Kintsugi (Broken But Not Unfixable)/Кинцуги (Сломан, но подлежит восстановлению)

В течение следующего месяца Сотриголова и Мотылёк продолжали обмениваться записками. Поначалу они были короткими и простыми, Мотылёк использовал малоизвестную систему переписки, чтобы уведомить героя андеграунда о том, что он все еще дышит. Тем временем, Сотриголова надеялся, что записи установят хоть какое-то доверие к своенравному мальчику. Герой был осторожен, следя за тем, чтобы его ответы оставались достаточно нейтральными, чтобы не переступить никаких границ Мотылька и не отпугнуть ребенка. Шли недели, и терпеливый подход Сотриголовы, казалось, был правильным шагом в том, чтобы заставить Мотылька открыться. Они по-прежнему время от времени виделись мимоходом, но ему казалось, что Мотыльку удобнее разговаривать по их системе заметок, а Сотриголова возьмет то, что сможет получить. “Все еще жив. – Мотылек” “Рад это слышать. – Ластик” “Все еще, все еще жив. – Мотылек” “Ты что, собираешься каждый раз повторять одно и то же предложение? – Ластик” “прости. Я не знаю, что еще написать? – Мотылек” “Все, что ты захочешь. Может быть, как прошла твоя неделя или что-то еще, что тебя интересует. – Ластик” «ой. Почему вы хотите знать о моей неделе? – Мотылек” “Любопытство. Я уверен, что быть мстителем – не единственное твое хобби. – Ластик” “Я не мститель! И я полагаю, моя неделя прошла нормально? В основном я просто делаю домашнюю работу. – Мотылек” “Приятно знать, что ты продолжаешь заниматься учебой за пределами борьбы с преступностью. Какие предметы тебе нравятся? – Ластик” “Нравятся школьные предметы? Мне нравится наука, особенно наука, связанная с причудами. А еще я люблю историю. Хотя я плох в математике.-Мотылек” “Все в порядке. Я тоже никогда не был силен в математике. Просто делай все, что в твоих силах, малыш. – Ластик” “Если я могу спросить, какие предметы в школе вам нравились? Вы не обязаны отвечать, извините. – Мотылек” “Ты можешь задавать мне вопросы. Возможно, я не всегда смогу ответить по соображениям безопасности, но я отвечу на все, что смогу. Что касается школьных предметов, то мне нравились история и этика. – Ластик” Хотя Мотылёк никогда не выдавал никакой информации, достаточно конкретной, чтобы установить его личность, Шота был так же рад видеть, что малыш чувствует себя более комфортно в его присутствии. Со временем переписки между ними не только становилась более разговорными и фамильярными, но и всякий раз, когда Шота сталкивался с Мотыльком, парень казался все менее и менее защищающимся. Настоящий ледокол появился еще через месяц. ——— Однажды поздно вечером Изуку направлялся на свалку металлолома. У него закончились кабели и проволочки, которые он использовал, чтобы сбивать с толку и захватывать злодеев, но, к счастью, на складах скрапа их запасы были бесконечными. Он совершил так много поездок в эту конкретную страну мусора, что мог ходить там с закрытыми глазами. Не то чтобы он когда-либо это делал, это было бы глупо. Однако привычность поездки заставила Изуку почувствовать себя слишком комфортно, и он неосознанно ослабил бдительность. Погруженный в свои мысли, пересекая пустую парковку, Изуку чуть не пропустил снаряд, целившийся прямо ему в лицо. Он перекатился как раз вовремя, чтобы острый, похожий на палку предмет пролетел мимо него, прямо там, где полсекунды назад была его голова. Повернув голову в направлении, откуда, по его предположению, прилетел снаряд, Изуку увидел то, что он мог описать только как гигантского дикобраза. Он стоял на задних лапах, его тело было крупнее среднего человека и полностью мускулистым. Это явно был кто-то с причудами дикобраза, не самое странное, что он когда-либо видел, но абсолютно пугающее, когда оно бросало на него смертельный взгляд с другого конца заброшенной стоянки. Прежде чем Изуку смог разобраться в его причуде еще больше, они бросились на него, держа в каждой руке по игле размером с нож. Ах, так вот что налетело на него мгновение назад. Как только он подошел достаточно близко, Изуку нырнул ему под ноги, перекатился, прежде чем снова вскочить. Он повернулся на каблуках как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще одна игла летит ему в живот. Изуку снова увернулся, прежде чем убежать, не сводя глаз с человека-дикобраза на случай, если он решит запустить еще одно из своих игл в его направление. Из-за того, что он был так сосредоточен на нападавшем, Изуку не заметил металлического мусорного бака перед собой и врезался прямо в него. Он поймал себя прежде, чем упал, но не мог сказать того же о мусорном баке. Он опрокинулся с громким лязгом, его содержимое выплеснулось наружу, а металлическая крышка покатилась и приземлилась у его ног. Бросив быстрый взгляд на гигантского дикобраза, который теперь снова бросился на него, Изуку схватил металлическую крышку и держал ее за верхнюю ручку, наклоняя под углом, как средневековый щит. Он понятия не имел, будет ли она достаточно прочной, чтобы выдержать иглы, но это было лучше, чем ничего. Как раз в тот момент, когда нокаутирующий Соник нанес еще один удар в направлении Изуку, он отклонился в сторону и опустил свой мусорный щит, чтобы ударить его по голове, единственной части его тела, не покрытой шипами. Удар заставил нападавшего споткнуться, дав Изуку драгоценное время, чтобы снова пуститься бежать. Он перепрыгнул через упавший мусорный бак и бесцельно побежал прочь от злодея. Всего несколько секунд спустя Изуку услышал громыхающие шаги нападавшего, бегущего в его направлении. Изуку резко свернул за ближайший угол в надежде скрыться из поля их зрения, но, к своему ужасу, в итоге свернул в пустой переулок с тупиком. Прежде чем Изуку успел отскочить назад, нападавший дикобраз, спотыкаясь, забежал в переулок, успешно заблокировав его единственный выход. “Пожалуйста, я… я не знаю, чего ты хочешь! Прости, если я тебя чем-то разозлил!” взмолился Изуку. Он защитно прижал крышку мусорного бака к животу и сделал несколько неуверенных шагов назад, пока его позвоночник не уперся в кирпичную стену позади него. Если только у него внезапно не выросли крылья или он не обрел какую-нибудь особенность телепортации, он был полностью пойман в ловушку. “Ты не знаешь, чего я хочу?!” Человек с шипами взревел. По крайней мере, теперь Изуку был почти уверен, что это был мужчина, судя по тому, как глубоко звучал его голос. “Чего я хочу, так это чтобы ты упал замертво!” Нападавший сделал шаг вперед, прижав Изуку к себе и заставив его почувствовать клаустрофобию. “Но п-почему? Я тебя даже не знаю!” Мужчина зарычал и подошел еще на шаг ближе. Он издал низкий, мрачный смешок, глядя на Изуку так, словно тот был жевательной игрушкой. “Может, ты и не знаешь меня, но ты чертовски хорошо знаешь мою младшую сестру!” Изуку мог только одарить его недоверчивым взглядом в ответ. “Моя сестра! Которую ты вырубил и связал, прежде чем сдать ее полиции на прошлой неделе!” Ах! Верно. Теперь Изуку вспомнил. “Ты имеешь в виду… женщину с причудой ежика? Кто был в процессе ограбления магазина одежды?” Изуку старался, чтобы его голос звучал ровно, но он не мог справиться со страхом, который просачивался сквозь него. “Значит, ты все-таки помнишь?” Мужчина ухмыльнулся, его зубы были такими же острыми, как иглы. “хорошо. Тогда убить тебя будет тем более приятно!” Злодей вырвал иглу из своего плеча и взмахнул им в направлении Изуку. Будучи загнанным в угол, Изуку никак не мог увернуться. Все, что он мог сделать, это беспомощно держать свой импровизированный щит и надеяться на лучшее. Или, по крайней мере, надеяться, что его смерть не будет слишком мучительной. Но удара так и не последовало. Вместо удара, которого ожидал Изуку, он был поражен разочарованным криком мужчины. Изуку открыл глаза — когда он успел их закрыть? — и увидел, что рука нападавшего, та, что держала иглу, как кинжал, была стянута белой веревкой. Подожди, нет. Не веревка. Шарф для захвата! Изуку отметил это с явным облегчением. Никогда за последние несколько месяцев Изуку не был так рад видеть Сотриголову. Герой сидел на краю крыши прямо над ними, его защитные очки отражали свет ближайшего уличного фонаря, отчего он выглядел еще более устрашающе. Сотриголова вытащил свое оружие захвата, как учили, и прыгнул вниз, подошва его ботинка угодила прямо в центр лица человека с шипами, заставив нападавшего отшатнуться назад и приземлиться на спину. Герой-ластик переместился, чтобы защитно встать перед Изуку, хотя его глаза не отрывались от крупного мужчины, который свободной рукой потирал свой, скорее всего, сломанный нос. “Ты в порядке, малыш?” – спросил Сотриголова. Изуку потребовалось добрых несколько секунд, чтобы осознать вопрос, прежде чем ответить утвердительным гудением. “хорошо. Оставайся здесь и не двигайся.” это было все, что сказал Ластик, прежде чем броситься обратно на неуклюжего мужчину, который теперь медленно поднимался на ноги. Прежде чем злодей смог должным образом восстановить равновесие, Сотриголова сильно дернул за конец шарфа, который все еще был обмотан вокруг руки нападавшего. Сила, с которой его тянуло вниз, смешанная с его и без того неустойчивым равновесием, заставила более крупного мужчину наклониться вперед, целясь лицом прямо в ожидающее колено героя. Тошнотворный хруст эхом отразился от стен переулка, и злодей-дикобраз погас, как огонек, его большое тело ударилось о землю с громким стуком. Сотриголова, не теряя времени, надел на мужчину наручники и связал ему ноги и руки полицейскими стяжками в качестве дополнительной меры предосторожности. Сотриголова выпрямился и достал из кармана телефон, чтобы отправить сообщение. “Расчетное время прибытия полиции – двадцать минут. Сегодня вечером в этом районе не так уж много офицеров,” с неудовольствием заявил Сотриголова. Герой повернулся обратно к Изуку, который, наконец, сбросил свой щит от мусорного бака, почувствовав себя в достаточной безопасности, чтобы больше в нем не нуждаться. Обычно Изуку использовал бы протокол героя, не оставляющего преступников без присмотра, в своих интересах и убегал бы прежде, чем Ластик смог бы его поймать. Но за последние два месяца Сотриголова не предпринял ни единого движения, чтобы броситься в погоню, независимо от того, сколько раз они сталкивались друг с другом. “Серьезно, Мотылек, ты в порядке? Есть какие-нибудь травмы?” Вопрос героя вывел его из задумчивости. “Хм? О. Нет, я… я в порядке.” “Рад это слышать.” Затем Сотриголова указал на крышку мусорного бака у своих ног. “Умная идея – использовать то, что было под рукой, чтобы защитить себя. И если бы я не услышал, как упала мусорная корзина, я, возможно, не успел бы вовремя.” Изуку покраснел от внезапной похвалы. “ой! Эм, спасибо. Хотя это, вероятно, не остановило бы иглы.” “Это не остановило бы их полностью, но уменьшило бы любой ущерб. В целом, все еще разумный шаг”. Изуку смог только кивнуть, не совсем уверенный, что сказать. Не желая задерживаться здесь слишком долго, особенно учитывая приближение полиции, Изуку уже собирался уходить, пока не вспомнил, как Сотриголова расправился с крупным злодеем менее чем за минуту. Изуку нерешительно повернулся лицом к герою, который приподнял бровь, что, как предположил Изуку, было открытым приглашением высказаться. “Эм”. Изуку месяцами общался с Ластиком по записям, так почему же разговаривать с ним лично было намного сложнее? “Это было действительно круто. Я имею в виду, как вы расправились со злодеем.” Изуку почувствовал, как его лицо покраснело еще сильнее, радуясь, что маска и тень, отбрасываемая капюшоном, закрывают большую часть его лица. “Если… если я могу спросить. Хм. Как ваша причуда повлияла на него? Например, это остановило рост его игл? Стали ли от этого его иглы мягче? Или его мускулы – часть его причуды, и стирание их сделало его слабее? Что…” Пока мозг Изуку анализировал бой, он полностью забыл о своих опасениях по поводу того, что находится так близко к герою. Только через несколько вопросов Изуку внезапно вспомнил о своей ситуации. Он оборвал себя робким “Извините” и замкнулся в себе, чувствуя, как жар стыда подступает к горлу. Но когда он осмелился снова взглянуть на героя, Сотриголова одарил его нежной ухмылкой. Именно тогда Изуку понял, что Ластик ни разу не прервал поток его бормотания и не попросил его остановиться. Нет, он просто слушал, уделяя Изуку все свое внимание, и по какой-то причине от этого Изуку захотелось плакать. Потому что раньше никто никогда внимательно не прислушивался к глупому бормотанию Изуку, а Ластик нисколько не выглядел обеспокоенным. “Это несколько впечатляющих теорий, малыш” похвалил его Сотриголова. Изуку был уверен, что его лицо не могло стать еще краснее. “Однако я не использовал свою причуду в этой ситуации. Моя причуда с стиранием не работает на тех, у кого причуды мутантного типа, поэтому в подобных случаях я сражаюсь практически без причуды.” Если бы не маска на лице, Изуку беспокоился бы о ловле мух, потому что у него могла отвиснуть челюсть. Сотриголова, один из лучших героев андеграунда в Японии, сказал, что он сражался без причуды, когда сражался со злодеями типа мутантов. Он также сказал это так небрежно! Как будто люди с причудами мутантного типа не составляют половину населения! “Итак… ”Изуку прочистил горло от комка, который угрожал образоваться вместе со слезами. “Значит, вы сражаетесь … без причуды? Половину времени?” В процессе сдерживания слез Изуку не смог удержаться от того, чтобы его голос не подскочил на три октавы выше. Сотриголова пожал плечами, снова делая вид, что в этом нет ничего особенного. “Это верно. Слишком многие герои, да и злодеи тоже, полагаются только на свои причуды. Это иррационально. Хорошие герои также должны быть искусны в бою, чтобы сохранить свои способности всесторонними. Поскольку моя причуда не является супер сильной, я использую вспомогательное снаряжение, такое как мое оружие захвата, для помощи в боях.” Затем Ластик указал на Изуку: “Похоже на то, как ты используешь тросы и свой шест. Причуды – это просто еще один инструмент”. Если Изуку и не плакал тогда, то сейчас он определенно плакал. Тихие слезы потекли из уголков его глаз, а дыхание прерывалось тихими всхлипами. Своим затуманенным зрением он мог видеть, как Сотриголова озабоченно смотрит на него. “Мотылек?” Изуку снова прочистил горло и быстро вытер слезы тыльной стороной рукава. “Д-да. Извините. Я, э-э…” Что он мог сказать герою такого, что сразу не раскрыло бы его личность? “На самом деле у меня тоже нет сильной причуды”. Технически это не ложь. “Так что я… я думаю, просто приятно видеть героя, который не считает, что сильные причуды – это самая важная вещь в мире”, объяснил Изуку. Затем он тихо добавил: “Хотя не так много людей согласились бы с этим”. Изуку опустил взгляд, сосредоточившись на своих поношенных ботинках. Сотриголова усмехнулся: “Ну, эти люди – предвзятые идиоты”. Изуку издал влажный смешок, но больше ничего не сказал. Потому что все в жизни Изуку говорили ему, каким бесполезным он был из-за того, что у него не было причуд. Означало ли это, что все были неправы? «Нет, - отругал себя Изуку, - Сотриголова просто думает, что у меня безобидная причуда. Если бы он узнал, что у меня нет причуды, он возненавидел бы меня так же сильно, как и все остальные.» На мгновение между ними воцарилось тяжелое молчание. Изуку старался не представлять, как отреагировал бы Ластик, если бы когда-нибудь узнал, что у Изуку нет причуды. Уйдет ли он так же, как и все остальные? Скажет ли он Изуку, каким жалким и бесполезным он был? Неужели он откажется от своего слова и арестует Изуку только для того, чтобы убрать с дороги такого неординарного человека, как он? “Ты хочешь быть героем, Мотылёк?” внезапно спросил Сотриголова, отвлекая Изуку от его мыслей. “П-простите?” “Ты хочешь стать героем, когда станешь старше?” Да, да, больше всего на свете! Изуку хотел сказать. Вместо этого он опустил голову. “Я не могу” сокрушенно ответил Изуку. Это было правдой. Он не мог. Никогда не было героя без причуды, и U.A. была единственной школой во всей Японии, которая принимала учеников без причуд на курс «Герой». Не то чтобы Изуку когда-либо мечтал попасть туда. “Из-за твоей причуды?” тихо спросил Сотриголова. Изуку кивнул, все еще не в силах встретиться взглядом с Ластиком. Герой задумчиво хмыкнул и рассеянно почесал подбородок. “Хотя я твердо верю, что причуды не делают героя, я не могу просто заставить тебя изменить свое мнение о том, что ты чувствуешь. Так как насчет того, чтобы я сделал тебе предложение?” Изуку медленно поднял голову и с любопытством посмотрел на Ластика. До сих пор этот человек не просил Изуку делать что-либо, кроме написания ему заметок, и он также никогда не требовал от него никакой информации. Тем не менее, Ластик продолжал делать все, что в его силах, как герой; проверял Изуку, чтобы убедиться, что он жив, отвечал на любые вопросы Изуку, спасал его от злодеев, с которыми он не мог справиться в одиночку. Что еще мог предложить подпольный герой? Сотриголова воспринял молчание Изуку как приглашение продолжать. “Как я уже говорил ранее, если бы не звук опрокидываемой мусорной корзины, я, возможно, не успел бы помешать злодею причинить тебе вред”. Злодей, о котором идет речь, все еще лежал без сознания у их ног. “Так как насчет того, чтобы я научил тебя драться? По крайней мере, так ты сможешь лучше защитить себя, когда меня не будет рядом.” Глаза Изуку чуть не вылезли из орбит. Не было никакого способа, ни за что на свете, чтобы Сотриголова предлагал научить его драться! Конечно, это, вероятно, было сделано только для того, чтобы Сотриголове не приходилось раз в неделю отвлекаться от патрулирования, чтобы спасти его от злодеев, но все же! “Это то, что тебя бы заинтересовало?” спросил его Ластик. Изуку понял, что так и не ответил ему с первого раза, поэтому в волнении он выпалил едва понятный ответ: “Да, пожалуйста, я действительно ценю это!” Изуку замолчал, смущенный собственной вспышкой и уверенный, что всего лишь выставляет себя дураком. Поколебавшись, он добавил: “Если вас не затруднит, Сотриголова, сэр. Я знаю, что вы действительно занятой, и я не заслуживаю того, чтобы отнимать у вас больше времени. Вы и так потратили на меня столько сил и…” “Малыш,” сурово перебил его Ластик. Затем, более мягким тоном: “Я бы не предлагал, если бы не хотел. В этом году у меня больше свободного времени, чем обычно, на самом деле это не имеет большого значения”. О нет. Изуку снова почувствовал жжение в глазах – верный признак слез. Он сжал кулак и впился ногтями в подушечку ладони, чтобы удержаться от рыданий. Сотриголова уже видел, как он плачет, ему не нужно было, чтобы герой видел его уродливые рыдания. Это, и Изуку беспокоился, что Ластик передумает, как только увидит, насколько слаб Изуку. Вместо этого Изуку глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и твердо кивнул герою. “Ладно. Тогда да. Я бы действительно хотел поучиться у вас, сэр.” Сотриголова одарил его быстрой улыбкой. “хорошо. Я сообщу тебе время и место в следующей заметке. Если у тебя не получится, ничего страшного. Просто держи меня в курсе твоих собственных заметок. А пока тебе следует проваливать. Полиция будет здесь с минуты на минуту.” Сотриголова отпустил его взмахом руки. Изуку благодарно улыбнулся, даже если герой не мог этого разглядеть под своей маской, и быстро вышел из переулка. Его разум громко гудел как от возбуждения от перспективы учиться у Сотриголовы, так и от неприятного страха, который начал поселяться у него внутри. Как бы он ни был в восторге от предложения Ластика, Изуку не мог не думать о том, насколько он этого не заслуживает. Был ли он эгоистичен, принимая это предложение? Конечно, Сотриголова помогал ему только из жалости. Изуку покачал головой, желая прогнать эти мысли прочь. Это не имело значения, потому что он уже сказал «да». Все, что он мог сейчас сделать, это поклясться сделать все, что в его силах, чтобы не слишком разочаровать Ластика.