла в помещение, куда открыла дверь женщина. Она не стала включать свет полностью, только торшеры на стенах. Небольшая кухня, дверь в ванную, гардероб и комната с огромной кроватью выглядели очень уютно, хоть это и сложно было назвать домом.
– Часто вы остаетесь здесь? – спросила студентка, облокачиваясь спиной на барную стойку и призывно выставляя грудь, не стесняясь наготы.
– Нет, не часто. У меня есть дом, и я покажу его тебе, но полагаю, это подождет? – поддаваясь на провокацию, директриса подходит ближе, обнимает девушку и целует в губы, – Что-нибудь хочешь?
– Воды.
– Конечно. – Лариса немедленно исполняет просьбу, наполняя стакан.
После оргазма во рту стояла сухость, ведь брюнетка задыхалась от приятных ощущений. Однако, пара глотков возвращают ученицу в чувство. Пока младшая приходила в себя, Лариса ни на секунду не отрывала от нее своего взгляда.
– Что? – замечая слежку, спросила Аддамс.
– Любуюсь тобой. – призналась блондинка.
– Кстати о любовании, – девушка убрала стакан и обняла старшую за талию, – моя очередь.
– Идем.
Как только порог спальни был оставлен позади, любовники рухнули на постель, целуя друг друга. Сверху оказалась Уимс, все еще желая доставить удовольствие младшей, однако у той были совершенно другие планы, и как только рука с красным маникюром стала опускаться к бедрам, Уэнсдей остановила ее и прервала поцелуй.
– Моя. Очередь. – твердо повторила она.
– Хорошо, командирша. – улыбнулась блондинка, – Чего ты хочешь?
– Встань. – властно издала Аддамс, отползая к подушкам и опираясь спиной на изголовье кровати.
Опешив от такого серьезного тона и взгляда, Лариса поднялась, готовая исполнять любые приказы. Знала же малышка Аддамс умеет показывать зубки, но это безусловно заводило.
– Сними платье.
Во рту обеих пересохло, но никто не собирался пасовать. Уимс закусила губу и медленно завела руки за спину, нащупывая молнию. Бегунок начал путь вниз, превращая обтягивающее платье в бесформенное полотно. Как только с этим было покончено, женщина повела плечами, заставляя ткань упасть к ее ногам, а после вышла из нее. Ученица неотрывно смотрела на это затуманенным взглядом, сбиваясь в дыхании и снова чувствуя жар между ног. Ее взору предстало подтянутое тело в белом комплекте полукружевного белья. Молчание затянулось и старшая начала нервничать.
– Уэнс…
– На кровать. Сейчас. – прорычала девушка, подрываясь с места.
Как только Лариса оперлась коленом о матрац, ее схватили цепкие руки и повернули на спину. Не давая опомниться, Уэнсдей набросилась с жарким поцелуем на губы, на которых остался лишь призрак красной помады и, расставив руки по обе стороны головы женщины, перебросила ногу через ее бедра, седлая их. Руки Ларисы немедленно нашли ягодицы партнерши. Аддамс отстранилась, устраиваясь удобнее.
– Ты так красива. – прошептала она, и, прежде чем директриса успела ответить, опустилась поцелуями к груди, забираясь языком в ложбинку между ними.
Пока спальню наполняли стоны ее владелицы, Уэнсдей оставляя багровые засосы на доступной коже, завела руки за спину женщины и расстегнула бюстгальтер, откидывая его в недра комнаты. Отпрянув и запечатлев в памяти покрасневшее лицо директрисы, ее плечи, ключицы и идеальную свободную от одежды грудь, Аддамс вновь поцеловала губы блондинки и немедленно спустилась к розовым соскам. Пока губы и язык ласкали один пик, другой рукой студентка игралась со вторым, вызывая у директрисы изобилие стонов и вздохов.
Вдоволь насладившись полной грудью, брюнетка начала спускаться ниже, проводя себе дорогу языком, образуя блестящую полосу вплоть до кружева белья. К тому времени, как младшая добралась до трусиков, те уже были безнадежно испорчены возбуждением их хозяйки. Уимс замерла в предвкушении, пока черноволосая бестия гладила ее кожу чуть выше края белой ткани и смотрела ей в глаза.
– Милая, что-то не так? – спросила она, запуская пальцы в локоны партнерши.
– Все идеально. – раздался короткий ответ.
– Хочешь помучить меня? – Лариса была не готова ждать еще, Уэнсдей достаточно разгорячила тело, которое и без того нуждалось в ласке.
– Может немного. – усмехнулась Аддамс и прижала ладонь к пятну на белье.
Уимс громко застонала, откидывая голову назад, и, выгибаясь, начала извиваться, стараясь усилить необходимое трение. Брюнетка же с упоением стала поглаживать складки через ткань, наслаждаясь реакцией.
– Ох, пожалуйста, Уэнсдей, пожалуйста… – молила женщина.
Наконец, пальцы зацепили кружево и стянули по ногам, что послушно сошлись вместе и вновь открылись еще шире, чем было до этого. С рычанием, Аддамс схватила бедра, и опустилась между ними, вдыхая запах вожделения своей любовницы.
– Великолепно. – огласила она и принялась работать языком.
Лариса не была тихой. Ноги задрожали при первом же контакте языка Уэнсдей с ее плотью. Из горла блондинки вырывались стоны, тихие ругательства и просьбы продолжать, пока девушка неторопливо вылизывала гладкие складки и упивалась вкусом на своем языке. Казалось, она с удовольствием пиршествовала, вкушая соки.
– Быстрее… Ох, милая, пожалуйста, я так хочу… – директриса в агонии цеплялась за белые простыни, желая разрядки.
Обещая себе вернуться к данному занятию позже, Аддамс отстранилась, оседлала бедро женщины и, решая, наконец, перестать медлить, опустила пальцы одной руки к комочку нервов, начиная трение, постепенно увеличивая его скорость.
– Да.. Да! Еще! Не останавливайся… Ах! – что-ж, Лариса действительно была громкой и Уэнсдей не была против.
Пока пальцы одной руки игрались с клитором блондинки, младшая опустила и вторую руку, поглаживая чувствительный вход.
– Что ты… Ох Боже! Ох!
Уэнсдей ввела палец в женщину, вскоре добавляя второй и совершая движения. Она по-настоящему трахала свою директрису.
Невероятно. Совсем скоро стенки начали сокращаться, предвосхищая сильнейший оргазм. Бедра задрожали и приподнялись, даже вес студентки на одном из них не особо помешал этому. Аддамс улыбнулась, ускорила движения своих пальцев и наклонилась, дотягиваясь губами до покрасневшей кожи груди блондинки.
Экстаз был ошеломляющим. Лариса безудержно стонала, извиваясь на постели от продолжительного оргазма, выкрикивая то имя своей любовницы, то непонятные слова. Наконец, тело обмякло и брюнетка, останавливая движения пальцев, но не убирая их, поцеловала обессилившую женщину.
– Боже… – простонала та, пока пальцы покидали чувствительные места, – Ты свела меня с ума… Как ты… Боже…
– Я скорее дьявол. – Уэнсдей усмехнулась, показательно облизывая пальцы в соках директрисы, – Но это определенно лестно.
Младшая нырнула в объятья Уимс, накрывая их одеялом и смещаясь на подушки. Приятная истома одолела тела, позволяя лениво целоваться, не требуя продолжения.
– У меня нет твоих фотографий под подушкой и я не нашла кого-то похожего на тебя, признаю. – вздохнула блондинка, поглаживая спину девушки, – Но поверь, не ты одна мечтала. После того случая я задумалась о том, что важно для меня. Это всего две вещи – Невермор и ты, Уэнсдей.
– Но ты же не думала обо мне так? – спросила ученица.
– Поначалу нет, но как видишь, не обошлось без порочных мыслей. – старшая улыбнулась – Ты быстро завладела мной.
– Я хочу сфотографировать тебя. – призналась Аддамс, – Я хочу фотографии только для своих глаз. Я хочу обнимать тебя, целовать, поддерживать. Я хочу быть только с тобой Лариса.
– Это взаимно милая. Это взаимно.
Уимс глубоко поцеловала студентку, чувствуя вновь зарождающееся желание. Когда ее губы уже спустились к шее, она внезапно отстранилась, обращаясь к часам.
– Погоди, Энид тебя не потеряет? – спросила женщина.
– О, умоляю, она сама отправила меня сюда. Полагаю, она догадывается, где я и чем занимаюсь. – Уэнсдей вновь захватила губы директрисы, желая продолжения вновь разгоревшейся похоти, – Предлагаю ее не разочаровывать.
***
Где-то на съемочной площадке Дженна Ортега держала телефон своей коллеги Гвендолин Кристи, что отошла к гримерам. Она не хотела ничего смотреть, но, пришедшее уведомление само продемонстрировало заставку экрана блокировки – героиню сериала, которую играла брюнетка.
– Нет, серьезно, Эмма, фанатеть по готичной вымышленной девочке, когда тут стою я, реальная. – возмущалась она после подруге.
– Ты уверена, что дело в персонаже? – спросила Майерс, надеясь на хоть какое то подобие мозгов у коллеги.
– А в чем еще? – не понимая намеков, спросила Ортега.
Глубоко вздохнув и выпив остаток кофе в стаканчике, Эмма начала собираться на выход. Как можно быть настолько слепой она просто не понимала.
– Не, я не собираюсь это разгребать.
Ортега же в недоумении смотрела за тем, как подруга покидает ее трейлер. Может ей сходить к Кристи и просто попытаться поговорить? Да. Тем более, что желание увидеть любимую актрису присутствовало и без интриги.
